Те, кто все это организовал, пытаются свалить всю вину на главного бухгалтера ЖХ Ленинского и Кировского округов
Олег ФИЛИППОВ, юрист: Коммунальные разборки
Но зачем же, имитируя борьбу с расхитителями, наказывать невиновных?
— В Омске идет очередная реформа ЖКХ. Бывшие ПЖРЭУ, ставшие частными управляющими компаниями, подконтрольными мэрии, пытаются по-новому обслуживать омичей, но пока что-то плохо получается. И как бы впоследствии нынешнее реформирование не стало предметом уголовных и судебных разбирательств, как это произошло по итогам реорганизации ЖКХ, проводившейся при мэре Евгении БЕЛОВЕ.
С 2002-го по 2005 год я работал сначала юрисконсультом в Жилищном управлении администрации Ленинского округа, а потом помощником заместителя директора департамента городского хозяйства по финансам Владимира МАКАРЕНКО и в обоих должностях занимался реорганизацией ПЖРЭУ. В частности, было организовано МУП «Городское жилищное управление», которому передали на обслуживание жилой фонд Кировского и Ленинского округов.
Штат ПЖРЭУ был переведен в новые структуры, а у самих брошенных МУПов остались долги по налогам и поставщикам, они оказались на грани банкротства. До этого в течение многих лет отсутствовало финансирование ПЖРЭУ по льготникам, в результате накопилась солидная бюджетная задолженность. В 2003-2004 годах областная власть решила погасить эту задолженность, и из бюджета Омской области по статье «Компенсация затрат ПЖРЭУ на обслуживание жилого фонда согласно Закона «О ветеранах» на расчетные счета ПЖРЭУ было перечислено более 100 млн рублей. Однако сразу после поступления бюджетных денег они перечислялись на счета различных ООО.
Поскольку счета многих ПЖРЭУ были арестованы, к приходу бюджетных средств открывались новые счета в банках. В течение 10 дней после их открытия сведения о счетах, как положено, отправлялись в налоговые инспекции, но к тому времени от денег не оставалось и следа. Когда налоговики поняли, что их водят за нос, ПЖРЭУ были реорганизованы в ПРСУ, при этом сменили юридические и фактические адреса. В результате кредиторы, в том числе и налоговые, и судебные приставы их благополучно потеряли. Эти операции с бюджетными деньгами проверяла городская счетная палата, но никаких нарушений не обнаружила.
У меня сохранились копии всех документов по этой афере. Когда об этом узнали ее организаторы и стали угрожать мне, я решил обратиться в правоохранительные органы. Я предоставил документы начальнику ОРЧ КМ БЭП №1Омска Станиславу ЯКОВЦУ, но после этого у меня начались серьезные неприятности. 2 апреля 2006 года у меня подожгли дачу, экспертиза подтвердила, что это был поджог, но виновных так и не нашли.
А потом в отношении моей жены Нины ПОДКОПАЕВОЙ, которая была председателем садоводческого товарищества «Профтехобразование», возбудили уголовное дело №103360 по части 3 статьи 160 УК РФ. Все документы и авансовые отчеты сгорели при пожаре, но в ходе следствия в деле появились какие-то документы непонятно откуда, а моей жене отказали в проведении экспертиз. За то, что она не совершала, 14 мая 2007 года Ленинский районный суд приговорил ее к двум годам условно и к возмещению материального ущерба «Профтехобразованию» в 184 тысячи рублей.
Областной суд оставил это решение в силе, и только суд надзорной инстанции президиума Омского областного суда 5 мая 2008 года отменил его и направил на новое рассмотрение в Ленинский суд в ином составе судей. Но случилось это только после того, как судья Верховного суда КУДРЯВЦЕВА вынесла постановление о возбуждении надзорного производства и указала, что согласно части 3 статьи 14 УПК РФ, «все сомнения, которые не могут быть устранены, трактуются в пользу обвиняемого».
