В первом номере «Коммерческих вестей» за 2014 год от 15 января была опубликована статья «Банкиров из Промсвязьбанка заподозрили в мошенничестве» о том, что в отношении неустановленных лиц из руководства омского Промсвязьбанка возбуждено уголовное дело. Факты из этой нашей публикации активно начали использовать различного рода СМИ вплоть до федеральных, и далеко не все из них ссылались на публикацию в «КВ», откуда и они и почерпнули эту информацию. Но в отличие от них, имеющих в наличии лишь краткие комментарии пресс-служб, наша газета имеет на руках ряд базовых документов, а после откровенных разговоров с участниками сего действа – и более-менее полное понимание, как осуществлялось мошенничество и кто именно был в нем задействован. Пока опубликована лишь малая часть имеющегося, о некоторых вещах пока говорить рано. Сегодня мы представляем читателям позицию Алексея СМОРОДИНА, возглавлявшего омский Промсвязьбанк до февраля 2012 года.
– Алексей Анатольевич, как вы среагировали на публикации об уголовном деле в связи с Промсвязьбанком?
– Я отработал в банке 9 лет и считаю, что у меня нет причин краснеть за какие-либо свои действия. Начиная с 2003 года по кирпичику строил бизнес Промсвязьбанка в Омске. В первое время слово «Промсвязьбанк» никто произнести не мог без ошибок и запинаний. Это все лирика, конечно, но я вкладывал всего себя в работу, думая, что изменить, где улучшить, как привлечь того или иного клиента, заманить ценного сотрудника, – девять лет жизни отдано этому. Часть зарплаты приходилось тратить на подарки клиентам и сотрудникам, в конечном итоге это вылилось в весьма приличные суммы. Для меня это большой этап жизни. И тот информационный фон, который сейчас идет со стороны банка, шокирует...
– Почему вы ушли из банка?
– Когда я работал в банке, у меня появился собственный свободный капитал, который я начал ссужать друзьям. Потом пришел к мысли, что надо заниматься этим профессионально, легально и необходимо создавать микрофинансовую организацию. Было желание купить банк, но не хватало денег. Хотелось просто иметь свое финансовое дело, заниматься тем, чем умеешь. Зарабатывать деньги, уплачивая все причитающиеся сборы и налоги.
– То есть зарплаты руководителя регионального филиала банка хватало, чтобы появились свободные средства, которые можно было куда-то вложить?
– За годы работы – да. Плюс отец, уйдя на пенсию, подарил мне определенную сумму денег, плюс я взял банковские кредиты. Уйдя в отставку, я располагал определенным капиталом. Абсолютно честно заработанные, по копеечке собранные деньги. К тому времени головной банк тоже понимал, что для меня работа в банке, по сути, является уже менее интересной. Стало известно, что я приобрел клуб «5 Авеню», который на самом деле оказался неудачным вложением, но не очень дорогим. Клуб был куплен за 1,3 млн руб. – без имущества, без недвижимости, лишь бизнес. Из них 59% – 767 тысяч – моя доля и мои деньги. Соответственно и по «Стольнику» общая сумма сделки была невелика. Все это покупалось в 2010-11 годах.
– Вы говорите, банк понял, что у вас бизнес. Значит, будучи руководителем филиала банка, вы вкладывали деньги в микрофинансовые организации?
– Нет еще. Это было просто несколько займов друзьям, один из них – Александру ТАРАСОВУ. Они носили тогда разовый характер. Но я понимал, что мне интересно заниматься этим профессионально, основываясь на системном подходе. А когда летом 2011 года у меня состоялся разговор с головным офисом, мне сказали: «Алексей, или ты занимаешься только банком, или уходишь в бизнес». Я ответил, что готов уйти.
– То есть вы и не скрывали, что купили «5 Авеню» в 2010 году и «Стольник» в 2011 году?
