В конце 2015 года главой Москаленского муниципального района стал депутат местного райсовета Андрей ГЕЙНЦ, который до этого много лет работал в Москаленках директором гимназии. На «кухонных посиделках» в редакции «Коммерческих вестей» Андрей Яковлевич рассказал, что на посту главы оказалось самым сложным для педагога со стажем, и в целом о том, что сегодня происходит в Москаленском районе. Записала разговор главы района с творческим коллективом редакции обозреватель «КВ» Ольга УМОВА.
— Андрей Яковлевич, вы педагог, много лет работали директором школы. Когда пришли в 2015 году на пост главы районной администрации, что вас удивило в новой работе, что показалось странным?
— Странного, наверное, ничего не увидел. Увидел, что в ряд проблем оказался недостаточно погружен. Это прежде всего то, что касается коммерции, частной собственности, земельных отношений и тому подобного. Столкнулся с тем, что не всегда легко продвинуть какую-то идею, решить какой-то вопрос, и часто вынужден был за эти два года вспоминать фразу из фильма «Операция Ы»: все украдено до нас. «Украдено» здесь, конечно, не ключевое слово, я говорю скорее о том, что все уже сегодня распределено.
— Что именно? Земли, помещения?
— И то и другое. В районе огромное количество земельных участков, на которых можно было бы реализовать какие-то проекты, и инвесторы потенциальные есть, но куда ни кинься, каждый клочок кому-то принадлежит. При этом собственник платит исправно налоги…
— Две копейки.
— Да, именно столько. Оценка, как правило, минимальная, и в ходе торгов первоначальные ставки вырастали незначительно. В итоге арендатор или собственник платит копейки, а на земле этой ничего не делает. Отобрать как-то у него этот пустырь, заросший травой, невозможно. Бизнесмены – люди зачастую достаточно хитрые, однажды получив всеми правдами и неправдами какие-то помещения, потом заявили, что имеют на них права. Возникает, конечно, вопрос, зачем же им эти объекты отдали в прежние годы.
— Какие, например, объекты?
— К примеру, в райцентре муниципалитету принадлежало бывшее здание почты, которое предприниматель сначала арендовал у района, потом ему разрешили сдавать в субаренду, а затем и вовсе он выкупил за копейки половину здания, причем с рассрочкой на пять лет. Теперь помещения сдаются магазинам, а район практически ничего не получает. Попытки оспорить эту сделку в суде не удались. При этом в районе колоссальная нехватка помещений для размещения различных организаций и ведомств и по линии образования, и по линии культуры. Муниципалитет мог бы эти помещения гораздо с большей пользой использовать или самостоятельно сдавать в аренду. Таких примеров нерационального использования имущества очень много, много вопросов и к самим предпринимателям. Но у нас почему-то, как говорят мои школьники, «тупо» послушали слова президента о том, что «не надо кошмарить бизнес». И я, когда прихожу в инстанции и говорю: давайте мы вот этих проверим, нелегально же работают, мне отвечают: нет-нет, не надо кошмарить бизнес. Я говорю: ну, подождите, вам же никто не говорил, что вы этим кошмарите бизнес, президент сказал о том, что с бизнесом нельзя обращаться незаконными методами. Но законными-то ведь можно! А сейчас бизнесмены напрямую говорят: мы закрываем ИП, но продолжаем работать, потому что точно знаем, что к нам никто не придет проверять, потому что если придет, то я напишу тысячи писем в тысячу инстанций, и после этих писем вас. чиновников, будут вот уже по-настоящему кошмарить.
— Правильно я понимаю, что сейчас каких-то крупных, градообразующих предприятий в районе нет?
— Сейчас из таких предприятий у нас только «Сибирский деликатес», который худо-бедно пытается выжить. На предприятии работало более 1500 человек, но в результате некоторой неразумной экономической деятельности компания оказалась в больших долгах. Непростая ситуация сохраняется у прежнего собственника, а на самой площадке сейчас работает другой инвестор – ООО «Волна», они пытаются развиваться, но сейчас там работников практически в 10 раз меньше – порядка 170 человек. Судебные тяжбы отнимают все силы и средства, потерян рынок сбыта, идет борьба за бренд, нужно платить долги и так далее. Плюс и их несколько подкосила ситуация с вирусом АЧС. Мы находимся во второй угрожаемой зоне, у нас пока чумы нет, слава богу, но она есть рядом, в Исилькульском районе. И ни вывезти, ни привезти свинину нельзя. А у нас огромное количество людей живет этим, есть немецкие села, там колоссальные трудяги живут, которые сначала сараи строят, и только потом дома. У них в селе 2000 голов свиней, и они пришли с вопросом, что теперь делать со всем этим. Ведь если чума придет, будет совсем плохо, год нельзя будет там держать свиней, а жить-то надо как-то. И уже сейчас им нужно как-то сбывать мясо, но вывозить нельзя, и «Сибирский деликатес» не может принимать у них свинину, потому что у предприятия сегодня нет так называемого 4-го разрешения на промышленный забой. И у двух наших забойщиков такого разрешения тоже нет.