А по поводу хищения бюджетных средств возбудили таки уголовное дело. Но не против организаторов, а в отношении «стрелочника» Татьяны МАКАРЕВИЧ, которая работала главным бухгалтером Желищного управления Ленинского округа и главным бухгалтером МУП «Жилищное хозяйство Кировского административного округа» и выполняла вышестоящие указания. По этому делу было проведено два обыска, но почему-то в доме МАКАРЕВИЧ, а не по адресам предприятий, где она работала.
После завершения этого уголовного дела ЯКОВЕЦ, двое оперуполномоченных БЭП СТЕЦОВ и СТЕПАНОВ и следователь ТАСТЫРОВ, которые им занимались, уволились из правоохранительных органов. После увольнения ЯКОВЦА меня вызвали в Управление собственной безопасности МВД по Омской области и предложили дать показания против него. В ходе расследования этого дела следователь ТАСТЫРОВ приостановил расследование другого уголовного дела, где в качестве фигурантов проходили те, кто были свидетелями по делу МАКАРЕВИЧ.
Несмотря на требование МАКАРЕВИЧ, изъять договоры в ПЖРЭУ-5 и ООО «Юридическая фирма «Жанна», на этих предприятиях обыски так и не провели. А документы, подтверждающие ее невиновность, суд и прокуратура отказались приобщать к материалам уголовного дела. Более того, в деле нет даже учредительных документов предприятий, где работала МАКАРЕВИЧ и которым она якобы нанесла ущерб.
Несмотря на притянутые за уши доказательства, Ленинский районный суд 11 апреля 2008 года приговорил МАКАРЕВИЧ к двум годам лишения свободы, она была арестована в зале суда. Суд не принял во внимание то, что у нее несовершеннолетний сын, а в ходе судебного разбирательства она перенесла тяжелую операцию. Ходатайства администрации Омска тоже оказалось недостаточно, чтобы ее оставили на свободе. Прямо скажем, довольно странное это было судебное разбирательство. В приговоре приводятся мои показания, которых я не давал. В то же время бухгалтерские и учредительные документы, подтверждающие невиновность МАКАРЕВИЧ, суд почему-то отказался приобщить к делу. По поводу искажения показаний я написал соответствующее заявление, но учтут ли его, сказать сложно.
По делу моей жены и МАКАРЕВИЧ я направлял массу заявлений в областную и Генеральную прокуратуру. В ответ обычно приходили отписки: дескать, нарушений не установлено. Поразил меня ответ начальника управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Омской области ТЕБЕНЬКОВОЙ, которая сообщила, что «позиция органов прокуратуры при оценке доказательств по конкретному уголовному делу может не совпадать с позицией судьи Верховного суда РФ». Конечно, если не принимать во внимание подлинные документы, а руководствоваться сфальсифицированными, то понятно, что «позиция» может быть только обвинительной.
В то, что по делу МАКАРЕВИЧ могут произойти позитивные изменения, внушает надежду ответ старшего прокурора отдела управления по надзору за следствием в органах прокуратуры Генпрокуратуры ЛАГУНОВА: «Учитывая то, что ранее руководством нижестоящей ваше обращение не рассматривалось, решение по нему не принималось, в целях оперативного рассмотрения оно направлено в прокуратуру Омской области. Прокурору области Анастасу СПИРИДОНОВУ поручено организовать проверку доводов, изложенных в вашем заявлении, и обеспечить принятие основанных на законе решений».
Хочется верить, что областной суд отменит приговор Ленинского суда в отношении МАКАРЕВИЧ, разобравшись, что дело против нее шито белыми нитками. Только вот удручает, что до этого она вынуждена находиться в заключении.
Если наши правоохранительные органы почему-то не хотят находить и наказывать истинных организаторов хищения бюджетных средств, ничего против не имею. Но зачем же, имитируя борьбу с расхитителями, наказывать невиновных?
