Все рубрики
В Омске пятница, 22 Ноября
В Омске:
Пробки: 4 балла
Курсы ЦБ: $ 100,6798    € 106,0762

Книжный клуб. "Автохтоны", "Американец" — это клуб неисправимых оптимистов

16 августа 2018 11:25
0
1739

Жан-Мишель ГЕНАССИЯ

Клуб неисправимых оптимистов

Пер. с фр.

Спб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017 год. — 608 стр.

Тираж 5 000 экз.

 

«Комнатка парижского бистро»

Взгляд из-за железного занавеса

«Клуб — имя существительное мужского рода, от английского kloeb; кружок, где собираются, чтобы поговорить, почитать, поиграть; общество друзей» — таков эпиграф этого большого романа. Есть и еще один от неизвестного автора: «По мне, лучше быть оптимистом и ошибаться, чем оставаться вечно правым пессимистом». Это, конечно, кому как. Жан-Мишель ГЕНАССИЯ — новое имя в европейской прозе. Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты в 2009 году вручили автору Гонкуровскую премию.

Как поясняют издатели, герою романа двенадцать лет: «Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все — школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро. Там странные люди, бежавшие из стран, отделенных от свободного мира железным занавесом, спорят, тоскуют, играют в шахматы в ожидании, когда решится их судьба. Удивительно, но именно здесь, в этой комнатке, прозванной Клубом неисправимых оптимистов, скрещиваются силовые линии эпохи». Эпоха давно сменилась, однако для тех потенциальных русских читателей, кому давно за «полтинник», текст может оказаться небезынтересным. Ведь они-то и жили тогда за железным занавесом.

Е.К.

 

Селеста ИНГ

И повсюду тлеют пожары

Пер. с англ.

М.: Издательство Фантом Пресс, 2018 год. — 416 стр.

Тираж 7 000 экз.

 

«Все шесть спален»

Еще один тихий американский городок

«Летом в Шейкер-Хайтс только о том и говорили, что Изабелл, младшенькая Ричардсонов, все-таки спятила и спалила дом. Всю весну судачили о маленькой Мирабелл Маккалла — или о Мэй Лин Чжоу, кто за кого болеет, — а теперь наконец появилась новая дивная сенсация. В ту майскую субботу покупатели, катая тележки по «Хайненз», вскоре после полудня услышали, как пожарные машины спросонок взвыли и помчались к утиному пруду. К пятнадцати минутам первого четыре машины корявой красной шеренгой выстроились вдоль Паркленд-драйв, где горели ясным пламенем все шесть спален дома Ричардсонов, и за полмили видно было, как над деревьями густо-черной грозовой тучей клубится дым». Родители Селесты ИНГ — иммигранты из Китая: отец — физик, работал в NASA, мать — преподаватель химии. Место событий второго романа Селесты — городок Шейкер Хайтс в штате Огайо, где выросла и окончила школу и она сама. В Шейкер-Хайтс, спокойном и респектабельном городке, все тщательно спланировано — от уличных поворотов и цветников у домов до успешных жизней его обитателей. И никто не олицетворяет дух городка больше, чем миссис Ричардсон, идеальная мать и жена. Но однажды в этом царстве упорядоченной жизни появляется художница Мия Уоррен. У миссис Ричардсон — роскошный дом, жилище Мии — маленький «фольксваген-кролик». У одной есть все, но живет она в клетке из правил. У другой нет ничего, но она свободна как ветер. И в то же время так ли уж далеки они друг от друга? У обеих — дети-подростки, в которых до поры до времени тлеют пожары, и однажды пламя с ревом вырвется и попытается поглотить все вокруг. Столкновение двух миров — порядка и хаоса — окажется сокрушительным для обеих и в то же время подарит новую надежду.

Е.К.

 

Дмитрий МИРОПОЛЬСКИЙ

AMERICAN’ец. Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого

Серия «Петербургский Дюма»

М.: Издательство АСТ, 2018 год. — 320 стр.

Тираж 10 000 экз.

