Продолжается поиск ответственных за выдачу лицензии на работу с особо опасными отходами компании «Мерк», не имевшей оборудования для их обезвреживания.
19 апреля в Первомайском районном суде состоялось слушание по делу против бывшего главы Управления Росприроднадзора по Омской области Александра ЩЕРБАКОВА, которого обвиняют в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, совершенное лицом с использованием служебного положения).
На заседание были приглашены в качестве свидетелей трое сотрудников регионального Росприроднадзора – начальник отдела государственной экологической экспертизы и нормирования Татьяна МАЛЫШКОВА (на фото), начальник отдела экологического надзора Сергей ТЕКТОВ, госинспектор, главный специалист отдела экологического надзора Сергей ЖЕБАНОВ, – чтобы прояснить, каким образом компании ООО «Мерк» и ООО «ПП «Мерк» получили лицензии на обезвреживание отходов I-IV классов опасности, не имея соответствующего оборудования. Интересно, что и ТЕКТОВ, и МАЛЫШКОВА ранее работали в омском Управлении Ростехнадзора, первым выдавшим аналогичные лицензии «Мерку».
Первой в зал для ответов на вопросы была приглашена Татьяна МАЛЫШКОВА. Она в первую очередь обозначила полномочия своего отдела в части выдачи лицензий – это проверка комплектности пакета документов, прилагающегося к заявлению. После этого документы уходят в отдел надзора для проверок, в том числе и выездных, их содержания. «Мои полномочия – это пакет документов. Я не выезжаю ни на одно предприятие, кроме документов я ничего не вижу», – заявила свидетельница.
В случае с «Мерком» заявление было подано на получение разрешения на обезвреживание ртутных ламп, термометров и прочих отходов, содержащих ртуть, а также – внезапно – конденсаторов с пентохлордифенилом, трихлордифенилом и трансформаторов с пентохлордифенилом. «Мерк» оборудования для их утилизации не имел, однако, как утверждает в суде Татьяна МАЛЫШКОВА, и иметь дела с ними не собирался, а намеревался обезвреживать лишь ртутьсоставляющую из данных агрегатов. Пояснить, из каких документов следовало, что конденсаторы и трансформаторы содержат ртуть, сотрудница Росприроднадзора не смогла – для получения лицензии не требовалось подобных документов. «Я могу только проверить, правильно ли указан код в соответствии с Федеральным классификационным каталогом отходов. Предприятия заявляют код отходов, который они считают нужным, это их право и желание», – аргументировала МАЛЫШКОВА. При этом и никакой приписки в лицензии, что компания будет работать лишь с ртутьсодержащими частями агрегатов, не предусмотрено. Фактически же данный код отходов предполагает, что организация может производить транспортировку и сбор полихлордифенилов, а потому лицензия охватывает весь технологический цикл.
– Как организация, которая поставляла отходы, должна узнать, на какой вид деятельности выдана лицензия? Здесь прописано обезвреживание конденсаторов и трансформаторов, содержащих ПХД, – как должны понять, что они только градусники из трансформатора могут вытащить? – поинтересовалась судья Елена ШТОКАЛЕНКО.
– Только запрос сделать нам, – пояснила глава отдела нормирования, уверив, что разъяснила бы любому просителю нюансы лицензии «Мерка».
Но тут же выяснилось, что подобный запрос в ведомство направлялся и ответ на него был иным. Запрос в Росприроднадзор направляло ОАО «Федеральная сетевая компания «Единая энергетическая система» от лица Н.Н. ШВЕЦ. Ответ был составлен сотрудницей Е.В. КОЛОСОВОЙ и гласил, что «Мерк» может осуществлять обезвреживание конденсаторов, а за дополнительной информацией направлял на официальный сайт ведомства. Однако подписан документ был не главой отдела Татьяной МАЛЫШКОВОЙ, а на тот момент исполнявшей ее обязанности Ольгой РЕДЬКОВОЙ. «Я, наверное, была в отпуске. Она главный специалист, который занимается администрированием», – пояснила МАЛЫШКОВА, признавая, что информация была предоставлена недостоверная.
