Страна как вечный двигатель

Навьючить ржавый велик десятком 100-литровых пластиковых бочек? Запросто! Влезть в джип всей деревней? Легко! Некоторые перемещаются пешком, таких примерно 10 процентов населения, то есть — 100 миллионов. Отдельно бегут собаки, причем не всегда вдоль дороги, чаще — поперек. То же и куры. Козы. Овцы. Коровы не бегут...

Индия — это хаос. Но это нормально.

То же глазами оптимиста: Индия — весьма подвижная, динамичная страна!
Неужели этот хаос никак не регулируется? Почему же, попытки есть. Но если на перекрестке стоит регулировщик — не избежать аварий. Народная примета.

Прекрасно ориентируются в этом хаосе только коровы. Они его... не замечают. Но попробуй не заметить их! Выйдет, бывало, это криворогое, горбатое, пыльно-белесое существо на самую середину улицы, да и... застынет как памятник. И транспортный поток послушно обтекает ее с двух сторон. Осторожно и медленно. А корова стоит, подняв влажные губы. Гордая. Невозмутимая. И задумчиво-задумчиво смотрит поверх крыш объезжающих ее машин в дальние дали индийской территории, на которых она — священное животное. И не тронь. А то она вообще ляжет.

Дороги, как дискотеки

Но всего страшнее ночь! Индия не спит. Индия едет и в темноте. Все, что имеет фары, светит. Трасса полна блуждающих огней. Крошка-мотороллер слепит прожектором. Причем какого-нибудь оранжевого оттенка. При этом виляя от обочины к обочине. У огромного грузовика «Тата» может быть только одна фара, другая нередко горит в полнакала, а то обе подмигивают... Вдобавок индусы страшно любят катафоты (отражатели) — все блестящее привлекает удачу! Но в ночи это дикое сверкание перерастает в смертельную какофонию. Безумная дискотека, а не дорога! И всё гудит: водители от страха забывают отпустить клаксон.

А главное — поток неисчерпаем. Очередной транспорт всходит всполохами фар на повороте. Приближаясь, выдавливает светом ваши глаза — так, что нет сил терпеть и спастись можно, только отвернувшись. Резанул напоследок по сетчатке, и с громом пронесся мимо. Но облегчение секундное. Вы еще не успели разглядеть, по своей полосе двигаетесь или уже нет, а следом — другие фары. И тоже не дорогу освещают, а пытаются убить вас. И так без конца. Асфальт не виден. Велосипеды, упряжки волов, люди, куры — неразличимы. Коровы ночью спят...

Вдобавок и ночью, и днем трасса то и дело врезается в деревни. А деревню проехать — что рынок в пик торговли. Вся она наползает на шоссе домами, стадами, лотками с ненужным товаром, развалами бананов и тряпья. Дымящимися асфальтовыми заводиками и храмами. Дисциплинированы только городки нищих, где люди живут в палатках из разноцветных обрывков полиэтилена. Там тихо и безлюдно. Нищета освобождает от желаний и действий.

Дороги без дорог

Транспорт бедных — «локал басс». Сиденье водителя сплетено из брезентовых ремней. Кожух двигателя нужно всю дорогу придерживать ногой, иначе сбежит. Стекла в окнах — редкость, а если есть, то во время движения открываются и закрываются по воле ухабов. Пыль с дороги — в салон. Без препятствий. И даже застекленные окна не спасли бы: автобус на 50% состоит из щелей, он собран из металлолома или всегда готов в него превратиться. О чем говорить, если даже двери признаны ненужной роскошью, и часто их просто нет. Зато любой автобус — внедорожник. Потому что ходит там, где дороги — просто намек, направление, не более того.

Водители, притормозив перед особо раздолбанным участком, завязывают платком нос и рот — как ковбои в американских вестернах. И поскакали! Трясет. Сядьте сзади, в хвосте салона, если хотите познать, что чувствует отбивная под молотком кухарки.

У местных вестибулярный аппарат слаб. Их тошнит. Некоторые успевают добежать до двери, которой нет, и присев на корточки, освобождаются за борт. Водитель не тормозит. Неприятно. Еще неприятнее, когда сквозь забитый до отказа салон до двери добраться не успевают.

