Какой может быть ответ государства? Либерализация конкуренции, создание конкурентных условий для частного сектора и сокращение бюджетных аппетитов.
В июле в Санкт-Петербурге состоялся Финансовый конгресс Банка России – ежегодное мероприятие, посвященное трендам на стыке экономики и финансов. Начался он пленарной сессией «Структурная трансформация экономики и финансовых рынков», на которой эксперты обсудили, как обеспечить баланс между финансовой поддержкой трансформационных проектов и поддержанием ценовой и финансовой стабильности, а также какой должна быть роль банков и фондового рынка в поддержке структурной трансформации.
Репортаж с конгресса ранее был опубликован в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 19 июля 2023 года. А сегодня представляем читателям сайта некоторые выступления на этом конгрессе.
Герман ГРЕФ, председатель правления Сбербанка: «Сейчас 85% времени персонала и 85% времени менеджмента должно быть потрачено на то, чтобы управлять изменениями в широком смысле слова и только 15% на оказание услуг и производство»
— Любая трансформация делается в спокойное время, чем, собственно, Центральный банк и был занят предыдущие годы. За последние 8-10 лет были сделаны огромные шаги в части трансформации сектора, огромное количество инициатив внедрено. Многие очевидцы жалуются: банкинг в Европе или Соединенных Штатах Америки находится в пещерном состоянии по отношению к России. Это то, чем мы можем гордиться, а мы все время пытаемся это нивелировать или сказать, что раз сегодня что-то хорошо получается, завтра у нас точно будут проблемы. Да не будет никаких проблем в банковском секторе! Потому что он находится в перманентной донастройке к текущим обстоятельствам. Лучшее, что может сейчас для нас сделать Центральный банк, – не мешать. Все остальное мы сделаем точно сами, потому что мы очень клиентоориентированы.
Надо научиться жить под водой. Очевидно, что управленческие модели нужно очень сильно менять. Если раньше 85% времени персонала и 85% времени управленцев тратилось на оказание услуг или производство товаров, а 15% на управление изменениями и project-менеджмент, настройку всех систем, то сейчас мы имеем ровно обратное: 85% времени персонала и 85% времени менеджмента должно быть потрачено на то, чтобы управлять изменениями в широком смысле слова и только 15% на оказание услуг и производство. Это может быть соотношение 90 на 10% или даже 99 на 1%. Если ты в этом тренде, очевидно, что сможешь приспосабливаться. Здесь, мне кажется, банки в хорошей форме, все так или иначе освоили agile, способы быстрого производства и так далее.
Уже до этого кризиса период времени принятия решения был на пределе когнитивных возможностей человека, сейчас он за его пределами. Соответственно, нужно использовать новейшие технологии, мы должны быть augmented (имеется в виду использовать augmented reality – «дополненную реальность». – Прим. авт.), должны расширять наши способности с помощью систем искусственного интеллекта, и здесь у нас, как мне кажется, тоже все неплохо. Я не вижу, чтобы нам грозило что-либо способное привести к деградационным перспективам. Есть, очевидно, проблемы для построения сложных систем, проблемы с обучением сложных моделей, требования к мощностям все время растут, но пока мы с этим справляемся. Мне кажется, у нас в финансовом секторе хороший фундамент, мы конкурентоспособны, умеем делать целый ряд вещей, которые никто не умеет делать в мире с точки зрения транзакционного опыта, например daily banking. Например, мы предоставляем кредит юридическому лицу сегодня на 40% портфеля за 8 минут.
Да в нашей экономике сейчас много вызовов, требуется очень серьезная трансформация целого ряда секторов. Какой может быть ответ государства? Либерализация конкуренции, создание конкурентных условий для частного сектора и сокращение бюджетных аппетитов, чтобы не увеличивать налоговую нагрузку и не создавать контрстимулы для экономического роста, инвестиций, которые сейчас крайне важны. Требования к эффективности государственной политики возрастают в этот период времени.
Владимир ВЕРХОШИНСКИЙ (на фото), главный управляющий директор Альфа-Банка: «Половина заслуг того, как бизнес справился с кризисом, принадлежит банковскому сектору»:
— Для меня лично сюрприз, урок или открытие последних двух кризисов в том, что шок не технологический, он больше про людей. Когда происходит кризис, что в рыночной экономике обычно делают публичные компании? Сокращают все, поджимаются, пережидают, чтобы, когда станет полегче, заново развиваться. Мы, как частный банк, не имеем годового цикла инвесторов, акций, поэтому в любой кризис наш главный фокус – это люди, команда, их психологическая уверенность, спокойствие. Каждую неделю-две лично обращаюсь к коллективу, сообщаю сотрудникам всю правду: хорошие новости, плохие.
В прошлом году подняли весной всему банку зарплаты, мне весь рынок позвонил со словами: «Володя, ты что, с ума сошел?». Я ответил: «Вы тоже это сделаете, только может чуть попозже, через 3-6 месяцев». Все за нами повторили, да. В итоге у коллектива создается ощущение защищенности, стабильности. А уже дальше как раз сами команды решают технократические вопросы: как заменить выпавшие веб-приложения и прочее. Санкции ведь не один какой-то мощный удар молотом в ворота крепости, а тысячи маленьких и больших вызовов – политических, экономических, бытовых.
Хотя для банковского сектора санкции не так много что поменяли. Да, в прошлом году случилась огромная потеря валютных, замороженных активов. Системно, на мой взгляд, санкции принесли дизрапшена (от англ. disruption «крах, разрушение, сбой» – радикальное изменение правил и норм на консервативном рынке в результате появления на нем инновационного продукта или бизнес-модели. – Прим. авт.) меньше, чем тот же ковид или запуск Центральным банком системы быстрых платежей или как сейчас языковых моделей.
Единственное, конечно, выдерживают все это только лучшие банки. Год назад я говорил, что в России останется 7 банков. Понятно, что есть 200 региональных, нишевых, e-com игроков, но по-настоящему банков, которые задают тренды, конкуренцию, перераспределяют рынок, на мой взгляд, осталось вообще 5 – зато каких! Каждый из них лучше любого европейского, американского банка. Регулятору здесь, мне кажется, не стоит…, потому что пять игроков – олигополия – кровавая баня, самая жесткая конкуренция, которая оборачивается выгодой для граждан, для бизнеса.
Сегодня многие говорят о том, что макроэкономическая стабильность оказалась неожиданно лучше любых прогнозов. Считаю, что половина заслуг того, как бизнес с этим справился, принадлежит банковскому сектору – тем пяти продвинутым российским банкам и, конечно, Центральному банку.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 19 июля 2023 года.
