Григорий МУРАХОВСКИЙ, генеральный директор ПО «Полет» — филиал ГКНПЦ имени Хруничева: «Мы подготовили план полного переезда ПО «Полет» на территорию Чкаловского поселка»

Официально, по документам, свое 70-летие ПО «Полет» отмечает 24 июля. Однако торжества по поводу юбилея продолжались чуть ли не всю прошлую неделю. Самое яркое событие этих дней — открытие 21 июля памятника омичам, внесшим значительный вклад в освоение космоса в виде натуральной ракеты-носителя «Космос-3М». Накануне этого события заместитель генерального директора ФГУП «ГКНПЦ им. М.В. Хруничева» — генеральный директор ПО «Полет» Григорий МУРАХОВСКИЙ ответил на вопросы главного редактора газеты «Коммерческие вести» Марата ИСАНГАЗИНА.
— Григорий Мойсеевич, на какой объем производства выходит в 2011 году ПО «Полет»? Последние официальные данные по вашим объемам, которые я нашел в СМИ, были по итогам 2008 года – 1 миллиард 88 миллионов рублей.
— В текущем году наш объем должен вырасти на 20-25% к 2010 году. А если смотреть относительно 2008 года — с момента, как мы приступили к РН «Ангара» и стали филиалом ГКНПЦ имени Хруничева,мы должны удвоить объемы.
— Прежде всего за счет работ по ракете-носителю «Ангара»?
— Если в 2008 и 2009 годах мы поставляли только отдельные элементы конструкции для РН «Ангара» и РН «Протон», то сейчас изготавливаем отсеки как на «Ангару», так и на «Рокот» и «Протон». Далее ПО «Полет» будет изготавливать целиком ракету легкого класса и универсальные ракетные модули (УРМ) для всех видов ракет-носителей «Ангара». Мы уже четко знаем, что будем делать в 2012 году и что в 2013-м. Задача на текущий год — освоить производство баков для РН «Ангара», а в конце 2012 года — выпустить первые ракетные блоки.
— Когда пройдут испытания первой «Ангары»?
— Летные испытания носителя тяжелого класса — в IV квартале 2013 года, а легкого класса – раньше, во II квартале того же года.
— Испытываться будут уже ракеты, полностью сделанные в Омске?
— Сделанные пока еще в кооперации с ГКНПЦ имени Хруничева. Мы будем изготавливать первую ступень ракеты легкого класса — это одновременно и универсальный ракетный модуль, будем изготавливать обтекатель, а вторую ступень — в кооперации с ГКНПЦ: сделаем для нее отсеки, баки, а они — разгонник (так называемый агрегатный модуль). Окончательные испытания первых трех легких носителей «Ангара» будут производиться совместно с ними, а в дальнейшем уже будем делать все мы.
— С 2014 года?
— Если все три пуска пройдут успешно, к концу 2014 года «Ангара» легкого класса должна изготавливаться полностью омским «Полетом». А вот на каких площадях она будет собираться, еще решается: то ли будем полностью собирать и испытывать ракеты здесь, в Омске, то ли мы вместе со столичным РКЗ будем собирать оснащенные нами блоки на головном заводе в Москве.
— Какие испытания имеются в виду?
— Наземные. Но есть проблема с транспортировкой.
— Как раньше решался вопрос с транспортировкой РН «Космос»?
— У «Ангары» диаметр 2,9 м, а у «Космоса» — 2,4 м. Длина первой ступени «Ангары» и первой ступени «Космоса» тоже разная. Поэтому этот груз становится негабаритным, и его придется транспортировать отдельными блоками, а потом их собирать. А вот где собирать — на полигоне в Плесецке или в Москве, пока не решено. Есть, правда, еще один вариант — заказ специальных вагонов, которые будут давать возможность перевозить УРМ-1 целиком. Но это сложная техническая проблема. Пока генеральный конструктор настаивает, чтобы ракету собирать в Москве и оттуда везти на полигон в Плесецк. Пока решено заказать разработку и изготовление в тверском ЦКБТМ специальных вагонов длятранспортировки ступеней и головного обтекателя. А сейчас можем отправлять только отдельные блоки, части ракетного модуля. На первую машину (имеется в виду тяжелая «Ангара») поставляем отсеки и баки. На вторую запланировано изготовление полностью снаряженных блоков. Пока у нас еще не завершена реконструкция сборочного цеха. А дальше — с третьей машины, четвертой, пятой планируется изготовление ракетного блока первой ступени и второй ступени силами «Полета» — примерно с 2016 года. Главное, чтобы вовремя начались летные испытания. А там уже на ракетах будут стоять наши универсальные ракетные модули, но пока собранные, как я уже сказал, на площадях ракетно-космического завода в Москве.
