В «Коммерческих Вестях» №30 от 12 августа 2020 года было опубликовано интервью с арбитражным управляющим ООО «ВСП Крутогорский нефтеперерабатывающий завод» Светланой РЫЛИНОЙ, в котором она утверждала, что на предприятии незаконно производились подакцизные нефтепродукты, без уплаты налогов. Когда та, с ее слов, попыталась пресечь это, площадку захватила неустановленная группа лиц, ей и ее близким стали поступать угрозы. Свою точку зрения происходящего обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ПАВЛОВОЙ изложил технический директор предприятия Валерий ЧЕШЕГОРОВ.
– Валерий Алексеевич, вы технический директор Крутогорского нефтеперерабатывающего завода.
– Да. К работе я приступил восьмого мая после того, как узнал, что кредиторами в рамках банкротства было принято решение восстановить предприятие. Крутогорский НПЗ расположен на промплощадке № 1 в Крутой Горке. Я сам житель и ровесник этого микрорайона. 11 августа исполнилось 40 лет моей работы на площадке. Чуть более 20 лет назад я принимал непосредственное участие сначала в реорганизации бывшего склада ракетных топлив под нефтебазу, а спустя пять лет – в становлении нефтеперерабатывающего завода. Помимо него на территории осуществляли деятельность еще несколько компаний. Все они ранее контролировались Валерием ФЕДОТОВЫМ. В настоящее время большинство этих компаний находятся в банкротстве, как и Крутогорский НПЗ. В мае этого года ко мне поступило приглашение вернуться на завод.
– От кого?
– Не от прошлого руководства… Позвонил один из моих бывших коллег, сообщив, что в Крутогорский нефтеперерабатывающий завод возвращается жизнь и там ищут технического директора. Я согласился. Первое впечатление от увиденного на площадке откровенно удручало. По моим оценкам, на тот период времени возобновление деятельности завода заняло бы около трех-четырех месяцев, то есть полноценно, в соответствии со всеми требованиями, запустить комплекс получилось бы уже в августе. Но реализации этих планов помешали пандемия коронавируса и действия определенных лиц, не желающих восстановления деятельности КНПЗ.
– А со Светланой РЫЛИНОЙ вы общались?
– Естественно, я хотел бы с ней познакомиться, ведь она, как руководитель предприятия, в конечном итоге принимает всех на работу. Но мы ни разу не встречались. Как позже мне объяснили, она предпочитает максимально ограничивать контакты, поскольку у нее маленький ребенок и престарелая мать. Вероятно, она не хочет подвергать опасности свое и их здоровье, поэтому и не появлялась на промплощадке. При этом я был наслышан о ее репутации сильной экономистки, составившей план внешнего управления Крутогорским НПЗ, обосновавший целесообразность возобновления деятельности завода. Имеются сведения и о том, что она регулярно проводила собрания кредиторов в банкротном деле предприятия. До определенного момента у меня не было сомнений в разумности ее решений относительно завода.
– То есть она проявляла себя как реальный внешний управляющий, не номинальный?
– Мне сложно об этом судить, поскольку, повторюсь, лично мы не пересекались, распоряжения передавались через ее представителей. Но я целиком и полностью одобрял и поддерживал ее решение воскресить КНПЗ. Когда был нанят персонал, мы принялись за ревизию и восстановление всех систем завода – электрические сети, технологическое оборудование, резервуарный парк, трубопроводы, насосы, холодильники и прочее. Что-то ремонтировалось, что-то приобреталось новое. Причем с сотрудниками оказалось как раз непросто – многие за эту пару лет уже уехали из Омска навсегда или на вахтовую работу, трудоустроились в другие места и так далее. Работа была непростой. Людей откровенно не хватало, порой приходилось работать и до 18-20 часов в сутки… Еще одной проблемой стало отсутствие ряда документации и некоторого программного обеспечения – вероятно, бывший собственник или его доверенные лица, заранее понимая, что утраченный ими актив может быть очень интересен другим, позаботился о том, чтобы они оказались вывезены. К тому же имели место особенные неудобства, выражавшиеся прямо, физически: ЧОП «Кортеж», ранее подконтрольное ФЕДОТОВУ, не пускало нас и автотранспорт, используемый для завоза материалов и проведения восстановительных работ, на территорию к нашему предприятию. Имелись и другие препятствия, которые также, по всей вероятности, создавались по указанию бывшего собственника или его доверенных лиц. Но несмотря на все сложности, мы продолжали восстанавливать завод.
