Книги о грядущем корпоративизме могут быть сведены к старой русской поговорке «Кому война, а кому мать родна».
Наоми КЛЯЙН
Доктрина шока. Становление капитализма катастроф
Пер. с англ.
М.: Издательство «Добрая книга», 2009. — 656 стр.
Тираж 5 000 экз.
Наоми КЛЯЙН — журналистка, международный обозреватель журнала The Nation и газеты Gardian, автор известного бестселлера «No Logo. Люди против брэндов», которая считается «библией антикорпоративного движения» и была переведена на русский в 2005 году.
В 2007-м вышла в свет ее новая книга «Доктрина шока», которая подается издательством как «новая сенсационная версия политической истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и истинных причинах основных событий ХХ-ХХI веков». Так это или нет, однако мотающаяся по всему миру, упорная в расследовании и чрезвычайно азартная журналистка пытается отыскать ключ, которым заводят современный мир, а также идентифицировать руки, которые держали или держат этот ключ. И потому уже на первых страницах книги во весь рост встает тень чикагского экономиста, идеи которого по сей день формируют мощный пласт главенствующей в мире идеологии и закрепляют основные черты современной нам цивилизации.
«Попытка воссоздать историю идеологического крестового похода, высшей точкой которого стала радикальная приватизация войны и катастроф, наталкивается на одну проблему: эта идеология, как хамелеон, постоянно меняла свое название и лица, — уточняет КЛЯЙН. — Фридман называл себя «либералом», но его американские последователи, в чьих головах либералы ассоциировались с высокими налогами и хиппи, обычно относили себя к консервативным «классическим экономистам, сторонникам свободного рынка, а позднее — к приверженцам рейганомики или laissez-faire, то есть политики невмешательства государства. В мире это учение преимущественно называют неолиберализмом, часто свободной торговлей или просто глобализацией. Лишь с середины 90-х годов это направление мысли стало называть себя... неоконсервативным». Отмечая, что все эти идеологические инкарнации сохраняли верность одной и той же политической триаде (устранение госконтроля, полная свобода корпораций и минимизация социальных расходов), автор стремится доказать, что в реальности политические и корпоративные элиты не только не освобождают рынок от государства, но сливаются с ним: «Более точный термин для системы, которая стирает границы между Большим Правительством и Большим Бизнесом, — это не либерализм, не консерватизм и не капитализм, но корпоративизм».