— Проект «Ангара» и другие заказы ГКНПЦ сколько занимают от ваших объемов?
— Примерно 75%. Остальные 25% – это продукция для Роскосмоса и Министерства обороны.
— А по РН «Рокот» какие успехи?
— Тут мы продвинулись дальше, чем по «Ангаре». Поставляем комплектующие — обтекатели, отсеки, переходные системы. С 2011 года, то есть буквально со следующей машины, начинаем их поставлять в РКЗ снаряженными.
— Что значит снаряженными?
— Сейчас мы поставляем им в Москву пустой головной обтекатель, они проводят входной контроль, устанавливают датчики, кабели, приборы, испытывают. Аналогичным образом мы им даем приборный отсек, они тоже устанавливают все приборы, датчики, автоматику и испытывают. То же самое происходит с промежуточным и топливным отсеками. В итоге они стыкуют это все с носителем – бывшей баллистической ракетой. Как известно, РН «Рокот» создана на базе снимаемых с вооружения двухступенчатых ракет РС-18. Далее мы будем поставлять эти отсеки уже проверенными и снаряженными, остается только состыковать их и провести испытания всей ракеты. Три машины они будут собирать вместе с нами. А начиная с четвертого «Рокота», мыбудем делать все сами.
— Раньше писали, что РН «Космос» лучше по всем параметрам, чем РН «Рокот».
— О «Космосе» можно уже забыть.
— Но еще года два назадговорилось, что есть некая программа возрождения РН «Космос» и даже финансирование какое-то под это выделялось.
— Речь шла о том, чтобы мы модернизировали этот носитель с проведением натурных испытаний. К сожалению, нужда в этом отпала, потому что имеющаяся РН «Рокот» полностью заменяет РН «Космос». А РН «Ангара» легкого класса вытеснит и «Рокот», и «Космос». Поэтому пришли к выводу, что финансировать два изделия одновременно государству не рационально. Но если вдруг у страны возникнет необходимость восстановить ракету «Космос», конструкторская документация на модернизированную ракету, которая сегодня имеется, позволит это сделать. Раньше такой документации не было.
— Но там же были какие-то поставщики из Украины, которые полностью прекратили необходимое производство?
— Да, там система управления и двигатель первой ступени изготавливались в Украине. Опыт показал, что лучше свою родную ракету российскую иметь с отечественными комплектующими, чем зависеть от другого государства.
— Но легкая РН «Ангара» лучше, чем РН «Космос»?
— У нее диапазон намного шире. То есть она может выводить намного большую полезную нагрузку и на большую высоту.
— Но «Космос», как писали, самая надежная ракета в мире.
— Надежность определяется количеством успешных пусков к общему числу таких пусков. У «Космоса» надежность не в пять минут образовалась, а за много лет: полетели — упала, нашли причину, откорректировали документацию и снова запустили, опять что-то случилось, еще раз откорректировали — это все продолжается бесконечно. У любой машины нет 100% надежности. «Космос» отрабатывался годами и был «вылизан» очень тщательно. Будет летать «Ангара» — и с годами тоже приобретет высокую надежность.
— У «Ангары» другой вид топлива?
— Да, гораздо экологичнее. В РН «Космос» использовался гептил. Когда первая ступень падает на землю, полностью топливо никогда не вырабатывается. Так что пока летит – парит, потом, упав, разливается, и загрязнение местности избежать не удается. А топливо «Ангары» — керосин и кислород — практически безвредно для людей. А значит, легче будут согласовываться зоны падения. Представляете: приезжаешь к губернатору и говоришь, что мы отсюда летим, а на твою область может упасть такая вот штуковина. Одно дело, если там ядовитый гептил, другое дело — керосин. А чтобы ничего не падало, такого пока не бывает.
— Последние полгода обсуждают вопросы бренда Омской области. Было предложение сделать символом региона ракету «Ангара». Но один из разработчиков на это ответил так: ну, сделаем мы символом «Ангару», но ГКНПЦ имени Хруничева разместило это производство в Омске, и точно так же может его забрать и передать другому заводу. Останется тогда Омск без ракет, но с эмблемой.
