Неутомимый Дмитрий БЫКОВ издал книгу «Палоло, или Как я путешествовал».
Неутомимый Дмитрий БЫКОВ издал в АСТ (Редакция Елены Шубиной) тиражом 7000 экз. свою новую книгу «Палоло, или Как я путешествовал». Яркие, анекдотичные истории о самых разных поездках и восхождениях собраны в его новой книге «Палоло, или Как я путешествовал». БЫКОВ – заядлый путешественник. К примеру, как-то его «с благословения редакции» сносило даже в далекий перуанский поселок Nahui, чему он был весьма доволен. Зайдя на сайт BURO, можно познакомиться с фрагментомм из «Палоло, или Как я путешествовал» о том, как БЫКОВ не сумел когда-то встретиться с поэтом Бродским в Нью-Йорке.
«Слава богу, что не встретился. Теперь у меня нет соблазна опубликовать в газете «Сегодня» мемуар следующего содержания: «Иосиф долго бродил со мной по Венеции (Нью-Йорку), купил мне – на свои деньги! – две чашечки кофе, а на прощание сказал: „В России, Дима, три поэта: Рейн, Кушнер и вы“. И, потирая руки, засмеялся, довольный».
В России не было поэта, который не мечтал бы встретиться с Бродским, вне зависимости от своей любви или нелюбви к нему. За право ввернуть: «А тут-то Бродский мне и говорит…» многие продали бы если не душу, то почку. Нобелиат счастливо сочетал умение писать замечательные стихи и попутно устраивать промоушн, так что его похвала одинаково много значила и для карьеры, и с точки зрения гамбургского счета.
(Одна девочка, посетившая Нью-Йорк, услыхала, что Бродский часто бывает в ресторане «Самовар» и даже является его пайщиком. Она дневала и ночевала в этом ресторане, но Бродского там не приметила. Вернувшись, пожаловалась мне. «А помнишь, там в углу такой стоял? – спросил я. – Такой рыжий, лысеющий, с полотенцем через руку?» – «Ну». – «Так это он и был». Она чуть не расплакалась.)
Ему, по-моему, как-то не везло на визитеров из России. Берет, например, интервью Дмитрий Радышевский из «Московских новостей». Бродский его спрашивает: вы Шестова читали? Не читал, отвечает Радышевский. А зря. Обязательно прочтите «На весах беспочвенности». Цитирую по Радышевскому.
Не мог Бродский такого сказать. Даже в порядке издевательства не мог, потому что контаминировать названия двух шестовских книг «Апофеоз беспочвенности» и «На весах Иова» – не смешно. И вообще – встретишь иной раз в московской квартире фотографию, где хозяин стоит близ Бродского, иногда несколько по-отечески над ним возвышаясь (Бродский был среднего роста), – ну мэтру-то все равно, он и сам иногда ощущал себя, кажется, статуей, а статуя не отвечает за фотографирующегося с нею туриста, у нее и выражение лица специальное припасено, такое несколько устало милосердное».
Вот так-то.
