Анализ мер от лидеров Омского областного Союза предпринимателей
"Коммерческие вести" попросили оценить возможности, полученные для выживания или выхода из коронавирусного кризиса, предоставленные бизнесу государством. Эксперты Омского областного Союза предпринимателей высказались по факту того, с чем уже столкнулись.
— Как вы оцениваете общий подход государства к поддержке малого и среднего предпринимательства?
Денис КОШЕЛЬ,
вице-президент ООСП,
Председатель Совета директоров ООО «Музыка и Кино»
Прошло достаточно времени, и уже можно спокойно, без эмоций, проанализировать действия властей по урегулированию кризиса в отношении малого и среднего предпринимательства. Главным вопросом, определяющим показатели эффективности мер поддержки, стал принцип формирования перечня отраслей, наиболее пострадавших в условиях распространения коронавируса. Сегодня очевидная ущербность этого перечня, который не охватывает, наверное, и десятой доли сфер предпринимательской деятельности, реально понесшей огромные убытки от ограничений, введенных властями, оправдывается последними поспешностью принятия таких мер, необходимостью экстренно реагировать на стремительное ухудшение ситуации. Но тот неспешный темп, с которым далее принимались законы и подзаконные акты, детализирующие заявления главы государства, показывает, что время «на подумать» было и лучше было бы определиться с кругом субъектов поддержки более взвешенно. Яркий пример тут – ситуация с торговыми комплексами: закрытые повсеместно, они не попали в этот пресловутый перечень – а потому оказались за бортом мер поддержки. Понятно, что всем помочь невозможно, кризис коснулся всех в разной степени – но последовательным-то хотя бы быть необходимо.
Второй связанный с этим вопрос – фильтр ОКВЭД, по которым определялось отнесение к пострадавшей сфере. Уже сегодня министр Решетников признал, что этот принцип не позволил получить поддержку паре сотен тысяч предпринимателей. Что получилось? Огромное число организаций и ИП, особенно зарегистрированных в «лихие 90-е» десятилетиями не обращали на эти коды никакого внимания – тем более не представляли, что именно основной ОКВЭД имеет такое значение. Все это привело к ситуации, когда, фактически осуществляя деятельность в пострадавшей сфере, они имеют код в числе дополнительных, либо этот код относится к другому подклассу. Абсурд – к примеру, предприятие занимается общепитом, имеет этот код, но не основных, а основной – производство продуктов питания – и все, поддержки нет. К слову, нам удалось с правительством региона отойти от этого ущербного принципа при разработке проекта закона о ставках по УСН: там за основу взят не ОКВЭД, а доля в доходах налогоплательщика от вида деятельности, признанной пострадавшей. Посмотрим, как федеральное правительство будет выходить из этой имиджево-некрасивой ситуации – будет ли разрешено корректировать ОКВЭД из всего перечня, либо только в рамках одного класса. Если второе – то серьезного значения и эта мера не будет иметь, к сожалению, хотя кому-то и поможет, конечно. Как, например, предпринимателю из сферы гостиничного бизнеса, которому, как пишут СМИ, лично позвонил руководитель ФНС с целью урегулировать несуразицу в ОКВЭД.
Следующим важным моментом всей системы поддержки стала поэтапная ее реализация. Если бы государство сразу объявило, одновременно с так называемыми нерабочими днями, о мерах по поддержке, включенных позднее во второй и третий пакеты, предприниматели не стали бы лихорадочно «резать косты», сокращая сотрудников – это в дальнейшем негативно сказалось на результативности системы субсидий: в частности, в нашем регионе, за апрель ими в итоге воспользовались около половины потенциальных претендентов. Остальные, как я понимаю, не прошли фильтры либо 90-процентного порога численности, либо налоговой задолженности. Учитывая, что пандемия пришла к нам уже после европейских стран и на их примере было ясно, что «легкой прогулки» не состоится, государство могло подготовить весь в итоге обозначенный пакет мер сразу. Это серьезно бы успокоило предпринимательское сообщество – даже в той незначительной части, охваченной данными мерами поддержки.
