Об омской трикотажной фабрике, конкуренции, private label, аутсорсинге и китайских псевдольняных изделиях
В рамках проекта «Омская промышленность», начатого «Коммерческими вестями» год назад, обозреватель издания встретился на минувшей неделе с директором ООО «Трикотажное предприятие «Эдельвейс», которое работает уже десять лет на площадях обанкротившегося объединения «Омсктрикотаж». Ольга ПЕТРЕНКО не боится конкуренции и готова продавать омский трикотаж даже в Китае. На чем основана уверенность молодого директора и есть ли будущее у омской легкой промышленности — выяснял Николай ГОРНОВ.
— Ольга Владимировна, чем занимается ваше предприятие ясно из названия. Вы производите трикотажные изделия?
— Мы производим прежде всего трикотажное полотно и полуфабрикаты из различного сырья, из них мы потом изготавливаем конечный продукт — трикотажные изделия для женщин. Под эту деятельность получена вся нормативная документация, сертификаты качества.
— Если я правильно понимаю, ваша фабрика — это все, что осталось от некогда очень крупного объединения «Омсктрикотаж»...
— Да, раньше здесь была производственная площадка объединения «Омсктрикотаж», которое в 1992 году акционировалось. Объединение выпускало большой ассортимент продукции, включая постельное белье, это было масштабное производство, где трудилось порядка полутора тысяч человек. К сожалению, по разным причинам предприятие обанкротилось. Трикотажное предприятие «Эдельвейс» не является его правопреемником, наше предприятие было создано в 2007 году, и даже сравнивать нас с объединением «Омсктрикотаж» трудно, у нас всего 100 человек работает.
— От старой фабрики у вас осталось оборудование?
— Конечно, хотя к 2007 году фабрика напоминала, если честно, руины. В плачевном состоянии были и здания, и коммуникации, большая часть оборудования превратилась в груду металлолома. Тем не менее кое-что сохранилось, прежним руководителем фабрики были восстановлены и модернизированы плосковязальные машины «Соболь» и ПВРК, и они у нас до сих пор не просто работают, не просто вяжут разнообразные виды жаккарда, мы их поддерживаем в отличном состоянии. Но и приобретаем, естественно, новое оборудование, причем самое современное, вязальные машины немецкой компании Stoll. Всего у нас на сегодняшний день 31 единица крупного оборудования, не считая швейных машин.
— Какой ресурс у вязальных машин? Сколько лет они могут работать?
— Немецкий производитель дает трехлетнюю гарантию, но вообще, если за оборудованием следить, производить вовремя регламентные работы, то оно практически вечное.
— Как выглядит у вас технологическая цепочка? На машинах вяжется полотно, потом оно раскраивается, а потом из кусочков сшиваются готовые изделия...
— В некоторой степени это до сих пор так, да, но такая технология — уже вчерашний день. Новые машины могут вывязывать готовые изделия по контуру. Вывязанные изделия — они лучше сидят, лучше держат форму.
— С каким сырьем вы работаете?
— Традиционно — лен, хлопок, полушерсть, акрил. С моим приходом фабрика стала активно работать с вискозой. Сегодня изделия из вискозы занимают уже порядка 30% от общего количества.
— Какой у вас ассортиментный портфель?
— До недавних пор у нашего предприятия была довольно узкая рыночная ниша — изделия из трикотажного полотна для женщин под торговой маркой Kvinto. Потом ассортимент расширился за счет изделий для мужчин, а сейчас мы уже производим трикотаж и для детей. Причем пока от трех лет, а скоро завершим сертификацию и будем производить продукцию для новорожденных — пледы, одеяла и так далее.
— Какое количество изделий у вас в ассортиментном портфеле?
— За месяц мы выпускаем порядка 4 тысяч различных изделий. В основном, конечно, спросом пользуется продукция для женщин и девочек — пальто, кардиганы, жакеты, джемперы, костюмы, юбки, головные уборы, шарфы, сарафаны, школьная форма.
