В связи с Новым годом мы пригласили в редакцию космолога, философа, психолога и известного составителя гороскопов Сергея МИМОХОДА. Он начинал свою профессиональную деятельность в Омске, а 12 лет назад уехал в Москву. Но в прошлом году вернулся обратно. Какой ему показалась столица, чем омичи отличаются от москвичей и чего нам ждать в ближайшем будущем, узнала корреспондент «КВ» Анастасия ИЛЬЧЕНКО.
– Сергей Павлович, можете спрогнозировать, что ждет Омск, нашу страну в ближайшее время?
– Когда ПУТИНА выбирали на первый срок, я сразу сказал, что он придет как минимум на 20 лет. Со мной многие спорили, показывали Конституцию. Но прогнозы, которые я делаю, обладают точностью 80-90 процентов. Если говорить об Омске, то могу сказать, что время инаугурации нового мэра явно кто-то подбирал, но делал это, видимо, начинающий, поэтому непрофессионально. Есть варианты, что это ненадолго. Это явно не 20-летний цикл, а меньше. Не растут на осинке апельсинки, да еще и посаженные не вовремя. Если ей оставаться на этом посту, надо перекодировку делать. Но все равно сомнительно. В 90-е годы в силовых и медицинских структурах был запущен ряд проектов по исследованию волн смертей, аварий, которые происходят в течение месяца, года и т. д. И в одну из таких не сильно хороших волн и решили сделать инаугурацию. Мэра выбрали на цикле заката, на спаде. Образно говоря, человек начинает работу, когда надо отдыхать, веселиться.
– А что было не так со звездами у ДВОРАКОВСКОГО?
– Он мне был не интересен, поскольку изначально понятно, что это фигура сиюминутная. Пока не убрано со стола, новых блюд на него не ставят. Пока нет новых президентов, новой власти, все фигуры промежуточные. Мэр и врио губернатора – тоже промежуточные, хотя врио скорее всего продолжит работу. В марте, когда пройдут выборы президента, команду встряхнут и все переделают.
Россия в мире находится в очень большой минусовой фазе, которая по своим косморитмическим показателям даже ниже, чем во время первой и второй мировых войн. Радует, что мы, по крайней мере, не воюем. Хотя многие считают, что третья мировая война в холодном варианте уже идет. И это все чувствуют. Я еще в марте делал прогноз: самой страшной для России была эта осень, когда США подогнали к Корее свой флот. Каждый раз ракеты летели все дальше. Если мы эту фазу пройдем, станет полегче.
– Как вы стали астрологом?
– Астрологом себя не считаю, даже нахожу это слово ругательным. Я и философ, и психолог. Всегда говорю: «Зовите меня просто МИМОХОД», потому что перечислять все, что я умею, долго. Одна журналистка предложила – космолог. Пусть будет так. Практическая космология мне ближе. Пока еще нет науки, которая бы объединяла все это, но ее пытаются создать.
Я с детства пытался понять, почему люди разные, почему одни гении от рождения, а другие нет. Много читал, изучал химию. Сначала не понял ее, но потом мне попалась книжка по алхимии и все сразу сложилось, я стал выигрывать олимпиады, посещать научную школу учащихся. Там уже говорили о том, что звезды могут менять судьбу. Но это еще не было астрологией. В детстве мечтал найти Атлантиду, увлекался подводной археологией. Хотя где в Омске море найдешь?!
– Предприняли какие-то шаги для воплощения мечты?
– Научился плавать (смеется). Меня учил дядя, который был подводным моряком-диверсантом (это правда). Потом я вопреки всему поступил в институт физкультуры (играл в гандбол), где главной особенностью было раннее прогнозирование. Я понимал, что на генном уровне информация о возможностях человека, в данном случае физических, должна где-то записываться. Совершенно очевидно, что у спортсменов одни годы «стреляют», а другие – нет. В одни годы рождаются рекордсмены, а в другие – нет. Стал изучать статистику. Отсюда и пошло мое увлечение астрологией и психологией (у нас ее в то время изучали либо в военных, либо в закрытых учреждениях и в институтах физкультуры). Потом была школа эзотерической живописи и астролог Галина Ивановна МАНУЙЛЕНКО. Она дала мне толчок: прочитала несколько лекций по астрологии, а потом я стал делать это вместо нее.
– Это где происходило?
– В рамках педагогического института им. Горького. Сначала при студенческом клубе было создано отделение, которое я возглавил, читал курс косморитмологии. Астрологи и астролохи – это шарлатаны с улицы, а мы ритмы изучали. Стал собирать базы данных, рассчитывать их. Мы делали модели и переводили их в космологические символы. В итоге написали программу, которая может научить людей смотреть на небо и самостоятельно предсказывать свое будущее.