Многие меры поддержки не продуманы досконально с практической точки зрения. Например, пресловутые субсидии в 1 МРОТ в расчете на сотрудника: их называют «субсидии на зарплату», причем даже с высоких трибун, хотя их назначение – общая поддержка бизнеса, не обязательно выплата зарплаты. Но если получатель субсидии все же (а это в большинстве случае именно так) направляет полученные суммы на выплаты сотрудникам, то он за свой счет должен уплатить НДФЛ и страховые взносы – совокупно около 40% от полученной субсидии. Где ему взять эти средства, если у него нет дохода? Еще пример – предусмотренная Постановлением Правительства РФ рассрочка арендной платы на 2021-22 годы. А если договор аренды истекает до этого срока? Как быть, если воспользовавшись рассрочкой в текущем году, арендатор расторгнет договор в будущем? Эти и другие вопросы, казалось бы, понятные любому предпринимателю, разработчиками постановления оказались неведомы – отсюда и проблемы в применении этой нормы, которая озвучивается как действенная.
Еще необходимо отметить, что на фоне всех описанных недостатков системы федеральной поддержки нашим региональным властям пришлось предпринимать собственные мероприятия – в первую очередь, налоговых послаблений – и это на фоне понятной ситуации с бюджетом области. В частности, омское Минэкономики сумело дать преференции части отраслей не из федерального перечня. Более того, мы договорились вернуться к вопросу расширения перечня льготников по налогам летом – когда будет понятна реальная картина по отдельным сферам деятельности. Также мы настаиваем на снижении налогов и на 2021 год – это было запланировано и без всякого кризиса – поскольку с 1 января заканчивается действие ЕНВД, а наши просьбы о его продлении, транслированные через Губернатора области и сейчас особенно актуальные, к сожалению, не были услышаны на федеральном уровне. Поэтому, как стало обыденным в последнее время, расплачиваться придется региональным властям. Если они хотят сохранить малое предпринимательство в регионе.
- Если продолжить тему налоговых преференций, насколько объявленные на федеральном уровне меры в этой сфере действенны в части помощи к кризис?
Егор СУСЛИКОВ,
член Союза предпринимателей,
директор ООО "Компаньон-Маркетинг"
Прежде всего, по вопросу отсрочки и рассрочки налоговых сборов.
Во-первых, сама по себе отсрочка или рассрочка не решает проблему поддержки бизнеса как таковую, потому что, если компания не работала, то ей отсрочка даже на 3 месяца или на год при падении оборотов на 50 процентов и более не поможет. Компания не зарабатывает, а ей всё равно нужно заплатить. Вы понимаете неоднозначность этого? То же можно сказать и об освобождении пострадавших отраслей от налогов за 2 квартал – звучит красиво, но если подумать, что апрель, май и уже наверняка часть июня деятельность налогоплательщиков остановлена и, соответственно, дохода нет – становится очевидным, что в части эффективности поддержки эта мера значения иметь не будет. Так же, как и снижение страховых взносов: многие услышали про 15%, но оказалось, что эта ставка распространяется лишь на выплаты выше МРОТ – соответственно, поскольку в малом бизнесе нет высоких зарплат, то и эффект существенно ниже ожидаемого.
Во-вторых, это сами ОКВЭДы, которые считаются пострадавшими, о чем сказал Денис. Я вообще не совсем понимаю подход к определению перечня пострадавших отраслей. На самом деле сейчас в малом и среднем бизнесе не пострадали практически единицы. Ну так давайте тогда пойдем от обратного — если вы выбираете ОКВЭДы, тогда сделайте по другому – Вы скажите, что 10 ОКВЭДов, к примеру, ничего не получат — потому что они не пострадали, а наоборот заработали. А все остальные получают. Это, по крайней мере, будет честно.
Во-вторых, нельзя ставить только ОКВЭДы, потому что компания, которая ранее работала по основному ОКВЭДу, может впоследствии переключиться на не основной, который и станет для нее основным. А Вы ей откажете в отнесении к пострадавшим.
Гораздо более важным фактором (а может быть и самым важным) отнесения компании к категории пострадавших является потеря реальной выручки.