 

«И крепко на руку не чист»

Тот самый Американец

«Приятно, чёрт возьми, оказаться самой популярной персоной в столичном Петербурге! А уж если ты популярнее всех в столице — само собой разумеется, что равных нет и во всей остальной империи. Уж Россию-то ему довелось повидать, как мало кому другому. И пройти-проехать по ней от самого дальнего востока через прибайкальский Иркутск; через Томск, нынешней весной по указу государя ставший центром всея Сибири......через множество городов и городишек, через бессчётные сёла и деревни — обратно в Петербург, из которого бежал он три года назад. Фёдор Иванович Толстой потянулся, скрипнув диваном, и отхлебнул горячего кофею». Кто таков Федор Толстой? А это тот самый господин, про которого написал Александр Грибоедов: «Ночной разбойник, дуэлист, \В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, \И крепко на руку не чист; \ Да умный человек не может быть не плутом». В России, судя по всему, следовало бы добавить. Виртуозный карточный шулер, блестящий стрелок и непревзойдённый фехтовальщик, он с оружием в руках защищал Отечество и собственную честь, бывал разжалован и отчаянной храбростью возвращал себе чины с наградами. Он раскланивался с публикой из театральной ложи, когда со сцены о нём говорили грибоедовские слова. Он обманом участвовал в первом русском кругосветном плавании, прославился как воин и покоритель женских сердец на трёх континентах, изумлял современников татуировкой и прошёл всю Россию с востока на запад. Он был потомком старинного дворянского рода и лучшим охотником в племени дикарей, он был прототипом книжных героев и героем салонных сплетен — знаменитый авантюрист граф Фёдор Иванович Толстой по прозванию Американец.

Е.К.

 

Мария ГАЛИНА

Автохтоны

Серия «Эксклюзивная новая классика»

М.: АСТ, 2017 год. — 352 стр. Тираж 3 000 экз.

 

Совы не то, чем кажутся

Наше прошлое и есть наше будущее

Этот роман Марии ГАЛИНОЙ номинировался на «Большую книгу» и на «Национальный бестселлер» — премии, которые дают за так называемую большую литературу (фэны обзывают ее «боллитра»). Да и печатался в свое время в журнале «Новый мир». Однако получила книга премии только в области фантастики — «Новые Горизонты» (вручается за художественное произведение фантастического жанра, оригинальное по тематике, образам и стилю), «Филигрань» (единственная в России литературная премия, присуждаемая за лучшие фантастические произведения не читателями, не писателями, а литературными критиками) и «Итоги года» от журнала «Мир фантастики» как лучшая необычная книга.

Роман действительно необычен. В качестве похожих на него на «Фантлабе» указаны «Маятник Фуко» Умберто ЭКО и «Волхв» Джона ФАУЛЗА. Сюжет довольно прихотлив: некий искусствовед приезжает в неназванный город с еврейско-украинским колоритом, в котором знатоки узнают Львов. Его цель — поиск материалов, связанных с оперой «Смерть Петрония», поставленной здесь один раз в 1922 году авангардистской группой «Алмазный витязь». Старожилы убедительно рассказывают историю театра, города, игравших в этой постановке актеров, и каждый следующий рассказ отменяет предыдущий. Как выясняется, все, что он знает о городе, — мифы, разоблачая которые он выходит на информацию, которая тоже является мифом. При этом он сталкивается с какими-то событиями на грани реальности и не может понять, то ли они на самом деле происходят, то ли это постановка специально для него, то ли это придумано ими для себя, а он стал невольным свидетелем. Все, с чем он сталкивается, оказывается не тем, чем кажется изначально. Пожалуй, самое интересное в романе — эта атмосфера на краю света и тьмы: там кто-то есть, какая-то тень, которую не ухватишь, но чувствуешь. Отражения в отражениях, которые лишь множатся по мере погружения в город. А вы думаете, сам главный герой на самом деле является искусствоведом? Если так думаете, то сильно ошибаетесь.

mif1959

Комментарии
Комментариев нет.

Ваш комментарий


Наверх
Наверх
Сообщение об ошибке
Вы можете сообщить администрации газеты «Коммерческие вести»
об ошибках и неточностях на сайте.