— Так дилетанты только говорят. Размещение длится уже четвертый год и еще два года будет продолжаться. А сколько в нас государство вложило уже денег? И теперь взять и сказать: передумали и давайте назад все. Это потребует массу денег и средств. Никто на такие вещи не пойдет никогда. Размещение — это громадные затраты, перевод на другой завод — опять же миллиардные затраты. У нас все расписано на годы: до 2015 года испытания, дальше — серийное производство.
— В России сколько заводов, аналогичных вам?
— Есть несколько еще, но они другие ракеты делают. ГКНПЦ выиграл конкурс на легкий и тяжелый классы ракет, и он победил железно – все! По носителям среднего класса сейчас идут конкурсы, опять же мы в лице головного предприятия примем участие. Возможно, мы победим. Если победит ЦСКБ «Прогресс», они будут делать свой носитель. Не «Ангару».
— Роскосмос выделяет в текущем году миллиард рублей «Полету» на реконструкцию. Что будет делаться?
— Некоторые корпуса строятся вновь, другие достраиваются, переделываются.
— Вы говорили, что тесно уже заводу на существующей производственной площадке.
— У нас две территории – вдоль улицы Богдана Хмельницкого и в Чкаловском поселке. Из-за недостатка места сегодня ни там ни тут невозможно замкнуть производственный цикл. Приходится использовать обе территории, что не очень рационально. В целом площадей хватает под плановое количество УРМ, но только на обеих территориях одновременно. Узкое место — цех окончательной сборки. Мы должны реконструировать сборочный цех – тот, из которого выпускали ТУ-104. Если мы этого не сделаем, не сможем выпустить необходимое количество изделий, начиная с 2015 года, когда начнется серийное производство. А далее даже этого цеха может не хватить.
— Какая серия предполагается?
— По пять УРМ для десяти тяжелых РН «Ангара» и десять легких РН «Ангара» — 60 УРМ в год получается. Нам нужны для этого площади. Не можем же мы иметь два сборочных цеха – на той территории и на этой – это тысячи проблем.
— А раньше как «Космос» в таких больших количествах выпускали?
— Раньше там был сборочный корпус 70. В трудные времена, когда завод был не в силах выплачивать зарплату и рассчитываться по налогам, он был продан с торгов. Теперь там «Сиблифт» и другие производства. Еще ряд площадей были распроданы. Мы их пытаемся теперь вернуть.
— Что-то уже удалось вернуть?
— Удалось. По ряду недвижимости продолжаем судиться, ведь эта территория была предназначена для производства ракетно-космической техники, предусмотренной нашим государством для мобилизации на случай войны и так далее.
— Насколько я помню, до объединения с ГКНПЦ имени Хруничева у «Полета» были немалые долги.
— Они реструктуризированы на 10 лет. Мы перестали быть юридическим лицом, и эта вся нагрузка легла на ГКНПЦ: он регулярно рассчитывается по этим долгам.
— Большая сумма?
— Приличная. 634 миллиона они сразу заплатили кредиторам и 897 миллионов реструктуризировали. Им тоже нелегко, они тоже завод, и им деньги с Луны не падают, с неба не валятся, как говорят в народе.
— А заказы на запуски спутников на РН «Космос» уже закончились? Вы несколько лет работали с немецкой фирмой OHB-System.
— Мы успешно запустили для них все пять космических аппаратов. Все остались довольны: они нами, мы тем, что они нам вовремя платили. Нас это в те тяжелые годы поддержало здорово. Сегодня носителей осталось всего два. И мы с Минобороны сейчас ищем возможность использовать их, чтобы наряду с государственными нагрузками были и коммерческие.
— По КА «Стерх» были проблемы, чем они закончились?
— Проблемы всегда есть и будут. Сейчас заканчивается доработка систем нового спутника и идут соответствующие переговоры с Роскосмосом и с теми, кто нам заказал следующие аппараты.
— Говорите — заказал. Вы выиграли еще конкурсы?
— Не мы, а московское предприятие. Мы участвуем в кооперации. Они нам заказали системы этого КА, мы их делаем на субподряде, а целиком за аппарат отвечают они там, в Москве.
— Омский «Полет» раньше выпускал космические аппараты для глобальной навигационной системы ГЛОНАСС, потом их производство было передано в Красноярск на ОАО «Информационные спутниковые системы» имени Решетнева». Сколько в этой космической группировке еще летает омских аппаратов?
— Три аппарата осталось, недавно было семь. Мы судим по тем письмам, которые к нам приходят от эксплуатантов. Но их срок активного существования — три года, и сейчас они все уже находятся за этим сроком – работают по четыре с половиной года. Работают потому, что система была отработана и очень надежна. Естественно, наши аппараты какое-то время поддержали эту группировку.