Так что «Сибирскому деликатесу» в этой ситуации сложно, на одной говядине ведь не сделаешь колбасу. А им, во-первых, надо долги отдавать, во-вторых, они налоги платят исправно.
Других крупных предприятий в районе нет, в основном мелкий бизнес. Ряд объектов стоит. Наша Москаленская птицефабрика стоит, пустуют цеха, хотя есть у объекта вся необходимая инфраструктура. Собственник официальный находится в Казахстане, он готов продать, но дорого. Желающие купить были, как минимум, двоих мы находили, но договориться по цене не удалось. Пустуют цеха радиозавода имени Попова, предприятие этот факт, видимо, не беспокоит, ведь они ничего не платят за эти объекты.
— Чем Москаленский район примечателен? Любинский район – это сгущенка, Муромцевский – пять озер, а у вас что?
— Если из экзотики, это знаменитое озеро Эбейты на юге района. Оно находится в границах Новоцарицынского сельского поселения, раньше там была даже грязелечебница у нас, которая сегодня пустует, есть пустующие помещения бывшей участковой больницы, которую можно было под гостиницу переделать. Мы предлагали совместно с минздравом какой-то проект на ее базе реализовать. Минздрав бы обеспечил зарплату врачам, а бизнес бы сделал все прилично и красиво. Но пока потенциальных инвесторов нет. Понятно, что нужна инфраструктура, нужна дорога. Москаленский бизнес пока до того, чтобы вкладывать туда какие-то деньги, не дозрел. Эбейты, как вы знаете, это особо охраняемая природная территория и туда в принципе и подъезд запрещен. Но люди приезжают, мажутся, и это надо выводить на коммерческий уровень.
— А качество грязи как-то реально оценено?
— Да, грязь по лечебным свойствам не хуже, чем в Карачах. Специалисты минздрава изучали ее состав, ученые степени получали по результатам исследований, и у них все эти данные есть. У нас же еще на озере работает компания «К-Ником», которая вылавливает рачков, официально у них все оформлено, и они кстати, стараются помогать району, и на последней нашей встрече пообещали на следующий год зарыбить наши водоемы, чтобы люди могли рыбачить на удочку. Была информация об организации переработки грязи, из Исилькульского района, не знаю, не вступит ли такой проект в конфликт со статусом особо охраняемой природной зоны. Там ведь даже использование объекта для туристов имеет определенные ограничения.
Рядом с озером, на расстоянии 12-15 км есть очень хороший объект – Амринская балка, которая создана полуискусственно. К сожалению, в прошлом году, когда было много воды, наши технические сооружения были наполовину снесены, мы своими силами их восстановили частично, сейчас пытаемся выйти на гранты, чтобы этот объект сохранить. У нас долгое время там работал экологический лагерь, отдыхали ребятишки из разных районов. А теперь вот два года вода стоит, глубина небольшая, и вода прогревается, рыба размножается. В прошлом году мне даже мать одна звонила, ругалась: что вы там, закрыть не можете, у меня мальчонка все шторы дома снял и в этих лужах шторами прямо рыбу ловит.
— Как раз в прошлом году где-то писали, что в вашем районе много рыбы погибло в водоеме, это именно там?
— Нет, это другой котлован был, где глубина 1,5 метра, и рыба на зиму хоть и ушла на глубину, но водоем до самого дна промерз, и рыбу спасти никак нельзя было, она тоже замерзла, а весной всплыла. И люди, которые хотели стать, как в песне, «звездой ютюба», все это сняли и выложили в Интернет.
— Какая у района сегодня бюджетная ситуация?
