30 октября ОАО «Вимм-Билль-Данн Продукты Питания» объявило, что подписало соглашение о приобретении омской компании «Манрос-М». О подробностях этой сделки главному редактору «КВ» Марату ИСАНГАЗИНУ рассказал генеральный директор ООО «Манрос-М» Александр НЕКИПЕЛОВ:
— Александр Валерьевич, что, собственно, произошло?
— Собственник продал контрольный пакет акций группы компаний, которые подразумевают под «Манрос-М».
— Что это за группа?
— В первую очередь это ЗАО «Ва-банк 2000».
— За какую сумму?
— Я не имею права этого комментировать.
— Но что именно было продано? Имущество?
— И имущество, и торговые марки, и бизнес.
— Но что такое собственно ООО «Манрос-М»?
— Это всегда был трейдер, который осуществлял переработку молока и продажу продукции.
— И что будет теперь?
— Что было, то и будет. О продаже говорили давно. И вот она наконец свершилась.
— В пресс-релизе ВБД сообщается о четырех предприятиях, контролируемых «Манрос-М». Это имеется в виду площадка здесь, на Левом берегу, Большереченский молочный завод...
— Молочный комбинат «Павлоградский» и Крутинский маслокомбинат.
— В прошлом году в Большеречье, Павлоградке и Крутинке были созданы филиалы ООО «Манрос-М», которым эти молзаводы передали в аренду производственные мощности. Насколько я понимаю, это было сделано для того, чтобы показать консолидированный объем переработки молока.
— Естественно.
— Сколько вы в таком случае переработали молока в предыдущем году?
— Мы приняли сто десять тысяч тонн молока, выпустили 65 тысяч тоннпродукции.
— Какую выручку получила компания за 2005 год?
— Консолидированная выручка составила примерно 1,5 млрд рублей. В текущем году ожидаем 1,8 млрд.
— Весь год шел разговор, что «Манрос-М» войдет в состав федерального холдинга «Юнимилк», а сейчас объявлено, что омское предприятие купил его основной конкурент — «Вимм-Билль-Данн». Что произошло?
— Накануне подписания предполагаемые партнеры решили уменьшить... Отклонились от тех условий, которые были оговорены первоначально.
— Когда это произошло?
— За неделю до подписания договора.
— То есть две недели назад можно было еще практически уверенно говорить, что вот-вот будет подписан договор с «Юнимилком»?
— Безусловно. Акционеры решили не подписывать этот договор буквально за сутки до оговоренного дня.
— Я слышал от омских предпринимателей такое мнение: ведя переговоры с «Юнимилком», г-н НЕКИПЕЛОВ параллельно договаривался с «Вимм-Биль-Данном», набивая цену за предприятие. Так ли это?
— Гм... Готовился договор с «Юнимилком» и не велось никаких переговоров с его конкурентом. Сделка с «Вимм-Билль-Данном» была внезапной. Никакого разгона цены не было. Если бы руководство «Юнимилка» выполнило все предварительные договоренности, то все бы произошло по-иному.
— Почему вы изначально договаривались не с «Вимм-Билль-Данном», а с «Юнимилком»?
— Там предполагалась не чистая покупка, а слияние путем обмена акций. Это показалось нам более интересным. «Юнимилк» собирался выходить на IPO, и при росте стоимости акций мы могли получить дополнительные доходы — естественное желание любого собственника.
— В комментариях пресс-службы «Юнимилка» говорится, что они сами некоторое время назад отказались от сделки, посчитав ее невыгодной...
— Это не соответствует действительности. Для них мое решение было полной неожиданностью.
— Поменяется ли теперь в «Манрос -М» менеджмент, будет ли другой гендиректор?
— Все останется как было. В ближайшее время мало что поменяется. Но теперь мы получили другие возможности. В отрасли идет глобализация, и никуда бы мы от нее не делись. Так что наступает новый этап развития предприятия. Хотя, могу сказать честно, год переговоров с «Юнимилком» нас несколько притормозил.
— Каким образом?
— Пока «Юнимилк» определял концепцию... Мы, скажем, покупали линию по розливу продукции в полиэтиленовые бутылки низкого давления, но в «Юнимилке» разливают в иные упаковки — в ПЭТ-бутылки, поэтому нам сказали: погодите с этим запускаться. А значит, мы не могли увеличивать объемы и занимать новые ниши. К тому же была практически приостановлена реклама наших собственных торговых марок.
— Будут ли в Омске работать представители «Вимм-Билль-Данна» в качестве заместителей директора или финансового директора?
— Конечно будут.
— Уже известно, какие должности они здесь займут?
— Нет. Все произошло настолько быстро, что мы еще решили не все вопросы. Думаю, в ближайшее время, две-три недели, все они будут согласованы.
— Я зашел в продуктовый магазин и обнаружил свежее молоко вашего производства под юнимилковской маркой «Простоквашино». Вы его все еще производите?
— Мы уже не выпускаем молочные продукты под этой маркой. Это были остатки.
