Ко Дню российской науки «Коммерческие вести» взяли интервью об особенностях современной судебной экспертизы у генерального директора ООО «Бюро судебных экспертиз», кандидата юридических наук Алексея АЛГАЗИНА.
– Алексей Игоревич, скажите, существенно ли изменилась наука и практика судебной экспертизы за последние годы?
– Конечно, изменилась, и значительно. Когда больше двадцати лет назад я работал следователем, а потом преподавателем кафедры криминалистики, возможности судебной экспертизы были сравнительно небольшие: на осмотрах использовались плёночные фотоаппараты «Зенит», реже – японские «мыльницы», потожировые следы пальцев рук изымались на скотч, «водяных» (утонувших) опознавали по стоматологическим картам, а не по ДНК, а учебным пособием для раскрытия преступлений и экспертиз был сериал «Улицы разбитых фонарей».
– А есть виды судебных экспертиз, методики проведения которые остались прежними?
– Безусловно, классические виды судебных экспертиз претерпели не такие значительные изменения. Например, сравнение подписи и почерка до сих пор производится по классической методике, начало которой положил отечественный криминалист Евгений Буринский ещё в 1903 году. Правда, в заключениях современных почерковедов всё чаще появляются оговорки о том, что подпись может быть выполнена не рукой, а специальным прибором – «плоттером», который идеально имитирует не только любую подпись, но и нажим.
Судебно-медицинская экспертиза также является классическим направлением исследований с вековыми традициями и постулатами. Очевидно, что причины наступления смерти и травм людейза последние пару столетий мало изменились. Однако и эта сфера научных познаний тоже обновляется за счёт появления новых сильнодействующих веществ и ядов, новых источников повышенной опасности и видов оружия. Об этом очень интересно написано в книге по судебной медицине «Неестественные причины» знаменитого великобританского судебного эксперта Ричарда Шеперда.
– Алексей Игоревич, как вы оцениваете научный потенциал современных экспертных учреждений?
– Я считаю, что научный потенциал, прежде всего, складывается из трёх составляющих: кадровой (наличие в штате квалифицированных экспертов), методической (умение экспертов пользоваться современными экспертными методиками) и технической (наличие приборной базы).
Нередко даже государственные экспертные учреждения могут похвастаться тем, что у них все три указанные составляющие находятся на должном уровне. Так, например, при рецензировании заключения государственной экспертизы по делу о ДТП, наши рецензенты обнаружили, что в экспертизе показатели торможения транспортного средства вычислялись по формулам для старых советских автомобилей, не оборудованных АБС. Другую государственную экспертизу с множеством ошибок, которую мы также критиковали, сделал эксперт-пожаротехник с профильной специальностью автодорожного колледжа «комбайны и трактора».
Необходимо отметить, что далеко не все экспертные учреждения сотрудничают с опытными специалистами, имеющими большой стаж экспертной работы и учёную степень. Нередко в тех же государственных экспертных учреждениях экспертами работают бывшие учителя химии и географии, которые прошли курсы повышения квалификации (как правило, заочно) по экспертной специальности, например: «техническая экспертиза реквизитов документов». Как вы сами понимаете, вероятность некачественных экспертиз и экспертных ошибок, если экспертизу документа провёл учитель географии, значительно возрастает.
Справедливости ради, нужно отметить, что частные экспертные организации часто тоже грешат отсутствием квалифицированных экспертов. Так недавно наши эксперты при подготовке рецензии установили, что частный эксперт провёл исследование фото и видеоизображений в сотовом телефоне, не имея профильного образования, но имея сложную инженерную специальность: «самолёто- и вертолётостроение». При этом два свидетельства на право самостоятельного производства судебных экспертиз он, как директор экспертной организации, выдал сам себе.
– А как с научной подкованностью и экспертным опытом обстоят дела в вашем Бюро?
– Могу без преувеличения сказать, что в плане экспертного опыта и научной остепенённости наш экспертный коллектив легко составит конкуренцию кафедре современного вуза. В нашей команде экспертов: десять кандидатов юридических наук, три кандидата и два доктора медицинских наук, два кандидата технических наук, два кандидата психологических наук, два кандидата филологических наук. Среди экспертных учреждений, по которым наши эксперты проводили рецензии или альтернативные экспертизы, – Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского, Институт криминалистики Центра специальной техники, Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте РФ и многие другие.
Наши эксперты постоянно повышают свой научный уровень. Так, в январе мы приняли участие в Международной научно-практической конференции «Современное состояние, проблемы и перспективы развития судебно-экспертной деятельности частных экспертов», которая проходила в конце января в Москве, на базе МГЮА им. О.Е. Кутафина.
– О каких интересных примерах экспертиз вы можете рассказать?
– Например, интересную рецензию мы провели недавно, проводя критический анализ судебной лингвистической экспертизы по уголовному делу по ст.297 УК РФ, когда мужчина продемонстрировал неприличный жест (средний палец руки) в зале судебного заседания. Судебный эксперт-лингвист установил неприличность данного жеста, а представитель обвиняемого с этим не согласился.
В ходе анализа данной лингвистической экспертизы было установлено, что судебная экспертиза, в нарушение Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 №28 (ред. от 29.06.2021) «О судебной экспертизе по уголовным делам», была проведена не в государственном экспертном учреждении или некоммерческой экспертной организации, а на кафедре вуза. Кроме того, на видеоизображении из зала суда не видно, какой именно жест показывает обвиняемый, эксперт по видео-технической экспертизе для улучшения качества изображения к проведению исследования не привлекался, а эксперт-лингвист вышел за рамки своей компетенции и ответит на вопросы правового характера.
Любопытно, что согласно судебной практике США, вытянутый средний палец руки больше не является противоправным, по крайней мере, в американском штате Техас. Так апелляционный суд реабилитировал Роберта Ли Коггина, годом раньше наказанного за этот жест. Судьи признали: этот жест «отвратителен, безвкусен и груб», однако он ни в коей мере не является нарушением общественного порядка.
Ещё один пример. Недавно мы провели экспертизу сгоревшего автомобиля «Инфинити», который ранее был застрахован по КАСКО. Наших экспертов заинтересовали сразу несколько обстоятельств: автомобиль, со слов водителя, загорелся ночью, после удара в дерево, на объездной дороге Московской области, при этом точное место столкновения водитель показать не смог. В ходе пожарно-технической экспертизы эксперт установил следы возгорания легковоспламеняющейся жидкости на кузове авто в нескольких местах, что является признаком умышленного поджога. Проверка по открытой базе ГИБДД МВД России установила наличие недавней (перед поджогом) аварии, а также сразу несколько постановлений судебных приставов о запрете регистрационных действий с вышеуказанным автомобилем.
Очевидно, что в данном случае, собственник автомобиля совершил умышленный поджог с целью незаконного получения страховой выплаты, но наши эксперты сумели выявить данное преступление.
Фото © ООО «Бюро судебных экспертиз»