То есть надо предоставлять малому бизнесу выбор доказательства того, что он пострадал – либо ОКВЭД, либо доказывай реальность падения своей выручки на основе баланса. В частности, если у тебя за второй квартал падение объёмов выручки на 30 и более процентов, то соответственно ты признаешься пострадавшим. И это будет правильно.
Ну а если мы говорим о спасении малого и среднего бизнеса, то я считаю, что основной мерой поддержки должно быть субсидирование, либо частичное либо полное субсидирование, отмена налогов, потому что отсрочка как мера не решает проблему сохранения бизнеса. Тебе говорят – «Ты заплатишь это через 3 месяца». Ты барахтаешься, три месяца протянешь, а дальше все равно прекратишь свою деятельность.
Ещё важный вопрос предоставления рассрочки или отсрочки, или освобождение от арендной платы за пользование государственным и муниципальным имуществом. Здесь есть опыт других государств, которые говорят, что в случае твоего простоя арендодателю заплатит государство. То есть — если мне сказали – «сиди дома и не работай, за это заплатит государство», то соответственно арендодатель не арендатор не страдают. Что касается государственного имущества, то здесь должно быть освобождение от арендной платы, но только не на момент действия самоизоляции, а на тот период, когда компании смогут восстановиться. Возможно не в полном объеме, но поддержка необходима
Министр экономического развития РФ Решетников М.Г. заявляет, что 2020 год будет кризисным, из которого мы ещё выйдем не скоро. Это значит, что какие-то меры должны приниматься именно в плане выхода из кризиса. Они не должны заканчиваться формальностью — завтра у нас пандемии нет и денег нет тоже. Кампаниям чтобы «встать на ноги» нужно время. Многие и так не переживут, а те кто останется — будут находиться в сложнейшей экономической ситуации.
Вообще тема ОКВЭДов – тема двуличная. Помимо пандемии никто же не отменял и остальные вопросы, негативно влияющие на состояние бизнеса. Так, один из серьезнейших вопросов для малого и среднего бизнеса — это дробление бизнеса, где налоговая инспекция начинает привлекать компании по достаточно надуманной статье. И здесь у меня есть свой частный опыт в этом вопросе. Получается, как только ты приходишь к государству и говоришь – «Дайте мне помощь», тебя спрашивают — «А у тебя ОКВЭД какой?». Ты отвечаешь – «такой- то». Получается, что в данном вопросе ОКВЭД важен.
А если ты обвиняешься в дроблении бизнеса (по закону, в котором даже сами эти понятия не прописаны) и говоришь — «Так у меня же ОКВЭДы разные», какой ответ получаешь от налоговой службы? – «нам это не важно»?
Когда государство дает тебе субсидию — ОКВЭД важен, а когда хочет что-то забрать – ОКВЭД уже становится не важен.
Здесь нужно определиться относительно единого подхода — либо мы везде руководствуемся ОКВЭДами, либо мы не принимаем их в расчет нигде. А то получается, что у государства в отношении бизнеса двойные стандарты.
— Значимую роль в пакете помощи бизнесу играют кредитные программы. Как вы оцениваете их эффективность?
Сергей ПАВЛЕНКО,
член Союза предпринимателей,
директор по развитию ООО "Совместные решения"
С самого начала действия мер, связанных с противодействием новой коронавирусной инфекции, предприятия столкнулись с финансовыми проблемами, которые в первую очередь затронули взаимодействие с кредитными организациями. Координационный совет Омского областного союза предпринимателей с целью мониторинга за ситуацией на рынке кредитования и выработки возможных мер поддержки проводил опросы предпринимателей – членов Союза. Эти опросы показали, что реальная помощь со стороны кредитных организаций существенно ниже ожидаемого. Так, из ответивших на вопросы нашей анкеты почти 50% компаний обращались в банки за реструктуризацией, но 79% либо получили отказ по тем или иным формальным причинам, либо их обращения находились на момент подведения итого опроса на этапе рассмотрения.
