Верховный суд кардинально развернул судебную практику.
Риск привлечения к субсидиарной ответственности всех, кто хоть как-то участвовал в управлении компанией или получал активы в ходе ее деятельности, уже перестал быть абстрактным и стал вполне конкретным.
Но со смертью руководителя/учредителя история расследования темных делишек теперь не заканчивается. Все долги переходят к его наследникам. Такой кардинальный разворот в судебной практике произошел после принятия Верховным судом РФ определения от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056.
Как повлияло данное определение на формирование судебной практики, как защищаться наследникам контролирующих должника лиц, "Коммерческим вестям" рассказала ведущий юрист компании «Лексфорт» Марина ДЯЧУК:
1. Предыстория вопроса
Вопрос о том, связаны ли требования о привлечении к субсидиарной ответственности с личностью наследодателя, уже неоднократно возникал в судебной практике.
Для примера: в постановлении АС Московского округа от 18.10.2018 г. по делу № А40-130472/2017 суд прекратил производство по делу. По мнению суда, требование о привлечении к субсидиарной ответственности было неразрывно связано с личностью. Суд отметил, что основанием для привлечения к субсидиарной ответственности является неисполнение обязанности по передаче бухгалтерской документации управляющему. Поскольку передать документы директор был обязан лично, у него не может быть правопреемника (наследника).
В другом кейсе суд указал, что субсидиарная ответственность члена совета директоров неразрывно связана с надлежащим исполнением конкретным лицом своих обязанностей. Субсидиарная ответственность подразумевает, что именно конкретный член совета был виновен в своих действиях, поэтому субсидиарная ответственность тесно связана с его личностью. Она не может распространяться на его наследников.
Однако встречалась и другая практика. Она и проявилась в вышеупомянутом определении Верховного суда РФ.
Научно-консультативные советы при Арбитражном суде Поволжского округа и Арбитражном суде Уральского округа в 2019 году пришли к выводу, что требования о возмещении вреда в кейсах о субсидиарной ответственности не связаны неразрывно с личностью. Они могут быть возмещены за счет наследственной массы. Часть судов также придерживались данной позиции[1].
2. Банкротство ООО «Амурский нефтепродукт» (дело № А04-7886/2016)
В 2015 г. компания ООО «Амурский нефтепродукт» получила на хранение нефтепродукты на сумму около 149 млн руб. Но нефтепродукты утратило (не сохранило). Что привело ко взысканию их стоимости данных денежных средств и банкротству компании ООО «Амурский нефтепродукт».
В сентябре 2016 г. началось судебное дело о банкротстве, в марте 2017 г. компанию признали банкротом. В хищении нефтепродуктов обвинили бывшего руководителя С. М. РУДЕНКО и заместителя генерального директора М.А. ШЕФЕРА. Даже возбудили уголовное дело по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК («Кража в особо крупном размере»).
Но еще в ноябре 2015-го М.А. ШЕФЕР погиб в автокатастрофе. Все его имущество перешло к наследникам: жене и детям, а уголовное дело в отношении ШЕФЕРА прекратили в связи со смертью подозреваемого.
В 2018 г. кредитор обратился в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя С. М. РУДЕНКО и наследников М.А. ШЕФЕРА на сумму около 273 млн руб.
Поначалу суды привлекли к ответственности только РУДЕНКО С.М. В требованиях к наследникам отказали по той же причине связанности требований с личностью именно М. А. ШЕФЕРА. Логика: субсидиарная ответственность предполагает негативные последствия для лица за его виновные действия, а наследники не совершали виновных действий.
Арбитражный суд Дальневосточного округа (кассационная инстанция) указал, что субсидиарная ответственность не является деликтной. В переводе на русский это означает, что она не может рассматриваться как ответственность за причинение вреда и не может быть передана по наследству.
Верховный Суд Российской Федерации (ВС) отменил все эти судебные акты и вынес судьбоносное определение – наследники отвечают по долгам из субсидиарной ответственности наследодателей (умерших родителей, супругов, иных родственников).
Выводы ВС развернули судебную практику на 180° и позволили взыскивать долги компаний с наследников их владельцев, директоров и реальных кукловодов:
2.1. Обязанность по возмещению убытков в результате привлечения к субсидиарной ответственности не связана с личностью наследодателя.
В наследственную массу входит все имущество и долги наследодателя[2] при условии, что они не связаны неразрывно с личностью наследодателя.
ВС указал, что долги по субсидиарной ответственности такие же, как долги по возмещению вреда имуществу (ст. 1064 ГК РФ). По мнению ВС, субсидиарная ответственность – это ответственность за причинение убытков. Долги по возмещению вреда наследуются, следовательно, долги по субсидиарной ответственности тоже наследуются.
Почему суд сделал такой вывод? Это мера по предотвращению передачи наследникам имущества, полученного наследодателем за счет кредиторов незаконным путем. ВС об этом прямо пишет в своем определении. Но дальше мы продемонстрируем, что в позиции ВС есть опасное противоречие.
Этот подход делает бессмысленным «переброску» активов должника на родственников, сужает окно возможностей для злоупотреблений.
2.2. Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности можно предъявить и после смерти лица.
ВС указал, что не имеет значения момент предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности: до или после его смерти. В последнем случае иск подлежит предъявлению либо к наследникам, либо к наследственной массе[3] и может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК РФ).
