Николай ЛИТВИНОВ: "Чтобы победить наркопреступность, нужно выбить из-под нее экономическую основу..."

Новый правоохранительный орган официально был создан 1 июля. Хотя Госнаркоконтроль и унаследовал материальную базу налоговой полиции, тем не менее задача у него совершенно иная. О том, что уже сделано за эти три месяца, и о том, что еще предстоит сделать, побеседовал корреспондент «КВ» Николай ГОРНОВ с начальником Управления по Омской области Николаем ЛИТВИНОВЫМ.

— Николай Алексеевич, нескромный вопрос: вы сразу согласились на предложение возглавить управление Госнаркоконтроля по Омской области?

— Да, сразу. Когда я служил в органах федеральной безопасности, то в течение последних десяти лет занимался именно этим — пресечением незаконного оборота наркотических средств. Думаю, что о результатах этой работы вам приходилось слышать.

— В Красноярске вам не понравилось?

— Понравилось. И даже очень. Там очень широкая оперативная база. В Красноярском крае сосредоточены очень крупные производственные и финансовые структуры. Поле для деятельности очень большое. Я там был назначен замначальника краевого УФСБ по линии экономической безопасности. В том числе по линии организованной преступности, и наркобизнеса. Собственно говоря, тем же самым, что и в Омске, только там масштабы побольше. Но дома все равно лучше. К тому же мне всегда нравилось это направление — борьба с наркопреступностью. Это тяжелый труд, но тем не менее конкретный результат. Да и оперативную обстановку, которая сложилась сегодня в Омской области, я знаю хорошо.

— А какая сегодня оперативная обстановка в регионе?

— Ее формируют три фактора. Во-первых, Омская область — это приграничный субъект федерации. Во-вторых, в регионе за несколько лет сформировался устойчивый внутренний рынок сбыта наркотических средств. В-третьих, сегодня Омская область является транзитной территорией для отправки наркотиков в другие регионы России, а также в европейские страны. В общем, многое в оперативной обстановке определяет почти тысяча километоров границы с Казахстаном, которая сегодня является чисто административной. А тысячи дорог, которые соединяют нас с Казахстаном, стали сегодня основным направлением, куда будут направляться силы нашего управления.

— Сегодня чуть ли не во всех правоохранительных органах есть свои подразделения, которые борются с незаконным оборотом наркотических средств. Есть такие подразделения у пограничников, в таможне. Так ли уж необходимо было создавать еще и отдельную службу — Госнаркоконтроль?

— Наркобизнес выходит сегодня на один уровень с терроризмом. Думаю, с этим никто не будет спорить. Наркопреступность — это массовое уничтожение людей. Именно поэтому и была создана специальная служба — Госнаркоконтроль. Никто не говорит, что бороться с распространением наркотиков будет только Госнаркоконтроль. Монополии в такой работе быть не должно. Но именно перед Госнаркоконтролем поставленаа задача разработать единую стратегию борьбы с нелегальным оборотом нарковеществ. Причем перед нами ставятся очень конкретные задачи.

Во-первых, это борьба с наркомафией. В том числе с преступными сообществами, имеющими межрегиональный и международный характер. Во-вторых, мы будем жестко контролировать сферу легального обращения наркотических средств. Анализируя обстановку, мы видим, что в Омске происходит хищение наркотических препаратов, идет торговля ими. Причем торгуют люди, имеющие должностные положения. Раньше эта проблема вообще выпадала из поля зрения правоохранительных органов. В-третьих, перед нами сегодня стоит серьезная задача по искоренению коррупции в самих правоохранительных органах. Я не вижу смысла скрывать, что среди сотрудников правоохранительных органов тоже встречаются люди, которые занимаются этой противоправной деятельностью. С этим нужно бороться, и мы не пожалеем сил. Задействуем каждого полицейского из нашего управления. Я это говорю со всей ответственностью.

— Госнаркоконтроль — это все-таки правоохранительный орган или спецслужба?

— По уголовно-процессуальным положениям мы считаемся правоохранительным органом, но в рамках свих задач мы будем действовать как спецслужба.

— Вы будете осуществлять контроль и за сотрудниками УВД?

— Нет, в буквальном смысле контролировать сотрудников УВД никто не собирается. Мы занимаемся выявлением и раскрытием преступлений, связанных с распространением наркотических средств. Но если в наших оперативных разработках появятся люди, которые подпадают под признаки состава преступления, но являются процессуальными объектами прокуратуры, мы их, естественно, будем передавать прокуратуре для принятия процессуальных решений.

