Чтобы добиться результатов, Омской области нужно изменить, в первую очередь, подход к коммуникациям, взаимодействию власти, общества и бизнеса (полный текст).
Сегодня, 8 мая, исполняется 30 лет Александру ДЕРЯБИНУ. Напомним, что 17 марта в Сочи объявили победителей общенационального конкурса управленцев «Лидеры России», и стало известно, что в число финалистов вошли два омича. С одним из них – директором ООО «Снейл» Александром ДЕРЯБИНЫМ – сразу после победы побеседовала обозреватель «КВ» Анастасия ИЛЬЧЕНКО и узнала, с какими целями он участвовал в конкурсе и как относится к мему «не пытайтесь покинуть Омск» (ранее материал полностью не был доступен).
– Александр, что побудило вас участвовать в конкурсе?
– Изначально шел на него с целью оценить себя, свои возможности. Конкурс проходит второй год, и я второй раз участвовал. В прошлый раз не вышел из дистанционного этапа – не хватило некоторых знаний: многие вопросы из истории, географии, русского языка, литературы позабылись. Это стало стимулом, решил улучшать результаты. В течение года готовился, в том числе и в плане лидерских, управленческих компетенций. Читал книги, статьи, принимал участие в тренингах... Сейчас понимаю, что все эти знания мне в первую очередь полезны в обычной жизни, в бизнесе! Но и в конкурсе помогли победить.
– Вы добились максимально возможного результата в конкурсе. Как ощущения?
– Конечно, чувствую радость, подъем. Сдавая экзамен, ты точно знаешь, правильно отвечаешь или нет, а выполняя кейсы конкурса, ты, безусловно, понимаешь, в начале ты или в конце, но никогда не знаешь, какие именно компетенции оцениваются сейчас. Например, был такой параметр, как «социальное одобрение», т.е. какое количество участников команды тебя считает лидером. Волнительная история. После финала нам выслали отчеты, из которых видно, какие компетенции лучше, какие хуже, как тебя оценивала команда, как школьники, с которыми проводил урок, насколько был им полезен и интересен. И данные результаты – почва для работы дальше.
– Какие показатели у вас оказались выше ожидаемых?
– По одним компетенциям ситуация лучше, чем думал, по другим – хуже. Показатели «Лидерство» и «Влияние и коммуникации», т.е. возможность влиять на команду, насколько она прислушивается к твоему мнению, у меня в полуфинале были достаточно высоки, в финале несколько снизились: сыграла роль ситуативность, ведь многое зависит от членов команды. Низкую оценку получил по стратегическому мышлению (правда, не знаю, как они его оценивали), и мне бы хотелось улучшить свой балл. В итоговом отчете даны рекомендации, что развивать, какую литературу читать. Несколько книг нам подарили.
– Какие люди идут на этот конкурс, для чего им нужно участие в нем?
– И сотрудники госкорпораций, и чиновники разного уровня – от специалистов до региональных министров. В этом году в списках участников появились силовики. Один стал победителем и вошел в небольшую группу тех, кто после конкурса встречался с президентом. Я не был с ним в одной команде, но знаю, что оценки у него достаточно хорошие. На мой взгляд, это интересная история, ведь у нас силовые структуры в основном закрытые, в них работают не очень публичные люди, и будет здорово, если начнутся изменения. Кроме того, участвовали предприниматели, врачи.
– Для каких целей они заявляются на конкурс? Чтобы стать главными врачами или для собственного развития?
– Думаю, по-разному. У предпринимателей в плане карьеры меньше мотивации, для нас социальный лифт не очевиден. Когда человек лидер, ему интересно сравнить себя с другими, победить, и не обязательно двигаться дальше по карьерной лестнице. Возможно, кто-то рассматривает историю перехода на госслужбу, но это не мой случай. Для остальных, мне кажется, в приоритете все-таки карьерный рост.
– И кто чаще выходил в финал?