— Реализуете через свои фирменные магазины?
— У нас два направления — розничная и оптовая торговля. Розница — через фирменные магазины, которых у нас четыре на сегодняшний день. А основные объемы мы продаем оптом. Ищем покупателей среди индивидуальных предпринимателей, торгующих на рынках, владельцев магазинов, розничных торговых точек и торговых сетей. Помимо всего прочего для расширения ассортимента становимся дистрибьюторами других производителей, которые производят то, что не выпускаем мы. Ассортимент, связанный с одеждой, должен быть максимально широким, я считаю, если мы ставим перед собой цель собрать максимум спроса.
— С кем-то уже сотрудничаете в качестве дистрибьютора?
— С компанией Teller сотрудничаем, она производит и продает очень качественные чулочно-носочные изделия из итальянского сырья.
— Производство одежды — хлопотный бизнес. Нужно и за трендами следить, и постоянно разрабатывать новые модели. Кто в вашей компании следит за модой?
— Есть у нас такие люди. Созданием новых моделей занимаются пятеро: заместитель директора по производству, два руководителя цехов и два художника. И это очень опытные кадры, профессионалы высокого класса, которые работают у нас со времен объединения «Омсктрикотаж». Вообще, если говорить о собственном креативе, то большой необходимости в нем нет. Тенденции в масс-маркете меняются с такой быстротой, что мы на местом уровне за ними просто не угонимся. Что же делать? Во-первых, можно приобретать готовые модели. Сегодня многие крупные сетевые продавцы одежды, такие, как Zara, например, работают и над собственным производством — у них по всему миру есть фабрики, и над моделированием одежды, причем они охотно продают результаты своей деятельности. Во-вторых, мы можем работать по договорам аутсорсинга и производить изделия под брендом крупного продавца одежды. Мы получаем сырье и модель, которую нужно производить, и при этом имеем возможность одновременно учиться у лидеров рынка и загрузить свой парк оборудования. Оборудование не должно простаивать. У нас высококачественные, высокотехнологичные немецкие машины, они должны работать по максимуму. Но нужен сбыт. Аутсорсинг — это гарантированный сбыт.
— И вы уже работаете на аутсорсинге?
— Да, потихоньку начинаем.
— Потихоньку — это сколько?
— Порядка 15% от общего объема.
— А в идеале сколько бы хотели?
— Сегодня мы работаем в одну смену, в идеале хотели бы работать в две. Изделий собственной разработки, которые продаются через собственную сеть — 20%, еще 50% — аутсорсинг, а оставшаяся часть — для крупных торговых сетей и корпоративная продукция. Корпоративные заказы — это весьма перспективное и до сих пор плохо освоенное направление. Взять хотя бы футбольные и хоккейные клубы. У каждого есть сувенирная продукция, есть шарфы, шапочки, свитера с клубной символикой. Все это пользуется спросом, хотя продается очень дорого. Школьная форма из трикотажа с символикой школ и гимназий — тоже неосвоенная тема, кстати. И речь не только об Омске, мы можем обеспечивать красивой и удобной школьной формой и другие города. Сегодня этот сегмент занимают ателье, а у них не очень большие объемы производства. Мы, учитывая наши объемы, можем предложить школам более интересные цены. Я бы даже сказала, эксклюзивные цены.
— В каких регионах ваши изделия можно сейчас встретить?
— В Красноярске, Новосибирске, в Астане, Караганде, Петропавловске. Начинаем осваивать рынок Китая. Вот в Маньчжурии сейчас можно купить наши изделия, мы разместились на площадке Омского торгового дома.
— Китай — это отдельная тема. Что вас вообще сподвигло на такую авантюру? Китай завалил своей одеждой весь мир, там высокоразвитая легкая промышленность, а вы решили продвигать свои изделия в Китае. Зачем? Почему вы уверены в успехе? В чем ваша фишка?