Зато билеты дешевы! Зато меж деревнями эти «бассы» снуют, как челноки. 15 минут — и едешь дальше. Каждый отрезок — 2 часа, не более 100 километров. И прорываешься туда, куда иначе — только пешком. Зато за окном — Индия: красная или черная возле рудников, желтая от прожженной солнцем земли, зеленая от пальм и плантаций, в мокрых квадратах рисовых полей, в незаметных хибарах деревень, в 20-километровых пробках на узких дорогах, в трубах фабрик и аромате бетеля.

Дороги из железа

Зона относительного комфорта — железная дорога. Нет, здесь тоже не стерильно. Вокзалы — помесь ночлежки с туалетом. По перронам сквозняк гоняет одноразовую посуду — свернутые из банановых листьев тарелочки. Тут же на газовых горелках готовится глазунья. Вам два яйца? Или четыре? Яичная скорлупа летит под ноги. Как и ореховая — арахис тетушки продают как семечки. Скомканные газетные кульки — тоже на перрон! На рельсах пасутся коровы. У них большой выбор. От несъедобных использованных дамских прокладок до вкуснейших банановых шкурок. Коровы нечаянно оставляют за собою лепешки и нехотя, тихо скандаля, уходят на соседний путь перед прибывающим составам.

Но! Поезда по скорости уступают только самолетом — общеизвестно.
Но! Здесь выдают белье. Про матрасы, правда, не ведают и простыни стелют прямо на полки, заправляя в специальные кожаные кармашки.
Но! Перенаселенные людьми и мусором вагоны убирают. Не проводники. Калеки. Они вдруг появляются на мелких станциях, выметают культями из-под скамеек стаканчики, тарелки из фольги, остатки еды, газеты — и, мыча, просят у вас мелочь.

На крупных станциях вагоны штурмуют команды очистки. В желтых комбинезонах, пластиковых масках, с опрыскивателями и бачками за спиной — как из фильмов по Рэю Брэдбери — обеззараживают туалеты и тамбуры.
Но все равно, вам нет-нет, да и «посчастливится» прихлопнуть таракана, бегущего по стене на запах томатного супа...

Пища дорог

«Вотеркулдринкс!» — оглушающим раскатом грохнуло где-то над ухом. Я присел и оглянулся. Орал черный дядька с черными усами, в бейсболке, клетчатой рубахе и фартуке. Сам чуть крупнее огромного сверкающего ведра, наполненного кусками льда вперемешку с бутылками воды, колы, спрайта... «Вотер», — приказным тоном предложил он. Я покачал головой. «Кулл дринкс», — произнес он раздельно и для пущей наглядности двинул в мою сторону ведром. Я не хотел. Дядька подумал, увидел на столике сок и сказал последнее: «Мэнго джус». Так ведь есть у нас. Дядька обиделся и ушел.

25 раз в час он таскал свое неподъемное ведро сквозь вагон, и всякий раз орал ассортимент, слепленный в одно слово: «Вотеркулдринкс!». У меня в ушах это звучит до сих пор.

За ним семенил скромняга с круглым бачком и гундел: «Томато суп, томато суп». Потом продавец кофе: «Коффи. Блэк, вайт. Щугар, милк». И еще персонаж почти по-русски: «Тчай, тчай». Три раза в день приходил толстяк в той же униформе и с блокнотиком: «Ланч, ивнинг, брекфаст?» Сперва мы не рисковали, он не понимал и тоже обижался. Потом решились. Это не страшно. В основе всего — рис. В особо продвинутых «трэйнах» (поездах) вам могут приготовить омлет. Но никогда не забывайте строго добавлять: ноу спайсис! (без специй). А в целом — съедобно. Главное — сытно. И недорого. Мы пробовали все: и дринкс, и тчай, и коффи, и особенно томато суп — горячий густой томатный сок с гренками, специями и каплей сметаны.

Дорожная неприступность

Но не видать вам всех этих железнодорожных благ, если заблаговременно не озаботились приобретением билетов. Планируйте маршрут!

Задачка. Допустим, в вагоне 80 мест. Сколько человек в нем поедут? Как минимум, 160, а скорее — 200. И все по билетам. В Индии продают билеты без мест (вайтинг-лист). Не хотите без мест? Тогда бронируйте заранее. Например, за месяц. Неужели не знаете, куда поедете через месяц?! В Бангалор, или в Джайпур, или хотя бы в Агру? Ну а вдруг. Лучше все-таки забронируйте на все три направления, а еще в Бомбей, Аурангабад и обязательно в Варкалу. И не только на себя, но и на жену. И на друзей. Двоих. А лучше — пятерых. Вдруг соберетесь? Так рассуждают все индусы. Бронируют. В итоге билетов в кассах нет. Никогда. Никуда.