– Между полуфиналом и финалом в плане уровня участников ощущалась большая разница. До последнего этапа дошли люди, имеющие близкие уровни развития Soft skills (от ред.: надпрофессиональные навыки, не связанные с должностными обязанностями, но необходимые для успешной работы). Это уже не индивидуалисты: я – высоко, а вы где-то внизу, я – говорю, а вы слушаете. Такие люди были отсеяны. Вышли те, кто умеет работать в команде, слышать других. Такие лидеры не всегда на первых ролях и не обязательно заметны, но они следят за ходом обсуждения, за тем, все ли стороны рассмотрены, все ли плюсы и минусы учтены, контролируют результат, напоминают о нем. Настоящий лидер дает возможность раскрыть потенциал всем в команде. Безусловно, бывает сложно, когда садишься за стол, а там региональный министр, топ-менеджеры крупных госкорпораций, которые привыкли руководить. Кстати, для некоторых чиновников работа в командах стала испытанием. У нас был случай: чиновник достаточно высокого ранга, который привык, что его слушают, предложил что-то за столом, а ему говорят: «Подожди, сейчас про другое надо подумать». В итоге он минут на пять «пропал», потом снова свою идею попытался продвинуть, а его опять, что называется, задвинули. Для них это вызов, и я считаю, что на самом деле они смелые люди, которые переступают через себя и идут на конкурс. Ведь он для кого-то может оказаться не толчком к развитию, а травмой, демотиватором. Хотя это неправильно: все равно что не обследоваться у врачей, чтобы не знать о болезни, – становится только хуже. Конкурс – хороший механизм обследования себя.
– А что касается темперамента участников?
– Были и очень спокойные: говорят тихо, но их все слушают. Более того, в этом году методику оценки старались очистить от паттернов поведения, шаблонов, используя которые можно создавать вид, что ты проявляешь те или иные компетенции. Скажем, чтобы продемонстрировать нацеленность на результат, некоторые просто постоянно говорят: наша главная цель такая-то, мы движемся к ней. Но их выдает несвойственное поведение. У меня за столом встречались такие люди, они во всем участвовали, много говорили, но я чувствовал их неестественность. В итоге они не попали в списки финалистов. Лидер не всегда на первом плане.
– Насколько сложно работать в группе людей, каждый член которой – лидер? Как вы находили свое место в команде?
– Самый сложный момент, когда ты приходишь после перерыва за стол с новой командой и видишь перед собой 7-8 лидеров. Работа командная, но все равно дух соревновательности, что кто-то победит, а кто-то проиграет, витает в воздухе. Что я делал? Равно, как и в жизни, пытался понять мотивы человека, его взгляды. Старался, чтобы каждый был услышан. Рядом со мной за первым столом сидел парень, он очень полезные вещи говорил, у человека аналитический склад ума, но он не мог вклиниться в разговор: пытался, но его задвигали. А я видел, что у него нарисована классная штука, которую обязательно надо использовать, и поскольку у меня лучше получалось вклиниваться в разговор (смеется), я продвигал его идею. И мы ее использовали. Лидер – это не тот, кто старается свои идеи навязать (у тебя сегодня есть хорошая, а завтра нет), а кто умеет развивать предложения других.
– Какие задания конкурса вам запомнились?
– Могу лишь очень обобщенно ответить на этот вопрос: по условиям конкурса запрещено раскрывать содержание кейсов, в том числе СМИ, работавшим на площадках, нельзя было снимать материалы. Возможно, таким образом защищается интеллектуальная собственность или организаторы не хотят, чтобы кто-то взломал их систему, попытался понять ее. Но это только мои предположения. Мне задания дали понимание, что иногда на ситуацию лучше посмотреть со стороны. Скажем, я не специалист в особых экономических зонах, стратегиях развития малых городов России или в аграрном бизнесе, и мне приходилось решать задания, исходя из моего опыта и знаний других людей. Это, безусловно, полезно.
На полуфинале нам было предложено три фабулы. Первая – про аграрную компанию, мы должны были разработать стратегию, понять, какую информацию нужно запросить, во что инвестировать ограниченные средства и т.д. Вторая часть была социальная. Мы выступали в роли экспертов грантового фонда и анализировали заявки, выбирали их. Третья часть – про госуправление и политику: готовили предложения для развития торговых взаимоотношений с одной из зарубежных стран.
– Правильные ответы на задания существуют или главное логически обосновать свой вариант?
