Омская компания схватилась с москвичами за уборку АО «Омское моторостроительное конструкторское бюро».
В 2017 году компания «Автор Чистоты – Клининг» стала дипломантом конкурса «100 лучших товаров России». После награждения корреспондент «КВ» Анастасия ИЛЬЧЕНКО встретилась с директором предприятия Андреем ЯЦЕНКО и расспросила о том, как сегодня живется клининговым компаниям.
Биография
Андрей Викторович ЯЦЕНКО родился в 1970 году в Омске. В 1985 году получил диплом учителя начальных классов в педагогическом училище №1. Ушел в армию, два года служил на Алтае в ракетных войсках. Через три дня после демобилизации в 1991 году устроился на работу в ЧОП, затем в 1992 году в роту специального назначения при полку патрульно-постовой службы. В 1999 году окончил Высшую школу милиции. Из СОБРа в 1996 году перешел в управление по борьбе с организованной преступностью. В 2000-ом ушел из милиции, работал в коммерческих структурах. В 2009 году открыл свое ИП, затем ООО «Автор чистоты», потом ГК «Автор чистоты».
— Андрей Викторович, как появился ваш бизнес?
— Мы открыли компанию в 2009 году. Начинали с одного человека и одного объекта. Это был Инвестиционный торговый банк. А идея возникла так. Однажды к нам пришли продавцы пылесоса Kirby. И мне настолько он понравился, что появилась идея нового бизнеса. Я понял, что эта ниша на рынке не занята. Да, продавцы обманывают, продавая Kirby по 160 тысяч рублей, завышают стоимость примерно в пять раз. Но это не снижает его качественных характеристик.
Сначала работали только с частными лицами, на рынок юридических лиц даже не смотрели, считали, там все занято. Но обращение Инвестторгбанка изменило наше представление. Мы выиграли конкурс: наше предложение оказалось лучшим. Может быть еще и потому, что я был единственным, кто приехал и посмотрел объект.
— Что легло в основу дальнейшего развития компании?
— Мне всегда интересно: могу я еще вырасти? Если человек не воспринимает ошибки как зону роста – личного или фирмы — это плохо. Однажды позвонил Юрий Алексеевич Кравченко, руководитель «Сибирской строительной компании» и предложил взяться за послестроительную уборку гипермаркета «Магнит» на Левобережье, который они достраивали. Это был стресс — огромная площадь, отсутствие опыта, но мы взялись. Учились на своих ошибках: тогда отработали в минус, зато получили огромный опыт и понимание проблематики. Надо не просто уметь мыть, а знать, чем ты моешь, каким оборудованием, какой химией, сколько нужно людей. Как принимать объект, как сдавать.
Что такое послестрой? Это когда у тебя на голове сидят слаботочники, кто-то клеит плитку, подкрашивает, устанавливает оборудование. И все одновременно, в авральном режиме. Если всех слушать, то будешь мыть не один раз, а три-четыре, соответственно расходы по зарплате, химии вырастут. Когда заходили на второй «Магнит» по улице Химиков, были уже «зубастые». Если на левом берегу у меня работало 80 человек две недели, то на Химиков уже 15 и посменно. Хотя и здесь не обошлось без курьезов: у нас украли «вышку». После мы намеренно брали большие объекты: я хотел понять, как максимально эффективно убрать сложные загрязнения.
— Что вы считаете сложными объектами?
— Например, пропарочный цех на железной дороге, где моют вагоны. Высота 19 метров, площадь около 4 тысяч кв. метров. Загрязнения – нефтяной шлам. Они привозили KARCHER за 5 млн. рублей, который отмывал загрязнения вместе с плиткой. Мы же нашли технологию, подобрали препараты, но нам сказали «спасибо» и стали пользоваться услугами своей компании. Это тоже опыт.
— Как вы сосуществуете с конкурентами?