Думаю, основная проблема здесь в том, что банки не успели поменять подходы к своим внутренним нормативам и регламентам и к рассмотрению вопроса о кредитовании бизнеса, тем более, испытывающего финансовые проблемы, подходят крайне осторожно. Посудите сами, приходит в банк предприниматель, собственник бизнеса и обращается с целью получить финансовую поддержку своего бизнеса, находящегося в непростой ситуации. Банк, получая от него все предусмотренные регламентом документы и отчёты, должен удостовериться, что кредит будет возвращен. Компенсация ставки – это отлично, но вопрос с возвратом выданного кредита (оценка кредитного риска) остаётся. В этом-то и кроется, на мой взгляд, главная проблема того, что сумма выданных кредитов очень небольшая.
Второй важный аспект взаимодействия с банками – это реструктуризация имеющейся задолженности. Здесь всё, казалось бы, достаточно просто: нужно определить условия внутри банка по реструктуризации и в рамках этих условий рассматривать обращения предпринимателей. Некоторые наши члены Союза говорят о том, что обслуживаемые их банки пошли на реструктуризацию и вопрос решён, для некоторых – вопрос находится на этапе рассмотрения и согласования. Работа в этом направлении видна.
Что касается озвученных Президентом «безвозвратных» кредитов, то их потенциальную эффективность в части охвата пострадавших предпринимателей мы уже сегодня можем предсказать на основе данных по выданным субсидиям – поскольку критерии для списания таких кредитов совпадают с барьером по субсидиям – сохранение 90% численности. Уверен, в течение предстоящего очень сложного периода предпринимателям будет еще труднее сохранить такой высокий порог занятости – а без уверенности в этом этот кредит превращается в простой короткий займ, пусть и по сверхльготной ставке. Если нет уверенности в будущем бизнеса – с чего отдавать? Поэтому наш прогноз – если хотя бы половина предпринимателей из пострадавших сфер воспользуется этим продуктом, будет здорово.
Ещё хотелось бы, как и мои коллеги, пару слов сказать про определение пострадавших отраслей. Если деятельность вашего предприятие входит в список наиболее пострадавших – для вас все двери открыты, однако, если основной вид деятельности не тот, ни о какой помощи говорить не приходится.
Получается, что зарегламентированность и формализм существенно влияют на оказание реальной помощи бизнесу в этой сложной ситуации.
— Мы уже коснулись снижения страховых взносов в ряду других налоговых инициатив правительства. Разве это не революционная мера? Ведь о снижении социальных платежей с фонда оплаты труда давно говорили и ведущие экономисты, и предпринимательское сообщество.
Олег АМЕЛИН,
член Союза предпринимателей,
генеральный директор ООО "ИнвестАудит";
Снижение размера страховых взносов – мера, безусловно, полезная и приятная. Но мне она напоминает игру между государством и предпринимателями в «кошки-мышки». И направлена в первую очередь на «обеление» зарплаты. Ведь она очень удачно вписывается в концепцию ФНС по объявлению 2020 года годом борьбы с «конвертными» зарплатами, о чем я говорю на всех последних семинарах по налоговой безопасности. Поэтому боюсь, что выйдет как с НДС: когда те, кто оптимизировал зарплатные налоги и взносы, все начнут платить все «в белую», ставки страховых взносов вернутся к прежним значениям. И этому найдут массу объяснений, например, ФАС скажет, что это нарушение конкуренции, когда крупный бизнес несет больше расходов, чем малый и средний. Налоговая будет понуждать предпринимателей «обелять» и повышать зарплату. Именно для этого были приняты поправки в НК осенью прошлого года, позволяющие работнику безболезненно «стучать» на работодателя по поводу серой зарплаты. И для этого сейчас вносится законопроект по уголовной ответственности за неуплату НДФЛ и страховых взносов независимо от суммы неуплаты. Хоть рубль не доплатил – могут завести уголовку! В целом эта мера по снижению страховых взносов малоэффективна из-за низких средних зарплат в пострадавших отраслях, которые хоть и ненамного, но выше МРОТа. При этом налоговики задают вопросы – почему такие низкие зарплаты? Сравнивают их с какими-то среднеотраслевыми, непонятно на какой статистике основанными. А когда ко мне на собеседование приходит девушка с высшим юридическим образованием, работающая секретарем судьи, и я спрашиваю ее о текущей зарплате, она отвечает – 7000 руб. Это в два раза меньше МРОТа! Почему налоговая не задает свои вопросы по низкой зарплате госорганам?
