Издательство «Захаров» выпустило переиздание книги «Мемуары, Великая княгиня Мария Павловна» (2021 год; 512 стр.; 500 экз.; 16+).
Как уточняют издатели, Великая княгиня Мария Павловна (1890 – 1958) – дочь греческой принцессы Александры и великого князя Павла Александровича, двоюродная сестра последнего российского императора. Воспитывалась с братом Дмитрием в семье московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича и его жены Великой княгини Елизаветы Федоровны. Брат Марии Павловны – Дмитрий Павлович – был одним из убийц Распутина. Сама она побывала и шведской герцогиней, и главой дома мод «Китмир» в Париже, и фотографом, и художником, после бегства из большевистской России жила в Лондоне, в Париже, в Америке, в Аргентине. Ее мемуары вызвали неоднозначное отношение и много толков в среде русской эмиграции. Во вступлении автор мемуаров вспоминает детские годы. Вот как пишет Мария Павловна о собственном воспитании.
«Воспитанию как таковому придавалось мало значения: главным, по мнению моих наставников, было обучение началам православной веры и внушение норм нравственности. Все долгие, вяло текущие годы детства я провела – не столь фигурально, сколь буквально – в четырех стенах многочисленных дворцов. Меня преднамеренно держали в неведении относительно высокого положения, принадлежащего мне по рождению. В противовес тому великолепию и роскоши, которые меня окружали, со мной обращались достаточно просто.
Такая же простота требовалась от меня в отношениях с другими людьми, особенно низшими по положению. Меня учили кротости и скромности как христианским добродетелям, порядку, дисциплине и самообладанию как гражданским навыкам. От меня требовали смиренной покорности. Я была лишена всякой свободы действий, любое проявление воли или личной инициативы сразу же подавлялось. Это, несомненно, делалось для того, чтобы не допускать впредь чрезмерной независимости, которой в прошлом обладали члены царской семьи, что, как оказалось, таило много опасностей. Вместе с тем это отражало консервативные тенденции эпохи. Мне внушали понятия о долге, но никогда не говорили, как лучше выполнять обязанности, которые со временем окажутся на меня возложенными.
Об изъянах подобного воспитания и его пагубных последствиях, сказавшихся не только на мне, но и на других, облеченных высокой властью, еще не раз будет идти речь по ходу повествования. Мы в России могли бы использовать свое огромное влияние. Однако получилось так, что воспитание, которое нам давали, атрофировало наши наклонности, сужало кругозор. Я рано узнала пределы мне дозволенного и невыгоды своего положения, но пребывала в полном неведении относительно огромных возможностей, которые оно мне предоставляло, чтобы служить отечеству» (Нью-Йорк, 1930 год).
