Издательство Азбука; Азбука-Аттикус выпустило переиздание книги Венедикта ЕРОФЕЕВА «Москва — Петушки» (СПб.; 2024 год; 224 стр.; тираж 4000 экз.).
Поэма впервые появилась на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, стала откровением для читателей и была переведена на множество языков. «Во вселенной Ерофеева не существует здравого смысла, логики, тут нет закона, порядка. Если смотреть на него снаружи, он останется непонятым. Только включившись в поэтику Ерофеева, только перейдя на его сюрреалистический язык, только став одним из персонажей, в конце концов – соавтором, читатель может ощутить идейную напряженность философско-религиозного диалога, который ведут «високосные люди». Но и тогда читатель сможет узнать ерофеевскую картину мира, но не понять ее. Истину ведь вообще нельзя получить из вторых рук» – так полагал Александр ГЕНИС.
Читать и разгадывать поэму – занятие интересное. Александр Агапов на arzamas.academy, к примеру, размышляя о секретах «Москвы – Петушков», обратил внимание на эпизод, когда в электричке попутчица Венички рассказывает фантасмагорическую историю своих отношений с комсоргом Евтюшкиным: «И как-то дико, по-оперному, рассмеялся, схватил меня, проломил мне череп и уехал во Владимир-на-Клязьме. Зачем уехал? К кому уехал? Мое недоумение разделяла вся Европа». Почему недоумение «разделяет вся Европа» и что это вообще значит?
«Проще всего предположить, что здесь обыгрывается газетное клише: в официальной советской прессе было принято писать о радости, скорби или гордости, которые вместе с Советским Союзом разделяют другие народы или даже «все прогрессивное человечество» — почему бы «всей Европе» не разделять недоумения Веничкиной попутчицы, тем более что Ерофеев в «Москве – Петушках» часто пародирует официальный советский язык. Однако на самом деле источник этой фразы совсем другой, а именно это почти точная цитата из романа Анатоля Франса «Аметистовый перстень», изданного в Советском Союзе в переводе Григория Ярхо. Герой романа г-н Бержере получает письмо от своего миланского друга Карло Аспертини, в котором тот <...> добавляет в постскриптуме: «Почему французы упрямо не желают признать бесспорной юридической ошибки, которую им так легко исправить без ущерба для кого бы то ни было? Я тщетно стараюсь найти причину их упорства. Все мои соотечественники, вся Европа, весь мир разделяют мое недоумение», — полагает Александр Агапов. Речь у Франса шла о громком деле Дрейфуса, но не в этом суть. В 1966 году ЕРОФЕЕВ читал «Аметистовый перстень», и давний, но энергичный оборот стал кирпичиком в его собственном тексте.