– Чем интересуются люди на ваших консультациях?
– Женщин интересуют муж и дети, мужчин – бизнес и деньги. В Москве спрашивают про политику, но вскользь, все, что не касается бизнеса, их мало интересует. В Омске спрашивают о политике все, даже барышни. Например, часто задают вопросы о взаимодействии ПУТИНА и ТРАМПА. Для американского президента наш является своеобразным кумиром, идолом, тем, на кого человек хочет быть похож. Для ПУТИНА же ТРАМП выступает в роли зарвавшегося профессора-теоретика.
– У вас все успешно складывалось в Омске, почему перебрались в Москву?
– Уехал в 2005 году в столицу, потому что в Омске мне стало откровенно тесновато. Интернета тогда еще особого не было. Ехал без опаски, знал: куда бы ни попал, везде найду работу.
– Сейчас в небогатых регионах муссируется тема, что у нас сегодня две России – одна провинциальная, а другая – Москва. Какой вам показалась столица?
– Я ехал в Москву, но знал, что самые умные люди здесь, а законы пишутся и распределяются золотые погремушки там. Но кто ты такой здесь? Никто. А вот когда тебя признали там, тогда ты и в Омске становишься кем-то. Ария заезжего гостя, который туда смотался и вернулся, всегда ценилась и будет. Сибирь, Азия так устроены: если к хану съездил на поклон, ты крутой.
– Чем отличается московская жизнь от омской?
– В Москве меня поражало, что практически никогда не видно неба, звезд, луны. Там всегда пониженная облачность, верхние этажи в 40-этажных домах скрыты дымкой.
Наблюдается большая разница в восприятии величин и масштабов. В отличие от Омска в столице очень маленькие остановки. В одну нашу входят четыре московских. Как-то я не мог найти площадь, а оказалось, что стою на ней. Тогда вспомнил, как к нам приезжали московские гастролеры от астрологии – и ГЛОБА муж с женой, и Михаил Борисович ЛЕВИН, и даже несколько американских (все были в восторге от нашей школы) и на углу Партизанской спросили: «Как площадь называется?» Я сначала не понял, а потом дошло, говорю: «Это конечная остановка автобуса «Кинотеатр Художественный». У нас никому в голову не придет назвать это площадью, а в Москве и меньшие пятачки имеют этот статус. То же самое было, когда я реализовал свою мечту увидеть Химкинское водохранилище. Наша Омка, когда разливается в месте впадения в Иртыш, больше его. А учитывая, что я видел Волгу, Ангару, то ожидал чего-то грандиозного, настоящего сибирского размаха.
Москвичи живут и гуляют только в своем районе, они практически не ездят в центр. Если красивая девушка знает Москву, значит, она из Сибири. Все москвички ужасно некрасивые, нервные, курят, много пьют кофе. Правда, сейчас и в Омске стали курить.
Есть в Первопрестольной и свои плюсы. В Москве не принято обращать внимание на то, что человек где-то мелькает, вроде: «Ой, это Бари АЛИБАСОВ, вау!». Да какая разница, АЛИБАСОВ, ПУГАЧЕВА или ДУХОВА, главное – какой ты человек! Кроме того, в столице очень эффективно относятся к человеку.
– Что это значит?
– Что мы должны добиться результата. При этом мои личные оценки не имеют определяющего значения. Если для дела нужно скооперироваться, это моментально идет. В Сибири этого нет. Здесь ты сначала должен заслужить доверие, у тебя должны быть рекомендации. В Москве на тебя смотрят и моментально понимают – свой или чужой. При этом тебе дают возможность на ошибку. Если не подошел, не бросят. А в Сибири, если собака пару раз след не взяла, ее пускают в расход. Зачем кормить, если она плохо охотится? В Москве такого нет, если, конечно, ты не офисный планктон, который надо менять пачками. В Сибири, когда пытаются жить по-московски, выходит очень жестко, здесь такого не прощают. Держать и кормить корову, которая не дает молока? Ее сразу отправляют на мясо.
– После Москвы каким вы видите Омск? Что удивило приятно или не очень?
– Всегда информативна ситуация с общественным транспортом. В Москве быстро идет погрузка и разгрузка. Люди проходят и только потом передают деньги за проезд. В Омске создают очередь, морозят салон, каждый лично отдает водителю деньги. Длинные маршруты и долгие посадки-высадки утомляют. При этом когда кто-то передает деньги, на него смотрят с выражением: «Ты что, хочешь меня напрячь?». Забавно было увидеть в заиндевелых маршрутках людей, которые едут с навигатором в руках и следят за тем, где они находятся.