— А служба собственной безопасности у вас есть?

— Есть конечно. Задача этого подразделения понятна — выявлять противоправную деятельность среди сотрудников Госнаркоконтроля. Я далек от мысли, что мы от всего застрахованы. Мы все живые люди.

— Какова вообще структура у омского управления Госнаркоконтроля?

— Наша структура включает в себя все подразделения, которые необходимы для выполнения задач в рамках Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Есть большая оперативная служба, органы следствия и дознания, которые имеют право самостоятельно возбуждать уголовные дела, есть служба, выполняющая специальные задачи, есть мощная силовая поддержка, вооруженная и укомлектованная. Кстати сказать, две недели назад произошло вооруженное столкновение, которое еще раз доказало необходимость этого подразделения силовой поддержки. При задержании группы, которая нелегально переходила границу, пришлось применить оружие. И надзорные органы признали применение оружие правомерным.

— Кого задержали?

— Группу лиц из Казахстана. В составе этой группы были боевики, которые обеспечивали безопасность прохода. Когда наши сотрудники вступили с ними в контакт, те оказали активное сопротивление. Пришлось вступать в бой группе силовой поддержки. Все арестованные находятся сейчас в следственном изоляторе. У них изъято 42 килограмма марихуаны.

— Какие вообще наркотики везут сегодня через Омскую область?

— В основном идут транзитом героин и опий. Много идет марихуаны, поскольку она востребована в европейской части.

— Вы можете озвучить предположительные объемы наркотрафика?

— По нашим статистическим и теоретическим данным, внутреннее потребление в регионе — приблизительно 20 кг героина в день. Что касается объемов транзитных поставок, то говорить о них очень сложно. Можно, конечно, делать прогнозы, но я воздержусь. Думаю, что этот вопрос мне лучше задать спустя некоторое время.

— У вас есть подразделения в районах Омской области вдоль границы?

— Сегодня уже созданы и работают семь межрайонных отделов — Черлакский, Тавричанский, Исилькульский, Тарский, Калачинский, Любинский, Тюкалинской.

— Тарский отдел довольно далеко расположен от границы...

— Перед нами стоит много задач. В том числе и профилактика наркопреступности. Тарский отдел, конечно, далеко от границы, но именно там уже возбудили уголовное дело по факту сбыта маковой соломки, которая выращивается в Тарском и Муромцевском районах.

— А сколько всего уголовных дел уже возбуждено управлением?

— С 1 сентября мы возбудили 13 уголовных дел.

— Кто у вас сейчас работает? Бывшие налоговые полицейские или вы набирали штат из сотрудников УВД и ФСБ?

— К нам пришли сотрудники УВД, которые работали раньше в Управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотическиз средств. Многие наши оперативные работники работали раньше в налоговой полиции. Есть ребята из УФСБ по Омской области, у которых большой опыт борьбы с наркопреступностью. Мы стараемся формировать коллектив из профессионалов.

— То есть из омского управления ФСБ приходят ваши бывшие подчиненные?

— Можно сказать и так...

— Все равно трудно создать коллектив с нуля.

— Есть сложности, не скрою. Но на первом этапе всегда сложно. Мы будем стараться и, думаю, справимся со всеми своими проблемами очень быстро.

— Сколько сегодня человек работает в управлении?

— Чуть больше 400. Причем треть — это оперативный состав. Эта сила огромная, если ее правильно использовать.

— Чтобы управление заработало так, как вам бы хотелось, сколько потребуется времени?

— Думаю, что года бы хватило, но у нас этого времени нет. Постараемся уложиться в полгода.

— Почему, на ваш взгляд, борьба с наркопреступностью идет так тяжело?

