«Каждый 10-й житель региона и каждый 8-й предприниматель – ваши клиенты», – с этих слов начал 27 ноября рабочую встречу с первым заместителем председателя совета директоров Альфа-Банка Олегом СЫСУЕВЫМ губернатор Омской области Александр БУРКОВ. Стороны подписали соглашение о сотрудничестве. Предполагаются инвестиции в жилищно-коммунальное хозяйство, в развитие розничной торговли региона. А накануне Олег Николаевич встретился с главным редактором газеты «Коммерческие вести» Маратом ИСАНГАЗИНЫМ и ответил на ряд вопросов.
– Олег Николаевич, вы как член совета директоров курируете региональную сеть банка. Но вы же не входите в исполнительную дирекцию, которая непосредственно занимается сетью. В чем разница полномочий?
– Своевременный вопрос. Как раз сейчас у нас меняется структура банка. Уже объявлено, что за офлайн-каналы продаж, т.е. за сеть офисов продаж по всей стране, будет отвечать Сергей ШЕВЧЕНКО, выходец из Альфа-Банка, который некоторое время проработал от ЦБ РФ, в проблемных Бинбанке и «Открытии», когда они уже находились на санации. Он возвращается к нам и станет тем самым главным человеком, подчиняющимся непосредственно председателю правления, который будет отвечать за всю региональную сеть. Не только за материальную базу, за открытие новых и функционирование действующих офисов, но и за бизнес-результат регионов. Это новое структурное направление внутри банка, которого ранее не было. Я, как первый заместитель председателя совета директоров, помогаю менеджменту в решении всех вопросов, связанных с развитием сети. Стоит отметить, что я начал курировать работу региональной сети Альфа-Банка, когда у нас было всего два-три офиса. И мы развивали сеть практически с нуля. Тогда многие вопросы решались с администрациями регионов, с крупным местным бизнесом, и на моих глазах, при моем участии прошло открытие практически всех основных отделений Альфа-Банка.
– Не помните, как открывался омский филиал?
– Открытие филиалов проходило по одной и той же схеме. Мы привозили с собой чаще всего балетную труппу Большого театра, реже – Мариинского. Подписывали соглашение с губернатором в эти дни. В конце 90-х – начале 2000-х даже для такого не обделенного культурой города, как Омск, приезд труппы Большого театра был большим событием, который город себе не мог позволить.
– Кто стал тогда в Омске вашими партнерами?
– Тогда Омск выглядел очень привлекательным. В первую очередь за счет активов Романа АБРАМОВИЧА, энергетики, «Омского бекона» – я хорошо помню этого клиента.
– Всякое изменение структуры говорит о том, что предыдущая структура была неэффективна или ситуация потребовала чего-то нового. Какие перемены банк обнаружил в нынешних экономических условиях, раз потребовалось изменять структуру? Какие новые тренды появились?
– Вы же видите, какие колоссальные изменения на банковском рынке произошли: ушли с рынка и стали государственными такие крупные банки, как «Открытие», Бинбанк, квазигосударственным стал МКБ. Раньше мы никогда не смотрели на Сбербанк как на конкурента. Понимали, что не можем конкурировать с таким гигантом, занимающим крупнейшую долю рынка. А сейчас мы смотрим с этой точки зрения и на Сбербанк, и на нишевые банки. Например, Тинькофф банк, «Точка». С одной стороны, происходит огосударствление и на рынке крупный частный банк остался практически один – наш, с другой – появляются новые технологии и новые продвинутые нишевые игроки. Плюс телекоммуникационные компании осваивают финансовые сервисы. Реалии рынка сегодня таковы, что экономика не растет и новых корпоративных клиентов, которые являются основой банковского бизнеса, не появляется. Более того – надежных клиентов становится все меньше и за них идет серьезная конкурентная борьба, что ведет к снижению маржи. Корпоративный клиент сейчас является хозяином положения: именно он выбирает предложение, какой банк ему больше подходит.
Последние годы на рынке наблюдался серьезный подъем малого и среднего бизнеса, и банковская отрасль активно включилась в работу с частными предпринимателями. Мы, кстати, были в числе первооткрывателей. Однако со временем пришлось констатировать, что отчасти столь бурный рост не был связан напрямую с развитием малого и среднего бизнеса. Под личиной МСБ зачастую работали конторы по обналичиванию денежных средств. И это заметили не только мы, но и регулятор.