— Если мы не будем рассматривать новые каналы продаж, мы перестанем развиваться. Это во-первых. Во-вторых, сегодняшний Китай — он сильно изменился в сравнении с Китаем десятилетней давности. Раньше рабочая сила была очень дешевой. Сейчас она стала подороже. Мы же общаемся с нашими партнерами, и многие уже не хотят размещать свои производства в Китае. Сейчас в приоритете Индия, Вьетнам, Бангладеш. Некоторые даже стали развиваться в России. Почему мы уверены, что наши изделия будут востребованы в Китае? Потому что делаем упор на экологичность сырья, из которого изготовлены наши изделия. В Китае хорошо развита химическая промышленность, там много делают продукции из синтетического волокна, а вот своего льна в Китае нет. Еще одно наше преимущество — низкая цена. Мы можем на некоторые модели дать такую цену, которая при пересчете в юани будет очень интересна китайским покупателям. Проблема только в доставке. Здесь нужна продуманная логистика. Доставка автомобильным транспортом — очень дорогая. Нужно использовать железнодорожный транспорт.
— Насколько я помню, вы хотели открыть отдельный магазин, рядом с общей экспозицией Омской области...
— Нет, мы по-прежнему вместе с другими омскими производителями. Предложение такое было от китайской стороны — открыть отдельный магазин, но мы, честно говоря, люди осторожные. Мы хотим отработать год, когда с нас не берется аренда и ввозная пошлина. Потом подведем итоги и после этого будем принимать какое-то решение.
— Было вроде бы предложение и от китайских сетей...
— Да, одна из сетей хочет торговать нашей продукцией на условиях реализации, с ними мы сейчас на стадии переговоров. Мы готовы дать на реализацию, но при условии частичного выкупа и полного контроля с нашей стороны. Канал не разовьется, если его не контролировать, не анализировать продажи. В общем, посмотрим.
— Кстати, в главном китайском интернет-магазине навалом льняных рубашек...
— Я готова потратить свою тысячу рублей и провести эксперимент: льна в этих рубашках вы не найдете.
— Надо полагать, сырье в Китае ваша фабрика не покупает? Было бы странно, купить там сырье, а потом отправить туда же готовые изделия...
— Нет, китайское сырье мы не используем мы закупаем его в Белоруссии. Братья-белорусы — они честные, и лучший лен, на мой взгляд, у кобринской фабрики «Ручайка».
— Вы все сырье в Белоруссии закупаете?
— Примерно 65%. Остальное — в Турции. Есть планы поработать и с узбекским сырьем. Сейчас мы берем его понемногу, пробуем. Для нас ведь не только качество сырья важно, но и надежность поставщиков.
— Как ваше предприятие позиционирует себя на рынке? Кого вы считаете своими конкурентами?
— Если говорить о нашем регионе, то здесь у нас конкурентов нет.
— Но вы же выходите на российский рынок...
— Выходим, да, но под своей идеей. Мы хотим обеспечить крупные торговые сети недорогой, но востребованной продукцией — шапками, шарфами, варежками и аналогичными изделиями первой необходимости. Это одно из направлений. Другое направление — фэшн-индустрия. Каждая марка должна показать, что у нее есть эксклюзивного. Наш эксклюзив — авторские трикотажные пальто для женщин.
— Ну а белорусский трикотаж вам не конкурент?
— На мой взгляд, мы в разных нишах находимся. В Омске есть несколько магазинов минской трикотажной фабрики «Ареола», там представлены очень качественные изделия, спорить не стану, но далеко не каждая омичка, на мой взгляд, захочет купить белорусское платье за 10 тысяч рублей. Это уже изделие премиального сегмента. В этом ценовом сегменте у омичек достаточно большой выбор. Мы туда тоже пытаемся зайти, но параллельно и осторожно, постоянно оценивая реакцию наших потребителей.