— У наркопреступности очень прочная экономическая основа, на которую до сих пор не обращали пристального внимания. За любым преступлением, связанным с контрабандой наркотиков, хранением их и сбытом, тянется денежный след. Деньги не берутся из воздуха и не исчезают бесследно. Наркодельцы, не скрываясь, строят себе дворцы, ездят на дорогих машинах, финансируют легальный бизнес. Легализация преступно нажитых средств подрывает экономические основы государства. Вот мы и собираемся поинтересоваться: как собственно они заработали эти деньги. Чтобы победить наркопреступность, нужно выбить из-под нее экономическую основу. УПК нам дает для этого много возможностей. В рамках наших задач мы можем возбуждать уголовные дела по статьям 171 (незаконное предпринимательство), 290 и 291 (дача и получение взятки) и по многие другим, если появится такая необходимость. Раньше на экономическую часть наркопреступности почти не обращали внимания. Посмотрите на любую современную дискотеку. За счет чего она существует? Честно ли зарабатывает владелец свои деньги или он существует за счет торговли таблетками экстази, которые там распространяются? Ответ на этот вопрос мы обязательно найдем в ближайшее время.

— Но для этого нужны специалисты, хорошо разбирающиеся в вопросах экономики.

— Конечно. Они у нас есть. У нас создано свое экспертно-криминалистическое подразделение, которое может осуществлять все виды экспертиз, в том числе и экономические. Из налоговой полиции остались специалисты с большим опытом работы в сфере экономических преступлений. Чтобы побороть любую преступную деятельность, нужно подорвать ее экономические основы. Кстати говоря, оценивать нашу работу будут именно по этому показателю.

— Обычно эффективность правоохранительных органов принято оценивать по количеству возбужденных уголовных дел...

— Нет, от нас никто не требует количества. Эффективность будет оцениваться комплексно. Госнаркоконтроль не столько правоохранительный орган, сколько спецслужба. Тем не менее если мы будем только сидеть, улыбаться и давать интервью, то нас за это не похвалят. Результат нашей работы должен быть.

— Слово «спецслужба» наталкивает на мысль о некой особой секретности...

— Никакой закрытости в нашей работе не будет. Обо всех результатах нашей деятельности мы будем сразу информировать общественность. Это я вам обещаю. Прятаться и скрываться мы не будем. Наоборот, готовы широко сотрудничать с омскими СМИ.

— Как будет Госнаркоконтроль сотрудничать с аналогичными структурами из других стран?

— Уже сегодня по линии Госнаркоконтроля в Новосибирске открывается таджикское представительство. На последних этапах подписание аналогичных договоров о сотрудничестве с Казахстаном, Киргизией, Узбекистаном. Представительства эти стран тоже скоро откроются. Нам будет гораздо легче. Новосибирск рядом. Можно приехать, обсудить свои планы, наметить совместные действия.

— На ваш взгляд, какими качествами должен обладать хороший полицейский Госнаркоконтроля?

— Он прежде всего должен думать головой. То есть должен работать творчески. Разумеется, в рамках закона, тем не менее его работа не должна строиться по шаблону. Преступники всегда действуют нестандартно. Есть общие тенденции, конечно, но каждая ситуация несет в себе элемент новизны. Если раньше наркотики возили в колесах, потом в баках, потом повезут в радиаторах или бензонасосах. Надо больше головой работать, чем руками и ногами, тогда и результат будет лучше. Но и, самое главное, должен быть интерес к этой работе. Ее нужно полюбить. Пусть у опера еще не все получается, но я вижу, что глаза его горят, что ему нравится, значит, из него со временем получится очень хороший работник. И мы будем его передвигать на более глубокие разработки, ставить на более важные участки.

— А вы кабинетный руководитель или до сих пор в душе опер?

— Сегодня мне приходится много решать административных вопросов, поэтому больше сижу в кабинете. Но. честно скажу, если где-то проходит хорошее задержание, то я подлечу и со стороны все равно посмотрю. Двадцать три года просидел в кустах и засадах. Уже выработалась устойчивая привычка.

— Работы у вас сейчас много, как я понимаю...

— Да, телефон не смолкает. Принято решение, что на начальном этапе вся важная информация проходит через меня. Поймите меня правильно, но принятие решений о задержании и проведении сложных оперативных мероприятий требует участия руководителя. К тому же пока еще не назначены мои заместители. Приходится выполнять несколько функций. И с операми приходится подолгу беседовать. Я приглашаю их в кабинет, они рассказывают все, что собираются делать. Поправляю их, если есть необходимость. В переходный период важно с самого начала сформировать определенный менталитет. Наши сотрудники на своем участке должны знать все — от и до. Если это рынок, то он должен знать, чем живет каждый таджик, торгующий овощами. А многим дальше придется работать в одиночку.

— Свободного времени не остается?

— Очень мало, если честно. Но все равно стараюсь выкроить немного времени, чтобы провести его с семьей.