Омский областной суд продолжил рассмотрение апелляционных жалоб на приговор Виктору ДЕМИДЕНКО, Александру НОСЕНКО и Василию ДУБОНОСУ.
19 марта Омский областной суд продолжил рассмотрение апелляционных жалоб на приговор Кировского районного суда Омска директору межвузовского товарищества индивидуальных застройщиков «Инициатива» Виктору ДЕМИДЕНКО, его заместителю Александру НОСЕНКО и юристу Василию ДУБОНОСУ. Напомним, ДЕМИДЕНКО и НОСЕНКО признаны виновными по пп. «а», «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ («Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, совершенное организованной группой»). Им назначили 1,5 года и 1 год лишения свободы соответственно, но из-за истечения сроков давности уголовного преследования они были освобождены от наказания. Всех троих суд признал виновными по ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество, совершенное организованной группой, в особо крупном размере») и назначил ДЕМИДЕНКО 3,5 года лишения свободы в колонии общего режима, НОСЕНКО – 3 года, а ДУБОНОСУ – 2 года и 8 месяцев.
Как уже писали «Коммерческие вести», в 2003 году товариществу был предоставлен участок для строительства индивидуальных домов. Но мужчины решили реализовать соседние, не принадлежащие им, участки. Всего с 2004 по 2011 год было продано 170 земельных участков общей площадью более 20 га. Ущерб государству, по мнению расследовавшего дело Следственного управления УМВД по Омской области, превысил 60 млн. рублей. В первый раз уголовное дело рассматривалось с начала 2013-го по конец 2015 года и завершилось оправдательным приговором. Но в мае 2016 года Омский областной суд отменил решение и направил дело на новое рассмотрение.
На прошлом заседании начались прения: позицию ДЕМИДЕНКО и ДУБОНОСА представили их адвокаты Павел ПАСТУХОВ и Светлана КОЛЬГАН. 19 же марта слово предоставили адвокату НОСЕНКО Андрею ХАБАРОВУ. Он обратил внимание коллегии на то, что суд первой инстанции в приговоре использовал «двойной подход к моменту окончания преступления»:
– В одном случае применительно к земельным участкам суд момент окончания преступления связал с государственной регистрацией перехода права собственности, в других счел, что преступление было окончено с момента возможности реального и фактического распоряжения осужденными данными участками.
Как и его коллеги, выступавшие ранее, адвокат заметил, что обстоятельства, установленные приговором, исключают наличие субъективной стороны преступления в действиях его подзащитного:
– Хищение – преступление, совершенное с прямым умыслом. Виновное лицо осознает и желает безвозмездно, незаконно изъять чужое имущество. В приговоре речь идет о хищении земельных участков, которые не входили в границы МТИЗ «Инициатива». Как следует из содержания апелляционного определения, в основе принятия решения об отмене оправдательного приговора лежала необходимость экспертным путем установить границы МТИЗ «Инициатива». Там было конкретно указано на необходимость принять исчерпывающие меры к устранению сомнений по делу, в том числе путем проведения повторной экспертизы, что позволит, по мнению апелляционной инстанции, установить значимые обстоятельства и принять законное и обоснованное решение. Но проблема в том, что проведенными по делу повторными экспертизами установить границы земельного участка, выделенного МТИЗ «Инициатива», не удалось. Суд в приговоре констатировал, что границы земельного участка МТИЗ «Инициатива» остались по итогам рассмотрения дела неустановленными. В действиях НОСЕНКО не может быть установлена субъективная сторона преступления, а его показания опровергнуты, так как он исходил из того, что земельные участки находятся в границах МТИЗ «Инициатива». То есть в худшем случае НОСЕНКО добросовестно заблуждался.
Также ХАБАРОВ рассказал, что 5 земельных участков в соответствии с решениями судов были возвращены в госсобственность – сделки с ними были признаны недействительными, записи о собственности исключены из реестра. Однако суд, удовлетворяя требования о возмещении ущерба одного из потерпевших, не учел это, и сумма по иску возросла с 1,5 млн. рублей до 3,3 млн. рублей.
Но главное, адвокат НОСЕНКО заявил, что суд допустил существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона: 10 июля 2018 года в ходе судебного заседания «в нарушение установленных в статье 281 УПК РФ оснований для оглашения показаний свидетелей», при отсутствии согласия стороны защиты было удовлетворено ходатайство государственного обвинителя об оглашении ранее данных в ходе судебного разбирательства по делу – показаний 32 свидетелей, легших в основу обвинительного приговора. Этим суд, по мнению ХАБАРОВА, нарушил право обвиняемых на защиту, возражавших против оглашения, ведь все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Адвокат процитировал пункт 11 Постановления Пленума ВС РФ № 51, в котором судам пояснили «необходимость принятия исчерпывающих мер для обеспечения участия в судебном заседании неявившегося потерпевшего или свидетеля, достигшего возраста восемнадцати лет»:
– Если в результате таких мер обеспечить его явку в судебное заседание не представилось возможным, то суд вправе решить вопрос об оглашении ранее данных им показаний и о воспроизведении приложенных к протоколу допроса (очной ставки) материалов записи этих показаний с согласия сторон. Полагаю, что, принимая решение об оглашении показаний свидетелей по отмененному приговору, суд самоустранился от допроса этих лиц. Суд предоставил не основанную на законе процессуальную преференцию обвинению, фактически освободил сторону обвинения от доказывания по уголовному делу. Рассмотрение уголовного дела после его направления на новое рассмотрение начинается с самого начала и не освобождает суд от необходимости вызывать и допрашивать ранее допрошенных по делу свидетелей. Более того, такие действия указывают на предрешенность со стороны суда итогов рассмотрения дела, так как не только стороны вправе задавать свидетелям вопросы, но и суд в равной мере. Суд же по собственной воле лишил себя возможности выяснить у ключевых свидетелей интересующие его по делу вопросы, что может указывать на предрешенность судом итогового решения.
