Накануне рассмотрения бюджета Омской области на 2017 год во втором чтении
обозреватель «КВ» Ольга УМОВА встретилась с министром финансов Омской области Вадимом ЧЕЧЕНКО и разузнала, как он относится к существующей системе распределения налогов между уровнями бюджета, к планам омских депутатов убедить Газпром отказаться от процессинга, а также к необходимости удерживать минимальный дефицит и сокращать долговую нагрузку.
– Вадим Александрович, объем налогов, собираемых на территориях Омской и Новосибирской областей, различается незначительно, тем не менее Омской области в прошлом году оставили только 45% от собранной суммы, а Новосибирской области – свыше 72%. Почему такая несправедливость?
– В первую очередь это связано со спецификой экономики нашего региона. У нас много крупных предприятий – оборонный комплекс, нефтепереработка. Основной объем налогов у них смещен в пользу федерального бюджета, в частности, туда уходит НДС. Кроме того, в другие регионы перераспределяются акцизы на нефтепродукты. А налоги, получаемые от малого бизнеса, напротив, большей частью остаются на территории. В Новосибирской области структура экономики иная, там преобладает малый и средний бизнес.
– Значит, Федерация должна включать регулирующие механизмы.
– К сожалению, на федеральном уровне такие механизмы не разработаны в полном объеме, хотя вопрос этот регионы давно поднимают. Об этом не раз говорил в бюджетном послании и своих интервью губернатор.
Возможности для наращивания доходов у промышленной Омской области при такой федеральной политике ограничены. А расходные обязательства ежегодно растут. По данным Счетной палаты, за последние годы на региональный уровень передали более сотни полномочий с недостаточным финансовым обеспечением. В итоге Омская область, как и подавляющее большинство субъектов, вынуждена увеличивать госдолг.
Тем не менее у нас есть надежда, что ситуация исправится. Руководство страны сегодня понимает: регионы находятся в тяжелом положении, это нужно обсуждать и менять. Нынешние изменения налогового и бюджетного законодательства – это первые шаги. Важно, что пришло осознание проблемы и началось движение в этом направлении, хотя принятых мер, безусловно, недостаточно. Чтобы ситуация в корне поменялась, потребуется не меньше трех-пяти лет.
– Омские депутаты вышли с предложением к Газпрому об отмене процессинга. Вы, как финансист, как оцениваете эту инициативу и ее перспективы?
– Задача любого бизнеса – работать эффективно, и не надо ему мешать. Предприятие работает в рамках правового поля, исправно платит налоги в соответствии с НК РФ. Мы не знаем экономические причины того, почему «Газпромнефть-ОНПЗ» работает на процессинге. У нас недостаточно информации, чтобы оценить, вырастут или упадут поступления в областной бюджет после отмены процессинга. Не факт, что мы будем получать больше. Не факт, что отмена процессинга не окажет негативного влияния на работу предприятия.
– Судя по вашим прошлым заявлениям, вы считаете, что нужно руководствоваться сугубо экономическими мотивами, и возможность «договориться» о перераспределении налогов Газпрома в пользу Омской области отрицаете?
– Сегодня мы договоримся, завтра другие договорятся... Это ручное управление, этот переговорный режим не может быть эффективным в долгосрочной перспективе. Развиваться регион будет только тогда, когда будут работать финансовые, экономические принципы, закрепленные законодательно.
Если мы считаем, что компании, расположенные на территории региона, платят налоги «куда-то не туда», то это вопрос не к бизнесу, а к налоговой системе. Нужно внедрять такую систему налогообложения, которая при смещении объема прибыли в тот или иной регион будет распределять налоги с учетом вклада каждого предприятия в общий результат. Такая система уже функционирует в России в отношении предприятий ВПК. В этой отрасли вне зависимости от решения самих вертикально интегрированных холдингов налог на прибыль распределяется по регионам в соответствии с рядом показателей – численностью работников, стоимостью основных фондов и так далее. То есть решение уже существует, просто нужно подумать, как распространить его на другие сферы.
– С этой целью же и создавали такой механизм, как консолидированная группа налогоплательщиков.
– Чтобы механизм КГН заработал в полной мере, необходимо учитывать ряд нюансов. Например, если механизм КГН используют на Западе, то в группу должны вступать все без исключения предприятия холдинга. Кроме того, действуют поправочные коэффициенты, учитывающие вклад каждой структуры холдинга в общий итог.
– Уже после того, как вы представили проект бюджета на 2017 год, на федеральном уровне были приняты изменения, которые повлияли на распределение доходов между уровнями бюджета.
Их я имел в виду, когда говорил, что Федерация начинает пересматривать подходы к регионам. Из самых крупных изменений – перераспределение в пользу федерального бюджета 1% налога на прибыль, цена вопроса – 120 млрд рублей на уровне страны в целом. Из этой суммы 100 млрд рублей будет направлено на поддержку регионов с низкой бюджетной обеспеченностью. Оставшиеся 20 млрд рублей пойдут на гранты регионам, которые добились существенного увеличения налогооблагаемой базы.