Что касается налогового вычета по страховым взносам для индивидуальных предпринимателей, это так же сомнительная мера, поскольку это сокращение будет существенным только для предпринимателей с небольшой выручкой, а таких просто нет! Им проще зарегистрироваться самозанятыми, и платить от 4 до 6% без страховых взносов при выручке до 2,4 млн. рублей.
Если у него выручка в 2020 году составит 2,5 млн. рублей, давайте посчитаем, сколько он сэкономит. УСН 6% с 2,5 млн. рублей составит 150 000 рублей, фиксированные страховые взносы – 40 874 рубля, дополнительный страховые взносы 1% с дохода свыше 300 тысяч рублей – 22 000 рублей, итого – 212 874 руб. Вычет в размере МРОТ 12 130 руб. составит 5,7% экономии на страховых взносах и налогах! И чем больше выручка, тем меньше этот процент экономии! По сути – это компенсация увеличения на 8 426 руб. фиксированных страховых взносов, которые в 2019 году составляли 32 448 руб. Одной рукой даем, второй – отбираем.
— А что у нас с субсидиями «на поддержку занятости» (хотя Денис Евгеньевич уже сказал, что это некорректное название) и меры помощи безработным. Что здесь не так? Ведь действенность этих мероприятий уже почувствовали сотни тысяч человек.
Елена БОГДАНОВА,
член Союза предпринимателей,
генеральный директор ООО "Федерал"
Действительно, в качестве отдельной группы заявленных федеральных мер поддержки бизнесу можно выделить меры социального характера, направленные на социальную поддержку работников организаций малого и среднего бизнеса, в том числе — меры по выплате зарплаты сотрудникам и неотложные нужды предприятия, предоставление кредитов на выплату заработной платы и грантов на неотложные нужды, а также пособий по безработице.
Так, целью меры «Предоставление грантов на неотложные нужды» провозглашено — предоставление средств под выплату заработной платы за апрель и май, а также на любые направления неотложных расходов. При этом обязательным и достаточно жестким условием является сохранение не менее 90 процентов сотрудников по сравнению с мартом 2020 г., что, по сути, исключает естественную ротацию персонала. На сегодняшний день Правительством установлен жесткий режим сообщения о движении сотрудников – со сроком не позднее следующего дня после увольнения. Также обязательным условием является не превышение недоимки по налогам на 1 марта 2020 суммы в размере 3 000 рублей. Заметьте — крайне незначительная сумма в сопоставлении с важностью меры поддержки и максимальным оборотом субъектов МСП (800 млн. руб. в год).
При этом необходимость уплачивать НДФЛ при выплате заработной платы за счет средств грантов сохраняется. Таким образом, заявленные выплаты сотрудникам в сумме минимального размера оплаты труда (12130 рублей) фактически самим же Правительством и уменьшается на 13% явно вопреки заявлению Президента РФ. Либо субъект-получатель уплачивает налог и районный коэффициент за свой счет – иначе размер заработной платы ниже МРОТ, утвержденного на уровне региона.
Наряду с НДФЛ также сохраняется необходимость уплачивать страховые взносы в размере 30% при выплате заработной платы за счет грантов – и снова за счет получателя!!!
Таким образом, следует констатировать наличие дополнительной нагрузки в размере более 50% (НДФЛ, страховые взносы, районный коэффициент), связанной с выплатой заработной платы за счет субсидий.
По другой заявленной мере социального характера «Предоставление кредитов на выплату заработной платы» срок беспроцентного кредита ограничен 6 месяцами (далее – 4% годовых). Здесь нюанс в том, что объективно в период отсутствия деятельности субъекта предпринимательства (то есть полного прекращения каких бы-то ни было денежных поступлений) он фактически продолжает нести бремя уплаты налоговых платежей с заработной платы за счет кредитных ресурсов, что, конечно же, не делает данную меру господдержки «популярной» мерой среди представителей бизнеса.