— С кем-то воюем. Если они нам делают гадости, мы в ответ. Есть компании, которые ведут не очень красивую конкурентную войну, но есть и достойные – Арис-Омск, Клин-сервис, Чистория, с которыми можно разговаривать. Их я могу рекомендовать клиентам как альтернативу. Есть компании, которые демпингуют и вредят всем, не выполняют условия договора, обманывают людей. Ситуации разные: порой, если я не успеваю, отдаю часть заказа другим, и они поступают так же. Есть организации, работающие на субподряде. Существует в клининге и рынок арендной техники: я даю коллегам то, что у них нет, а они мне – то, чего нет у меня. Это нормально. Мы конкуренты, но по факту мы друг другу помогаем.
Я не боюсь консультировать другие клининговые компании. Со мной советуются, как отмыть те или иные загрязнения. Мне приятно, когда говорят: «Мы это не сделаем своими силами, звоните ЯЦЕНКО». Мы участвовали в выставках очищающих средств, возможно, являемся единственными из клининговых компаний, кто лично знает производителей моющих средств. Нельзя, чтобы у тебя человек стирал руки по локоть, как это было в «Аква Рио». Мы предложили им послестроительную уборку, но владельцам сумма показалась большой, и они решили мыть сами. Персонал работал два месяца, но так до конца и не отмыл.
— Где вы черпаете сведения, что чем отмывается? У вас химическое образование?
— Нет, у меня три высших — педагогическое, юридическое и экономическое, собирался и химическое получить, но пока не успел, а у моей жены музыкальное образование. Мы работаем вместе. Я разрабатываю, как и чем очищать, а она расписывает схему — как это применять на объекте. Образование ей помогает: она умеет собраться, слышать собеседника, чем я не всегда могу похвалиться (смеется). Помимо клининговой компании у нас еще было кадровое агентство. Когда количество собеседований перешло за тысячу, я поставил себе задачу научиться понимать, что представляет собой человек, пока он идет от двери до моего стола.
— Удавалось?
— Конечно. Бывали случаи, когда человек говорил «здравствуйте», а я ему «до свидания». Объяснял, почему. За первые секунды можно понять, что за человек перед тобой. У каждого своя ресурсная база, и видно, как он ее реализовал в жизни. Первое впечатление – самое верное.
— Андрей Викторович, сложно сегодня находить новых клиентов?
— Мы постоянно ищем заказчиков, но я не готов работать с любым. Если мы друг другу не нравимся – не работаем. Но за некоторые приходится бороться. Сейчас идет спор с москвичами за завод, который мы обслуживаем больше шести лет – Омское моторостроительное конструкторское бюро.
— Москвичи предлагают более выгодные условия?
— Борьба идет с московской компанией «Блеск», которая обслуживает у нас завод Баранова, объединение «Сатурн» в Рыбинске (там заводского персонала около 13 тысяч человек и большие площади). Поскольку ОМКБ сейчас по факту присоединился к «Сатурну», они посчитали, что должны и его забрать.
У москвичей немного пренебрежительное отношение к местным компаниям. Не все же знают, что мы члены профессиональной ассоциации, неоднократные победители конкурсов, что мы свои собственные стандарты качества разработали задолго до появления клинингового ГОСТа.
Есть крупные заказчики, за которых идут самые настоящие войны, вроде ОНПЗ. Туда действительно может зайти только крупная клининговая компания с большими ресурсами, поскольку сейчас модно оговаривать отсрочку платежа в 60 дней. Есть и другие подводные камни. Мы участвовали в тендере на Водоканал, но в итоге отказались: по условиям техзадания у нас стоимость получалась выше, чем у них заложено. А за нарушения требований прописан хороший штраф. Заказчик изначально создает условия, чтобы штрафовать.
99 процентов руководителей не знают, сколько средств тратится на уборку помещений. Они заняты более глобальными вопросами. Уборка – это процесс, который на улучшение производства не влияет. Напрямую. Для меня хороший показатель, когда результат есть, а уборщицы не видно. Каждый бизнес – это модель, которую человек проецирует на кусочек пространства вокруг него.
— И кем в этой модели выступаете вы?
— В качестве чистильщика и структуратора пространства. Клининг – это часть этого процесса. Главное – ответить на вопрос, почему у нас страна такая, какие проблемы, как их можно решить? Считается, что для бизнесмена эффективность и выгода – основные приоритеты в жизни. На самом деле большое количество предпринимателей – социально направлены. У нас есть примеры социального бизнеса, который взял на себя функции власти. Строят дороги, парки, дают рабочие места. Руководство региона опустило руки. Реальные задачи решает местный бизнес.