– Правильных ответов, безусловно, нет. Когда министр экономического развития РФ Максим ОРЕШКИН принес кейс с вопросом о привлечении высококвалифицированной рабочей силы в страну, он сказал: «Если бы кто-то знал правильный ответ, мы бы вам этот вопрос не задавали». Ответов нет, есть просто варианты решений, и надо выбрать тот, который даст лучший результат. И остальные кейсы от партнеров – Газпрома, Сибура, Сбербанка, Ростелекома – тоже были достаточно общие, ведь если бы Газпром попросил рассчитать стоимость разработки месторождения нефти, кейс не был бы решен, не окажись в группе узкого специалиста в этой области. В кейсе по развитию малых городов нам давали достаточно объемное описание ситуации в городе: что с промышленностью, какая динамика численности населения, т.е. был широкий набор данных. Он часто давался избыточный, чтобы понять, сумеем ли мы быстро найти главное и, используя сведения из аналитики, разработать стратегию развития города.
– Конкурс завершился, компетенции получены, что дальше?
– Сейчас я понимаю, что нужно делать для развития компетенций. Буду этим заниматься. Кроме того, у меня впереди работа с наставником, им стала Елена ШМЕЛЕВА, руководитель образовательного фонда «Талант и успех». Поскольку у меня бизнес в сфере образования, мне кажется, что она мне будет наиболее полезна.
– Вы с Еленой ШМЕЛЕВОЙ уже общались? Чего ждете от взаимодействия с ней?
– Да, мы контактировали на площадке на финале, но лишь рамочно. Надеюсь, она подскажет направления выстраивания новой стратегии для моего проекта, поможет найти векторы дальнейшего развития. Образование сейчас меняется, в него приходят различные технологии, в том числе государство ставит задачи, для решения которых необходимо стратегическое видение. Также нужно понять, чем я могу быть полезен ей: наставничество должно быть взаимовыгодным для обеих сторон, это важно.
– Омский губернатор был одним из наставников конкурса. Насколько органично он смотрелся в этой роли?
– Вполне. Там было много руководителей регионов, которые являлись наставниками. Важно, что Александр Леонидович проявил интерес к конкурсу, стремится использовать такую возможность. У нас была встреча, он поддержал меня, пожелал удачи, я ему за это благодарен. Что будет дальше, посмотрим. Ребята, которые не вышли в финал, готовы участвовать в развитии региона, делиться своими предложениями, причем бескорыстно. У многих людей есть желание действовать, приносить пользу региону, но они не понимают механизмы реализации. У меня опыт общественной деятельности достаточно большой, я механизмы понимаю, считаю, что пока не хватает скорости обратной связи от системы, хочется, чтобы она была оперативнее в плане поддержки инициатив. Чтобы добиться результатов, Омской области нужно изменить, в первую очередь, подход к коммуникациям, взаимодействию власти, общества и бизнеса. Включив актив в процессы, можно получить более качественные, эффективные, быстрые результаты, которые будут общество устраивать.
– Александр, расскажите о вашем бизнесе.
– Это интернет-проект по реализации дистанционных образовательных продуктов на территории России и в двух десятках зарубежных стран, где говорят на русском. Сейчас находимся в процессе выхода на англоязычные рынки, начинаем с Соединенных Штатов. Есть мысли по выходу на рынок Китая – я в сентябре там побывал в рамках Российско-Китайского молодежного бизнес-инкубатора. Мы проводим образовательные курсы, соревновательные мероприятия – викторины, олимпиады, конкурсы – в партнерстве с ведущими вузами, являемся экспериментальной площадкой федерального института развития образования. Это как в конкурсе, где я участвовал: если бы просто дали задания и сказали: «Проанализируй», стремления к росту бы не было, а когда есть соревновательность, хочется войти в число победителей, уже по-другому относишься. Мы так мотивируем и детей. Задания у нас не те, что можно забить в Гугле, допустим: «Когда родился Пушкин?». Это бесполезно с точки зрения дистанта. В современном мире ребенку, да и любому человеку, большого объема точных знаний не требуется, у всех в руках гаджеты, которые позволяют любую информацию получить, когда захочешь. Главное – понимание каких-то базовых вещей, границ, фокусов. Нам больше нужны сведения, из какой области эта информация. Мы не проверяем ребенка, а таким образом выстраиваем задания, что ему требуется собрать материал, прочитать, проанализировать, понять, что из этого факт, а что фейк (это полезно сегодня).
Кроме того, ведем дистанционную подготовку к ЕГЭ, ОГЭ. Популярность дистанционных форм образования в столице растет. В провинции пока родители отдают предпочтение очным занятиям, тем не менее общий тренд наметился.
– Компания занимается только ИТ в образовании?
