В конце прошлого года начальником казенного учреждения Омской области «Центр учета и содержания собственности Омской области» (ЦУС) был назначен Сергей ШКРУМ. Ранее Сергей Анатольевич занимал там же должность заместителя руководителя, когда центр возглавлял нынешний министр имущественных отношений Омской области Борис СМОЛЬНИКОВ. Обозреватель «КВ» Ирина БОРОДЯНСКАЯ расспросила нового начальника ЦУС о функциях ведомства, профессиональных проблемах и интересных поворотах в его собственной биографии.
– Сергей Анатольевич, что представляет собой ЦУС? В чьем подчинении находится? Какие функции исполняет?
– Учредителем ЦУС является Омская область, а функции учредителя исполняет Министерство имущественных отношений Омской области. Это и есть наш "работодатель". Цель нашей деятельности – участие в управлении региональным имуществом. Наша организация называется "Центр учета и содержания", но в основном мы занимаемся именно содержанием собственности, то есть обеспечением ее сохранности, целостности и эффективного использования. Еще один важный аспект деятельности ЦУС – организация и проведение продаж областного имущества, которое поступает к нам по распоряжению Минимущества. Сами мы не выбираем объекты для продажи, а только продаем по установленной законодательством процедуре.
– Какая сумма поступила в бюджет региона от продажи собственности в прошлом году? Насколько я понимаю, в планах Минимущества увеличение этого вида доходов. С чем такая политика связана?
– По итогам прошлого года в региональный бюджет поступило более 157 млн рублей от продажи собственности. Из них 73 млн рублей от акций (было продано 100 % уставного капитала ООО "Омское продовольствие" и 15% доли УК ОАО ТПИ "Омскгражданпроект"), 47 млн рублей – от продажи имущества, 37, 5 млн рублей – за земельные участки. Это существенные суммы – особенно если учесть, что приватизация идет более 20 лет, и наиболее ликвидные объекты уже проданы. Ни для кого не секрет, что на балансе Омской области есть неиспользуемое имущество. Мы продаем его в том числе для пополнения бюджета, но в первую очередь – чтобы увеличить эффективность его использования. После приватизации объекты получают новое назначение, новую жизнь. Есть примеры, когда инвесторы реконструируют приобретенную недвижимость и Омская область получает и новое здание, и новые рабочие места, и дополнительные налоги.
– Спрос на имущество снизился в связи с кризисом?
– Да, проблема существует. Спрос снизился значительно, что связано как с кризисом, так и с качеством имущества. Но и хорошие примеры есть. Совсем недавно у нас прошли торги по нежилому зданию по ул. Кутузова, 26. Начальная цена аукциона по результатам оценки составляла 80 тысяч рублей, а продалось оно за 7 млн рублей. Это обычное нежилое строение с высокой степенью технического износа. Тем не менее нашелся покупатель. Торги были очень динамичные: участники шагали, шагали и в итоге почти в тысячу раз увеличили цену. 4 апреля мы продали за 23 миллиона рублей бывшее здание "Ориентира" по ул. 20-го Партсъезда. Объекты, несмотря на кризис, все же продаются. Информацию о них мы размещаем и на официальном сайте, и в прессе, и в бегущей строке на "12 канале". С 2016 года, замечу, у нас появилась возможность сэкономить на публикациях в газете "Омский вестник". Раньше федеральное законодательство обязывало нас публиковать сведения о торгах в официальном печатном издании Омской области, но для нас это было дорого. В год мы тратили порядка 2 млн рублей только на эти публикации.
– Бывает, что победитель аукциона в последний момент отказывается от объекта?
– Бывает. Один из ярких примеров – здание в Оконешникове. Прошли торги, победитель уже заплатил порядка 18 млн рублей, но при подписании акта передачи он внезапно отказался. Мотивы нам неизвестны. По закону он обязан был исполнить свои обязательства, поскольку уже подписал договор купли-продажи и, более того, заплатил деньги.
– То есть он внес не только задаток?