– Сколько Омская область теряет от изъятия 1% налога на прибыль?
– Порядка 650 – 670 млн рублей. Но при распределении дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности нам компенсировали эти потери – получили 2 млрд рублей. Нам удалось обосновать максимально возможную сумму в соответствии с применяемой Минфином методикой.
Хочу отметить, что федеральный Минфин перешел к механизму распределения средств по методикам, единым для всех регионов, минимизируя субъективные факторы и отходя от точечных решений. Если регион хочет увеличить федеральную помощь, нужно в первую очередь готовить железобетонное обоснование. В рамках методики доказывать свою потребность и добиваться ее корректировки с учетом особенностей региона.
– Вы как-то упоминали, что может кардинально измениться система распределения акцизов на крепкий алкоголь. Этого не случилось?
– Действительно, на федеральном уровне прорабатывался вопрос о распределении акцизов на крепкий алкоголь по регионам в зависимости от объема розничных продаж. Отношение к этому предложению неоднозначное – тогда больше денег получит тот регион, который больше пьет. Помимо этического момента, есть момент финансовый – Омская область один из лидеров в России по объемам производства крепкого алкоголя. Омсквинпром отгружает в разы больше декалитров водки, чем потребляют жители региона. Так что такой принцип распределения акцизов однозначно приведет нас к бюджетным потерям.
В следующем году произойдет первый этап внедрения этой системы: 20% региональных акцизов будет распределяться в зависимости от розничных продаж, а оставшиеся 80% будут поступать в областной бюджет напрямую. Кроме того, была увеличена сама региональная доля акцизов. Если в 2016 году пропорция распределения акцизов между Федерацией и регионами составляет 60% на 40%, то в 2017 году будет составлять 50% на 50%. Первый этап не ухудшает, а даже немного улучшает нашу ситуацию. Но если Федерация будет увеличивать долю акцизов, распределяемых в зависимости от продаж, областной бюджет получит выпадающие доходы.
Доставляет беспокойство и тот факт, что производственные мощности Омсквинпрома могут быть перенесены на новую площадку в Подмосковье. В компании нас успокаивают, говорят, что не все мощности перебросят, и не сразу. Но потери здесь, вероятно, будут, и это необходимо учитывать.
– Госдолг на начало 2016 года составлял 40 млрд рублей, а на начало 2017 года запланирован на уровне 45 млрд рублей. Вы все говорите, что мы ставим цель сокращать долговую нагрузку, а рост госдолга между тем серьезный.
– Непонимание возникает из-за неверных трактовок. Начнем с того, что долговая нагрузка и госдолг – не одно и то же. Определяющим является не абсолютный размер госдолга, а его соотношение к собственным доходам региона – долговая нагрузка. Мы должны так вести долговую политику, чтобы регион чувствовал себя комфортно вне зависимости от абсолютного размера госдолга.
Для этого у нас есть определенные целевые индикаторы – доля коммерческих заимствований в долговом портфеле региона и объем расходов на обслуживание госдолга. Чем ниже у нас доля коммерческих заимствований, тем ниже расходы на обслуживание госдолга, а значит, тем комфортнее чувствует себя регион.
Действительно, госдолг мы наращиваем. Его снижение в настоящей ситуации провести просто нереально из-за высокого объема обязательных расходов бюджета. А долговую нагрузку мы, наоборот, сознательно снижаем – за год она сократилась с 86% до 82–83%.
В зависимости от уровня долговой нагрузки формируется дефицит. Здесь также проблема заключается не в абсолютной сумме дефицита – на следующий год у нас дефицит заложен в размере 1,3 млрд рублей, а у Москвы – в размере 217 млрд рублей. Важно, чтобы дефицит бюджета не превышал динамику роста по собственным доходам. В этом году у нас динамика роста налоговых и неналоговых доходов прогнозируется на уровне 117%, поэтому дефицит бюджета в размере 9% мы себе можем позволить. На следующий год дефицит заложен в размере 2,4%, потому что динамика по доходам минимальная. Если динамика улучшится, мы сможем увеличить и дефицит, потому что нам требуется обеспечить значительный объем расходов отраслевых министерств. При этом долговая нагрузка не возрастет.
– То есть, несмотря на то, что вы министр финансов, волнует вас не только сбалансированность бюджета.
– Конечно. Суть работы министра финансов – это найти золотую середину между необходимостью сбалансировать бюджет и необходимостью для органов власти исполнить свои полномочия. Такую задачу поставил губернатор, а Минфин – это командный игрок.
За два последних года работы мы достигли определенных успехов. Во-первых, остановили рост долговой нагрузки и даже снизили ее. Во-вторых, сохранили стабильность бюджетной системы, что позволяет органам власти вести нормальную работу. И в-третьих, несмотря на падение доходов, мы не вошли в число кризисных регионов, где Минфин России фактически ввел внешнее финансовое управление. Это серьезный результат.