Судья. Вы информацию скрыли, замолчали. В лицензии нельзя было отразить – а почему на сайте не было отражено? Что, вся Россия должна писать в Росприроднадзор с просьбой разъяснить, о чем лицензия, на какие виды отходов она дается? Зачем тогда вы вообще нужны?
МАЛЫШКОВА. Значит, будем ликвидированы.
Судья. У Вас вообще сомнения были, как оформить эту лицензию, чтобы было для всех понятно, с какими видами отходов «Мерк» будет работать? Вы считали, что действуете правильно?
МАЛЫШКОВА. Действуем в рамках закона.
Следующим для допроса был приглашен Сергей ТЕКТОВ, начальник отдела экологического надзора, который и проверяет соответствие соискателей лицензии требованиям. Перед выдачей лицензии ООО «Природоохранное предприятие «Мерк» в 2013 году проверку проводил инспектор Сергей ЖЕБАНОВ, а проверку ООО «Мерк», заявившегося на переоформление лицензии в 2014 году, проверял молодой специалист Игорь РЫЖКОВ, только набирающийся опыта после обучения в вузе. При этом последний был назначен для проверки в обход своего непосредственного начальника Сергея ТЕКТОВА заместителем главы ведомства Сергеем ЕРЕМИНЫМ, который, в свою очередь, контактировал и с директором «Мерка» Дмитрием ЗОЛОТАРЕВЫМ, ныне осужденным и приговоренным к 2 годам колонии общего режима.
ТЕКТОВ также повторил, что «Мерк» заявлялся на работу лишь с ртутьсодержащими отходами, а потому его отдел и проверял лишь установки для извлечения и утилизации ртути. Факт, что ртуть содержится в конденсаторах и трансформаторах, по словам свидетеля, был прописан в паспортах отходов – данный документ разрабатывает предприятие, где отходы образуются.
– Давайте проведем логическую цепочку – почему «ПП «Мерк» предоставило паспорта отходов, если от его деятельности таких отходов не образуется? Они могли придумать любой отход, который захочется. Что, собственно говоря, и произошло. Почему при проверке предоставляются паспорта отходов «ПП «Мерк», у которого ни конденсаторов, ни трансформаторов отродясь не было? Почему все это воспринято как реальность, а не вымысел? – задался вопросами гособвинитель Дмитрий КАЗАННИК.
В качестве объяснения свидетель сослался на отдел нормирования, где призывали смотреть лишь на ртутьсодержащую составляющую данных агрегатов. И Сергей ТЕКТОВ, и впоследствии его подчиненный Сергей ЖЕБАНОВ подчеркнули, что на момент выдачи лицензии «Мерку» комплектность документов, фактическое их содержание и соответствие кодов классификатора проводились отделом нормирования, порядок был изменен лишь впоследствии.
Тем не менее на нестыковки не обратил внимание никто. В 2015 году все-таки выяснилось, что «Мерк» оборудования для обезвреживания полихлордифенилов, указанных в лицензии, не имеет, а потому от компании потребовали приобрести требуемое оборудования для соблюдения лицензионных требований.
Гособвинитель. Это глупо – сначала выдать лицензию, а потом требовать, чтобы предприятие ей соответствовало. Это как-то неправильно. Вы согласны с этим?
ТЕКТОВ. Согласен, но если они не работают с этими отходами, кто мешал эти отходы из лицензии исключить?
Гособвинитель. Зачем выдавать лицензию на виды деятельности, которыми предприятие не собирается заниматься и не будет заниматься? Как получилось так, что инспектор написал, что «Мерк» полностью соответствует требованиям лицензии, на которую он заявлялся?