– Клуб и журнал были оформлены на близких родственников. При этом я никогда не скрывал своих желаний, чтобы моя супруга занималась этими проектами. И поэтому заявил московскому руководству, что выбираю бизнес. На протяжении семи месяцев мне подыскивалась замена. И когда появилась кандидатура Вадима МАНИНА, мы осуществили запланированную замену. Я ушел с высоко поднятой головой, оставляя банк, выросший за годы моего руководства до уровня ведущих кредитных организаций региона по большинству показателей. В мае 2012 года была зарегистрирована компания «Ченто Микрофинанс». Некоторые «неназванные банкиры» (кстати, почему они стесняются назвать свое имя?) в своих комментариях задаются вопросами: «Откуда у СМОРОДИНА деньги на микрофинансовую деятельность?». Считаю, что это верх глупости и непонимания ситуации. Мы, как микрофинансовая организация, привлекаем для своих операций деньги клиентов по ставкам 19-25%. Ставки размещения – 60-80% годовых. Они высокие, но бизнесменов, которым нужно срочно перехватиться, они вполне устраивают. После ухода из банка особо о нем и не вспоминал. Потом до меня начали доходить всякого рода слухи об Алексее СУСЛОВЕ.
– Он был в банке вашим заместителем по рознице. Когда он был назначен?
– Он стал замом в 2007 году примерно. Но изначально я был против его назначения и целый год (!) настаивал на другой кандидатуре – Юрия НИКИТИНА. Его согласовали в ГУ ЦБ, но Москва не назначала. Потому что в обход меня, за моей спиной, начали продвигать СУСЛОВА, причем делала это Ольга ДУБРОВИНА, нынешний региональный директор оперофиса Промсвязьбанка, в то время второй мой заместитель. Она направила в головной банк его кандидатуру, и там, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», ее поддержали. До этого момента он работал у нас начальником отдела розничных продаж и пришел к нам из банка УРАЛСИБ. И вот в июне 2013 года меня приглашает в банк начальник службы безопасности в Омске и говорит: у нас проблема, обнаружились вкладчики, у которых якобы деньги пропали. Но на самом деле там не так все чисто. И называет фамилии. Я отвечаю, что фамилии эти слышу впервые и с людьми этими незнаком.
– Неужели вы ничего не слышали и не знали, когда работали в банке? Ведь отдельные снятия со счетов, о которых идет речь, произошли еще тогда, когда оперофисом руководили вы.
– Я выяснил, что только два или три эпизода было при мне. Остальное произошло уже при МАНИНЕ. Позже стал восстанавливать в памяти события и вспомнил, что ко мне как-то подходил давний знакомый и говорил: «Алексей, хочу предупредить: возле вашего банка крутятся мошенники и ищут способы от банка что-нибудь отщипнуть». Я незамедлительно довел информацию до службы безопасности. Получил ответ: у нас все в порядке. В ноябре 2011 года был еще один сигнал. Состоялся разговор с руководителем одной крупной организации (я пытался привлечь его в банк как состоятельного клиента). Он заявляет мне следующее: «У вас в банке есть предложение по размещению денег по одной ставке, а тебе заплатят еще дополнительные проценты по повышенной ставке. И речь идет о немаленьких процентах». Я удивился: «Какие еще высокие проценты? Кто это предлагает?» Он назвал некую фамилию, которую я слышал уже второй раз, и второй раз в негативном контексте. Вызываю Алексея СУСЛОВА: «До меня дошла информация, что от имени банка предлагаются схемы по размещению под высокие проценты. Ты к этому причастен?» Он мне: «Да что вы, Алексей Анатольевич, ничего такого нет». Я не успокоился. Проинформировал службу безопасности. Дал указания провести проверку документов на предмет наличия подписей клиентов. К тому времени института главного бухгалтера в штате омского подразделения уже не было. Из филиала мы реорганизовались в оперофис Новосибирского филиала и лишились многих возможностей для осуществления контроля. В принципе суть реформы и заключалась в том, чтобы руководство оперофиса могло в большей степени заниматься вопросами продаж банковских продуктов. Мне тогда из Москвы сказали: теперь основная твоя задача, развивать бизнес и не думать уже о счетах и проводках.
– Когда филиал стал оперофисом?