Когда все уже забронировано, формируется второй список — тот самый вайтинг-лист — на случай, если кто-то откажется от брони. Но от брони не отказываются, про нее просто забывают. Или выкупают в самый последний момент, когда уже обилечены «счастливчики» из вайтинг-листа. В итоге — каша. Вернее, селедки в бочке. То есть в вагоне.

И никогда не знаешь, кто из всей этой плотно «обсиживающей» тебя толпы уляжется спать на соседнюю полку. Бывало, просыпаясь, мы обнаруживали на одной полке сразу двух мирно сопящих индусов.

Самый демократичный — третий класс. Это как наша плацкарта, только в купе по 6 полок плюс две боковушки. Второй класс — то же, но вместо шести полок четыре, плюс занавески. Первый класс — сама фешенебельность: только два места в купе, умывальник, двери на щеколдах и, главное, шкаф для вещей. Железный. Как сейф. У первого класса один недостаток — цена билета. Такая же история, как с нашими СВ: комфортно, но уж лучше самолетом.

...Впрочем, не всегда если выше от земли, то ближе к Богу...

Как я стал монахом

Их боятся. Особенно туристы. Всему виной — внешний облик: смуглые, с черными бородами, в черных рубахах, черных штанах или заменяющих их кусках холста, обтягивающих бедра, как юбки. Крепкие, мускулистые, редко — полные, всегда — переполненные энергией и счастливые, как будто нашли смысл жизни. Это монахи, их путь — поклонение богам, которых Индия родила немало. Каждому богу — храм, ими усеяна вся страна, цель монаха — поклониться всем. Потому они без конца странствуют, нанизывая паломничества, как драгоценности, на нитку своего Пути.

В нашем вагоне они заняли пять купе: три в начале и два в конце — поближе к уборным, чтобы рано утром никто и ничто не помешало им совершить обряд.
В тот день один из них запоздал. Выбежал, когда я сидел в тамбуре, умылся, почистил зубы, снял рубашку. «Мне уйти?» — спросил я. Он остановился и пристроил на откидной полке пластиковую коробочку. Раскрыл, установил на крышке две иконки, зажег парафиновую свечу-таблетку, а от нее — ароматизированные палочки. Расставил их вокруг икон — вот и алтарь.
Тихо пел и шептал, на груди у него висели длинные нитки бус из прозрачных камней величиной с горошину. Нитка красная. И нитка белая. Каждый камень — чище родниковой воды. На каждой нитке — бронзовый кулон — фигурка божества. Им полагались жертвы: монах помазал каждую маслянистым благовонием. Сначала оранжевым, после — красным. Затем пальцем нанес оранжевое пятнышко себе на грудь и, глядя в зеркальце, на лоб. Чуть подсохло — и в центр оранжевых пятен поставил красные точки. Вот и все. Монах чист, бог доволен и по оранжево-красным приметам различит его среди всех смертных.

...И пришла моя очередь. «Мой бог Ямуна», — улыбнулся монах, протягивая мне иконку. Благовонные палочки еще дымились. Вагон покачивало. Стучали колеса. Я спросил: что означают эти яркие точки? Он сказал: «Сейчас узнаешь». И точно такие же появились у меня на лбу — сперва оранжевая, поверх — красная.

...Я был смугл от загара, черные штаны, черная футболка, за месяц путешествия успела отрасти борода, а теперь еще эти точки...
Почему этих монахов все так боятся? Они просто все время вместе и знают, куда идут.

***
И последнее: садиться на проходящий поезд нужно быстро. Иначе получится, как у нас в Варкале. Мы мирно и расслабленно ждали поезд в Дели. Когда он «причалил», отправились к своему вагону. Двери оказались заперты. Поезд тронулся. Мы метнулись к соседнему вагону. Поезд резво набирал ход. Заскакивали на ходу. Не обошлось без паники.

Впрочем, и этому учит Индия: не спеши. Куда тебе нужно — успеешь. А не успел, так, значит, тебе не туда. Остынь и смени направление.

Продолжение следует.

Михаил ПИМОНОВ