Книжный клуб с 9 по 16 ноября 2016 года.
Яцек ДУКАЙ
Иные песни
Серия: Сны разума
М.: АСТ, 2014 год. -736 стр.
Тираж: 2 000 экз.
Как конь рожден для бега
«Неизбежно приходится согласиться, что одни люди повсюду рабы, другие нигде такими не бывают»
Александр Македонский не погиб, а прожил достаточно долго, чтобы покорить мир. Александрийская библиотека не сгорела. Рим пал, когда только начал набирать могущество, и поэтому не дал возможности христианству использовать себя в качестве рычага, перевернувшего мир. В итоге греческая цивилизация, философия, культура стали основой мира романа польского писателя Яцека ДУКАЯ. И даже главы здесь названы по образцу аристотелевской «Метафизики» прописными буквами греческого алфавита, с вкраплением пары строчных.
Действие проистекает в начале второго тысячелетия, если как-то соотносить с нашим летосчислением. Но это не альтернативная история, это другой мир со сходным греческим прошлым, включая Эратосфена, Пифагора, Гераклита и прочих, но с другими физическими законами. А вот о них – подробнее. Говорят, англичане стали видеть лондонские туманы слегка багровыми после картин Клода Моне. Или другой пример: советские люди в массе своей сочувствовали нью-йоркским безработным с 5-й Авеню и жили в счастливой стране, то есть видели мир таким, как его выстроило партийное руководство страны. Читатели романа «Благоволительницы» Джонатана Литтелла, погружаясь в подробную историю эсэсовского офицера и филолога Максимилиана Ауэ, невольно ловят себя на мысли, что вполне могли оказаться на его месте, двигаясь шажок за шажком внутри механизма нацистского государства. Психологические эксперименты Зимбардо железно это подтверждают. Все вышеупомянутое в прямом смысле осуществилось в мире «Иных песен»: властители наделяют Формой и подчиненное им государство, и подданных, и даже физическое пространство. Завоевывая других, они меняют их Форму и сознание. Тех, кто силен, ломают, тех, кто слаб, подчиняют: «По чему узнают об изменении границ аур кратистосов? По тому, что постепенно начинаешь лучше понимать резоны, обычаи и идеалы победителя, по тому, что сама его власть и сам он кажутся более… более естественными… Между чужим и чужим может быть только насилие. Понимание – лишь между существами одной Формы. Понимание – означает победу Формы сильнейшего, приняв которую более слабый ясно и отчетливо уразумевает, почему он был неправ».
Главный герой романа Иероним Бербелек, в прошлом известный полководец, проигравший такому кратистосу – Чернокнижнику с Уральских гор. Причем он оказался единственным, кто вынес его силу. Все его солдаты и офицеры погибли, даже не сопротивляясь, не в силах вынести давление власти противника. Впрочем, все, на что был способен Бербелек, – это плюнуть в лицо Чернокнижнику. И войти этим в легенду, так как такое практически невозможно в мире «Иных песен». Но все равно он потерял силу и тихо прозябал в Польш…, тьфу, — в Воденбурге в качестве партнера в Торговом Доме «Ньютэ, Икита тэ Бербелек». Взят он был сюда потому, что аристократ (в мире романа они наделены более сильной волей, чем остальные, – согласно концепции Аристотеля – см. эпиграф), а еще более потому, что имя его стало широко известно. Но он даже ростом стал много ниже: в этом мире рост изменяется в соответствии с силой власти. Да и сам себе он теперь казался мелок. И не знал, что на него кто-то сделал ставку и включил в свою игру: далеко не каждый в состоянии выстоять против кратистоса. Понятно, что наживкой была женщина. Но не только:
«– Поженимся, будут у нас дети…
– И только лишь? Это все? – Господин Бербелек иронически усмехнулся.– Именно в этом Антон, сын Портэ, отыщет покой, счастье и удовлетворение?
– В детстве каждый мечтает о каких-то невероятных приключениях, что добудет славу, богатство, власть, Бог знает что совершит. Но ведь потом – каждый вырастает. Это сказки, а в жизни – работа, и вечная усталость, и вши в постели, прошу прощения, эстлос. Ребенок не понимает, может ли он спрыгнуть с такой высоты и не пораниться, может ли броситься на бегемота и не погибнуть, может ли стать леонидасом или королем. Но – учится.
– Ба! Люди становятся леонидасами и королями, Антон.