Я работаю на людей, которые работают на меня. Я должен сделать так, чтобы у них была зарплата, найти клиентов, удержать их, чтобы они думали, что я – лучший. Кстати, в этом году мы стали победителями и в конкурсе администрации Омска, вошли в число 23 лучших предприятий города. Нас отметили в номинации «Лучшее предприятие в сфере жилищно-коммунальных услуг».
Клининг затрагивает все аспекты деятельности организации. Заходя на предприятие, сразу видно, где нарушен технологический процесс. Раньше мы работали и бизнес-тренерами, выступали как антикризисные управляющие. Люди – это основа любого бизнеса. Руководители об этом забывают. Например, в компании Uber 2 млн. водителей, и вот их собираются заменить роботами. Представляете, 2 млн. человек, которые не будут получать свой процент!
— А у вас есть в компании робот?
— Нет. Я считаю, что техническое оснащение, конечно, важно, но если ты не умеешь его использовать правильно… Оператором процесса должен быть все-таки человек.
— Кто сегодня идет работать в клининговую компанию — пенсионеры, студенты, молодые мамочки?
— Все есть. Я могу гордиться, что в моей компании люди работают по 5-7 лет. Основная беда нашего государства в этом, что рабочая профессия непрестижна. Баснословные заработки у тех, кто нас развлекает – спортсменов, представителей шоу-бизнеса. У тех, кто кормит и обслуживает, — самые мизерные зарплаты. В Советском Союзе было не стыдно сказать: «Я – рабочий на заводе». Человек мог двигаться по социальной лестнице благодаря своим знаниям, умениям. Сейчас люди простых профессий, к сожалению, никак не поощряются государством. Это биомасса, которая платит налоги, и электорат, который либо ходит, либо не ходит на выборы.
Я раньше привлекал студентов, потом отказался. У них в голове модель, что можно быстро заработать, не прикладывая особых усилий. Был случай, когда юноша пришел пылесосить ковер, не зная, как это делается. Было видно, что он дома этим не занимается. Мы научены горьким опытом. Как-то студенты помыли фасад Сбербанка, я приехал и заставил переделывать, потому что у них нет понимания, что чисто, а что грязно. Для них важно – «я мыл». Это уже проблема воспитания. Кстати, в прошлом году я отказался от Сбербанка. Там система работы с подрядчиками извращенная. Страдает от этого и сам Сбербанк. Падение в торгах на 70 процентов — это не просто провал.
— Андрей Викторович, а пенсионеры у вас работают?
— Да, но это не основная часть служащих, потому что у нас достаточно высокая нагрузка. Я стараюсь платить хорошо, но должен понимать, что человек не умрет у меня на объекте и на второй день не бросит работу. В начале деятельности я считал, что женщина 50-ти лет априори умеет мыть пол, но потом с этой иллюзией расстался. Сам учил уборщиц стирать тряпки, отжимать, после каждой уборки мыть инвентарь. Мне приходилось обучать этому 90 процентов персонала. А потом мы ввели систему обучения. У нас сотрудники сдают аттестацию каждые полгода.
— Можете охарактеризовать современный омский рынок клининговых услуг?
— Сегодня в нем работают около 400 компаний, из них примерно 20 крупных. 400 – это вместе с маленькими, где по 2-3 человека, и официально незарегистрированными. Когда правительство увеличило налоги, часть бизнесменов просто ушла «в темную». А куда им деваться? Нужно на что-то жить.
— А вы входите в 20-ку крупных компаний?
— Надеюсь, хотя судить не мне. Крупными я считаю те организации, где работают от 100 сотрудников. В самых больших в Омске сегодня трудоустроено 300-400 человек. У меня одно время было более 300. Это дает свои преимущества. Например, чтобы убрать завод Баранова, необходимо 200 уборщиков, а Шинный – 560. Но их там нет. Шинный завод – это пример того, как предприятие долгие годы деградирует. На YouTube выложено видео с санузлом завода Омскшина. Это похоже на снимки после ядерной катастрофы. На предприятии промышленные пылесосы 20 лет работают без капремонта, а мы им про новые технологии рассказывали, про то, что бактерии могут съедать сажу. На нас смотрели, как на инопланетян. Для них важна цена. Они нас приглашают на торги ежегодно, и сумма каждый раз сокращается. А минимальный размер оплаты труда растет, повышается и стоимость химии.