– А РЫЛИНА вообще была в курсе подробностей происходящего?
– Полагаю, да. На собраниях кредиторов она отчитывалась, какие работы ведутся на КНПЗ.
– На какие средства они, кстати, велись?
– На средства инвестора – ООО «СР-ТЭК». Вначале получали целевые займы на восстановление, затем деньги поступали по договору хранения сырья. Все средства уходили на закуп необходимых для восстановления завода материалов, работ (услуг), зарплаты сотрудникам, уплату налогов. По моим оценкам, около 10 – 15 млн рублей потратили за три месяца. В июне на площадку дали газ и мы начали тестировать оборудование в режиме кратковременных пробных пусков-остановок («на горячую»). Без этого мы не смогли бы проверить работоспособность оборудования всех систем: насосов, холодильников, трубопроводов, запорной арматуры, горелок, контроллеров, датчиков и так далее. Ремонтно-восстановительные и прочие работы также продолжались на протяжении июня-июля. Однако восстановить производство пока не удалось. В том числе из-за событий 22 июля и последующих действий РЫЛИНОЙ.
– Что же произошло?
– По случайному совпадению в тот момент я уехал с площадки в Омск. По имеющейся информации от непосредственных участников событий, в районе часа дня на площадке появилось не менее двадцати человек в масках, которые потребовали всех присутствующих покинуть территорию завода, выгнали сотрудников ООО «Охранная организация «Лекс-Охрана», охранявших завод, которое нанимала сама РЫЛИНА. Эти люди заявили, что действуют по распоряжению внешнего управляющего. Возглавлял этих лиц Александр ТУРЫШЕВ, которому РЫЛИНА выдала нотариально удостоверенную доверенность. Вместе с ТУРЫШЕВЫМ находился Семен МАСЛЕНКОВ, бывший руководитель ЗАО «ВСП Крутогорский НПЗ», ранее контролируемого Валерием ФЕДОТОВЫМ. Как выяснилось позже, группу лиц, перехватившую контроль на площадке, представлял ЧОП «Кортеж», с которым РЫЛИНА заключила договор охраны 21 июля. ООО «ВСП КНПЗ» арендовало весь имущественный комплекс у ООО «ВСП Траст» – одной из компаний, также некогда принадлежавшей ФЕДОТОВУ. «ВСП Траст» тоже банкротится, имея задолженность в 8 млрд руб. Его конкурсный управляющий – Владимир ДОБРЫШКИН. «ВСП Траст» также является одним из кредиторов КНПЗ. Когда ДОБРЫШКИНУ поступила информация, что восстановление деятельности предприятия по приказу РЫЛИНОЙ прекращено, сама она без объяснения причин перестала выходить на связь, и что на площадке появились люди, как предполагается, подконтрольные бывшему собственнику ФЕДОТОВУ, он с доверенными лицами отправился на завод, поскольку отвечает за сохранность имущественного комплекса, переданного в аренду КНПЗ. Это было 26 июля. Его не пустили в центральный вход и он был вынужден зайти на территорию «ВСП Траст» через железнодорожные ворота. ЧОП «Кортеж» покинуло территорию, охраной теперь занимаются другие лица до прояснения положения. Ни РЫЛИНА, ни ее нынешние представители на площадке не появляются несмотря на то, что ни ей, ни представителям, которым она в настоящее время выдает доверенности на управление предприятием, не чинят никаких препятствий. А из последних действий РЫЛИНОЙ стало очевидным, что ей это попросту не нужно, поскольку она намерена ликвидировать предприятие.
