В сентябре 2014 года в России состоялось 236 местных референдумов
Наш трудный опыт борьбы за проведение референдума в Омске подтолкнул меня к изучению практики проведения референдумов в других странах. Вопрос «А как у них?» не был праздным. Возможно, в том, что мы сейчас проходим в Омске, есть какие-то закономерности или же это исключительно наша «специфика» и провинциальный анекдот, от которого совсем не смешно нашим согражданам, вынужденным мириться с нарастающим комом местных проблем при бездействии властей. Когда мы говорим о демократических завоеваниях, то сразу вспоминаем Америку, Швецию, Финляндию, Швейцарию, Францию, а в последнее время – Сингапур, Южную Корею.
«А вот в Швейцарии...»
Если спросить у рядового американца: «Что такое демократия?», он не будет говорить о ракетах над Сирией или эсминцах у берегов Персидского залива, «Великодержавной Америке», нет, ему это мало интересно, он вам скажет, что демократия – это возможность самостоятельно решать, как обустроить жизнь в своем городке или штате. Да, «театр начинается с вешалки», а демократия начинается с самоуправления, или референдума, или плебисцита, кому как удобнее. Именно решение муниципальных и региональных вопросов на всенародном голосовании делает современный город «современным», когда горожане в Сибири живут по тем же принципам, что и горожане в Британии, США, Франции, Германии и во всех передовых странах.
В странах Западной Европы и США референдумы имеют сложившиеся традиции. Конечно, в России некоторые историки ищут истоки самоуправления в новгородских и псковских вече, земствах, но об институте референдума, когда он становится «вторым законодательным органом» или «третейским судьей», об этом говорить не приходится. Последние референдумы в Омске прошли в далеком 1991 году, тогда решался вопрос «жизни и смерти» СССР, и в 1993 году, когда решался вопрос «жизни и смерти» Верховного Совета. О муниципальных референдумах, где, например, жители Омска решили бы обеспечить всех детей местами в дошкольных учреждениях, говорить не приходится.
Пока отсутствует свой опыт, жизненно необходимым видится изучение, а главное – применение общечеловеческого опыта, конечно же, с учетом российских реалий. Становление институтов референдумов в мире шло долгим и тернистым путем не только дискуссий, интеллектуальных битв в залах муниципалитетов, законодательных собраний, на страницах газет и журналов, но и силой оружия – вспомним знаменитую фразу: «Бог создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными». В итоге народное самоуправление в передовых странах Европы, Азии и в США победило. В конце XIX века образцом и родиной референдумов считалась Швейцария. Все, кто пытался обосновать необходимость всенародного голосования, обращались к швейцарскому опыту. Так, и в США каждый, кто выступал за референдум, говорил или писал: «А вот в Швейцарии…». Противники же, как правило, из местных депутатов отвечали: «Да мало ли что там в Швейцариях, у нас тут Америка. Зачем нас тогда было выбирать, если мы теперь все на референдум ставим? Да и бюджета на ваши референдумы не напасешься!». Ничего вам не напоминает? Но уже в первой четверти века референдум стал неотъемлемой частью американской демократии. И русская история – это тоже постоянная борьба жителей городов за право самим определять правила городской жизни.
Альтернатива крепостному праву
Русские города никогда не обладали «магдебургским правом», но общегородские собрания, именуемые «вече», были не только в Новгороде. Владимиро-Суздальская земля часто упоминается в русских летописях в контексте конфликта между городскими вече и княжеской властью. В современном Архангельске на пешеходной улице, именуемой в народе Чумбаровкой, есть памятная табличка основоположнику города и основателю российской демократии. Как вы думаете, кому эта табличка посвящена? Ивану IV Грозному. И самое удивительное – этому есть основания, потому что в период правления Ивана Грозного учреждаются земства (1549), то есть представительные собрания местного самоуправления, в которых присутствовали все сословия городского населения. При этом земство было чем-то близким по своей территории к современному понятию «муниципальное образование». Представительства имели все свободные в том понимании жители земства, то есть не было крепостных, но были представлены ремесленники, купечество, духовенство и т. д. То есть даже Иван Грозный понимал необходимость реализации права территории на самоуправление. И члены земства, как и нынешние депутаты Омского городского совета, незыблемо стояли на защите своих интересов, хотя и выбирались не всем населением. Именно Земский собор, то есть представительство всех земель и всех сословий в 1613 г. устанавливает власть Романовых, утверждая царское правление после Великой смуты. Конечно, это не был всенародный плебисцит, но тем не менее представители сословий утвердили царскую власть как единственно возможную форму правления. Ликвидировал местное самоуправления основоположник всей современной российской бюрократии – Петр I в 1702 г. И фактически вопрос о местном самоуправлении был поднят только при Александре II после отмены крепостного права в 1864 г. Причем представительство было организовано только на уровне центральной власти, волостного и губернского самоуправления не было. Общественные деятели того времени говорили о том, что этот институт без фундамента, то есть отсутствовала первичная территориальная единица самоуправления на уровне муниципальных образований, тем не менее земские представительства были важными общественными институтами. Особую роль они играли в период русско-японской, Первой мировой войн, когда они непосредственно решали вопросы социальной защиты и благотворительности. Местное самоуправление в том смысле, в котором мы сейчас его понимаем, появляется только летом 1917 г., когда избираются волостные представители, правда, еще по сословной квоте, но с участием всего дееспособного населения. Главным конкурентом этих институтов власти были советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, куда избирались только представители «трудового народа». Это известный нам со школы период так называемого двоевластия. Любопытно, что в период правления Колчака и у нас в Омске, и во всей Сибири оппозицию Колчаку как раз составляли избранные земства, которые не признавали военную диктатуру адмирала. Кстати, и арест Колчака в Иркутске осуществил так называемый политический центр, который был исполнительным органом оппозиционных сибирских земств, а уж потом они передали Колчака большевикам в надежде на то, что это самоуправление будет в Сибири сохранено.
