ПЦ «Динамика», который по итогам 2012 года был признан Омскстатом самым эффективным предприятием малого бизнеса в Омской области, обеспечивает системами мониторинга производства «верхушку» рейтингов нефтяных компаний (Газпром, Лукойл, Роснефть, «ТНК-ВР», Татнефть и другие), металлургии (Магнитогорский металлургический комбинат), химпрома (Уралкалий), железнодорожного транспорта (РЖД), а также многие другие производства и предприятия России и мира. С генеральным директором НПЦ «Динамика» Владимиром КОСТЮКОВЫМ побеседовала корреспондент «КВ» Ирина БОРОДЯНСКАЯ.
– НПЦ «Динамика» был основан в 1991 году. Что происходило с ним накануне превращения из НИИ в частную фирму? На тот момент вы уже занимались нефтепереработкой?
– Выросли мы из отраслевого научно-исследовательского института, которых в Омске до перестройки было много. В связи с прекращением финансирования по основной тематике нам было поручено заняться проблемами народного хозяйства, которое предстало перед нами в лице ПО «Омскнефтеоргсинтез». Они были наслышаны о том, что мы занимаемся разработкой систем диагностики для авиационной промышленности, и обратились со своей проблемой – нужно было повысить надежность оборудования. Для того времени у завода были рекордные объемы переработки – более 20 млн тонн в год, что существенно превышало его проектную мощность и приводило к стрессовому состоянию как самого производства, так и руководства предприятия. Стоит отдать должное тогдашним руководителям Омского НПЗ, они не требовали отдачи «еще вчера», как это сейчас стало принято, а терпеливо ждали. Мы понимали, что вечно ждать они не могут, и уже через год, осенью 1990 года, поставили там первую систему. Первый опыт был проведен на второстепенной установке и оказался удачным: система показала разрушение, которое обычными средствами не выявлялось. Таким образом, нам удалось за короткое время приспособить тот инструмент, который мы разработали для авиации, к нуждам нефтепереработчиков. После этой маленькой победы мы занялись более серьезной установкой – так называемой шестимиллионкой. Хотя ее проектная мощность составляла 6 млн тонн, по факту она в то время перерабатывала 10 млн. Это, кстати, наглядный пример того, как все мощности в то время форсировались. Итак, весной 1991 года нам поручили восемь очень важных агрегатов, которые мы все обвязали.
– Был ли хоть кто-то, на кого вы могли равняться в этой работе?
– Проблема в том и заключалась, что хоть сколько-то схожих с нашей систем в то время не было. Мы предлагали методы диагностики виброакустической, то есть основанной на восприятии колебаний машин. Вопрос заключался в том, какие параметры этой вибрации необходимо уловить, в каком диапазоне частот измерить полученные показатели и как их затем интерпретировать. Трудностей на предприятии возникает много: валы разбегаются, фундамент разрушается, насос выкручивается и многое-многое другое. Перед нами стояла задача обеспечить чувствительность к разного вида дефектам, ответственным за работу оборудования. Таким свойствам мы и обучили свои системы.
– С теми восемью агрегатами все удалось?
– После того, как была проведена опытная эксплуатация системы, руководство ОНПЗ одобрило нашу работу, и мы получили заказ на остальные агрегаты – всего 26. В июле 1991 года мы их внедрили, решив при этом еще две задачи, ранее не представленные в мировой практике: во-первых, высокочастотные сигналы с датчиков наших систем передавались на расстояние свыше 300 метров, во-вторых, нами впервые были использованы только-только появившиеся тогда персональные компьютеры. На ОНПЗ это было оценено по достоинству. Нам посоветовали: «Ваш институт все равно загибается. Организовывайте фирму и продолжайте с нами работать». Так и зародился НПЦ «Динамика».
– Кто вошел в число его учредителей?
– Мы учредили фирму с моими коллегами, которые и сейчас здесь работают. Было много разговоров о том, войдет ли в НПЦ кто-то от завода, но, поскольку руководителям заводских служб не рекомендовалось участвовать в частных компаниях, мы на свой страх и риск ринулись в этот бизнес, о котором никто не имел понятия. В июне 1991 года зарегистрировали фирму, некоторое время еще поработали в институте, а к сентябрю все поувольнялись и начали работать в НПЦ. Завод нам выделил под него одно из своих помещений.
