Сказка о потерянном времени.
Андрей ДОЛГИХ
Русская фантастика. XX век: словарь
2-е изд-е, доп.
М.: Флинта, 2023 год. – 176 стр.
Тираж 100 экз.
В словаре 67 статей о 71 писателе-фантасте. Статей меньше, потому что ряд из них посвящен авторским дуэтам – ВОЙСКУНСКОМУ и ЛУКОДЬЯНОВУ, ЕМЦЕВУ и ПАРНОВУ, братьям СТРУГАЦКИМ и другим. По сравнению с первым изданием 2020 года добавлено несколько персоналий. По сути, перед нами рассказ о советских фантастах, разбавленных лишь дореволюционными Порфирием ИГНАТЬЕВЫМ, г-жой КРЫЖАНОВСКОЙ, Александром БОГДАНОВЫМ (куда же без него) и Николаем ФЕДОРОВЫМ, автором единственного фантастического рассказа «Вечер в 2217 году», который и пересказан, так как «сведения о жизни» самого автора «полностью утрачены». Словарь сильно уступает обозреваемому ранее спецвыпуску «Советская фантастика» журнала «Мир фантастики», с которым в немалой степени пересекается. Вызывает недоумение наличие ряда персон – МАКСИМОВА, МАРКОВА и др., – писавших фантастику очень мало и плохо, неизвестных читателям и не оказавших ни малейшего влияния на жанр. Автор, доцент кафедры культурологии, социологии и философии вятского госуниверситета, признает в предисловии, что книга не свободна от идеологических установок. В частности, ДОЛГИХ проповедует (и не только в этой книге), что в постсоветский период произошло «вырождение научной фантастики», превратившейся в «паранаучную фантазматику»: сплошная «серость, плавно переходящая в убожество». Ну, закон Старджона еще никто не отменял, боюсь, и в советское время немалая часть издававшегося тоже являлась таковой. Еще один краеугольный камень концепции автора, касающийся не только фантастики: «если начать сравнивать англоязычную художественную литературу с русской, то сравнение едва ли будет в пользу первой…Связано данное явление исключительно с неразвитостью английского синтаксиса и словообразования: аналитический строй английского языка, сближающий его с языками изолирующего типа Юго-Восточной Азии и Западной Африки, в которых грамматика отсутствует уже практически полностью, налагает (по сравнению с синтетическими языками) очень большие ограничения на тонкость мысли, на способы выражения любых оттенков повествования».
