Владимир СТРУНИН, ректор Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, доктор физико-математических наук «Если два человека обменяются идеями, то у каждого будет по две идеи, и оба станут богаче. Так и в случае с объединением вузов…»

Реформирование системы государственного высшего образования – тема не только обширная, но и спорная. Тем более что эта реформа может весьма сильно отразиться на омских вузах. В «КВ» от 3 марта 2010 году свою точку зрения по поводу перспективы вхождения педагогического университета в состав классического высказал проректор по научной работе Омского педагогического университета Дмитрий ФЕДЯЕВ. Другая точка зрения на этот вопрос у ректора Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского Владимира СТРУНИНА, с которым на прошлой неделе побеседовал обозреватель «КВ» Николай ГОРНОВ.

— Владимир Иванович, уже понятно, что не все вузы в Омске останутся самостоятельными. Непонятно, как именно будет проходить такое реформирование и сроки этого процесса. Какие-то решения по поводу вхождения педуниверситета в состав классического университета в данный момент уже приняты?

— Нет, никаких конкретных решений еще нет. Есть только послание президента Федеральному собранию, где президент отмечает, что педагогические вузы должны стать либо факультетами в классических университетах, либо центрами педагогического образования. Высказывали свое мнение на этот счет и министр образования, и руководитель Федерального агентства по образованию, но вопрос этот не легкий, он касается не только Омского региона, а всех субъектов РФ, поэтому требует соответствующего законодательного обоснования и на федеральном уровне и на местном. В настоящее время, насколько я знаю, готовится концепция интеграции региональных вузов, которая в дальнейшем будет реализовываться директивным путем. Но поскольку нам уже понятно, что этот процесс, похоже, неизбежен, мы предпринимаем определенные действия, чтобы не быть застигнутыми врасплох.

— Какие действия?

— Продумываем, как может выглядеть будущий университет в случае возможного объединения. Подчеркиваю, сегодня речь идет пока только о возможности.

— Вместе с педагогическим университетом продумываете или самостоятельно?

— Если какие-то решения будут приняты, то обязательно совместно с педагогическим университетом. Классический университет не готовит учителей, поэтому педагогическое образование нам необходимо сохранить в любой ситуации. Опасения преподавателей педуниверситета, что система подготовки педагогов растворится в классическом университете, небезосновательны, конечно, но речь ведь не идет о том, что присоединили и забыли. Если такое объединение состоится, то вероятнее всего педагогический университет войдет в состав объединенного университета на правах обособленного структурного подразделения. С сохранением, естественно, всех образовательных программ и сложившихся в педагогическом университете традиций.

— Например?

— Вот, например, исторический факультет есть в педуниверситете. И есть исторический факультет у нас. У них исторический факультет ориентирован на подготовку учителей истории. Наши историки – за редким исключением – не пойдут работать в школу. Поэтому целесообразность сохранения двух исторических факультетов, которые будут равноправными, у меня не вызывает ни малейшего сомнения. И в таком вот русле идет сегодня обсуждение всех вопросов, касающихся возможного объединения. Причем все договоренности, которые мы достигнем с педагогическим университетом, в том числе по вопросу автономии, будут затем закреплены в уставе будущего объединенного университета, чтобы в последующие годы ни у кого не возникло даже желания эту автономию пересмотреть. Аналогичная ситуация, кстати, с Омским государственным институтом сервиса. Вопрос о том, что он войдет в состав объединенного университета, обсуждается тоже. Специальности, которые есть в этом институте, региону нужны, и их нужно сохранить в любом случае. Таких вузов, как Институт сервиса, в России единицы. Не больше десяти во всяком случае.

— Кстати, я почему-то думал, что ОГИС уже давно входит в состав университета. Вроде бы все давно решено…

— Нет, решения никакого по Институту сервиса не принято. Он как работал, так и работает самостоятельно.

— А почему? Со стороны ОГИСа вроде бы нет возражений…

— Там ситуация непростая. И точек зрения, как и в педагогическом университете, есть несколько. Одни поддерживают идею объединения, понимая, что оно принесет институту только плюсы. Другие хотят сохранить самостоятельность. Почему-то в Институте сервиса считается, что это именно ОмГУ — инициатор процесса интеграции. На самом деле проблема не в инициативе госуниверситета, а в том, что уже долгое время Институт сервиса находится в состоянии неопределенности.

— В чем, на ваш взгляд, будет выражаться эффект от объединения? Станет ли, например, больше денег, если три небогатых вуза объединятся вместе?