В Москве и Омске люди по-разному разговаривают по телефону. В столице чтобы выяснить все что нужно, человеку достаточно 30-40 секунд, в Омске это длинные выяснения, кто где находится, часто не приводящие к результату. Недавно мне объясняли, как добраться до здания по улице Масленникова: где повернуть, куда зайти. А не проще было бы назвать номер дома? В Омске людям по телефону нужно выразить свои эмоции, в Москве, где на одном клочке несколько омсков собралось, это никому не надо. В Москве руководитель компании может обсудить с тобой все за 10-15 минут, в Омске и часа бывает недостаточно. При этом в итоге может ничего не решиться конкретно.
– А как люди относятся там и здесь к вашей профессиональной деятельности?
– В Омске я изначально работал по принципу 2-3 встреч: предварительная консультация, вторая, когда человек все обдумал, задает вопросы, и третья, когда он что-то захотел. В Москве за час–полтора я должен выдать все это сразу. При этом в Омске хорошо воспринимают ассоциации типа «вот некоторая женщина занималась тем-то». В Москве же мне на это скажут: «Зачем мне про какую-то другую женщину, ты про меня расскажи». Наиболее жесткий по таймеру времени средний планктон. Это люди, которые еще не достигли уровня власти, когда могут более-менее щедро тратить свое время, они весьма меркантильны.
– Кто-то из известных омских или московских личностей к вам обращался?
– Практически весь омский бомонд 90-х, все, кто был мало-мальски значим. И богатых людей, и знаменитых, и скандально знаменитых я знаю. Но я всегда гарантирую конфиденциальность. В 90-е годы, когда стреляли в бизнесменов, меня знакомые даже прятали, ведь если знали, что человек ехал ко мне, меня могли похитить. Когда вы слышите «я кремлевский астролог» – стреляйте человеку в голову, потому что он идиот. Самое лучшее для астролога, чтобы тебя никто не знал.
– Кто пользуется вашими услугами – шоумены, бизнесмены?
– Все. И чем выше должность, тем чаще. Ежегодные прогнозы заказывают себе практически все в любом городе, важные решения по поводу этих прогнозов тоже, а текущие, неожиданные вещи тем более.
В Москве люди стараются управлять ситуацией. Если ты заранее будешь знать, что тебя ждет, и подготовишься, очень многое сможешь сделать. Были случаи, когда на консультациях я говорил людям, куда они поедут и какие прививки должны сделать перед путешествием, чтобы не заболеть. Космология дает сознательное взаимодействие со временем. Важно знать, в какой момент нужно начинать то или иное занятие. Представляете, сколько всего вы тогда сможете делать не переделывая? И наоборот, сколько мы делаем, просто чтобы делать, не добиваясь результата. Важно знать, как ткется время и кто ты в нем. Магия в том, что мы совершаем некую последовательность действий, которая дает результат.
– К вопросу о времени. Иногда говорят, что время, когда могли построить омское метро, прошло. Не просчитывали его шансы?
– Когда начали строить метро, были тяжелые планетарные движения, мне всегда казалось, что ничего не получится. Все планеты, указывающие на жизнеспособность этого вопроса, говорят, что мы поговорим, помечтаем, но, увы, на этом все и закончится.
– Значит, метро в Омске не будет?
– Почему? Когда-то будет, когда оно уже станет не нужно и люди начнут перемещаться в капсулах.
Про метромост, когда его еще запускали, я говорил, что ничего хорошего не получится. Очень важна дата закладки. В Праге, прежде чем строить мост, был рассчитан гороскоп. Так он до сих пор цементирует город, даже когда во время Второй мировой бомбили Чехию, с ним ничего не произошло. С омским метромостом все по-другому. Хотя некоторым я в свое время посоветовал приобретать недвижимость в том районе на Левом берегу и на правом, и люди на этом заработали.
– Вы глобально переехали в Омск?
– Я не хочу терять связь ни с Омском, ни с Москвой. Сейчас есть вариант наладить связь и с Индией и Тибетом. Мы становимся людьми мира, многие в зависимости от сезонов живут в разных местах. В Москве зимой плохо. В Омске хорошо – мороз, звездное небо. Люди, которые переехали в другие широты, страны, заболевают, если пару раз в год не побывают в своих местах. Тот же ПУТИН куда ездит отдыхать? В Сибирь. Сибирь – это середина мира. Если хочешь подпитаться энергией, приезжай сюда.
Ранее интервью в полном виде можно было прочитать только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 27 декабря 2017 года