— Достаточно тяжелая, если не сказать критическая. Происходит год от года снижение доходов в результате потери наших основных налогоплательщиков. В течение нескольких лет брались кредиты, сейчас мы закончили их выплачивать. Но, опять же, сократились дотации от области и скорее всего, нам снова придется кредитоваться. Больше всего проблем, конечно, в социальной сере. Большую часть доходов съедает образование, которое к моему приходу у нас в районе накопило долгов под 20 млн рублей. Только для того, чтобы исполнить требования контролирующих органов по минимуму, нужно порядка 40 млн рублей. Школы и детские сады в удручающем состоянии.
— Как оцениваете ситуацию с дорогами в районе?
— Сейчас стали лучше, благодаря программам последних двух лет. Отладили дороги в райцентре. Похуже дела с южным направлением, там порядка 40 км, но сегодня их тоже начинают делать понемногу. Мы столкнулись с такой проблемой, когда что деньги могут выделить только на ремонт той дороги, которая оформлена в собственность. У нас то ли денег не хватало, то ли руки не доходили, но не все дороги в районе оформлены. И сейчас нам 10 млн рублей пришло, и мы их вынуждены были распределить именно между теми объектами, по которым с документами все нормально.
— Андрей Яковлевич, похоже, не самыми добрыми словами вы вспоминаете своих предшественников…
— Дело не в этом. Может быть, такое и было, когда был депутатом, ведь само слово «парламент» от французского «parler», что означает «говорить», «кричать», «ругаться». А когда ты на этом месте находишься, то понимаешь, что желания – это одно, а возможности – совершенно другое. И раньше тех же дорожных программ, которые есть сейчас, не было, и предшественники не виноваты в этом. Вполне вероятно, что и продажа собственности была чем-то обусловлена. Поэтому я после этих двух лет в кресле главы никого из коллег не осуждаю. «Понять, простить» – примерно такая позиция.
— Сельхозугодья в районе есть невостребованные?
— Да, есть неосвоенные. Осваивать-то готовы, и в течение первого года много было людей, которые приходили и говорили, ты нам их отдай, а мы будем и социальную сферу поддерживать, и все остальное. Это, конечно, хорошо, но есть закон, и ко мне потом придут и скажут: Андрей Яковлевич, три года ты теперь в другом месте побудь. Потому как закон сегодня говорит четко: чтобы получать доход от земли, надо предоставлять ее только через торги, а для этого она должна быть оформлена в собственность, а на оформление документов нужны деньги. Такой замкнутый круг. Кроме того, неиспользуемые земли как раз у нас в основном в южном направлении, где преимущественно солончаки, и в лучшем случае там получится пасти скот. Вместе с тем на юге работает у нас «Титан», у них как раз ставка в основном на зерно. Животноводством там заниматься они не хотят. Хотя в целом наши сельхозпроизводители в районе сейчас прекрасно понимают, что кроме выращивания зерна нужно развивать и животноводство, которое дает за счет молока круглогодичный доход.
— Крупные животноводы в районе есть?
– Из крупных животноводов могу назвать сельхозартель «Родная долина», хозяйства «Сибиряк» и «Большевик». Руководители предприятий – мэтры, которые на этом деле собаку съели. Мы в текущем году какое-то время по итогам надоев даже на первом месте в регионе были, что является показателем ежедневного труда. И они и район поддерживают, так, Владимир САВИЦКИЙ у нас отремонтировал среднюю школу, здание начальной школы в селе Добролюбово отремонтировал. И когда на него был какой-то наезд, приезжали власти и пытались его распекать, весь зал на дыбы встал и скзаал: не трогайте его. Я там не присутствовал, не знаю, за что его ругали, но народ его защитил, потому что работает он с заботой о людях. Да и другие наши хозяйства не отстают, устанавливают окна, помогают поддерживать в хорошем состоянии школьные автобусы, фельдшерам на ФАПах доплачивают, чтобы те из деревень не уезжали, и низкий поклон им за это.
— В районе население растет или снижается?
— Наш район входит по демографическим показателям в регионе в число лидеров. Есть приток населения из Казахстана, возвращаются переселенцы из Германии в последнее время. Есть и отток молодежи, к сожалению. Случается, что вахтовики закрепляются по месту работы и забирают туда семьи. Но в целом пока положительная динамика, причем за счет рождаемости прежде всего. У нас много немецкого населения, мусульманского, они дают хороший рост.
— С кадрами на селе – в образовании, в медицине, в сельском хозяйстве – что происходит?
