Жан-Мишель ГЕНАССИЯ
Клуб неисправимых оптимистов
Пер. с фр.
Спб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017 год. — 608 стр.
Тираж 5 000 экз.
«Комнатка парижского бистро»
Взгляд из-за железного занавеса
«Клуб — имя существительное мужского рода, от английского kloeb; кружок, где собираются, чтобы поговорить, почитать, поиграть; общество друзей» — таков эпиграф этого большого романа. Есть и еще один от неизвестного автора: «По мне, лучше быть оптимистом и ошибаться, чем оставаться вечно правым пессимистом». Это, конечно, кому как. Жан-Мишель ГЕНАССИЯ — новое имя в европейской прозе. Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты в 2009 году вручили автору Гонкуровскую премию.
Как поясняют издатели, герою романа двенадцать лет: «Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все — школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро. Там странные люди, бежавшие из стран, отделенных от свободного мира железным занавесом, спорят, тоскуют, играют в шахматы в ожидании, когда решится их судьба. Удивительно, но именно здесь, в этой комнатке, прозванной Клубом неисправимых оптимистов, скрещиваются силовые линии эпохи». Эпоха давно сменилась, однако для тех потенциальных русских читателей, кому давно за «полтинник», текст может оказаться небезынтересным. Ведь они-то и жили тогда за железным занавесом.
Е.К.
Селеста ИНГ
И повсюду тлеют пожары
Пер. с англ.
М.: Издательство Фантом Пресс, 2018 год. — 416 стр.
Тираж 7 000 экз.
«Все шесть спален»
Еще один тихий американский городок
«Летом в Шейкер-Хайтс только о том и говорили, что Изабелл, младшенькая Ричардсонов, все-таки спятила и спалила дом. Всю весну судачили о маленькой Мирабелл Маккалла — или о Мэй Лин Чжоу, кто за кого болеет, — а теперь наконец появилась новая дивная сенсация. В ту майскую субботу покупатели, катая тележки по «Хайненз», вскоре после полудня услышали, как пожарные машины спросонок взвыли и помчались к утиному пруду. К пятнадцати минутам первого четыре машины корявой красной шеренгой выстроились вдоль Паркленд-драйв, где горели ясным пламенем все шесть спален дома Ричардсонов, и за полмили видно было, как над деревьями густо-черной грозовой тучей клубится дым». Родители Селесты ИНГ — иммигранты из Китая: отец — физик, работал в NASA, мать — преподаватель химии. Место событий второго романа Селесты — городок Шейкер Хайтс в штате Огайо, где выросла и окончила школу и она сама. В Шейкер-Хайтс, спокойном и респектабельном городке, все тщательно спланировано — от уличных поворотов и цветников у домов до успешных жизней его обитателей. И никто не олицетворяет дух городка больше, чем миссис Ричардсон, идеальная мать и жена. Но однажды в этом царстве упорядоченной жизни появляется художница Мия Уоррен. У миссис Ричардсон — роскошный дом, жилище Мии — маленький «фольксваген-кролик». У одной есть все, но живет она в клетке из правил. У другой нет ничего, но она свободна как ветер. И в то же время так ли уж далеки они друг от друга? У обеих — дети-подростки, в которых до поры до времени тлеют пожары, и однажды пламя с ревом вырвется и попытается поглотить все вокруг. Столкновение двух миров — порядка и хаоса — окажется сокрушительным для обеих и в то же время подарит новую надежду.
Е.К.
Дмитрий МИРОПОЛЬСКИЙ
AMERICAN’ец. Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого
Серия «Петербургский Дюма»
М.: Издательство АСТ, 2018 год. — 320 стр.
Тираж 10 000 экз.
«И крепко на руку не чист»
Тот самый Американец
«Приятно, чёрт возьми, оказаться самой популярной персоной в столичном Петербурге! А уж если ты популярнее всех в столице — само собой разумеется, что равных нет и во всей остальной империи. Уж Россию-то ему довелось повидать, как мало кому другому. И пройти-проехать по ней от самого дальнего востока через прибайкальский Иркутск; через Томск, нынешней весной по указу государя ставший центром всея Сибири......через множество городов и городишек, через бессчётные сёла и деревни — обратно в Петербург, из которого бежал он три года назад. Фёдор Иванович Толстой потянулся, скрипнув диваном, и отхлебнул горячего кофею». Кто таков Федор Толстой? А это тот самый господин, про которого написал Александр Грибоедов: «Ночной разбойник, дуэлист, \В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, \И крепко на руку не чист; \ Да умный человек не может быть не плутом». В России, судя по всему, следовало бы добавить. Виртуозный карточный шулер, блестящий стрелок и непревзойдённый фехтовальщик, он с оружием в руках защищал Отечество и собственную честь, бывал разжалован и отчаянной храбростью возвращал себе чины с наградами. Он раскланивался с публикой из театральной ложи, когда со сцены о нём говорили грибоедовские слова. Он обманом участвовал в первом русском кругосветном плавании, прославился как воин и покоритель женских сердец на трёх континентах, изумлял современников татуировкой и прошёл всю Россию с востока на запад. Он был потомком старинного дворянского рода и лучшим охотником в племени дикарей, он был прототипом книжных героев и героем салонных сплетен — знаменитый авантюрист граф Фёдор Иванович Толстой по прозванию Американец.
Е.К.
Мария ГАЛИНА
Автохтоны
Серия «Эксклюзивная новая классика»
М.: АСТ, 2017 год. — 352 стр. Тираж 3 000 экз.
Совы не то, чем кажутся
Наше прошлое и есть наше будущее
Этот роман Марии ГАЛИНОЙ номинировался на «Большую книгу» и на «Национальный бестселлер» — премии, которые дают за так называемую большую литературу (фэны обзывают ее «боллитра»). Да и печатался в свое время в журнале «Новый мир». Однако получила книга премии только в области фантастики — «Новые Горизонты» (вручается за художественное произведение фантастического жанра, оригинальное по тематике, образам и стилю), «Филигрань» (единственная в России литературная премия, присуждаемая за лучшие фантастические произведения не читателями, не писателями, а литературными критиками) и «Итоги года» от журнала «Мир фантастики» как лучшая необычная книга.
mif1959