– Они демонстрировали, как утилизируют отходы. У них была установка УРЛ 2-м, показали еще дробилку для извлечения отходов – при мне загрузили лампу люминесцентную, содержащую ртуть, – пояснил, на основании чего делал выводы в своем заключении, главный специалист-эксперт отдела экологического надзора, госинспектор Сергей ЖЕБАНОВ. Вопросом технологии извлечения ртути из конденсаторов и трансформаторов при проверке он не задавался, более того, проверкой для выдачи лицензии такого типа занимался впервые и признался, что изучил, что такое трансформаторы, лишь после того, как начались выемки документов в ведомстве. «Отходов этих я не видел. Они первыми получали лицензию. И УСЕНКО (заместитель директора «Мерк». – Прим. ред.) говорил, что «Мерк» не планирует осуществлять эту деятельность, а планирует заключать договоры», – добавил ЖЕБАНОВ. Инспектор также аргументировал, что доверие у него вызвала уже имеющаяся аналогичная лицензия у ООО «Мерк» – хоть проверял он и ООО «ПП «Мерк», но объединил эти организации за счет того, что у них были одни учредители.
Таким образом, «Мерк» проверялся только в части способности работы с ртутью, другими видами отходов, указанными в заявлении, проверяющий не интересовался.
Гособвинитель. Почему «Мерк» заявляется по конденсаторам и трансформаторам по этому виду отходов с маленькой оговоркой «в части содержания ртути», чего федеральный классификатор не содержит?
ЖЕБАНКОВ. Какие документы поступили, то мы и рассматривали.
Судья. Вы там для чего вообще нужны? Приехать, окинуть взглядом и поставить подпись? Вы же образованием наделены – и какие-то не совсем внятные ответы даете. С градусниками все хорошо получилось, а с трансформаторами как-то в тупике. Условия хранения для трансформаторов и для градусников одинаковые?
ЖЕБАНКОВ: Я не знаю.
Судья. Для того чтобы извлекать элементы, содержащие ртуть, их же нужно хранить где-то, они же не будут пролетать, оттуда будет выпадать градусник, падать в машину и уничтожаться, а дальше улетать в следующий регион.
ЖЕБАНКОВ: Я в паспорте где-то смотрел, что они собирались извлекать ртуть на транспорте с последующей отправкой трансформаторов.
Судья: Наконец-то вы что-то вспомнили. То есть не предполагалось их выгружать?
ЖЕБАНКОВ: Вроде бы не предполагалось.
При этом предприятие, куда якобы планировалось в дальнейшем перевозить агрегаты с полихлордифенилами, осталось никому не известным. «Вас не смущало, что отходы, с которыми планирует работать «Мерк», высокотоксичные? Вы человек, который дал добро, и коли вы проверяли деятельность ООО «ПП «Мерк», должны были посмотреть на цепочку до конца – где эти отходы окажутся и что это будет не ООО «Рога и копыта», – упрекнул свидетеля прокурор Дмитрий КАЗАННИК, на что инспектор смог лишь повторить, что ни опасных отходов, ни процесса работы с ними не видел.
При этом видел он один из паспортов отходов, хоть и не смог пояснить происхождение данного документа: судя по всему, его еще при проверке предоставили сотрудники «Мерка», возможно, и сам замдиректора компании Борис УСЕНКО. Точнее сей факт свидетель вспомнить не смог, зато прояснил, что именно в паспорте отхода было прописано процентное содержание ртути в конденсаторах и трансформаторах, откуда и был сделан вывод, что данные агрегаты ртуть все-таки содержат.
– Вы указали в акте, что у «Мерка» нет оборудования для извлечения ртутных элементов из конденсаторов и трансформаторов? – продолжила задавать вопросы судья Елена ШТОКАЛЕНКО и получать на них невнятные ответы. – Не помните или не указывали? Получается, проверка однобока была: здесь я указал, а здесь не знаю и не буду указывать. Вы должны воочию убедиться. Почему в акте ничего не сказано про конденсаторы и трансформаторы? У нас сейчас протокол будет: 50 вопросов судьи и ни одного ответа, – не удержалась от комментария судья, а допрашиваемый инспектор продолжил отвечать кратко и односложно под пристальным взглядом своего бывшего начальника Александра ЩЕРБАКОВА, также находящегося в зале суда.
Ранее статья полностью была доступна только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 25 апреля 2018 года