— Обслуживаете ли вы государственные и муниципальные учреждения?
— Конечно, например, больницы. Медклининг – это вообще отдельная тема. Там свои узкоспециальные нюансы, например, по закону мы не имеем права убирать помещения класса А: операционные, перевязочные, а все остальное можем – палаты, коридоры, лестницы. Есть у меня положительный опыт с железнодорожной больницей, но есть и отрицательный. Я работал с медучреждениями и выяснил, что там нет понимания, из чего складывается цена за клининг. Был случай с больницей им. Кабанова, когда у них ушла иногородняя компания, выигравшая торги, они попросили меня в пожарном порядке им помочь. В итоге они не смогли платить, и больница от нас отказалась, хотя за два месяца мы навели там такой порядок, что пациенты спрашивали: «Будет проверка?». Есть базовая стоимость услуг. Если мне платят меньше — либо я не выполняю работы, либо не выдаю зарплату, либо не плачу налоги. У меня были торги, когда за понижение на 25 процентов нас вызывала прокуратура и спрашивала, на основании чего мы понизили цену, за счет каких ресурсов будем выполнять условия договора. Но это было один раз в моей жизни. К сожалению.
Заказчики рады низкой цене, но если не обслуживать здание в должном режиме, то оно изнашивается быстрее, сокращаются сроки между ремонтами. Например, помыли плитку кислотным составом, не нейтрализовали его щелочью или не смыли водой, потому что завтра проверка и срочно нужен «белый» пол. А через две недели между плиток вылетают швы, у них испорчена глазировка, значит, грязь туда попадает намного быстрее и хуже вымывается. И «белое» становится серым, и это уже невозможно отмыть, нужно менять плитку. А если платят за уборку нормальные деньги, то применяется нормальная химия, используются правильные алгоритмы работы.
— Давайте поговорим о перспективах вашей сферы деятельности.
— К сожалению, клининговая система и система торгов себя изживают. Московский метрополитен сделал объявление, что со следующего года они организуют собственную службу уборки, потому что устали от компаний, которые демпингуют, но не могут выполнить условия технического задания. Это самый крупный в стране заказчик.
— Кризисные явления коснулись клининговой сферы?
— В последние два года мы сократили значительное количество сотрудников, по большей части управленческий персонал. Эта тенденция прошла у всех омских компаний. «Гарантия чистоты» тоже распускала персонал. Это последствия кризиса, взросления и понимания того, что если человек не дает тот результат, который нужен… У нас очень извращены трудовые отношения. Я обязан платить зарплату за определенный объем работы, а если он не выполнен, то извините. У нас зарплата по KPI: будешь получать за определенный объем работы. Если делаешь качественно — одна сумма, некачественно и долго – другая.
— Вы работаете только в Омске или заходите и в другие регионы?
— Еще в Новосибирске. Там проблемы те же. Мы обслуживаем у них самый большой бассейн – «Нептун». Смогли донести свою систему оценки качества до руководства. Кроме того, планируем побороться за участие в обслуживании Красноярской универсиады в 2018 году, а там 42 объекта.
— Андрей Викторович, вы руководите еще и группой компаний «Автор чистоты»…
— Еще два года назад в группу входило семь компаний. Сейчас осталось две – ООО «Автор чистоты — клининг» и ГК «Автор чистоты». Например, была компания «Автор чистоты – экспорт», она налаживала работу с зарубежными партнерами по клинингу, поставке моющих средств. Одно время мы очень близко подошли к созданию собственной линейки биохимии, но так и не реализовали проект, поскольку не нашли достойного технологического обеспечения.
Ранее интервью в полном виде было доступно только в печатной версии газеты "Коммерческие вести" от 20 декабря 2017 года
