15 июня продолжились прения сторон по уголовному делу в отношении бывшего руководителя обанкротившегося НПО «Мостовик» Олега ШИШОВА.
Его обвиняют в неуплате в бюджет РФ налога на доходы физических лиц по ч. 2 ст. 199 прим. 1 УК РФ. Обвинение полагает, что Олег ШИШОВ с 1 января по 31 октября 2014 года не исполнил обязанности налогового агента и не перечислил в бюджет РФ НДФЛ в особо крупном размере – 396 млн. 681 тыс. 712 руб. Прокуратура Омской области попросила признать предпринимателя виновным, назначив наказание в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима и лишения права заниматься деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в коммерческой или иной организации, на два года шесть месяцев со штрафом 300 тысяч рублей.
На этот раз с речью выступил сам подсудимый. Он подчеркнул, что из материалов дела, дополнительных материалов, представленных в суде, и показаний всех свидетелей установлено, что с 04.04.14 по 31.10.14 он фактически был отстранен от расходования денежных средств предприятия, их движением управляли различные специалисты по решению Сбербанка (более подробно об этом можно прочитать в речи адвоката Андрея МОТОВИЛОВА в «Коммерческих Вестях» № 22 от 16 июня 2021 г.). Экс-глава «Мостовика» еще раз объяснил суду, что была введена вторая блокирующая подпись и предприниматель не мог сопротивляться решениям крупнейшего кредитора, ставшего собственником предприятия и контролировавшего единственный рабочий расчетный счет:
– Действительно, в первом квартале 2014 г. НПО «Мостовик» по вине государственных заказчиков попало в сложное финансовое положение, допустило вынужденные задержки зарплаты и просрочки по налогам. Аналогичная ситуация уже была в четвертом квартале 2013 года, и 24-25 декабря 2013-го мы заплатили просрочку по НДФЛ в сумме 540 млн. руб. Если бы с предприятием рассчитались, компенсируя только прямые затраты по олимпийским объектам, то очевидно, что были бы погашены все долги по зарплате, налогам и кредиторам.
Бизнесмен опроверг заявление прокуратуры о том, что он «достоверно знал о наличии у предприятия задолженности по НДФЛ»:
– Учитывая масштабы предприятия (численность, география, объемы выполняемых работ, уникальность объектов, технологий и т. д.), я никогда не знал, какие налоги, в какие бюджеты, по каким регионам, в каких суммах необходимо уплатить. Многочисленные работники бухгалтерии вели эту работу, и главный бухгалтер заявлял одной суммой платеж по налогам в установленные сроки. В период с 01.01.14 по 01.04.14, когда я еще контролировал лимиты платежей, налогов было уплачено приблизительно 250 млн руб., что намного больше, чем предъявленные мне за этот период по итогам очень сомнительной повторной экспертизы приблизительно 91 млн. руб. Если бы я достоверно знал о задолженности по НДФЛ, то очевидно, что оплатил бы налог, не подвергая себя уголовному преследованию.
Раскритиковал Олег Владимирович и аргумент обвинения о преследовании личных интересов – продолжении осуществления НПО «Мостовик» финансово-хозяйственной деятельности, в том числе выполнении работ на объектах Олимпийских игр в Сочи:
– Работа любого предприятия, применяющего передовые технологии, особенно выпускающего сложную продукцию и создающего уникальные объекты, крупнейшие в мире (мосты, тоннели, метро, космодромы, спецобъекты и т. д.) в больших масштабах, всегда была достижением и гордостью государства и народа. НПО «Мостовик» было именно таким инновационным предприятием, созданным с нуля на омской земле, и само стремление сохранить его в интересах государства, в интересах бюджета, в интересах многих десятков тысяч людей не может быть преступным! Если следовать логике такого обвинения, то все креативные и добросовестные руководители предприятий любой формы собственности, имея публичные стремления развития и сохранения руководимых ими предприятий, нарушают закон. Какой закон? Какой закон запрещает иметь стремление сохранить и развить руководимое конкретным человеком предприятие? Это надуманное обвинение построено на нелепом антигосударственном домысле. К сожалению, эта «логика» не просто существует, она оказывает огромное негативное давление на экономику и вызывает ответную реакцию наиболее талантливых и работоспособных людей – они бросают разоренные или отобранные предприятия и бегут в другие регионы и из страны.
ШИШОВ признался, что с восхищением наблюдал, как государственные структуры разных стран, включая их первых лиц, организованно защищают свои предприятия реального сектора экономики. Подсудимый посетовал, что в истории с НПО «Мостовик» никто, кроме работников предприятия, не попытался найти решение по его спасению:
– В итоге пострадало около 100 тыс. омичей, бюджет и экономика Омской области и России. Если бы я преследовал непонятно какие личные интересы в формальном сохранении финансово-хозяйственной деятельности НПО «Мостовик», то, очевидно, не стал бы при кредитовании закладывать свою долю в собственности предприятия на протяжении многих лет. Почему обвинение считает финансирование строительства олимпийских объектов, тем более под контролем банков и спецслужб, преступной деятельностью, для меня вообще непонятно. А на уплату задолженностей в бюджет банки кредиты не выдавали!