– Прямо было очень заметно это?
– Да, именно поэтому Банк России решил «прижать» это дело, что, безусловно, повлекло падение «развития» рынка МСБ. Регулятор очень серьезно наступил на возможность обналичивания средств через малые компании, формально представляющие МСБ.
– Но как так произошло, что названные вами банки еще за год до санации числились в лидерах рейтингов, входили в двадцатку крупнейших в России, но вдруг оказалось, что они непрочные, сомнительные и прогнили изнутри?
– Можно выделить две основные причины. Первая – неправильная бизнес-модель, которая была рассчитана на кредитование проектов акционеров, не связанных с банковским бизнесом. И второе – авантюристическое поведение на рынке поглощений и приобретений.
– Но, наверное, в руководстве этих банков не идиоты сидели, если принимали такие решения, был на что-то расчет?
– В краткосрочной перспективе это дает результат. В долгосрочной – такие модели не работают. Потому что жизнь богаче, разнообразнее и сложнее. Когда наступают периоды отливов, по меткому выражению Уоррена Баффетта, сразу становится видно, кто купался голый.
– То есть без трусов… Вы прямо и четко сказали, что происходит огосударствление банковской сферы. Но когда то же самое года полтора назад заявила Ассоциация российских банков, Альфа-Банк заявил, вы, дескать, неправильно говорите, и предупредил вместе с государственными, кстати, банками о выходе из этой организации.
– Нет, не так. Главный конфликт заключался в том, что администрация АРБ в лице исполнительного директора Гарегина ТОСУНЯНА предоставила доклад, не согласованный с нами, где критиковалась политика ЦБ РФ по расчистке банковского сектора. А мы всегда были за это. Всегда декларировали и побуждали Банк России к более активной политике в этом направлении. Потому что видели, что происходит на банковском рынке. Видели, что существуют банки исключительно для обналички или отмывания денежных средств. Рынок все знает. Мы всегда говорили, что 1200 банков – а их сначала было столько – это большой перебор. Доклад ТОСУНЯНА заключался в том, что он критиковал позицию регулятора и ратовал за сохранение всех банков, что в корне неправильно. И в этом смысле ТОСУНЯН и администрация АРБ выступили как профсоюз, хотя являются профессиональным сообществом.
– Но огосударствление финансовой сферы – реальность. Хорошо ли это?
– Это плохо. Что подчеркивает и глава ЦБ РФ. Если вы обратили внимание, Эльвира НАБИУЛЛИНА всегда делает оговорку, что в конечном итоге государство рассчитывает в определенный момент приватизировать эти активы.
– Когда-нибудь потом…
– Сейчас такой возможности нет.
– Почему?
– Потому что не растет экономика. Это происходит, в частности, из-за геополитической ситуации. Из-за того, что сегодня Россия, вследствие геополитических рисков, связанных с бизнес-климатом, не является привлекательной территорией для инвестирования в долгосрочной перспективе. Деньги из России уходят. Люди не хотят рисковать своими деньгами здесь, в Российской Федерации.
– И это приводит к чему?
– К тому, что экономика сжимается. А значит, новым частным участникам банковского процесса пока нет места. И к тому, чтобы чувствовали себя не совсем хорошо некоторые участники старые.
– Как вы считаете, а конкуренция с госбанками на равных у вас получается?
– Не всегда. В силу недобросовестности отдельных госучастников рынка.
– Вы сказали, экономика сжимается. Это продолжается кризис?
– Стагнация. Когда экономика страны растет на 1-2%, это ростом не назовешь.
– Вы являетесь первым вице-президентом ООО «Х5 Retail Group». Недавно вы заявляли, что приобретение структурами банка ВТБ контрольного пакета ритейлера «Магнит» отбросит рынок назад. Почему?
– Крупнейший игрок на рынке в розничной торговле из частного игрока становится практически государственной компанией. Впрочем, решение принимало инвестиционное подразделение ВТБ. Мы можем это рассматривать и как спекулятивную инвестиционную сделку.
– Почему бы и нет?
– Они ведь уже продемонстрировали это на примере «Ленты». ВТБ был крупным акционером «Ленты», а потом продал. Но все же когда частные крупные активы в России сокращаются – это плохо и отбрасывает нас назад.
– В 2016 году накануне экспансии «Пятерочки» в Омск, вы приезжали в наш город и встречались с губернатором. Насколько я понимаю, в частности, речь шла и об их экспансии.