– РЫЛИНА вообще не выходит на связь?
– Нет. Насколько мне известно до нее никто не может дозвониться, на сообщения она не отвечает. До меня, как технического директора, дошла информация, что РЫЛИНА предпринимает попытки расторгнуть договоры с ресурсоснабжающими организациями и договор аренды имущества с «ВСП Траст». Также она написала заявление в Ростехнадзор с просьбой отозвать у Крутогорского нефтеперерабатывающего завода лицензию. Там в качестве мотивировки отказа от лицензии указано намерение РЫЛИНОЙ ходатайствовать в Арбитражный суд Омской области о введении конкурсного производства в отношении завода. Если это заявление будет удовлетворено, восстановить деятельность завода будет уже невозможно, работу потеряют десятки людей, бюджет лишится налоговых поступлений. И это не считая прямого ущерба кредиторам КНПЗ и «СР-ТЭК». Скажу прямо: РЫЛИНА и ее сотоварищи делают все возможное, чтобы убить Крутогорский нефтеперерабатывающий завод.
– Но зачем?!
– Видимо, чтобы не доставался никому. Директору «СР-ТЭК» Сергею ПУШКАРЕВУ прямым текстом заявили, когда он вместе с другими попытался остановить захват предприятия, что ему необходимо обо всех условиях договориться с Валерием ФЕДОТОВЫМ. Только в этом случае будет позволено восстановить деятельность завода. По-видимому, экс-собственник продолжает считать КНПЗ своим активом даже несмотря на то, что сам находится под следствием. По моему мнению, бывший владелец этого завода и нескольких других организациях создал финансовую пирамиду, а когда та закономерно начала ввергать предприятие в убытки, попросту предал своих сотрудников, не выплатив им многомесячную зарплату и самоустранился. Я не пытаюсь определить, кто прав, а кто виноват – ФЕДОТОВ, РЫЛИНА, ДОБРЫШКИН, ПУШКАРЕВ или кто-то еще. На наших глазах целенаправленно уничтожают предприятие, на котором трудятся неравнодушные люди, предприятие, которое некогда было надежным налогоплательщиком. Его еще можно спасти. Восстановить деятельность, платежеспособность КНПЗ, развивать его дальше – более чем реально.
– Светлана Анатольевна связывала в нашем интервью ДОБРЫШКИНА, Константина МАРИНА с арбитражной управляющей Аглаей ЛЯСМАН и рядом аффилированных лиц.
– Сегодня большие проекты по восстановлению платежеспособности предприятий практически невозможно реализовать. Требуется единодушие кредиторов при принятии решений. А также слаженная работа юристов, экономистов, производственников, нацеленных на достижение результата. План внешнего управления, созданный Светланой Анатольевной, мог быть реализован только при наличии взаимопонимания с кредиторами и командой его реализующей. Поэтому можно много говорить об аффилированности, но главное понимать, какие цели достигаются: личная нажива или восстановление умирающего предприятия.
– А что сейчас происходит на площадке?
– Из-за действий РЫЛИНОЙ фактически прекращена вся деятельность предприятия, производство работ по восстановлению и ремонту не ведется, отсутствует газ, электроэнергию отключили. Людям не выплачивают зарплату уже второй месяц. А они даже в этих условиях выходят на работу, чистят, моют, убирают, восстанавливают теплоизоляцию и так далее. Делают все возможное, чтобы их предприятие стало лучше. Ведь мы готовы работать, хотим это делать! В одном я солидарен с нынешним арбитражным управляющим ООО «ВСП Крутогорский НПЗ» – в надежде, что правоохранительные органы по-настоящему разберутся в происходящем на предприятии.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты "Коммерческие вести" от 26 августа 2020 года.
Фото © Максим КАРМАЕВ