— Какой у вас общий годовой объем производства?
— По итогу 2016 года наша выручка составила порядка 70 млн рублей. В 2017 году объем производства растет, мы развиваем новые направления, новые каналы сбыта, продолжаем закупать высокопроизводительное оборудование, соответственно, будет и рост выручки. В планах у нас подняться до 90 млн рублей, хотя в летние месяцы, конечно, выручка чуть ниже планируемой.
— А что, трикотажное производство подвержено сезонным колебаниям?
— Конечно, хотя мы производим сегодня льняную продукцию, хлопчатобумажную и наверстываем отставание с каждым годом. Если раньше у нс работники летом массово уходили в отпуска, сейчас мы покончили с этой практикой и работаем круглый год. Сейчас, например, у нас на складе готовой продукции накапливаются зимние изделия. Скажу больше, мы от некоторых крупных покупателей получили заказы уже на лето 2018 года.
— Есть у вас долгосрочная инвестиционная программа?
— У нас есть программа, мы ведь часть холдинговой компании, в которую входят крупные строительные, транспортные предприятия. В нашем холдинге есть даже банк, поэтому с инвестиционными ресурсами нам несколько проще, чем другим предприятиям легкой промышленности. Да и вообще сложно сегодня на самом деле развиваться в одиночку. Мы, имея инвестиционные ресурсы, вкладываем их в приобретение сырья и оборудования, направляем деньги на ремонты объектов недвижимости, здания фабрики уже совсем в неприглядном состоянии находятся. Если ресурсов нет, я затрудняюсь даже предположить, как можно выжить на нашем рынке.
— Сколько вы инвестируете в течение года?
— В этом году, например, закупили два промышленных отпарочных станка за 1 млн рублей, купили машину по чистовой обработке краев изделий — 500 тысяч рублей, две совершенно новые, не восстановленные, плосковязальные машины 14 класса от компании Stoll, каждая из которых стоит порядка 6 млн рублей. В планах — покупка двухголовочной вышивальной машины, которая обойдется нам примерно в 3 млн рублей. Еще нам нужен плоттер и одна кругловязальная машина, которая стоит порядка 6,5 млн рублей. По моим подсчетам, минимум, нам нужно на год 20 млн рублей. Меньше никак не получается. Мы не сможем предложить клиентам достойный ассортимент, если не будем вкладывать деньги в оборудование, в развитие.
— Если сравнить вашу фабрику с аналогичным европейским предприятием, вы сильно отстаете? Вы бывали на европейских вязальных фабриках?
— Я была в Чехии, наблюдала за изготовлением чешского трикотажа. Уровень производства там, конечно, серьезный. Хочу еще побывать в Италии. Мне очень любопытно. Я склоняюсь еще к тому, чтобы плотно работать и дружить с поставщиками оборудования. Та же компания Stoll регулярно организует обучение специалистов и повышение квалификации на фабриках в Германии. На будущий год мы планируем отправить в Германию наших художников, чтобы обучались новым возможностям.
— И еще хотелось спросить про бренд Kvinto. На мой взгляд, он уже выглядит не очень современно. Мягко говоря, простоват...
— Соглашусь, простоват, но у нас есть планы по ребрендингу. И вообще, этот бренд мы оставим для нашей массовой продукции. Для премиального сегмента нам требуется новая идея, новый бренд. Причем сегодня нет проблем зарегистрировать бренд даже в европейской стране.
— Есть уже новая идея?
— Есть, но я пока не буду про нее ничего рассказывать. Не хочу опережать события. Сначала нужно усовершенствовать производство, а уже потом заниматься фэшн-индустрией
— Спасибо, Ольга Владимировна, что нашли время для «КВ». Желаем успехов и вам, и вашему предприятию.
Ранее интервью в полном виде было доступно только в печатной версии газеты "Коммерческие вести" от 17 августа 2017 года