– У нас в Омске есть и другие интересы. Например, Росводоканал. Розничная торговля – очень рыночная ниша. Вряд ли какие-то особые отношение с региональной властью могут помочь в решении проблем развития розницы. Скорее мы просто хотим быть защищенными, может быть, от каких-то неправомерных действий власти. Именно об этом шла речь с губернатором. Кстати, мы тогда также обсуждали возможность строительства крупного распределительного центра. Но повторяю – говорили только о возможности.
– Вы упомянули Росводоканал. Это тоже интересный проект Альфа-Групп. Вы входите в состав Консультативного совета ООО УК «Росводоканал», который является контрольным акционером ОмскВодоканала. В Омске не все однозначно относятся к тому, что муниципальная собственность была передана в аренду ОмскВодоканалу. Споры, как вы знаете, были с городом по поводу арендной платы. Разговор о возможной концессии идет несколько лет. У вас какая позиция по этому вопросу?
– Российское жилищно-коммунальное хозяйство в условиях нашего климата без частных инвестиций не выживет. Это выльется в отсутствие тепла и воды. Инфраструктура настолько изношена, а возможности бюджета для реноваций настолько низкие, что это грозит серьезными техногенными – не хочу говорить катастрофами – но неприятностями. По поводу концессии. Я считаю, что это наиболее приемлемая и перспективная модель сотрудничества частного бизнеса и государства или муниципалитета. Действительно, ЖКХ – очень чувствительная тема и для населения, и для власти. Зачастую это разменная монета, используемая для решения всякого рода местных политических проблем. Поэтому нередко за этими спорами стоят политиканство и интересы местных начальников, мелких и крупных, и компаний, которые сами хотели бы порулить этим активом. Зачастую именно они чинят препятствия серьезным игрокам российского рынка. Но мы в этом отношении, как мне кажется, чувствуем поддержку правительства Российской Федерации продвигать концессию. Она исключает возможность передать в частную собственность столь чувствительный актив, но, с другой стороны, дает гарантию возврата для частных инвесторов за счет ведения бизнеса, тарифов в долгосрочном плане. Мы буквально месяц назад подписали концессионное соглашение с руководством Архангельской области и хотим все наши активы, которые сейчас находятся в аренде, перевести на рельсы концессии – более цивилизованной и более эффективной структуры управления.
– Вы считаете, что это будет для вас более защищенной формой, чем нынешняя ситуация, когда через четыре-пять лет обновляется Горсовет, приходит новый мэр и все переговоры надо начинать заново?
– Они начинают спекулировать на этом. Еще раз повторяю, во многих случаях это происходит за счет субъективных факторов, интересов местных предпринимателей, которые хотят сами управлять процессом, считая, что если на трубу сел, то уж тут все станут богатыми. Я всегда говорю, Росводоканал, мне кажется, с точки зрения доходов – самый маленький актив в составе Альфа-групп. Мы хотим нарастить этот актив и сделать его привлекательным с точки зрения инвестиций как для нас, так и для возможного прихода других инвесторов. На Петербургском международном экономическом форуме был подписан протокол о намерениях по созданию совместного предприятия с лидером мирового рынка водоснабжения и водоотведения французской компанией Veolia.
– Может быть, с Росводоканала собственники и не получали дивидендов, но ОмскВодоканал с 2005 по 2012 год выделил на дивиденды акционерам более миллиарда рублей, поэтому омичи ревностно относятся к судьбе этого предприятия. Раньше этими акционерами были две офшорные фирмы на Кипре, и деньги туда уходили, сейчас, правда, одна из них заменена на российское ООО «РВК-Капитал».
– Но вы же знаете, что у нас здесь партнер местный. Такая сложная система владения. Сейчас хотим, чтобы именно российская компания стала концессионером. Без всяких офшоров.
– То есть не ОмскВодоканал, а другая компания может...
– Может быть.
– Вы высказывались негативно по поводу объединения «СОГАЗ» и СК «ВТБ Страхование». Причина, полагаю, та же – усиление роли государства на этом рынке?
– Конечно, государство толстеет, но это не приносит пользы экономике. Конкуренция слабеет, замедляется скорость принятия решения. Зачем им куда-то бежать, куда-то стремиться, когда можно использовать административно-командный ресурс – что, собственно, и демонстрировал СОГАЗ на протяжении всей своей истории.