– У вас на сайте написано, что вашу самую знаменитую систему КОМПАКС (компьютерного мониторинга для предупреждения аварий и контроля состояния – Прим. «КВ»), которая уже была внедрена на 10 установках ОНПЗ, Госгортехнадзор и Минтопэнерго РФ в 1994 году рекомендовали к широкому внедрению. Она после этого действительно стала активно внедряться?
– Рекомендация была, но то, что мы делаем, – это ведь не модная вещица и не хлеб насущный. Многие смотрят на все это скептически. Наши системы внедряют продвинутые люди.
– На крупных предприятиях, не так ли?
– Да, на достаточно крупных, но ведь и там таких людей не много. Уровень развития человека зависит не от масштаба предприятия, а от его внутренней культуры и интеллекта. Мы работаем там, где такие люди есть. Они отстаивают необходимость внедрения систем мониторинга, бьются за них, потому что радеют за свое родное производство и не хотят, чтобы их по ночам поднимали с кроватей из-за сбоев и аварий.
– Кто стал вашим вторым, после Омского нефтезавода, заказчиком?
Вторых заказчиков было два: Тобольский нефтехимический комбинат и Ангарская нефтехимическая компания. Мы выходили на внешний рынок осторожно, так как поначалу нас немного пугала работа на отдаленных территориях. Монтаж и обслуживание систем лежат на нас, так что приходится постоянно ездить в командировки. Помаленьку мы все это освоили. Теперь нашими системами оснащены предприятия от Атлантического до Тихого и почти до Северного Ледовитого океана. Проще даже сказать, с кем мы пока не работаем.
– С кем же?
– С ближневосточными компаниями.
– За рубежом вы работаете с нефтяниками? Это ведь не единственная ваша ниша?
– За границей, как и здесь, в основном работаем с нефтепереработкой. Однако мы показали, что наша технология безопасной ресурсосберегающей эксплуатации оборудования актуальна для всех отраслей промышленности. Наши системы работают практически всюду: где-то одна, где-то несколько, а где-то – много. В нефтепереработке у нас работают сотни систем, а в железнодорожном транспорте – больше ста. Даже Омскводоканал в 1997 году оснастил одну из своих насосных станций системой КОМПАКС. Кстати, эта станция до сих пор работает, хотя уже 17 лет находится в необслуживаемом режиме.
– Еще на сайте НПЦ есть информация о том, что экономия в народное хозяйство от внедрения ваших систем составила в общей сложности 200 млрд рублей. Откуда взялась эта цифра?
– Методом аналогии. В свое время, когда мы только развивали технологию, а российские нефтеперерабатывающие предприятия были еще самостоятельными, они не боялись просчитывать экономический эффект. У нас есть предоставленные ими документы. Так, на ОНПЗ экономия от внедренных нами систем составляла примерно 60 тысяч долларов в расчете на один агрегат. Всего таких агрегатов почти 2 тысячи. Получается, 120 млн долларов, или 3,5 млрд рублей в год. Это только по Омскому нефтезаводу. Я не говорю о том, что благодаря мониторингу техника прекратила выходить из строя. Она в любом случае изнашивается, но процесс деградации становится наблюдаемым: вы заранее увидите, что ваш объект выходит из строя, более того, система спрогнозирует, когда это случится, и расскажет вам об этом человеческим голосом. Если красная отметка близка, значит, пора проводить регламентные работы. Какие именно – система тоже пишет. Работники не гадают, к какому именно агрегату пора идти, какой узел и каким образом ремонтировать, а в завершение, когда они все уже отремонтировали, система показывает, хорошо они это сделали или необходимо переделать. Это полный контроль технического состояния объектов. В связи с тем, что лишние проверки оборудования исключаются, происходит экономия всех видов ресурсов, в том числе уменьшаются затраты на персонал. Но самый главный экономический эффект – это, конечно, сокращение простоя технологических установок. Поэтому внедрение наших систем окупается там, где имеется высокая стоимость либо продукта, либо человека. А благодаря тому, что эксплуатация оборудования становится ресурсосберегающей и безопасной (если оборудование не дает внезапный сбой, масла и нефтепродукты не выливаются на землю и не парят в воздухе), улучшается экология. Мы стали лидерами в некоторых экологических программах и даже получили «Global Eco Brand» в 2013 году, который был объявлен в России Годом охраны окружающей среды.
– Как вы продвигаете свои системы?
