Концептуальная доска через ров с крокодилами, вырытый между адвокатами и оперативниками.
Монография доктора юридических наук, профессора Владимира ГУСЕВА и кандидата юридических наук Евгения ГЕРАСИМЕНКО «Адвокат в сфере оперативно-розыскной деятельности (особое мнение)» оказалась неординарной. Ее презентация состоялась в Омской академии МВД России.
Мало того что в монографии соавторы по ряду позиций разошлись и обозначили это расхождение прямо в издании, заметный объем книги составляют критичные рецензии на монографию. Решение напечатать эти отзывы вместе с монографией, прямо скажем, нетривиально.
Как заметил на презентации один из рецензентов адвокат Андрей ХАБАРОВ, авторы попросили его их не жалеть и критиковать жестче: «Что просили, то и получили».
Ведущая презентацию доктор юридических наук и профессор кафедры уголовного процесса Омской академии МВД России Любовь ПУПЫШЕВА обозначила название монографии как провокацию или вызов и зачитала эпитеты, использованные рецензентами, к вопросам, поднятым в монографии:
– Актуальные, дискуссионные, деликатные, неоднозначные, вечные, чувствительные, острые, сложные, смелые, неординарные и т.д.
Евгений ГЕРАСИМЕНКО, идеи диссертации которого монография развивала, признался, что «отдельные оперативные сотрудники, присутствующие даже здесь, на презентации, называли нас диссидентами». Да и он сам, когда научный руководитель предложил ему тему кандидатской, далеко не сразу на нее согласился. Он до 2020 года работал в оперативных подразделениях, и отношения с адвокатурой были, по его словам, в основном противоборствующими и даже конфликтными.
Начало диссертации положили опросы адвокатов и оперативных сотрудников.
Характерно, что на вопрос, считаете ли вы возможным не допустить адвоката к участию к проведению гласного оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ) в отношении его заявителя, 52% опрошенных оперативных сотрудников ответили, что считают возможным не допустить.
А 54% адвокатов сказали, что в их практике возникают случаи, когда их не допускают к гласным оперативно-розыскным мероприятиям по разным надуманным предлогам.
Само по себе исследование носит закрытый характер, и ряд вопросов, которые выявлялись в рамках диссертации, не могут быть изложены в монографии в силу грифа ДСП. Однако за прошедшие от диссертации до монографии два года, соавторы продолжили изучение материала.
Владимир ГУСЕВ в свою очередь заявил, что они с соавтором попытались примирить адвокатское сообщество с оперативно-розыскным, прекрасно понимая, что их разделяет глубокий ров с крокодилами. Но тем не менее с той и этой стороны – юристы:
– Мы предположили, что, безусловно, человек, попавший в оперативно-розыскные правоотношения, конфликтные с государством, в лице должностных лиц оперативно-розыскных подразделений имеют право на квалифицированную юридическую помощь, и в этой помощи им отказывать нельзя. Механизм предоставления такой помощи, как выяснилось, на сегодня отсутствует. Мы предложили свой вариант привлечения адвокатов к проведению ОРМ в отношении их доверителей. Это первый фундаментальный момент, на котором мы остановились.
Потом рассмотрели, что такое вообще правозащитная деятельность адвоката при проведении ОРМ. Есть негласные и есть гласные оперативно-розыскные мероприятия. Но всегда наступает момент, когда негласные переходят в гласные. Когда оперативные сотрудники представляются, перестают скрывать свою принадлежность и применяют меры принуждения, в том числе задержание, досмотр, доставление, тогда, на наш взгляд, предоставление возможности общаться с адвокатом очевидно и возможно: его помощь должна быть предоставлена. Я уже не говорю уже о гласных ОРМ.
Еще более дискуссионный блок – содействие адвокатов при проведении ОРМ. Мы, естественно, ожидали град камней в наш адрес особенно от адвокатского сообщества. И этот град камней последовал. Мы в целом рассматривали адвоката как человека, как гражданина, как юриста, имеющего объективное и субъективное право, возможность участвовать в борьбе с преступностью. При том что большинство адвокатов категорически не приемлют высказанные нами позиции.
Владимир ГУСЕВ сослался на Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», согласно которому любой гражданин имеет конституционное право участвовать в борьбе с преступностью. В том числе в негласной форме.
Адвокат Андрей ХАБАРОВ заметил по этому поводу:
– Нет конкуренции между законами об ОРД и «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Закон об ОРД регулирует деятельность лиц, которые уполномочены оперативно-розыскную деятельность. Закон об адвокатуре регулирует деятельность адвокатов в сфере профессиональной деятельности. Когда адвокат по тем или иным причинам участвует в ОРМ с точки зрения тех лиц, которые привлекли его к этому участию, они поступает совершенно законно. Это допустимо, потому что соответствуют закону об ОРД. Должностное лицо ничего не нарушает. Адвокат же, который в силу любых причин участвует в производстве таких негласных ОРМ, нарушает свой закон. И неважно, с кем он там боролся или не боролся, что у него было в приоритете при принятии такого решения – он закон об адвокатуре нарушил. И должен быть исключен из рядов. Потому что по Кодексу адвокатской этики единственным видом наказания в таком случае является лишение статуса. Здесь нет никакой конкуренции. Почему он должен быть исключен? По той причине, что исходя из государственного интереса в обеспечении справедливой уголовной юстиции граждане должны быть уверены, что адвокат не находится во взаимодействии с оперативными службами. В противном случае они всегда будут сомневаться, а насколько можно опираться на помощь адвоката. Насколько те сведения, которые они ему сообщают, не станут достоянием гласности? Когда выясняется, что осужден был невиновный, для граждан это гораздо более болезненно, чем когда наказания не претерпел виновный. Потому что каждый в этом случае переносит на себя: не могу ли и я быть привлечен незаконно и необоснованно к уголовной ответственности, мои близкие. Это гораздо сильнее влияет на оценку обществом справедливости уголовного правосудия, чем, если бы кого-то не привлекли к уголовной ответственности.
Зампред Кировского райсуда Александр БЕКЕТОВ поиронизировал:
– Я представляю себе адвоката, получившего заявку, что ему необходимо в два часа ночи выдвинуться в лес с определенной точкой геолокации для проведения гласного ОРМ – личного, допустим, досмотра гражданина заподозренного в распространении наркотиков. У нас негласное ОРМ трансформировалось в гласное, и мы приглашаем адвоката, адвокат явился, чтобы право на квалифицированную юридическую помощь не выглядело декларативным. Но ведь это не должно быть так: вот твой адвокат и дальше мы проводим с тобой ОРМ так, как мы хотим? Что вы видите под допуском адвоката к гласному ОРМ?
Владимир ГУСЕВ пояснил, что в монографии предлагается специальная юридическая процедура вызова адвоката. Но:
– При вызове адвоката оперативный сотрудник, как мы предлагаем, не останавливает ОРМ, он продолжает его до прибытия адвоката. Если адвокат не успевает – это проблема адвоката. Мероприятие совершено, протокол составлен, адвокат может ознакомиться с ним. Если адвокат успевает, он допускается, у него есть определенные права делать замечания, требовать, чтобы эти замечания были указаны в протоколе и др. Какой-то определенный объем прав и обязанностей адвоката мы предусмотрели.
К сожалению, оперативные сотрудники, назвавшие бывших коллег диссидентами, в публичной полемике не выступили.
Велась интернет-трансляция презентации, в которой участвовали и представители иногородних юридических вузов, которые отметили нестандартный характер монографии.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 9 июля 2025 года.
© Фото автора