— На сегодняшний день есть вакансии в сельских школах. Но если по моей родной гимназии смотреть, в этом году четыре наших выпускника, которые закончили в Омске вузы, пришли туда работать учителями. Есть потребности в кадрах в медицине, особенно в небольших селах, и мы туда людей зовем, есть для них и жилье, и подъемные, и специалистам среднего звена готовы доплачивать. Есть потребность в инженерно-техническом составе в сфере сельского хозяйства, но не хотят почему-то идти работать туда, хотя и зарплата уже у нас по этой отрасли свыше 19,5 тысячи рублей, и руководители хозяйств стараются и грантовую поддержку, и льготные кредиты использовать, чтобы технику обновлять. Мы недавно по просьбе одного из наших аграриев спрашивали у губернатора, почему субсидируется только отечественная сельхозтехника. Ведь сегодня есть и хорошая импортная техника, которая того стоит, это не просто комбайны, это космические корабли, такого, как там, и в легковых автомобилях нет, работать в них – одно удовольствие. Многое делается, но кадров по-прежнему не хватает. К нам недавно переехала женщина с опытом работы ветеринаром, так руководитель одного из хозяйств за ней приехал через 15 минут, предложил ей зарплату, квартиру и все условия.
— Самые серьезные проблемы района, которые вы видите, в чем?
— Масса проблем. Первая – это снижение доходов. Вторая проблема, на решение которой самостоятельно нам денег не найти, – состояние образовательных учреждений. Когда мы с этим вопросом обратились к губернатору, он вполне справедливо спросил у меня: Андрей Яковлевич, ты же сам педагог, почему у тебя в таком состоянии школы? Но что я могу ответить, ведь проблемы там накапливались много лет, сегодня их приходится решать, но денег на это нужно много. Похвастаюсь, через наш район проходят трубопроводы Транснефти, у нас их подразделение, и они в этом году пришли и сказали: давайте проработаем вопрос, чтобы на следующий год вложить в два образовательных учреждения вашего райцентра, в направления физика, химия и математика, несколько миллионов рублей, чтобы вы готовили будущие кадры для нашего направления. Деньги пойдут и на ремонт, и на оснащение.
— А что вас, как педагога, волнует больше – недооснащенность или отсутствие ремонта?
— Выполнять по закону я должен прежде всего то, что касается требований контролирующих организаций, – системы оповещения, видеонаблюдения, и так далее. Область на аварийную Алексеевскую школу нам выделила 16 млн рублей. Еще 1,9 млн рублей пришло, мы эти деньги направили на Звездинскую школу, потому что мне стыдно и страшно, когда зимой ребенок сидит в школьном классе, где 4 градуса тепла. В прошлом году вложили большие деньги в спортзалы, где меняли систему отопления, на это ушли все деньги, и сегодня мы в долгах. И я понимаю, что контролирующие органы меня не поймут, ведь с их точки зрения нужна в первую очередь пропитка крыши, например, а на мой взгляд, она подождет. Мне важно, чтобы в школе было тепло, светло и ребенок мог учиться, а школы, не приведи господь, конечно, но пока не горят. Конечно, и то надо делать, и другое. Но когда надо определиться – поставить камеру наблюдения и интерактивную доску или отремонтировать систему отопления, для меня выбор очевиден.
— А газ в районе есть?
— Да, газ пришел лет пять, наверное, назад практически на все крупные населенные пункты и дальше двигается, но пока осталась проблема с небольшими населенными пунктами на юге района. И газовики нам сейчас говорят: в трубе по вашему направлению газа недостаточно. Если не ошибаюсь, должны поставить какую-то распределительную станцию, чтобы газа стало больше. С другой стороны, не всегда понятно, и как окупать вложения. Придется понести достаточно большие затраты, чтобы привести газ в деревню, где 30 дворов, а из них заплатить за подведение газа сможет от силы половина.
— Несколько лет назад, когда сетевая розница входила в районы, местные предприниматели активно сопротивлялись. Москаленок это тоже коснулось?