– Он все оплатил, и деньги упали в бюджет. Мы подали иск, и суд обязал его подписать акт передачи. Закон в такой ситуации на нашей стороне. Бывают и другие случаи. Есть проблемный объект на Дементьева, 21. Это хороший земельный участок, с перспективой застройки, возможно, под жилье эконом-класса. 23 марта у нас по нему закончился прием заявок. Поступила одна заявка, но в последний день участник отказался. Этот объект будет выставлен на повторный аукцион.
– Сколько объектов выставлено сейчас на продажу? Можете назвать самые интересные?
– На начало апреля на продажу выставлено 37 объектов недвижимости, а также 23 единицы движимого имущества, 100 % акций УК ООО "Семеноводческая станция Исилькульская" и госпакет акций ОАО "Тевризнефтегаз". Мы считаем перспективным объектом трехэтажное здание с земельным участком по ул. Сенной, 22. Это практически центр города, есть место для строительства. Смотрят его часто. По 2-й Солнечной, 27 хороший объект – нежилые помещения. Интересен цокольный этаж на Светловской, 10. Есть несколько хороших помещений под офисы на Дианова, 23. Семеноводческая станция в Исилькуле – тоже отличный объект. Это комплекс зданий, большой земельный участок, стабильный бизнес, но пока почему-то интереса к нему не возникает. Видимо, ждет своего покупателя. В то же время нам иногда удается продать то, что на первый взгляд заинтересовать никого не может. Так, вопреки ожиданиям, за хорошую сумму ушел в конце прошлого года объект незавершенного строительства со степенью готовности 16 % по ул. Победы, д. 13 в Марьяновке. Там фундамент и часть стены. Далеко не всегда понятно, чем руководствуются покупатели.
– Заселением в новые дома детей-сирот тоже ведь занимается ЦУС. Какова специфика этой работы?
– Не только заселением, но и содержанием. Все жилье для детей-сирот стоит на балансе нашего учреждения. За период с 2012 по 2016 год было предоставлено 1599 таких квартир, из которых 618 в Омске, остальные – в муниципальных районах. Это очень большой объем работ и большая нагрузка на бюджет Омской области, поскольку мы обязаны следить за этим имуществом. Мы работаем в этом направлении со сложным контингентом, поэтому бывают проблемы. У нас создан специальный отдел по работе с детьми-сиротами и диспетчерская служба. За каждым муниципальным районом закреплен свой куратор. При заселении всем предоставляется информация о том, куда нужно обращаться, если возникают вопросы. Мы помогаем не только с эксплуатацией жилья, но и с оформлением прописки, постановкой на учет и так далее. Так что для сирот мы исполняем не только собственные функции, но также и органов опеки. Решаем и иные вопросы. Потому что они знают, что им здесь помогут.
– Квартиры не сразу предоставляются сиротам в собственность?
– Они остаются в государственной собственности как минимум пять лет – на период так называемой социальной адаптации. В это время сироты не имеют права приватизировать жилье.
– Коммунальные услуги они оплачивают сами?
– В соответствии с федеральным законодательством до 2013 года квартиры предоставлялись на условиях социального найма, а после – специализированного найма. Оплачивать коммунальные услуги наниматели из этой категории обязаны самостоятельно, но у них возникают иногда трудности даже с самой процедурой оплаты. Это вопрос уже к опеке, к образованию, но ребята зачастую абсолютно не приспособлены к жизни. Некоторые буквально не знают, как поменять лампочку.
С этими квартирами возникают порой большие сложности. К примеру, в Черлаке у нас есть многоквартирный дом, который мы между собой уже прозвали "тревожным". Там порядка 90% – квартиры детей-сирот, которые не оплачивают коммунальные услуги. При этом у них система канализации замкнута на выгребной емкости. Туда должна регулярно приходить машина и откачивать стоки. Спасибо черлакским районным властям, несколько раз они откачали самостоятельно. Но потом сказали, что с них хватит. Обязанность по содержанию этого дома фактически лежит на ЦУС, поэтому решать подобные вопросы приходится нам. Буквально только что в Черлак уехали наши сотрудники, чтобы провести там очередное собрание и попытаться уговорить жильцов оплатить услуги. Воздействовать на них какими-то силовыми методами мы, разумеется, не можем, но содержать дом должны.