И наконец — предоставление пособия по безработице. Данная мера фактически является мерой, альтернативной выплате заработной платы за период простоя – в случае непопадания в перечень получателей грантов, а также вариантом снижения расходов при получении грантов. Минусом данной меры является то, что она не учитывает теневую занятость во многих секторах. Пособия в размере МРОТ не получают сотрудники, имеющие не менее 26 недель трудовых отношений на момент обращения.
Также солидарна с коллегами по поводу того, что главной проблемой эффективности системы мер поддержки являются критерии отнесения к пострадавшим отраслям и особенно – казусы с ОКВЭД. Есть повод полагать, что это умышленное ограничение для субъектов малого и среднего бизнеса.
Очевидно, требуется на законодательном уровне расширить перечень ОКВЭД предприятий, относящихся к пострадавшим отраслям. В противном случае, большая часть фактически пострадавших организаций и нуждающихся в помощи государства в столь нелегкое, кризисное время, так и окажутся без материальной поддержки и будут вынуждены ликвидировать или обанкротить свой бизнес.
Давайте рассмотрим конкретное преломление мер поддержки на один из сегментов бизнеса – пассажирские перевозки. Что здесь мы видим?
Владимир ГЕВОРГЯН,
член Союза предпринимателей,
председатель Совета НП "СРО "Омские перевозчики"
Если говорить о федеральной поддержке бизнеса, то Правительство страны предложило несколько мер помощи бизнесу, занятому в пострадавших от коронавируса отраслях, включая малое и среднее предпринимательство. В частности, как уже осветили коллеги, достаточно много мер касаются банковского кредитования.
Но большинство перевозчиков (от авиакомпаний, до небольших транспортных) приобретают новые транспортные средства по лизинговым схемам. А из пакета мер по поддержке бизнеса, выпал такой финансовый сектор, как лизинг. И сегодня, многие перевозчики, в период острого снижения пассажиропотока (и как следствие – снижение поступающих доходов), остались «один на один» с лизинговыми компаниями: платить в прежнем объеме лизинговые платежи нет возможности, а лизинговые компании, в отличие от банковского сектора не охваченные господдержкой, не всегда идут на пересмотр сроков и размеров платежей. Считаю, эту ситуацию необходимо исправить, и федеральным органам власти обратить внимание на создавшуюся ситуацию.
Кстати, с интересной инициативой вышли депутаты Законодательного собрания Нижегородской области, которые, зная о проблемах с лизинговыми платежами, решили оказать поддержку бизнесу на местном уровне и компенсировать проценты по лизинговым платежам.
Если касаться региональной помощи, то Омским Законодательном собранием 8 апреля 2020 года, были приняты поправки к Закону Омской области о транспортном налоге. В частности, от уплаты налога освобождены налогоплательщики осуществляющие в текущем налоговом периоде перевозку пассажиров по муниципальным и межмуниципальным маршрутам регулярных перевозок. Согласно этой нормы не только муниципальный перевозчик, но и перевозчики частной формы собственности могут быть освобождены от уплаты транспортного налога. Поправка нужная и своевременная, но не учитывает всех нюансов работы частных перевозчиков. А именно: данная поправка учитывает транспортные средства, находящиеся только в непосредственной СОБСТВЕННОСТИ перевозчика. А на самом деле, на многих маршрутах работают автобусы, которые могут принадлежать и юридическим лицам и физическим лицам, работающих с перевозчиком по договору подряда. И именно такая форма перевозки пассажиров не подпадает под действие указанного пункта — а это, по разным оценкам, от 70 до 85% автобусов от всех занятых в пассажирских перевозках частного сектора общественного транспорта. Считаю необходимым распространить данную льготу на все автобусы, включенные в реестр по муниципальным и межмуниципальным маршрутам.
Возможно, такого упущения не произошло, если бы законодательная и исполнительная власть работала в более плотном взаимодействии с предпринимательским сообществом. Ведь беда для всех – общая. И экономика – дело общее. И находить выход из трудных ситуаций нужно тоже – сообща!