Что это означает на практике? Цинично говоря, увеличение возможностей кредиторов. Хотя если наследникам досталось неправедно нажитое, то это выглядит справедливым.
Более того, наследникам еще и сложнее защищаться от требований кредиторов, чем самому контролирующему лицу. Наследники, как правило, не знают специфику бизнеса и мотивы принятия определенных управленческих решений. Могут не знать – где те или иные документы. Поэтому выстраивать свою позицию и предоставлять доказательства сложнее.
2.3. Суды должны оказывать содействие наследникам в сборе доказательств.
Этот вывод ВС служит для «выравнивания» ситуации, указанной в предыдущем пункте. ВС ориентировал суды на помощь в сборе и истребовании доказательств по правилам ч. 4 ст. 66 АПК.
К сожалению, не всегда наследники знают и понимают, какие именно доказательства им нужны. Также могут возникнуть проблемы с отсутствием таких доказательств у третьих лиц или нежеланием их представлять.
3. Проблем стало больше
Мы всецело придерживаемся позиции о необходимости борьбы с недобросовестными руководителями, собственниками бизнеса, которые выводят активы и наращивают задолженность.
Тем не менее позиция ВС формирует повышенные риски для наследников и применять ее нужно очень взвешенно и точно. И кажется, что она, мягко говоря, не идеальна.
Пока сильна тенденция подавать заявления о привлечении к субсидиарной ответственности всех подряд. Нередко — по надуманным основаниям. В зоне риска оказываются не только управленцы, но и их семьи.
ВС отдельно отметил: не имеет значения, вошло ли в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено (сохранено) наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий.
Значит, возможна ситуация, когда семья будет отвечать своим собственным имуществом по долгам фирмы, к которым не имеет вообще никакого отношения. Имуществом, которое не имеет отношения к компании-банкроту. Это порождает ряд вопросов:
Во-первых, если целью ВС было устранить схему по выводу активов на родственников, то почему тогда наследники должны отвечать всем унаследованным имуществом, а не только приобретенным незаконным путем? Ведь размер субсидиарной ответственности не равен выгоде, которую получило контролирующее лицо в результате своих незаконных действий. Даже в деле «Амурского нефтепродукта» мы видим, что стоимость нефтепродуктов составляла около 149 млн руб., а к ответственности привлекали на 273 млн руб. (размер требований кредиторов, включенных в реестр).
Во-вторых, в суде наследники должны будут опровергать презумпции вины потенциального контролирующего лица и предъявлять доказательства, что он не виноват. Опровергать презумпции всегда сложнее, чем их заявлять. Презумция – это такое утверждение, которое считается верным, пока не доказано обратное. Всем известный пример – презумпция невиновности: пока суд не скажет, что человек виновен – он не виновен.
В-третьих, наверняка нередко наследники узнают о долгах по субсидиарной ответственности уже после получения имущества. На момент открытия наследства о таком долге наследодателя часто неизвестно. Расходование имущества, полученного в наследство, без понимания о том, что к ним могут прийти с требованием о субсидиарной ответственности наследодателя, может сделать наследников в свою очередь фактическими банкротами.
В-четвертых, до конца неясны вопросы о том, кто будет представлять интересы наследников в споре о привлечении к субсидиарной ответственности до вступления в наследство. На наш взгляд, это должен быть нотариус или доверительный управляющий. При этом необходимо, чтобы суд привлек потенциальных наследников к участию в деле. Этот вопрос остается открытым.
4. Как можно выстроить позицию защиты
Наследникам важно обратить внимание на ряд факторов:
4.1. Являлся ли наследодатель контролирующим должника лицом.
В ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» закреплены общие положения, которые позволяют отнести лицо к контролирующему. С учетом новой редакции положений о субсидиарной ответственности контролирующим могут признаны не только директора и учредители, но и любые иные лица. Поэтому защита всегда должна в первую очередь должна разрабатывать вопрос о том, был ли на самом деле наследодатель контролирующим лицом.
4.2. Установить, за что привлекают к субсидиарной ответственности наследодателя.
От основания привлечения к субсидиарной ответственности можно выстраивать соответствующую линию защиты. Например, если к ответственности привлекают за несвоевременную подачу заявления о банкротстве, то можно говорить о том, что банкротство наступило в иную дату. Если основанием привлечения к субсидиарной ответственности является непередача конкурсному управляющему бухгалтерских документов, то нужно смотреть, привели ли данные действия к невозможности пополнения конкурсной массы.
Даже если наследодатель был директором компании-банкрота, не факт, что именно его действия привели к банкротству.
4.3. Добиться привлечения к участию в деле (если вы еще не вступили в наследство), активно собираться доказательства в защиту своей позиции.
Сбор доказательств – самая сложная часть процесса по защите от привлечения к субсидиарной ответственности. Наследникам нужно занимать активную позицию, чтобы избежать взыскания денежных средств за счет наследственной массы. В случае отсутствия необходимых доказательств, нужно заявлять ходатайство об оказании содействия в его получении перед судом.
В целом наследникам можно посочувствовать (но не всем, конечно). Как при возникновении любого другого судебного кейса, здесь важно вовремя и правильно обрабатывать проблему. Иначе проблема обработает вас.
Примечания:
1. Например: определение АС Самарской области от 25.10.2019 г. по делу № А55-9320/2016
2. ст. 418, 1112 ГК РФ, п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее – постановление № 9
3. Прим. при банкротстве умершего гражданина – § 4 главы X Закона о банкротстве