– И что делать в такой ситуации?
– Я отправил туда нашу ассенизаторскую машину. Уже три дня она качает там воду, и за утилизацию каждого кубометра мы платим в "ЭкоТехнологии" 40 рублей. Плюс расходы на бензин, зарплату работников и так далее. А жители дома ходят и улыбаются – мол, качайте, качайте.
– Собираетесь обращаться в суд?
– Конечно, мы действуем исключительно в правовом поле. Будем через суд обязывать наших нанимателей заключать договоры, хотя в самих договорах найма все это уже отражено.
– Кто-то из сирот уже успел приватизировать квартиры?
– Пока из 1599 квартир приватизированы только 318. Не факт, увы, что все они от нас уйдут, поскольку приватизация – это не обязанность, а право. Не секрет, что некоторые дети-сироты бросают свои квартиры. Уходят неизвестно куда.
– Сколько таких брошенных квартир в Омской области?
– Порядка 30. В Омске ситуация более-менее благополучная, а на селе, особенно в северных районах, проблемы есть. Знаменка у нас проблемная. Представьте себе пустующий дом в деревне. Там и стеклопакеты выносят, и все оборудование. Дома же полностью благоустроены. Чтобы решить эту проблему, обращаемся и в Минобразования, и в суд.
– Каковы перспективы подобных судебных разбирательств?
– У нас уже есть два судебных решения, по которым сирот обязали провести ремонт и восстановить жилье до того состояния, в каком оно было им передано.
– Была ситуация в Тюкалинском районе, когда детей-сирот поселили в квартиры ненадлежащего качества. Ситуация разрешилась?
– Случается и такое, и взаимодействие с застройщиками по поводу выполнения ими гарантийных обязательств полностью лежит на ЦУС. В случае с Тюкалой мы не нашли с подрядчиком взаимопонимания и обратились в суд. У нас уже есть вступившее в силу решение суда. Жилье было признано непригодным для проживания. Застройщик нам сейчас возвращает деньги, которые мы ему заплатили за квартиры. Ведется работа по приобретению нового жилья.
– Эксплуатацией зданий каких органов исполнительной власти занимается ЦУС?
– Это здания областных Минфина и Минимущества на Орджоникидзе, 5, Минздрава и Минсельхоза на Красном пути, а также Минстроя на Некрасова, 6, Минпрома на Красном пути, 109, Минприроды на Куйбышева, 63, а также то здание, где мы сейчас находимся – Красногвардейская, 42. На плечах ЦУС лежит охрана этих зданий, обеспечение функционирования всей инженерной инфраструктуры, текущий и капитальный ремонт, уборка и благоустройство прилегающей территории, украшение к праздникам и так далее.
– Вы участвуете в инвентаризации?
– Да, еще одна наша функция – проведение технического учета и инвентаризации областного имущества. Мы выезжаем на объект, осматриваем его и даем Минимущества свои рекомендации. Допустим, стоит ли выставить на продажу то или иное транспортное средство или же лучше его списать в установленном порядке. По поручению губернатора в этом году проводится масштабная инвентаризация областного имущества. Она направлена как раз на выявление объектов, которые не используются или используются нерационально. Бывает, что какое-то небольшое подведомственное учреждение того или иного министерства занимает излишнюю площадь. Их это устраивает, но времена уже изменились. Всю лишнюю площадь нужно либо сдавать в аренду, либо использовать для оптимизации других структур исполнительной власти. В подобных случаях мы также даем свои рекомендации.
– У вас на балансе есть памятники культуры?
– Да, но их только два. К 300-летию Омска мы как раз должны отремонтировать фасады зданий Минсельхоза и Минздрава по гостевому маршруту. Вопрос уже решен, но все упирается во время. Нужно, получить разрешение от Министерства культуры, объявить конкурс на работы, определить исполнителя. У подрядчика обязательно должна быть лицензия на проведение подобных работ, а у нас в Омске таких компаний немного. Конкурс был объявлен 8 апреля, и теперь до 25 апреля принимаются заявки. Только по истечении этого срока можно заключать контракт и приступать к работам. Времени остается немного, но мы все успеем.