— Товары народного потребления у вас сохранились?
— Сохранились. Теплообменники делаем, детали для АН-3, АН-74, которые нам заказывают в продолжение эксплуатации. Продолжаем делать кухонные гарнитуры по заказам — они у нас дешевле. А стиральную машину «Сибирь» мы производить прекратили. Как бы мы не уменьшали ее стоимость, все равно появлялась китайская машина, которая на тысячу, на полторы оказывалась дешевле. И никому не докажешь: не берите их технику, потому что она скоро сломается, а берите нашу – она лет 20 проработает. Так что китайцы вытеснили здесь наших производителей. И даже там, где на технике пишут «российское», нередко сделано из китайских комплектующих.
— Надеюсь, в ракетах нет китайских комплектующих?
— Такой вариант отпадает по определению.
— А что будет в цехе, где стиральные машины делали?
— Если мы все-таки будем переезжать на другую территорию, то хотим в этом корпусе возродить наши ТНП более высокого уровня. Мы еще не остановились на конкретной продукции, но мысли по этому поводу есть. Это в перспективе. Сейчас все цеха, которые принимали участие в выпуске стиралки, мы перевели на «Ангару», на «Рокот», на «Протон». Потому что у нас сил бы не хватило их освоить, если бы мы не включили работников этих цехов — они ведь тоже когда-то сюда пришли из наших основных производств.
— Так все-таки будет переезд на одну территорию?
— На переезд государство денег не дает. Оно дает только туда, где необходимо создавать принципиально новые технологии. Мы объясняем, например, что у нас нет таких виброиспытаний, какие требуются для «Ангары», или что нет у нас таких чистовых помещений. И это государство принимает: да, здесь мы вам поможем деньгами. Но когда мы говорим государству, что нам надо переехать, — увы.Мы подготовили план переезда, вот он у меня на столе в деталях. Каждый цех начертили, как и где он будет размещаться на территории в Чкаловском поселке. Но это требует громадных денег, которые мы сможем вложить только тогда, когда их сами заработаем. Переезд — очень затратная вещь, мы это почувствовали, когда в текущем году переехали складами инструментального цеха. Сейчас будем переезжать 21 цехом.
— А здесь что предполагается потом вдоль улицы Богдана Хмельницкого?
— Рассчитываем потом все это вместе с землей по выгодной цене продать и вернуть деньги, которые потратим на переезд.
— А земля чья?
— Федеральная, она нам отдана в бессрочное пользование. Но это все будет после 2020 года.
— Сколько сейчас человек работает у вас?
— 4 800 работающих.
— Увеличивать штаты собираетесь?
— По мере освоения узлов будем набирать людей. Но в текущем году набора больше не будет.
— Стареет коллектив?
— Наоборот – молодеет. У нас сейчас 1 030 человек – до 30 лет.
— А как квалификация молодых?
— Это тяжелый вопрос. Но к нам вернулись рабочие, которые уходили в 90-е годы. Сейчас им от 50 до 60. Мы восстановили наставничество. За каждым квалифицированным рабочим приказом закрепляем молодых, выплачиваем им вознаграждение, если их подопечные проходят квалификационный экзамен.
— А молодым на что рассчитывать? На какую зарплату?
— У нас рабочие до 35 – 40 тысяч зарабатывают.
— Высококвалифицированные?
— Но никто не мешает и молодым стать высококвалифицированными и зарабатывать. Больше деталей делайте — и больше будете зарабатывать. Работы хватает всем, главное, чтобы желание было, как было когда-то у нас, когда мы работали день и ночь. Нам тоже не миллионы платили. Я пришел на завод, и у меня сто рублей оклад был, жена и ребенок, на квартире жил. Возглавил цех и стал получать 200. Перспективы на заводе сейчас очень хорошие.
— Периодически часть ваших рабочих в Москву ездят. Зачем?
— Мы набрали порядка 250 человек, чтобы можно было оказывать помощь цехам ГКНПЦ в Москве. Сборочные наши цеха, которые еще не имеют 100% загрузки, отправляют туда людей с двумя целями: молодые там обучаются, а наши опытные рабочие оказывают непосредственную помощь по сборке и испытаниям. Этим самым мы добиваемся загрузки наших людей, ведь когда они возвращаются сюда, здесь еще для них работы нет, и мы вынуждены их использовать на ремонтах кровли, на изготовлении оснащения и т. д.
— Так эти командировки на полгода?