К тому же, пояснил ШИШОВ, погашение задолженности по заработной плате является приоритетным по сравнению с погашением задолженности по НДФЛ по ранее частично выплаченной заработной плате. Обоснование позиции было подробно изложено в определениях Арбитражного суда Омской области по банкротному делу «Мостовика», приобщенных к материалам уголовного дела.
Экспертизу, определившую задолженность по НДФЛ, подсудимый назвал «не просто сомнительной, а очевидно, недостоверной», поскольку она, с его слов, выполнена с большим количеством арифметических ошибок, по методике, не отражающей требования НК РФ, экспертом, ранее находившимся в служебной зависимости от следствия и не имевшим допуска на право самостоятельного производства экспертиз по первым двум – основным – вопросам, поставленным судом.
Что касается займов дочерним предприятиям «Мостовика», то, отметил ШИШОВ, обвинение не предъявило никаких конкретных доказательств его личной заинтересованности при их выдаче, а указанными компаниями он ни в какой форме не руководил. Подробно предприниматель разобрал конкретный эпизод, в котором гособвинитель утверждал: «Установлено, что фактически имевшиеся у ООО НПО «Мостовик» векселя были предъявлены к оплате в банк аффилированной ШИШОВУ О.В. организацией и были израсходованы в интересах ООО НПО «Мостовик», а не на погашение задолженности по НДФЛ»:
– Но «имевшиеся» у ООО «НПО Мостовик» векселя оказались по инициативе сотрудников Alvarez & Marsal (иностранной компании, специализирующейся на антикризисном управлении, об их взаимоотношениях можно прочитать в речи МОТОВИЛОВА. –Прим. авт.) и Сбербанка из денежных средств от «РСБ Компани», что подтверждают материалы дела и свидетели. Правильнее было не организовывать «появление» векселей Сбербанка у «Мостовика», а оплатить всю задолженность по зарплате и НДФЛ, но я не мог на это повлиять. ООО «ОмскТрансПроект» было аффилировано не лично со мной, а было 100%-м дочерним предприятием «НПО Мостовик» и управлялось разными службами предприятия. Лично я «ОмскТрансПроектом» не управлял ни в какой форме: доказательства тому – показания свидетелей, в том числе директора ВЕТОШКИНА Н.И. И главное – платежи на зарплату и важные нужды «НПО Мостовик» через эти векселя проводил ШИНКАРЕНКО А.(директор московского офиса Alvarez & Marsal, так и не допрошенный в рамках расследования этого уголовного дела ввиду нахождения в Великобритании. – Прим. авт.). Оплатить налоги векселями ШИНКАРЕНКО А., по всей видимости, не мог. Но я в этом не участвовал.
Напоследок ШИШОВ попросил суд принять к сведению, что о наличии задолженности НПО «Мостовик» по НДФЛ за 2014 год он узнал только от следователя в 2016 году:
– Эта информация меня сильно удивила. Я лично и весь трудовой коллектив сохранили все материальные и финансовые активы предприятия (большие дебиторские задолженности, сотни объектов недвижимости, большие земельные участки, более 1000 единиц спецтехники, множество уникального оборудования, станков, оргтехники и т. д. и т. п.), которые были переданы в конкурсную массу. По нашим оценкам, стоимость этих активов составляла 36 млрд. руб. По пессимистической «рыночной», как ее назвал председатель кредитного комитета СВИСТУНОВ Ю.А., официальной оценке конкурсных управляющих, стоимость активов НПО «Мостовик», включенных в конкурсную массу, составляла 23,2 млрд. руб. Для меня очевидно, что если бы ИФНС по Советскому округу г. Омска своевременно встала в реестр кредиторов второй очереди и воспользовалась своим правом накладывать данные им законом ограничения на реализацию активов, то, как минимум, задолженность НПО «Мостовик» по НДФЛ в сумме 777 млн руб. по акту ВНП 2017 года была бы полностью погашена. Это подтвердил в суде председатель комитета кредиторов СВИСТУНОВ Ю.А. Поражает то, что ИФНС «вспомнила» об этой недоимке лишь в 2017 году. Если бы сотрудники ИФНС не проявили эту халатность, то бюджет Омской области получил бы недоимку, а этого судебного разбирательства вообще не было бы.
ШИШОВ предложил пересмотреть роли в этом деле:
– В связи с этим считаю, что не ИФНС по САО г. Омска потерпевший в этом деле, а я являюсь потерпевшим от халатных действий сотрудников ИФНС. Но главное, конечно, то, что пострадал бюджет Омской области. Огромные активы НПО «Мостовик» куда-то разошлись, а недоимка по всем налогам в бюджет за время банкротства не только не погашена или хотя бы сокращена, она значительно (почти в два раза) выросла, в том числе и по НДФЛ! Я точно в этом не виновен и, как гражданин, возмущен!
21 июня сторонам предоставят право на реплику.