– Сколько всего человек работает в ЦУС? Ваш штат не попал под сокращение?
– Со всем техническим персоналом 183 человека. Пока нас сокращение не коснулось. Понимаете, у нас с каждым годом увеличивается объем работы. Взять те же квартиры детей-сирот. Ежегодно прибавляется 300-400 квартир, которые расположены по всей Омской области.
– Помимо квартир, сколько объектов недвижимости находится у ЦУС в управлении?
– 296 объектов общей площадью 633 тысячи кв. м.
– Сергей Анатольевич, расскажите еще о себе. Чем увлекаетесь, как проводите свободное время?
– Я очень люблю рыбалку и охоту. В свое время довольно-таки серьезно занимался спортом. В школе играл в баскетбол. Мы несколько раз выигрывали первенство Омской области. Играл в футбол. Наша команда неоднократно становилась победителем областных "Королев спорта". Когда жил в Германии, даже удалось поиграть за местный футбольный клуб. Очень люблю проводить время с детьми. Сейчас многие мои сверстники уже дедушки и бабушки, а я молодой папа. Моему сыну Тихону 8 лет, Назару – 4 года. Когда тебе уже 50 лет, отношение к воспитанию детей сильно меняется. Это все очень интересно!
– Вы упомянули о Германии. Расскажите, как туда уехали и почему вернулись. Как там жилось?
– В 2000 году мы с моей бывшей уже супругой и дочкой выехали на ПМЖ в Германию. Я в то время работал нотариусом в Тавричанке. Приехал туда практически без знания языка, потому что в школе и университете изучал английский. Жили мы на севере Германии, в 60 км от Гамбурга, в городке Любек. Это старинный ганзейский город – красивый, стоит прямо на берегу Балтийского моря. Из-за множества каналов его называют Северной Венецией. Он даже входит в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Я прожил там семь лет. Бывшая супруга по образованию химик, и ей удалось подтвердить свое образование в Германии. А с моим российским юридическим дипломом, как выяснилось, можно было об этом и не мечтать. Я работал там в небольшой мебельной фирме. Занимался логистикой, перевозками, сборкой – в общем, обыкновенная рабочая специальность. В свободное время, как уже говорил, играл в футбол, рыбачил – там для этого много отличных мест. Первый год я смотрел на все широко открытыми глазами. Все вокруг было для меня ново, тем более, что за границей я раньше ни разу не был. Ну а потом ко всему привык и началась рутинная жизнь. Супруге было полегче, так как там жили все ее родственники, а все мои родные и друзья остались в Омске. Я бы не сказал, что мучился. Все было хорошо, но мне было не очень уютно. У меня в то время умерла здесь мама. Когда я в очередной раз приехал домой, то увидел, что папа чувствует себя не очень хорошо, дом заваливается. Понял, что хочу вернуться. Приехав в Германию, я предложил жене и дочке поехать обратно, но дочь тогда как раз заканчивала школу, а супруга не захотела. А я вернулся. Но плохого про Германию я ничего не могу сказать и не согласен с распространенным мнением, что мы там якобы люди второго сорта. Сам я с таким отношением даже отдаленно ни разу не сталкивался.
– Сейчас у вас два маленьких сына, Тихон и Назар. Имена интересные.
– Когда родился старший, хотелось дать ему не совсем обычное имя. Назвали Тихоном в честь дедушки моей супруги. А когда родился второй сын, решили уже не отходить от традиции. Стали подыскивать имя и остановились на Назаре. Сразу скажу, что с губернатором это не связано.
– Тогда вопрос снимается.
– Когда родился Назарка, Виктор Иванович еще не был губернатором. Но тогда мы уже были с ним знакомы, и при встрече я как-то пошутил, что назвал сына в честь него. Но это, конечно, всего лишь забавное совпадение.