– Октябре 2011 года.
– И что было дальше?
– Я решил, что все в порядке, если службу безопасности я предупредил, проинструктировал сотрудников, чтобы более внимательно отнеслись к кассовым документам. Никаких следов мошенничества выявлено не было. Моей основной задачей было развитие бизнеса, особый упор в то время делался на кредитование малого и среднего бизнеса. Кредитные комитеты проходили в конвейерном режиме. А задача противодействовать мошенничеству входила в обязанности службы безопасности. Первая, поверхностная и не совсем проверенная информация о предполагаемом мошенничестве дошла до меня в сентябре 2012 года. В июне 2013 года как о состоявшемся факте меня проинформировала служба безопасности банка. Из того, что мне известно в настоящее время от сотрудников, на самом деле со стороны финансовой организации выявить что-либо было практически невозможно, поскольку предположительно в схеме участвовали не только сотрудники банка.
– Ну, наверное, банк должен видеть, что со счетов уходят миллионы?
– Это стандартная операция. Безналичное перечисление денежных средств. Во-первых, ежедневные объемы расчетных транзакций по Омску исчислялись цифрами от 100 до 200 млн руб. Во-вторых, для банка данное платежное поручение было надлежащим образом верифицировано. Оно подлинное. Хитрость, как мне рассказали потом сотрудники банка, заключалась в другом, я бы не хотел ее воспроизводить на страницах газеты.
– Мне непонятно. Люди кладут деньги на вклад, а потом их забирают? А как тогда банк на этих вкладах зарабатывает, если там денег нет? Выходит, что банк теряет?
– Как мне стало известно, открывался вклад «Мои возможности» с минимальной суммой 15 тысяч рублей и допускал возможность неограниченного пополнения и досрочного снятия свыше неснижаемого остатка. То есть эти миллионные пополнения пришли, полежали несколько дней, проценты за это время начислялись на всю величину остатка. Таких вкладов в банке было очень много, они составляли основу всего розничного портфеля, движения по ним были постоянные и подозрений не вызывали. Что касается роли пострадавших вкладчиков в схеме, то здесь выводы должны делать правоохранительные органы. Как я понимаю, банк обратился с соответствующим заявлением.
– В ряде заявлений следователям упоминаются работники омского оперофиса СУСЛОВ, БАЖАН и ПОЛОВОДОВ…
– У меня есть четкие представления о вине этих людей, но я не уверен, что могу высказывать их вслух. Одно могу сказать. С БАЖАНОМ мы мало пересекались даже во время работы, поскольку управляющих розничными дополнительными офисами перевели под непосредственное руководство СУСЛОВА.
– Существует версия, что эти «вкладчики» получали дополнительные повышенные проценты, и все было нормально. Но что-то произошло и однажды они этих процентов не получили.
– Ответ, куда делись деньги, могут дать только участники схемы. Я не располагаю достоверной информацией по этому поводу.
– Разговаривали ли с вами после всего этого из головного офиса?
– Да, было несколько встреч. На одной из которых я сказал: «Ребята, вы напрасно думаете, что мошенники бегали с флагом и говорили: вот завтра в девять утра я начну мошенничать». Все делалось ими тихо, скрытно. Поэтому в банке до июня 2013 года никто ничего не заметил и не заподозрил.
– Не понимаю: неужели можно снимать со счетов миллионы и никто этого даже не замечал?
– Операции через интернет-банкинг были надлежащим образом оформлены и исполнены. Нарушения были в другом. Но не хватило также и аппаратных, дополнительных средств контроля. Обычно интернет-банкинг предусматривает двойную, тройную защиту от несанкционированного списания. В ряде банков разовый ключ приходит клиенту в виде СМС на номер телефона, даже при входе в систему. Имеется также СМС-оповещение обо всех транзакциях по всем счетам. В Промсвязьбанке такого не было – СМС-уведомление применялось только в отношении карточных счетов.
– Если бы это было реализовано, в таком случае клиент не мог бы заявить, что не знал, что деньги сняты с его счета?
– Да, налицо уязвимость системы.
