Эдуард СЕДУНОВ, генеральный директор ОАО «Центральное конструкторское бюро «Автоматика» и ОАО «Омский завод «Автоматика»: «Дурдом. Но все равно выживем. Не первый дурдом»

До 1991 года ЦКБА и завод «Автоматика» входили в единое научно-производственное объединение «Автоматика». Первое было проектировщиком, второй — изготовителем. Перестройка разбросала их по разные стороны одного забора в разные юридические лица. Несколько лет назад завод «Автоматика» вошел в корпорацию «Тактическое ракетное вооружение», а в прошлом году там же оказалось ЦКБА, причем практически против своей воли. И там, в Москве, посчитали, что существование двух предприятий с аналогичной продукцией, разделенных забором, нелогично и заявили об их объединении. Руководитель завода Петр ВЕРХОЛЕЗОВ заявил, что не будет могильщиком собственного предприятия, и ушел в отставку. Генеральным директором обоих ОАО был назначен Эдуард СЕДУНОВ, с которым на выставке «ВТТВ-Омск-2009» встретился корреспондент «КВ» Лев АБАЛКИН.

— Эдуард Иванович, как идет процесс объединения предприятий?
— Медленно. Куча разных формальностей: во-первых, необходимо сделать дополнительную эмиссию акций на заводе «Автоматика», потом все это дело зарегистрировать, а акции ЦКБА, номинал которых 1000 рублей, раздробить на сторублевые, как на заводе «Автоматика», и пошло-поехало. Так что где-нибудь к октябрю объединение, может быть, и завершится.
— Зачем заводу «Автоматика» допэмиссия?
— Завод получил на техперевооружение в текущем году около 40 миллионов рублей, и теперь необходимо эти вложения оформить как вклад в уставный капитал. В конце концов завод потеряет свое юридическое лицо и остается только ЦКБА.
— Сейчас на каком этапе все это?
— Сейчас я директор обоих предприятий, на днях мы разработали структуру будущего единого предприятия и едем согласовывать ее в корпорацию.
— Правда ли, что ЦКБА и завод были друг другу конкурентами?
— Завод выпускал продукцию, разработанную ЦКБА. С серийными объемами ЦКБА не могло справиться просто физически. Но, к сожалению, экспортная серия закончилась в 2007 году. И на 2008 год завод остался без заказов. Беда была в том, что заказчик был единственный – вышестоящая корпорация «Тактическое ракетное вооружение», ракеты которой в составе самолетного вооружения и шли на экспорт. Других заказчиков не было. В итоге головная компания решила рационализировать административный аппарат в Омске под лозунгом сближения науки и серии. Но это все ерунда, так как серии как таковой больше не существует, и я не вижу будущего для серийных заводов в ближайшие годы, потому что вооружение, которое отечество заказывает для себя как госзаказ, исчисляется десятками штук. А серийный завод должен выпускать тысячи.
— Раз нет заказов, завод стоит?
— Мне удалось найти Калужский научно-исследовательский радиотехнический институт, специализирующийся на создании систем, комплексов и средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ), у которого впереди 5-7 лет экспортных поставок. Это новая техника очень сложная, в советское время на освоение такой уходило два-три года. Мы же в августе прошлого года получили документацию, а в ноябре уже наладили первый выпуск. В результате цех микроэлектроники загружен — это четверть мощности завода. Недавно вышли еще на два модуля, но есть конкуренты — ижевский и ставропольский заводы. Надо врасти в кооперацию. На следующий год, наверное, врастем, а в текущем придется бедствовать.
— Но тогда такое количество помещений и земли заводу не нужно – это ведь лишние затраты.
— Естественно. Завод, когда открывался в 1974 году, был рассчитан на 5 тысяч работников, сегодня на заводе 900 человек.
— А в ЦКБА?
— 1300. По экономической логике три четверти завода необходимо ликвидировать. Когда я пришел на «Автоматику», меня называли похоронщиком. Заготовительную часть полгода перебазировали только потому, что персонал заводской сопротивлялся невероятно. Представьте себе, люди всю жизнь там проработали, у них установка – а вдруг пригодится. Только теперь это помещение готово под аренду. Гальванический цех с печатными платами тоже можно переселить в ЦКБА на компактную территорию, но и здесь коллектив против. Вот только что позвонили из прокуратуры, требуют к ним прийти. Опять я что-то нарушил. В прошлом году 15 ноября у нас был обозначен срок отгрузки одного из специзделий, а контракт на поставку был подписан только 17 ноября, благо изделия были готовы, и в тот же день, 17 ноября мы их отгрузили. До подписания контракта мы их и не имели права отгружать, и даже, честно говоря, изготавливать – за это предусмотрена уголовная ответственность. А заказчик, представляете, взыскал с нас неустойку за два дня просрочки. Дурдом. Но все равно выживем. Не первый дурдом. Вот и сегодня та же прокуратура требует своевременной выдачи зарплаты. А откуда деньги? Контракта, а значит, и авансирования в начале года не было, значит, надо было брать кредиты, а банки в кредитах на словах вроде не отказывают, но денег не дают, требуя одну бумажку за другой. В итоге в ноябре мы получили заказ, за свой счет провели ОКР и даже сделали первую партию из десяти изделий.
— Каких?
— Заказ по итогам грузино-осетинской войны. Три месяца эксперты обсуждали, что именно необходимо российской авиации улучшить (хотя понятно это было уже в самые первые дни конфликта). Потом, наконец, пришли к определенным выводам и сделали заказ. Предполагается изготовление около сотни изделий. Но контракта нет до сих пор. Хотя мы уже понесли затраты и на модернизацию головки самонаведения, и на первую партию.