— Будете выпускать теперь продукцию под марками «Вимм-Билль-Данна»?
— Да. «Домик в деревне», «Чудо», «Рыжий Ап», «Веселый молочник».
— Сохранятся ли омские торговые марки?
— Они останутся. Это сильные марки на региональном рынке. И «Вимм-Билль-Данн» понимает, что поступать, как слон в посудной лавке, и ломать устоявшийся рынок не стоит. Там очень умные люди работают. Там сегодня новый управленец — Тони МАЙЕР, великолепный продажник и прекрасно во всем разбирается. И у них нет такой политики — сломать, выбросить и запустить свое.
— Но какой смысл выпускать помимо «На здоровье» и «Молочной долины» еще и федеральные марки? Они же станут конкурировать друг с другом.
— Это немножко разные ниши. Мы, разнообразив ассортимент, будем раздвигать рынок. «Манрос-М» занимает всего около 50% рынка. Остальные 50% — еще непаханое поле.
— То есть чем больше брэндов, тем больше объемы продаж?
— Да. Хотя поддерживать эти брэнды — дело недешевое.
— В каком смысле?
— Рекламная, маркетинговая поддержка. Все это мы сейчас возобновляем.
— Значит, какой-то период вы свои торговые марки не поддерживали?
— Да, чуть ли не год.
— Но я видел по телевизору в этот период вашу рекламу.
— Это были спорадические акции, которые выпали из системы. «Вимм-Билль-Данн» дает больше самостоятельности региональным предприятиям, чем «Юнимилк». Последний вообще планировал с 1 января 2007 года на всех предприятиях холдинга перейти на единые марки, отказавшись от региональных. Я считаю, что так делать нельзя. Это должен быть эволюционный процесс. Люди привыкают к определенному набору свойств у продукта и определенной марке. Ломать всегда легко, а вот вернуться в нишу гораздо тяжелее.
— Как будет осуществляться управление? «Манрос-М» будет теперь защищать в Москве бюджет на год, где будут заложены плановые выручка, прибыль, инвестиционные вложения?
— Безусловно так. Но конкретики пока нет. Мы меньше чем за неделю подписали договор, который с «Юнимилком» готовился 11 месяцев. Поэтому многие вещи непонятно как будут осуществляться. Они находятся в стадии разработки. Но предприятие будет работать в обычном режиме. Глупо покупать отлаженно работающее производство, ломать его и строить что-то новое. Когда мы приобрели Большереченский или Павлоградский молочные заводы, мы же не поломали ничего, не вынесли оборудование, не сломали стены, не провели массовых сокращений. По объемам переработки молока оба эти предприятия работают как в советское время. Платят все местные налоги. Растет зарплата. В молочной отрасли мы лидеры сегодня по уровню зарплаты.
— Сколько человек у вас примерно работает?
— По первому полугодию — 1 263 человека. Средняя заработная плата 9 253 рубля.
— Вы сказали, что договор подписан за неделю... Очень короткий срок.
— Это предварительный договор с определенными гарантиями. Еще целый цикл всяких действий необходимо совершить обеим сторонам, для того чтобы сделка завершилась. На это отведен месяц. К тому же Федеральная антимонопольная служба должна сделку утвердить.
— По «Юнимилку» такое одобрение ФАС было получено заранее?
— Да.
— Что собой сегодня представляет молочный бизнес?
— Это непростой бизнес. Я недавно вот побывал на одном известном водочном производстве. Там все очень просто. И 80% успеха — маркетинг. В молочной переработке для того, чтобы сделать хорошее качество продукта, необходимо очень дорогостоящее оборудование. Поэтому здесь выживать будут только крупные предприятия, холдинги, которые могут позволить себе солидные инвестиционные вложения на постоянное обновление оборудования. Один только нормальный сепаратор стоит полмиллиона евро. Фасовочная линия розлива в бутылки низкого давления, которую мы уже приобрели, стоит 2,1 млн евро. Производство — скоропортящееся. А значит, необходим высокий уровень квалификации персонала. Причем бизнес этот низкорентабелен. Соотношение EBITDA к выручке у ведущих компаний составляет 10,5%. Это, конечно, не нефтяной и не водочный бизнес. Но интересенон тем, что человек потребляет молоко каждый день. За I полугодие текущего года по России в целом на 29% увеличилось потребление молочных продуктов.
— А по Омской области?
— Здесь почему-то меньше — всего 5 — 6%.
— Почему так?
— Омский рынок очень насыщен. Хотя и есть свободные ниши. Мы, например, собираемся продавать новый весьма интересный продукт — зерненный творог. То есть создадим рынок его потребления практически с нуля.
— Я у проходной видел машины из Самотлора, из Ноябрьска. Похоже, и за пределами области вы достаточно активно продаете.
— Мы всегда отгружали около половины своих объемов за пределы области.
— И, по-моему, на Тюменском Севере у вас филиал. Во всяком случае я обнаружил в Интернете торговое предприятие с названием «Манрос-Н».