Поэтому, как мы видим, право россиян управлять собственным городом, поселком было потеряно еще в Киевской Руси и фактически в полном объеме восстановилось после 1993 г. созданием системы муниципального самоуправления в современном виде вплоть до организации КТОСов – комитетов территориального общественного самоуправления. И здесь мы медленно, но верно опять отбрасываем многовековой опыт стремления к праву человека самому определять, как должен выглядеть его город, его улица, на которой он живет. Большинство из нас не понимает смысла и не участвует в жизни и работе КТОСов. Они у нас в Омске уже давно превратились в низовое подразделение исполнительной власти. Депутаты горсовета, особенно избранные по партийным спискам, вообще не считают нужным признавать жителей города как основной источник городского права. Причем это при условии, что во всей России ситуация иная. 14 сентября 2014 г. в единый день голосования прошло 236 местных референдумов. Более того, референдумы как институт не только самоуправления, но и самоопределения стали фактором внешней политики. Это референдум в Крыму, в Луганской и Донецкой народных республиках.
Не надо ждать «человека с ружьем»
Так как же обстоит дело с референдумами у наших «заклятых врагов» – США? Подъем референдумов приходится на начало XX в. По материалам американской прессы можно найти любопытные примеры. Так, в штате Орегон в 1910 г.!? среди вопросов референдума был пункт, в котором предлагалось «ввести штраф в 10 долларов за отсутствие без уважительной причины для любого {парламентария}, и в связи с этим внести поправки в присягу местных органов власти». В Штате Огайо еще в 1912 году на референдуме было решено выставить специальные «публичные доски», на которых сообщалось о голосовании местных депутатов, а уж «стенограммы заседаний» можно было прочитать в каждой местной газете. В ноябре 1910 в штате Огайо проходит беспрецедентный референдум, в бюллетене гражданам предлагалось ответить на 32 вопроса «да» или «нет». В феврале 1911 г. сенатор-республиканец из Орегона упрекал профессора ФОРДА из Нью-Йорка, что, мол, «у вас тут деревня какая-то. У нас самоуправления больше».
В омских референдумах ставился вопрос о реконструкции транспортной развязки пересечения 15-й Рабочей с Хабаровской, запрет на строительство жилых домов в историческом центре, территории парков, скверов города. Во всем мире по подобным вопросам организовывались десятки тысяч референдумов. Для примера: 15 апреля 1917 года The New York Times сообщает о том, что прошел референдум: «Жители проголосовали за запрет парковки и парковочных мест в районе пересечения Бродвея и Фулл стрит, и ниже до 42 улицы». Мало? Пожалуйста: 5 декабря 1987 The New York Times: «Жители Сан-Франциско выступают против «манхэттеннизации» центра города. В городе ограничено строительство высотных зданий и небоскребов, офисных и торговых центров. В 1985 году жители проголосовали в соотношении 51% и 49% против строительства таких зданий в центре. Сан-Франциско – единственный крупный город в США с такими ограничениями».
Наверное, пока мы не сможем сами решать судьбу своего города, а депутаты и местные судьи будут пренебрегать Конституцией, референдум в Омске не скоро станет практикой нашего участия в жизни города. Но ведь и в Америке демократия не вдруг возникла. Вот только не хотелось бы превращать Омск в Дикий Запад и ждать, когда появятся ковбои, которые с кольтом в руках будут отстаивать свое право на самоуправление.
ПЕРЕДЕЛЬСКИЙ Д.А.,
председатель первой инициативной группы по проведению местного референдума на территории г. Омска, генеральный директор ООО «Инвестиционно-строительная компания «ДомСтройОмск»
