В июне Сергей НИКОЛАЕВ, один из лауреатов регионального конкурса «Лучший врач года», мог бы отметить 30-летие на посту главного врача Городского клинического перинатального центра. Однако в конце мая он покинул свою должность, так и оставшись родоначальником омской перинатологии. Обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА пригласила обладателя нагрудного знака «Отличник здравоохранения» окинуть взором его пройденный трудовой путь.
– Сергей Владимирович, почему выбрали специализацией педиатрию? Вы же вроде хотели стать хирургом.
– Хотел. Даже какое-то время считал это своим призванием, когда после четвертого курса проходил практику в Курганской области. Там я впервые прооперировал больного – у него был аппендицит. Но мой наставник дал мне понять, что я слишком мягок для такой стези. После пятого курса все-таки стал педиатром, о чем никогда не жалел. Изначально пойти в медицину меня вдохновила старшая сестра: она-то с детства мечтала стать врачом. И стала, собственно. Почему педиатрия? Я всегда любил детей и еще в ходе учебы в медакадемии стал отцом. У нас вся семья медиков: жена – невролог, сын закончил клиническую ординатуру по организации здравоохранения, дочь – акушер-гинеколог, работает в отделе вспомогательных репродуктивных технологий перинатального центра. Еще у меня шесть внуков: пятеро мальчишек и долгожданная девчонка, Настя.
– Расскажите, как вы оказались у истоков неонатологии в Омске. Поэтапно.
– После окончания интернатуры на базе Областной детской клинической больницы я пришел по распределению на работу в ДКБ №8. Трудовой стаж начал в качестве участкового педиатра. Приходилось принимать до 100 детей за один прием. Трудиться было интересно, но всегда хотелось чего-то большего. Когда в городе было принято решение открыть на базе нашей ДКБ №8 первое в городе и за Уралом отделение реанимации новорожденных, я сразу понял, что это моя судьба. Прошел обучение и через четыре месяца приступил к работе. Возглавлял отделение Андрей Кириллович ЧЕРНЫШЕВ, мой первый учитель по реанимации. Все начинали с нуля: подбирали кадры, изучали оборудование, методики лечения. Даже гвозди забивали сами! Через полгода я стал заведующим отделением реанимации новорожденных. В 1985 году прошел обучение в Российской медицинской академии последипломного образования у основателя отечественной неонатологии, профессора Виктора Васильевича ГАВРЮШОВА, первого президента Российской ассоциации специалистов перинатальной медицины. После увиденного в Москве, конечно, было тяжело адаптироваться к местным реалиям – там был потрясающий ремонт, высокотехнологичное оборудование, опытные кадры. Хотелось внедрить все это у себя.
– Когда вас попросили создать полноценный перинатальный центр?
– В июне 1990-го я стал главврачом больницы, в которой работал. Домочадцы были категорически против – не хотели отпускать на такую ответственную должность. А в те кризисные годы работалось действительно сложно: сотрудникам зарплаты выдавались хлебом, маслом, сахаром. Все строилось на взаимозачетах. И в этих сложных условиях городской отдел здравоохранения принял решение создать на базе нашей больницы неонатологический центр – второй этап выхаживания новорожденных. В 1995-м учреждение обрело нынешнее название – Городской клинический перинатальный центр.
– Тяжело было стать первопроходцем в отрасли?
– Конечно. Учились фактически на своих ошибках – первые два-три года особенно трудно нам дались. Но коллектив очень спасал, команду единомышленников собирал по крупицам. Приживались далеко не все: некоторые после двух-трех месяцев уходили. Неонатология – весьма специфическая наука, не каждый доктор ей может овладеть. Наши пациенты ведь ничего не говорят, все зависит от клинического мышления доктора. К сожалению, всего в 45 лет прямо на работе умер от кровоизлияния мой близкий друг Олег ЛОСКУТОВ, врач-реаниматолог. Его трое детей зовут меня приемным папой: мы до сих пор поддерживаем отношения, несмотря на то, что его дочь (тоже реаниматолог, только взрослый) уехала жить в Санкт-Петербург, старший сын (патологоанатом) – в Тюмень, младший – в Нижневартовск учиться на провизора. В 2000-х работать стало легче: приобреталось новое оборудование, набрались опыта, рядом были хорошие люди, хоть и «начальники», но единомышленники: Фаддей Самуилович ЕШКИН, Владимир Константинович СТОРОЖЕНКО, Наиль Алексеевич ЮНЯЕВ, Андрей Евгеньевич СТОРОЖЕНКО. Очень им благодарен.
– Современное оборудование сильно эволюционировало?
– Колоссально. Оно как раз и помогает выходить детей с экстремально низкой массой тела – от 500 до 750 г. Но и стоит каждый такой аппарат немало – в районе 6 млн рублей. Конечно, их недостаточно. В идеале должно быть четыре-пять аппаратов на 12 коек. Финансирования, естественно, никогда не было достаточно. Некоторые утверждают, что хороший главврач должен сам делать ежедневные клинические обходы, а я считаю, что главврач – это управленец, в чьи основные обязанности входит наладить финансово-экономическую и хозяйственную деятельность учреждения. С этим у меня никогда не было проблем – как правило, удавалось работать без кредиторской задолженности. Полагаю, чтобы быть профессионалом, нужно специализироваться на чем-то одном, а не на всем сразу. А для обходов у меня всегда были хорошие помощники – заместители по лечебной части. К слову, когда объявили пандемию коронавируса, мы не отменили плановую работу, так как я понимал, что летом мне тогда попросту не с чего будет платить людям зарплату.