— Когда меня об этом спрашивают, я вспоминаю старую притчу. Если два человека, у которых есть по одному яблоку, обменяются этими яблоками, то у каждого будет опять по одному. А если они обменяются идеями, то у каждого будет по две идеи. И оба станут богаче. Так и в случае с объединением вузов. Два коллектива, которые сегодня друг с другом напрямую не взаимодействуют, обогатят друг друга идеями, и выиграет не только объединенный университет, но и регион в целом. Ведь качество образования, по моему твердому убеждению, зависит в первую очередь не от качества стен университета, а от качества научной деятельности в вузе. Самый большой эффект, существенно другое качество образования мы можем получить, я считаю, именно от объединения научного потенциала наших вузов.

— И когда все мы почувствуем этот синергетический эффект, о котором вы говорите?

— Конечно, всем нам хотелось бы увидеть результат быстрый и зримый, но качество образования – это сложная категория. Качество быстро не проявляется. Эффект станет заметен, когда люди, получившие качественное образование, начнут его применять. И когда таких людей станет много. А на это может потребоваться не один год.

— Кстати, давно хотел спросить. Кому нужны просто физики или просто историки? Где в Омске можно заниматься чистой наукой?

— Этот вопрос мне задают еще с тех времен, когда я работал заведующим кафедрой физики в нашем университете. И я отвечаю всегда так: нужны не физики и не историки сами по себе, нужны люди думающие, которые могут проанализировать ту или иную задачу, а потом ее решить самым эффективным способом.

— Не опасаетесь, что структура объединенного университета может стать рыхлой и такой структурой будет сложно управлять?

— Да, вы правы, управлять такой структурой будет непросто. Но давайте вспомним Оксфордский университет, где структура гораздо более рыхлая, чем любая другая, возможная у нас в России. Оксфордский университет – это ассоциация колледжей и институтов, каждый из которых имеет существенную автономию как в плане финансовом, так и в плане систем управления. Я был в Оксфорде, и мне, если честно, даже трудно себе представить, как можно управлять такой структурой. Тем не менее Оксфордский университет существует уже много сотен лет и известен качеством своего образования во всем мире. А если вернуться к нашему университету, то могу сказать, что структура управления у нас и сегодня вполне демократичная. Это всегда было особенностью именно нашего вуза. Наши факультеты самостоятельны во многих вопросах. И даже финансовая самостоятельность у них есть. Почти половиной доходов, которые получает университет за счет платных образовательных услуг, управляют сами деканы факультетов. Понятно, что и педагогический университет, и Институт сервиса после объединения будут тоже обладать существенной финансовой свободой и смогут полностью распоряжаться заработанными средствами.

— А вам приходится договариваться с деканами факультетов?

— Конечно. Чтобы достроить новый корпус, который на улице Фрунзе, мне так или иначе придется договариваться с деканами, чтобы они часть средств факультетов выделили на завершение строительства.

— И деканы имеют право не согласиться с ректором?

— Имеют. Но я все-таки рассчитываю на понимание. Это же наша общая забота – новый корпус. Он уже два года простоял без единого рубля, на федеральное финансирование в ближайшие два года нам тоже рассчитывать не приходится, поскольку кризис, а денег на достройку необходимо, по нашим оценкам, не менее 300 млн рублей. Это не критическая сумма, но очень существенная. Если судить по нашим сегодняшним доходам, мы сможем выделять ежегодно на эти цели не более 30 млн рублей в год, да и то если секвестируем все остальные статьи расходов.

— Тем не менее…

— Тем не менее я надеюсь, что до конца 2011 года мы сможем завершить хотя бы первую очередь здания. Там готовность почти 80%. Для ввода первой очереди потребуется примерно 70 млн рублей. За два года мы постараемся изыскать эти средства. В любом случае корпус нужно достраивать.

— Сегодня все же существует конкуренция между вузами, которая заставляет педагогический и классический университеты работать лучше, чтобы привлечь больше абитуриентов…

— Честно говоря, мне не совсем понятна мысль о конкуренции. Если говорить о рынке образовательных услуг, то у нас с педагогическим университетом, на мой взгляд, абсолютно разные ниши. Да, насколько я знаю, в прошлом году были абитуриенты, которые подавали заявления в оба вуза. Но в основном к нам идут те, кто ориентирован на наши образовательные программы. Педагогический университет привлекает собственными программами. Ну а не определившимся в случае нашего объединения будет даже проще – им не придется бегать между двумя приемными комиссиями.