– Знаю, эстлос. Но человек также быстро научается различать: кто будет королем, а кто нет. Только совсем малые дети путают дулосов с аристократами»
Те, кто поставил на Бербелека, были уверены, что тот сможет стать «королем». Но проблема в том, что обретший силу власти не переносит, когда им играют.
mif1959
Терри ХЕЙЗ
Я Пилигрим
Пер. с англ.
СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016 год.
Тираж 5 000 экз.
«Раздался стук в дверь»
Америка и ее безвестные герои
«На протяжении почти целого десятилетия я был сотрудником одного тщательно засекреченного подразделения разведслужб США. Нашу работу столь филигранно скрывали от посторонних глаз, что лишь очень и очень немногие вообще знали о существовании этой организации. Управление наше было призвано не только контролировать разведывательное сообщество страны, но, более того, быть своего рода тайным департаментом внутренних дел всего мира. В каком-то смысле мы уподобились средневековым крысоловам». Эта история написана от лица Скотта Мердока, возглавлявшего когда-то одно из секретных подразделений американской разведки, а затем выбывшего из игры и ведущего уединенную жизнь в Париже. Но мир спецслужб никогда не отпускает своих агентов. И когда в нью-йоркском отеле находят погибшую женщину, а след выводит полицию на человека, задумавшего совершить массовое убийство, Скотт Мердок снова вступает в дело. Тогда-то он и становится Пилигримом. «Сунув пистолет за пояс брюк, я задал себе вопрос, уже давно крутившийся в голове: «Если это греки, то как, черт возьми, они меня разыскали? Неужели помогли русские, которым опять понадобились наличные? А может быть, я совершил в банке «Ришлу» какую-то едва заметную ошибку, о которой Маркус Бухер сообщил своим клиентам, и в результате тем удалось установить мою личность? Пусть даже и так, но как греки вышли на меня спустя столько времени? Боже милосердный, я ведь живу в Париже под другим именем! Раздался стук в дверь, настойчивый и решительный». Вот так как-то все это происходит. Сценарист, продюсер и писатель Терри ХЕЙЗ наиболее известен своим участием в работе над сценарием фантастического боевика «Безумный Макс 2: Воин дороги» (1981). Его дебютный роман «Я Пилигрим» был опубликован 18 июля 2013 года.
Е.К.
Зинаида ПАСТЕРНАК
Воспоминания. Письма
Серия «Дневник моего сердца / Diarium Cordis»
М.: Издательство АСТ, 2016 год. — 416 стр.
Тираж 3 000 экз.
«Дача стояла на высоком берегу»
Жизнь и любовь
Это, безусловно, очень женская книга, и она для женщин. Зинаида Николаевна родом из девятнадцатого века. «Я родилась в 1897 году в Петербурге. Моя мать перевезла меня на дачу на станции Саблино на реке Тосне. Из событий той поры запомнилось немногое. Отец строил (он был инженером) бумажную фабрику на другом берегу Тосны, напротив нашей дачи. Справа находилась плотина с мостом. Дача стояла на высоком берегу, и под ней протекала обмелевшая в этом месте река». Зинаиде запомнился участок перед дачей, где вокруг дома был цветник с клумбами, а вслед за ним песочная дорожка вела прямо в чудесный лес, где было много грибов, а осенью в мороз собирали клюкву и бруснику на болоте, которым лес кончался. В погребе всегда стояли бочки с солеными и маринованными грибами, с моченой брусникой и клюквой. Что тут скажешь — типичный российский парадиз для образованного и состоятельного класса, многажды описанный в романах и тщательно воспроизведенный в кино.«Я очень любила ездить с мамой в Петербург. От дачи конкой добирались минут за двадцать до станции, а потом ехали поездом еще около часу. Отец конкой никогда не пользовался: по служебным делам он ездил в Петербург почти ежедневно, и у него была своя лошадь с коляской». Девочка выросла, стала музыкантшей, познакомилась с пианистом Генрихом Нейгаузом, родила ему двух сыновей и, наверное, была счастлива. А потом произошла та самая встреча. «В круг обязанностей Зинаиды Николаевны входила и организация летнего отдыха, — рассказывает Елена ПАСТЕРНАК в предисловии к публикации. — Она стремилась к тому, чтобы дети провели лето вдали от города, а Нейгауз мог ежедневно помногу заниматься. Летом 1930 года она сняла несколько дач в поселке Ирпень под Киевом для своей семьи и для семей общих друзей, в числе которых была и семья Б.Л. Пастернака». Томик, изданный издательством АСТ, укладист и приятен на вид. Воспоминания Зинаиды Николаевны выдают человека страстного, волевого и весьма последовательного в своих пристрастиях и антипатиях.
Е.К.