— На месяц-полтора, некоторых работников москвичи просят на пару месяцев. Потом они возвращаются, работают здесь, а уезжают туда другие. То есть это прямая для нас выгода, потому что мы обучаем наших людей и готовимся к будущей работе. Так мы делали по клепальному цеху, но когда пришла к нам оттуда работа, больше туда специалисты не ездят, делают все здесь. Такая же картина по баковому цеху: ездили туда, помогали, сейчас баки выпускаем в Омске. Причем учиться — это не стоять рядом и не смотреть, как они собираются, а брать инструменты, технологии, чертежи, делать и сдавать.
— Несколько недоукомплектованных самолетов АН-3 все еще хранятся у вас?
— Заказчик АН-3 оказался несостоятельным и не смог рассчитаться за сделанную работу. Часть самолетов не летающие, потому что из-за заказчика мы не смогли их закончить. Они стоят у нас недоукомплектованные на территории летно-транспортного отряда.
— Говорили о том, что, может быть, ваши соседи на ОМО имени Баранова возьмутся за этот самолет и выкупят у вас документацию.
— Хотели. Но от желания до воплощения путь долгий. Мы в свое время, чтобы поднять самолет в воздух, занимались несколько лет. Это не просто так, а будь здоров работа. Конечно, не все желают тратиться. Им хотелось бы, чтобы государство дало денег. Пять лет мы не имели заказов на АН-3. Куда только не обращались: и к десантникам, и в МЧС, и к лесникам, и в здравоохранение с самолетами скорой помощи, и в сельскохозяйственные структуры, чтобы АН-3 обрабатывали поля, – все эти этапы мы прошли. И лет пять, кроме МЧС, авиаотрядов Якутии и Тувы, которые заказали по четыре-пять самолетов, других желающих не было. Но если маленькое количество делать – АН-3 дорого стоит. Их надо было изготавливать хотя бы два в месяц — 24 в год – тогда бы и цена была в полтора раза дешевле.
— Два года назад говорили, что один самолет АН-3 должен как памятник где-то в Омске встать.
— Он находится у нас на заводе, мы ждем команды губернатора, куда его поставить. Это именно тот самолет, который вернулся с Южного полюса, и вернули мы его за средства Омской области. Сейчас до него еще руки не дошли.
— А монумент- ракета «Космос-3М» – ваше решение?
— Совместное с правительством Омской области и головным предприятием ГКНПЦ имени Хруничева. При этом и завод понес определенные затраты, и область потратилась, организовывая место, где мы его установили. Там много было проблем – благоустройство, землеотводы, переброска колодцев, кабелей, подключение – это все потребовало средств.
— Изначально чья это была идея?
— Когда у нас на предприятии был губернатор летом прошлого года, я ему сказал: Леонид Константинович, последние ракеты уходят. Он тут же собрал совещание, и было принято решение выделить землю. Это буквально в два дня произошло. У нас скопилось некоторое количество частей ракеты. Их, в частности, мы представляли на выставках. Даже целая ступень образовалась. Мы все собрали, привели в порядок, поставили двигатели первой ступени. Двигателей второй ступени нет уже – их никто теперь не производит. Это натуральный штатный носитель, он мог и улететь, если был бы к нему двигатель второй ступени.
То есть поставить двигатель второй ступени и можно взлетать прямо с места установки памятника?
— Можно было бы. Сейчас мы его просверлили насквозь, чтобы вода уходила. Но на месте установили по штатному варианту: настоящий стартовый стол с полигона привезли, как будто она вот-вот взлетит.
— Много раз писали, что под Космическим проспектам располагается аэродромная полоса и даже еще можно на эту улицу посадить самолет.
— Космический проспект — это бетонка бывшая. Если убрать осветительные столбы, то и можно, пожалуй. ТУ-104 оттуда взлетал, там под асфальтом плиты бетонные — никто оттуда их не убирал. Мы и поставили монумент ракеты у Космического проспекта, потому что там начиналась история завода. Первые ТУ-2 взлетали по этой бетонке.
— А кто будет сохранять монумент потом? Его же надо передать кому-то на баланс и как-то поддерживать состояние.
— Мы официально передадим с инструкцией по обслуживанию: там будут регламенты, что необходимо сделать, раз в квартал, в полгода, в год – все виды работ расписаны. Мы такой документ сделали уже. Пока еще не решено, кто примет на баланс. Но это памятник не только тем, кто работал на «Полете», а всем оборонщикам, которые вложили немало сил, здоровья, жизни, чтобы создать военно-промышленный щит нашей страны.