— В не самом крупном американском городе Бостоне и в его пригородах вполне мирно уживаются восемь университетов, среди которых есть и всемирно известные – Гарвард и Массачусетский технологический институт. И никому не приходит в голову мысль об их объединении…

— В каждой стране свой путь, по которому идет система высшего образования. В Польше, например, только государственных университетов порядка 110. Причем есть еще и университеты негосударственные. Но при этом негосударственные вузы Польши имеют очень узкую специализацию…

— В Ростове-на-Дону и в Красноярске на базе нескольких вузов были созданы федеральные университеты. Вы изучали опыт этих городов? Насколько я помню, там не все гладко получилось…

— Федеральные университеты – это другая программа. Федеральные университеты создаются в качестве локомотивов для всей системы высшего образования. Их задача – формирование методических образовательных программ и научных разработок. Насколько удастся реализовать все, что было задумано, пока еще трудно предположить. Оба университета, которые вы упомянули, находятся еще на стадии формирования. Тем не менее в Сибирском федеральном университете, насколько я знаю, уже есть серьезные наработки и по программам переподготовки педагогических кадров, и по международным связям.

— То есть в Омске этот опыт не пригодится?

— В нашем случае речь идет об интеграции региональных вузов, целью которой является увеличение их устойчивости. Смысл интеграции в том, что чем больше в вузе студентов, тем устойчивей он работает в сегодняшней рыночной ситуации. И это не только высших учебных заведений касается. Активно обсуждается вопрос и о судьбе среднего профессионального образования, о необходимости вхождения колледжей в состав вузов. Если говорить о качестве образования и академической комфортности для учащихся, то такая интеграция будет правильным решением, я считаю. Это еще один шаг к реализации идеи, которая в России витает давно, а реализована на Западе – к непрерывной системе образования.

— Какова нижняя граница «выживаемости» для вузов по количеству студентов? Иначе говоря, будет ли достигнут целевой уровень, если классический университет объединится с педагогическим?

— По тем критериям, которые обсуждаются в Рособразовании, у вуза должно быть не менее 20-25 тысяч студентов. Если мы объединимся с педагогическим университетом и с институтом сервиса, то в таком объединенном университете будет примерно 25-30 тысяч студентов.

— А как с финансированием? Процесс объединения – он в любом случае подразумевает определенные затраты. Будут ли выделяться деньги из бюджета хотя бы на интеграцию?

— Дополнительные затраты при объединении будут. Это мы понимаем. Но будут ли выделяться дополнительные деньги на эти цели – этот вопрос пока не обсуждается. Учитывая сегодняшнюю ситуацию, когда все федеральные программы в системе образования урезаются, высока вероятность, что и затраты на интеграционные процессы лягут на бюджеты объединяемых вузов.

— Если рассуждать в терминах корпоративного права, то возможное объединение вашего университета с ОмГПУ и ОГИС – это, на ваш взгляд, слияние или поглощение?

— Слияние, конечно. Речь не идет о какой-то экспансии или о завоевании. И о сокращениях тоже речи не идет. Если мы говорим о преподавателях и других сотрудниках педагогического университета и Института сервиса, то их количество напрямую зависит от студентов. Ресурсы любому вузу выделяются пропорционально количеству студентов. Объединенный университет не станет исключением. Сколько студентов – столько и преподавателей. А в объединенном университете количество студентов будет не меньшим, чем в трех вузах, работающих сегодня самостоятельно. Конечно, контрольные цифры приема студентов могут измениться, но они не зависят от интеграционных процессов. Возможны и некие передвижки среди топ-менеджеров. Бухгалтерий не может быть три, поскольку федеральные деньги должны поступать на один счет. Да и управление административно-хозяйственной частью тоже должно быть единым. Не может быть трех руководителей у службы, которая занимается хозяйственными вопросами. Но это, повторюсь, только мои предположения, которые не подкреплены никакими конкретными решениями. Причем я не считаю, что наши университетские структуры при объединении будут иметь какие-то преференции. В педагогическом университете, например, есть философский факультет и мощная философская школа. У нас философского факультета нет. У педагогического университета очень серьезная филологическая школа, историческая школа. В Институте сервиса, насколько я знаю, очень сильный планово-экономический отдел. Так что при объединении будут учтены все достижения подразделений объединяемых вузов.