— Они и сейчас сопротивляются. У нас в Москаленках есть «Низкоцен», есть «Холди», «Магнит», насколько мне известно, ищет возможности «Пятерочка». Появились сетевики у нас достаточно давно, и мелкая наша торговля тогда пострадала существенно. Но в целом это палка о двух концах. Во-первых, местным пришлось серьезно сбросить цены, и это хорошо. Правда, они сегодня кричат: ГЕЙНЦ коррумпирован, он поддерживает сетевиков, все эти слухи муссируются. А летом к нам еще и слетаются торговцы фруктами и внаглую палатки разворачивают. Я им говорю: для этого есть рынок, есть специальные места, на муниципальной земле просто так торговать не надо. Но они торгуют тогда на частной территории. И у меня большой вопрос: куда смотрят контролирующие органы. А я, как завхоз или дворник, гоняю их по утрам, убеждаю убрать коробки. Контролирующим органам сообщал, но пока непонятно, какие меры они приняли.
— Часто вам приходится в Омск в правительство ездить?
— Приходится, и если едем, то стараемся экономить, и раз уже поехал, то сразу все дела в городе переделать. И хоть в народе принято ругать чиновников, но могу сказать, что в областных министерствах и до семи, и до восьми вечера идет работа, и задерживаться приходится несмотря на то, какой день недели.
— А есть ведь указ губернатора, что день работы с главами – это вторник, а в другие дни не принимать.
— Нет-нет, указа не принимать не было. Во всех министерствах знают, что день работы с главами – это вторник, но если срочно требуется, всегда можно обратиться к министру, к заместителю и приехать, решить вопрос. нет здесь такого чиновничьего подхода.
— По поселку когда ходите, с чем люди подходят, что говорят?
— Не матерят, по крайней мере. С разными просьбами, предложениями. Могу в приемные часы предложить прийти, могу и на улице пообщаться.
— Супруга не говорит вам: лучше бы ты оставался директором школы?
— Она уже все высказала на этот счет.
— С райсоветом у вас теперь как отношения складываются?
— В райсовете состав 50 на 50. Есть такие люди, например, которые отстаивают интересы исключительно бизнеса. Я их не совсем понимаю. Тем более что с некоторыми представителями бизнеса у нас такое взаимодействие сложилось, которое можно назвать войной, и я уже приводил сегодня в разговоре примеры, из-за чего мы с ними воюем.
И есть те люди, которые проявляют понимание, стараются узнать причины, могут быть не согласны, но при этом предлагают вместе что-то делать. И такие люди есть не только на уровне местного совета. Много помогает району депутат Законодательного Собрания Омской области Степан БОНКОВСКИЙ, всегда отзывается на все просьбы.
И я сам стараюсь не отказывать в помощи тем, кто за ней обращается. Я хорошо помню, как в школе приходилось выкручиваться, ведь каждый директор школы проблемы учреждения решает по-своему, один идет к фермеру, другой еще куда-то. У меня сын как-то спрашивает: где болгарка? И сам же отвечает: понятно, в школе. Так что, наверное, не самое важное, как они это делают, самое важное, чтобы все работало. Я понимаю, что многие бизнесмены как-то хитрят с налогами, но среди них есть такие, которые живут только для себя, а есть такие, на которых у нас и дошкольное образование опирается, и школы, и спорт, потому что они тоже родители, и приходят и предлагают помощь. Так что среди бизнесменов тоже самые разные люди, немало и тех, кто много сил и времени вкладывает в район. Вот один предприниматель приходит и говорит: у меня сын родился, он годика через два в детский сад пойдет, а около детсада у нас нет стоянки для транспорта и детишки бегают между машин Он стоянку отсыпал, вокруг там цветы посадили, все стало хорошо. А есть другой пример – предприниматель, юрист по образованию, вокруг себя собирает тех, кому нужно отмывать налоги, и отдачи от такого бизнеса никакой.
— За прошедшие два года есть такое, чем вы гордитесь, и говорите вот это я сделал?
— Нет, такого нет. Я в нашей «Сельской нови» так сказал: хорошо, если б был у нас такой глава, которого люди никогда бы не захотели переизбирать. А то, что я сделал, это мало, минимум, и вряд ли бы мог больше в тех условиях, в которых пока существую. А пока нечем гордиться, не тем же, что пришел и в кресло сел.
— Андрей Яковлевич, у вас дочь и сын, чем они занимаются?
— Дочь школьница, а сын работает в Омске в гимназии № 140 учителем информатики. У нас семья учительская, когда я начинал работать, у моих предков был общий стаж в образовании около 400 лет. Причем очень сильно сына тянул назад в Москаленки, не в свою школу, конечно, а в какую-нибудь другую. Не захотел. Ну и ладно, пусть живет с тещей.
Ранее интервью было доступно в полном виде только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 20 сентября 2017 года
Фото Максима КАРМАЕВА