– Тормозит потому, что они могут предложить более выгодные условия на рынке?
– Не всегда. Они могут просто закабалить клиента и за счет аффилированности с государством просто заставить общаться исключительно только с собой. И не всегда это лучшие условия. Нередко частные компании вынуждены предлагать более выгодные условия.
– Что вы думает о новом поколении? Может, они другие?
– Есть два типа представителей нового поколения. Поколение, которое занимается частным бизнесом, и то молодое поколение, которое сейчас входит во власть. Очень много молодых образованных людей, хорошо одетых, хорошо выглядящих, получивших образование, причем нередко и западное, работают на государство.
– И мечтают об этом.
– Да – и мечтают об этом. Главное качество, которое они должны там проявлять – и они стараются подстраиваться, чтобы сделать карьеру, – лояльность. Но ни в коем случае не проявление активности, самостоятельности и свободы в поступках. Что плохо. Они хотят построить карьеру здесь и сейчас. И среда их начинает менять. На мой взгляд – уродовать. В итоге частный сектор не растет, а бюджет некоторыми из них используется как ресурс…
– Альфа-Банк всегда отличался очень жесткой позицией к должникам. Почему?
– Мы на этом стояли, стоим и будем стоять. Это философская вещь. У частника отношение к деньгам иное, чем у представителя государства. Он к деньгам относится ревностнее. И это очень хороший признак. Мы управляем деньгами тех, кто нам их доверил.
– Но вы же говорите про конкуренцию. Может, предприятиям, предпринимателям будет выгоднее работать с теми банками, которые готовы пролонгировать, а потом еще раз пролонгировать…
– Поверьте, проявлений такой идеологии становится все меньше. Больше становится предпринимателей, которые понимают и разделяют нашу позицию. И идут на сотрудничество, понимая, что китайских танцев в случае чего не будет. Если вы с нами работаете честно, если вы с нами договорились определенным образом – передали залоги и мы под этим подписались, и потом будете показывать нам все, что предполагаете сделать, то есть вести себя по-партнерски... У нас много случаев, когда банк идет на реструктуризацию или пролонгирование кредитной линии. Но только в случае абсолютно партнерских отношений. Если мы почувствуем, что отношения не партнерские, будьте уверены, мы вас настигнем.
– Наша газета недавно разговаривала с двумя очень крупными омскими производителями о Китае, они там работают или работали, и там есть их конкуренты. Они в голос говорят, что мы от Китая безнадежно отстаем. Во всяком случае, в их сферах деятельности. Хотя еще лет десять назад они же говорили, что продвигаются в эту страну. Как вы думаете, почему при практически одинаковых стартовых условиях – у нас они даже были лучше – мы теперь отстаем от Китая?
– Вопрос неоднозначный. Помню, когда я работал в правительстве России, министр обороны генерал армии РОДИОНОВ, сказал мне: смотрите, как все хорошо растет в Китае, давайте сделаем так же. В те времена у них вообще отсутствовала пенсионная система – не было расходов на содержание пенсионеров. В начале 90-х – начале 2000-х в китайских деревнях жили так плохо, как в наших тогда не жили, – миска риса в день. И они были готовы работать день и ночь. Вследствие своей ментальности нам сложнее это сделать. Мне кажется, изначальные наши проблемы лежат даже не в области экономики, а общественно-политической плоскости. Общественно-политическая модель, которая выбрана сейчас, способствует тому, чтобы мы отставали от Китая. Вы спросите: может, нам применить такую же модель, как там? Одна партия, решения съезда и так далее. Не получится! Потому мы не китайцы.
– Вы в свое время были мэром Самары, возглавляли конгресс муниципальных образований. Как вы относитесь к тому, что мэров городов теперь выбирает не их население, а несколько десятков депутатов советов?
– Плохо. Я считаю это крупнейшей исторической ошибкой нынешней власти. Они ликвидировали местное самоуправление, испугавшись, что население выберет не тех и не так. При всех речах о том, что население наше хорошее и разумное, доверия к этому населению нет. Но если доверия нет, то и не стоит ждать от людей какого-то прогресса, какой-то ответственности за себя, увеличения производительности, заботы о будущем, заботы о своем здоровье. Не ждите. Оно будет рассчитывать исключительно на то, что ему государство будет переставлять ноги и кормить его с ложки.