– Выступаем на конференциях с научными и информационными докладами, рассказываем о преимуществах технологии и свойствах систем. Это большая маркетинговая работа, с которой сейчас, как и прежде, справляться нелегко. Люди воспринимают наши системы так: «Вы с нефтепереработкой работаете? Ну, у нас-то металлургия, у нас все намного сложнее». Так каждая отрасль считает, что вот ее завод – это производство, а все остальные – дети малые. Нас приглашали к соседям в Новосибирскую область на открытие ликеро-водочного завода. Оказалось, вот где все по-настоящему серьезно! (смеется).
– Значит, вы ни с алкогольной, ни с пищевой промышленностью пока не работаете?
– Нет. К нам проявляли интерес подобные производства, но в последний момент они решали, что не стоит вкладываться, раз и так жить можно.
– Сколько человек работает в «Динамике» в данный момент?
– Сейчас нас 170 человек: 150 инженеров и 20 работников обслуживающего персонала.
– Какая на предприятии средняя зарплата?
– Это некорректный вопрос, но отвечу, что зарплата почти в два раза превышает среднюю по региону. Производство у нас очень специфическое, и мы стремимся к тому, чтобы удержать здесь людей как можно дольше. Чтобы сотрудник начал по-настоящему хорошо работать, бывает, требуется не меньше десяти лет. У нас ведь нетиповая работа, которой нигде не учат. Молодой специалист со стандартным вузовским образованием долгое время адаптируется, и то это зависит от его таланта.
– Какой свой проект вы назвали бы самым интересным?
– Самый интересный и самый лучший наш проект – это Омский НПЗ. Так получилось, что это предприятие – не только флагман нефтепереработки, но и флагман умных людей. Несмотря на все перестройки, Сибнефти, «Газпром нефти» и так далее, там до сих пор сохраняется та школа, которая была заложена основателем завода Александром МАЛУНЦЕВЫМ и его последователями Виктором РЯБОВЫМ, Иваном ЛИЦКЕВИЧЕМ.
– «Динамика» – это научно-производственный центр. Расскажите о первой части этого определения. Сколько ученых у вас работает?
– Развитие науки – это крайне важная составляющая нашего пути. На сегодня наш центр представляет собой довольно мощное научное подразделение, хоть мы и не входим в состав Академии наук и так далее. На 150 человек, работающих в центре, приходится два доктора наук и профессора (я и Александр Петрович НАУМЕНКО), четыре кандидата технических наук и один – экономических (мой заместитель Андрей Владимирович КОСТЮКОВ). Все они были выращены именно в центре. Научный задел у нас большой, но проблема заключается в достойной молодежи. Конечно, в этой проблеме мы не оригинальны, но нас она особенно волнует, так как мы делаем новые вещи, которыми никто в мире никогда не занимался. А как можно делать новое, не развивая науку? К сожалению, в представлении государства мы – обыкновенные коммерсанты: кто-то водкой торгует, кто-то – пивом, а мы – системы изобретаем. Соответственно, мы все равны и в плане налогообложения, и так далее.
– Что нового было изобретено в последнее время на НПЦ «Динамика»?
– Новое у нас разрабатывается постоянно. На сегодня нами созданы и запатентованы не только в России, но и в странах Западной Европы, а также в Китае, новые аппаратные средства с модным «узким» дизайном 1U. В мировой практике высота шкафов или металлоконструкций, в которых размещается электроника, делится по количеству «U», что соответствует 44,5 мм. Бывает 1U, 2U, 20U, 40U и так далее. Мы разработали компьютерную систему, которая целиком помещается в каркас 1U, причем со сбором данных, выводом на монитор, речью, и прочем. Надо сказать, мы также являемся пионерами в освоении так называемых компьютеров в безвентиляторном исполнении. Компьютеры с вентилятором не могут обслуживаться в необслуживаемом круглосуточном режиме несколько лет подряд: сначала у них выходит из строя сам вентилятор, затем сгорает блок питания. Мы сделали системы, в которых вентилятора нет. Первый патент, посвященный созданию такого компьютера, был получен в середине 1990-х годов. Еще одно направление нашей работы – программное обеспечение. Сейчас мы разрабатываем совершенно новое ПО на платформе Linux. Microsoft, как вы знаете, подорвал доверие пользователей постоянными сбоями и требованиями платных обновлений и переустановок. Также в НПЦ работают над программным комплексом, позволяющим осуществлять мониторинг рисков эксплуатации оборудования технологических комплексов. Наши специалисты научились их определять, считать и показывать. Мы уже получили одобрение от НПС «РИСКОМ» и планируем через некоторое время начать внедрять такие программные продукты.