— Филиалов за пределами области у нас нет. Мы развиваем систему эксклюзивных дистрибьюторов. «Манрос-Нижневартовск» — дистрибьютор, который получил права на нашу торговую марку.
— В каждом регионе у вас эксклюзивный дистрибьютор?
— Да.
— А в Омске?
— Здесь есть доставка собственная — это основные объемы, и есть несколько дистрибьюторов, обслуживающих торговлю категории «С» — мелкие магазины.
— В аналитических публикациях про молочный бизнес пишут, что выпуск просто молока, просто сметаны становится почти невыгодным делом, основную прибыль предприятия получают от продуктов длительного хранения, мелкой упаковки — йогурты, творожки и т.д. и т.п.
— Совершенно точно. Традиционные молочные продукты — молоко, кефир, ряженка, сметана — имеют ценовой потолок спроса. А минимизировать здесь затраты производства практически невозможно. Компания действительно зарабатывает больше всего на так называемых продуктах с добавочной стоимостью — биопродуктах, бифидопродуктах, воздушных творожках. Чем больше всего этого продается, тем выше прибыль.
— Что будет изготавливаться на линии бутылок из полиэтилена низкого давления, о которых вы говорили? Это объем 0,33 л?
— Мы закупили пресс-формы с объемами 0,2, 0,45 и 0,85 для молока и кисломолочных продуктов. Это более жесткая упаковка, где практически нет течи. Во-вторых, это более красочная упаковка, дизайн которой можно легко менять. И третье, — более чистые гигиенические условия розлива, а значит, удлинение сроков хранения без дополнительной термической обработки. Напомню, что мы первые в России добились десяти суток реализации молока и молочных продуктов и при этом никогда не добавляли стабилизаторы. Сегодня в магазинах появляется сметана со сроком хранения 20 суток. Я не понимаю, кто из омских предприятий в состоянии делать сметану со сроком хранения 14 или 20 суток без добавления стабилизатора. Поверьте мне, это невозможно.
— А у вас сколько?
— Десять, как и было.
— За счет упаковки?
— В первую очередь, за счет технологического процесса. Но розлив в бутылку — ультрачистый, там стоят дополнительные барьеры, и во время розлива обрабатывается воздух, что позволит увеличить сроки хранения до 25 — 30 дней.
— И сметаны?
— Сметана — густой продукт, и в бутылки мы ее разливать не будем.
— Это будет похоже на те бутылочки, в которых в магазинах продается тан и айран?
— Они пользуются ПЭТ-бутылками. Я вообще критически отношусь к тану-айрану и знаю, из чего их делают. Тан должен делаться традиционно. А когда в минеральную воду добавляют молоко и закваску и пишут, что это айран, у меня возникает сомнение. Лично я таких продуктов не употребляю.
— Чем отличается ПЭТ-бутылка от бутылки низкого давления?
— ПЭТ — это выдув из готовых преформ, а ПНД — выдув из гранул. В принципе особой разницы нет.
— Когда вы начнете выпускать федеральные брэнды «Вимм-Билль-Данна»?
— Думаю, что с запуском пластиковой бутылки. Скорее всего это произойдет после нового года.
— Раньше вы практиковали кредиты сельхозпроизводителям под будущую поставку молока.
— Это было давно. Сегодня мы от этой практики почти отказались. Сейчас такой необходимости нет. На рынке молоко есть, и для сельхозтоваропроизводителей оно высокорентабельно. У ряда сельских производителей молока рентабельность составляет от 75 до 80%. Куда уж выше. У нас такой рентабельности нет. Другое дело, что у нас объемы производства несколько другие и мы зарабатываем на обороте.
— Когда я брал у вас интервью еще в 1998 году после покупки молкомбината «Солнечный», вы упомянули, что контролируете Кемеровский завод химволокна.
— К Кемерову мы сейчас отношения не имеем, завод химволокна был в свое время продан группе «Амтел». Но во второй половине 90-х я был там председателем совета директоров.
— Интересно, что сначала была компания «Манрос», торгующая шинами и резинотехническими изделиями, и лишь потом появилось отдельное ООО «Манрос-М».
— В свое время около 80% нефтеперерабатывающих предприятий Тюменского Севераполучали шины и РТИ от нас. Мы были одним из крупнейших игроков России в данном сегменте: нас оценивали под номером 4. Просто нигде не афишировали себя. Этот бизнес остается, но сегодня он в гораздо меньших объемах, чем тогда. Но мы по-прежнему поставляем шины для нефтяников.
— Вы имеете в виду «Манрос-Нефтехим»?
— Конечно.
— Теперь придется менять название?
— Если встанет такая проблема — изменим. Хотя на Севере брэнд достаточно известен, и нам не хотелось бы этого делать. Однако торговая марка «Манрос» зарегистрирована и продана «Вимм-Биль-Данну», и мы не будем иметь права ее использовать.
— На что будут потрачены полученные от продажи бизнеса деньги?
— На проект по строительству жилья в Омске.