– Нет, у нас еще сеть учебных центров дополнительного образования для детей. С 2009 года, т.е. с момента возникновения данной формы экзамена, занимаемся очной подготовкой к ЕГЭ, ОГЭ. Также есть направление образовательной робототехники.
– Вы начинаете образовательный проект на английском, а в чем он заключается? Это ведь не подготовка к ЕГЭ, верно?
– Нет, но могу заверить, что в Америке, Англии есть свои ЕГЭ и такие же проблемы. Я это понял после поездки на образовательную конференцию в Лондон и общения в Москве с представителем образования из США. Раньше считал, что за рубежом ультрасовременные школы, которые работают на другом уровне, но оказалось, их также мучает вопрос: натаскивать на ЕГЭ или учить. И в Китае тоже. Там очень высокая конкуренция, и сдача ЕГЭ крайне важна: у них 250 млн. школьников, и система высшего образования не справляется с объемом выпускников (для сравнения: в России всего проживают 135 млн. человек). Поступают только лучшие, а остальные могут получить высшее образование только за границей, если есть деньги.
Наш проект в США пока заключается в том, что мы часть своей платформы перевели на английский язык, ту, которая касается интеллектуальных соревнований. Сейчас запускаем пробную версию.
– Разница в менталитете не повлияет на содержание?
– Безусловно да. Но мы только зашли. Когда пройдем начальные этапы, начнем погружаться в специфику. Но уже на этапе моделирования продукта коммуницируем с теми, кто давно живет там, получаем обратную связь.
– Александр, многие СМИ уже написали, что вы – патриот и из Омска после победы уезжать не собираетесь…
– Я человек, которого мотивирует масштаб задач. Это хорошее качество для лидера. Поэтому, если у меня будет интересная задача за пределами региона, я готов включиться. Я себя патриотом не называл. Для меня патриот – это не тот, кто бьет себя в грудь и говорит «я патриот», а тот, кто делает что-то хорошее для себя, региона, жизни окружающих. В этом контексте я – патриот: живу в области, создаю рабочие места, плачу налоги, много времени трачу на общественную деятельность.
Для ИТ-сферы Омск – отличный регион, здесь доступный уровень оплаты труда, он ниже, чем в центре России. Мне как работодателю выгоднее работать здесь. У нас удобный часовой пояс, мы находимся посередине, Москве сложнее контактировать с Дальним Востоком. В Омске нормальные айтишники – мне постоянно требуются разработчики, есть с кем работать. С точки зрения моего проекта меня регион устраивает. Но я понимаю, что если у человека весь спрос завязан только на Омскую область, то это проблема, поскольку платежеспособность здесь невысокая, к сожалению. Безусловно, без развития экономики, хорошего инвестиционного климата, высокооплачиваемых рабочих мест здесь будет тяжело развиваться. Государство не должно вмешиваться в бизнес, ему нужно создавать условия, например, для экспорта товаров, услуг. У нас тема предпринимательства не раскрыта, школьники, студенты в большинстве своем не рассматривают его как один из вариантов развития жизни. Они ищут понятную работу.
– Многие просто живут так, как их родители… Ваши занимались бизнесом?
– Нет. На этапе создания практически любой бизнес – это интерес. Когда я начинал, не думал про деньги, поверьте. В начале проект покрывал лишь карманные расходы. Это был просто сайт с информацией, через который мы коммуницировали с пользователями. Я, кстати, его сделал сам на языке HTML, нас научили в школе. Позднее изменял его, уже в университете появилось понимание, что нужно автоматизировать процессы.
Все дело в том, что у нас какая-то негативная завеса над регионом… Когда я представлялся на финале «Лидеров России», говорил, чем занимаюсь, откуда приехал, реакция знаете какая была: «дороги» и «не пытайтесь покинуть Омск». Стереотипы! И мне очень обидно, я пытался переубеждать, говорил, что у нас сделали все дороги, что солнца – море (чего в Москве никогда не увидишь), что можно перемещаться по городу, а не стоять в пробках, что невысокий уровень себестоимости жизни. Куча плюсов, но с этим почему-то мало работают! Классный Любинский проспект сделали, Камергерский переулок, где крутые события проходят на уровне федеральных. Все надо доставать, показывать. Айтишники – люди креативные, для них важна городская среда. Да, улицу Ленина хорошо сделали, я сторонник того, чтобы локально делать, но качественно, чем размазывать три копейки по всему городу и в итоге не получать улучшения.
Ранее материал был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 27 марта 2019 года.