– Вы курировали реконструкцию здания горбольницы на улице Герцена, известной сейчас как родильный дом №1.
– В 2006 году директор департамента здравоохранения Сергей Владимирович ДОБРЫХ действительно предложил мне это, приходилось впервые вникать во все тонкости. К тому времени работа в центре была отлажена, все было на своих местах, но я боялся заскучать. И вот «прилетело» новое дело... Возглавляли реконструкцию мэр города Омска Виктор Филиппович ШРЕЙДЕР и его заместитель Владимир Васильевич КУПРЯИНОВ. Я тогда практически жил на этой стройке, приходя домой только спать. По субботам и воскресеньям проходили планерки с мэром, обходы строящегося нового родильного дома. И в итоге мы это сделали! Новые палаты, новые родильные залы, новые отделения, новое оборудование. На тот период это был лучший родильный дом нашего города! Да для меня и сейчас он лучший... 27 февраля 2008 года в роддоме появился на свет первый ребенок – мой крестник Савва. Сейчас ему, как и роддому, 12 лет.
– Сколько у вас было в подчинении людей во всех подведомственных вам учреждениях?
– Около 1200. Отношения я строил всегда исключительно на доверии и свободе действий, категорически не приемлю директивных методов управления и тотального контроля. Никогда не прибегал к дисциплинарным взысканиям, не злоупотреблял увольнениями: я уверен, что наказания никогда себя не оправдывают. Но и трудолюбие у советских людей было совсем иным: мы были воспитаны на мысли, что какими бы ни были обстоятельства, обязаны выполнить свою работу качественно и полностью. Лично я прошел путь к главврачу, начиная с санитара на бригаде скорой помощи, учебу в институте совмещал с работой медбрата. Трудиться начал вообще после 8-го класса, работал каждые каникулы.
– А смену-то воспитали, к слову? Как вы оцениваете подготовку нынешних выпускников?
– Сейчас нам попросту приходится покупать врачей, как бы грубо это ни звучало.
– Вы про целевое обучение?
– Да. Но нюанс в том, что это не оправдывает себя. Вы оплачиваете студенту учебу, а выпускник два-три года набивает у нас руку и уходит в частную клинику. Еще проблема – раньше после обучения в институте молодой врач за год проходил интернатуру и мог начинать практиковать. Теперь интернатуру отменили, вместо нее два года длится обучение в ординатуре. И то хотят увеличить этот период чуть ли не до пяти лет. Тогда учеба проходила непосредственно на месте под кураторством заведующего отделением, а сейчас – в университете! То есть начинающий врач лишен общения со своими пациентами. К тому же интернатура оплачивалась. А сейчас, учась в ординатуре, на что студент должен содержать семью? На одну стипендию? Это нереально.
– Вы сказали, что ваша дочка трудится в перинатальном центре в отделении охраны репродуктивного здоровья. Насколько сейчас успешно применяется экстракорпоральное оплодотворение?
– Мы запустили это направление в 2010 году. Результативность процедуры на прежнем уровне – 30–33%, как и во всем мире. До 500 подобных операций в год они делают.
– Что у нас с детской смертностью?
– В первую очередь она связана с рождением детей с экстремально низкой массой тела. Около 70 таких детей ежегодно получают медицинскую помощь в нашем учреждении. Даже в случае выживания они неизбежно будут инвалидами с затрудненной социальной адаптацией, а это настоящее испытание для семьи.
– Таких малышей рождается все больше? Скажите с высоты 35-летнего стажа неонатолога.
– Гораздо больше, несмотря на то, что общее количество родов упало. Все больше беременных страдает от инфекций. А все потому, что в нашей стране отсутствует как таковой институт планирования семьи. Лишь единицы осознанно подходят к рождению ребенка и тщательно обследуются до зачатия. Вечная проблема российского менталитета – надеяться на авось, полагать, что болезнь коснется кого угодно, но не тебя. Поймите, от медиков зависит лишь 15%! Все остальное – это социально-экономические факторы. Зачастую от нас требуют просто невозможного, виня нас во всех грехах. Очень сказывается то, что медицинская помощь внезапно стала называться медицинскими услугами. Нас поставили в ряд с прачечными, ателье и парикмахерскими! И чтобы оказывать услуги, мы вынуждены зарабатывать деньги. За границей врачи застрахованы государством, а у нас стало нормой – заводить на врачей уголовные дела. Ситуация в ближайшее время усугубится в связи с тем, что Следственный комитет сам будет проводить судебно-медицинские экспертизы. Все меньше людей будет стремиться становиться врачами, тем более акушерами-гинекологами, ведь цена ошибки в этой отрасли наиболее высока.
– Какие планы на дальнейшую жизнь?
– Посвящу себя семье – буду домашним дедушкой! А кроме того, мы с супругой еще во многих странах не побывали – будем наверстывать. Работу вне моего любимого Городского клинического перинатального центра не представляю. Начинается новый этап его развития. Желаю ему только процветания, чтобы наш центр всегда был на лидирующих позициях. Спасибо коллегам за то, что все эти годы мы были вместе, как говорится, в радости и в горе.
Фото © gkpc.buzoo.ru