Сам НОСЕНКО кратко попросил суд отменить приговор Кировского суда, и «если у суда нет возможности оправдать» его, выбрать меру наказания, не связанную с лишением свободы. О смягчении наказания говорил и ДУБОНОС – еще до выступления ХАБАРОВА.
Старшая помощница прокурора Кировского округа Ольга ГИЗЕ не согласилась с доводами защиты, что в основу приговора легли недопустимые доказательства и о нарушении норм уголовно-процессуального закона. Она настояла на том, что подсудимые намеренно вводили в заблуждение потенциальных покупателей. То, что границы земельного участка МТИЗ «Инициатива» являются декларативными, и способствовало, на взгляд ГИЗЕ, осуществлению мошеннических действий: «Не понимать и не осознавать то, что данные земельные участки не относятся к территории МТИЗ «Инициатива», было невозможно». Ведь, как подчеркнула прокурор, это было очевидно из разбивочного чертежа.Что касается замечания по поводу оглашения показаний 32 свидетелей, гособвинитель парировала его тем, что свидетели были опрошены на предыдущих заседаниях:
– Состав суда был тот же, участвовали те же защитники. Всем было предоставлено право задавать вопросы и получать ответы. При обеспечении явки уже ранее допрошенных свидетелей каких-либо новых вопросов в судебном заседании под председательством Александра БОРОДИНА уже не было со стороны защиты и подсудимых. Считаю, что оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не усматривается. Прошу оставить их без удовлетворения.
ДУБОНОС отказался от последнего слова. Правом высказаться воспользовался ДЕМИДЕНКО:
– Дело является очень серьезным. Нужно смотреть, что происходило в 1990-х гг. Сами знаете, ситуация была сложная. Тогда не было Земельного кодекса, происходила чехарда. Суд под председательством Юрия ВАСИЛЬЕВА досконально изучил фактические обстоятельства дела. Был вынесен оправдательный приговор – 1200 страниц! Я считаю это решение правильным. Решение БОРОДИНА основано на догадках и предположениях. Как можно было учитывать показания лишь нескольких десятков свидетелей, хотя их было в деле около 400?
После процесса ХАБАРОВ дал «КВ» комментарий, признавшись, что за всю свою богатую практику сталкивается с подобным прецедентом едва ли не впервые:
– Для меня история об оглашении судом без каких-либо предусмотренных законом оснований (по обращению прокурора) показаний 32 свидетелей и постановления в дальнейшем на этих показаниях обвинительного приговора – это история о том, куда движется российский уголовный процесс. Это частность, из которой четко вырисовываются черты общего. Между законом и практической целесообразностью суд все чаще выбирает и руководствуется последним, пренебрегая первым. У прокурора со всей очевидностью не было никакого законного основания ставить вопрос о массовом оглашении показаний ключевых свидетелей, а у суда оснований оглашать эти показания было еще меньше. То обстоятельство, что данные свидетели ранее допрашивались в другом составе суда, никак не устраняет необходимость получения согласия стороны защиты на оглашение этих показаний в новом составе суда. Тем более что никаких данных о том, что свидетели по этому делу покинули наш город и растворились в бескрайних просторах нашей страны, предоставлено не было. Нет, ну я понимаю, прокурор не хочет или не может больше вызывать свидетелей в суд. Но закон-то тут и свобода обвиняемых при чем? Ведь, по сути, суд, удовлетворив надуманное ходатайство прокурора, создал для обвинения не основанную на законе преференцию, избавив его предоставлять доказательства в установленном законом порядке. Но это не все. Суд тем самым лишил себя возможности выслушать показания свидетелей, задать им вопросы и дать оценку, основанную на личном их восприятии. Это называется принцип непосредственности уголовного процесса. На нем основано здание уголовной юстиции. В этой связи отменно высказался Конституционный суд РФ в определении от 10.10.2017 № 2252-О, указав, что требование об исключительности оглашения показаний свидетелей и только в случаях, предусмотренных законом, исходит из стремления создать для суда условия, при которых ему обеспечиваются свободные от постороннего влияния восприятие и оценка показаний участников уголовного судопроизводства.
По мнению адвоката, «не основанная на законе благосклонность суда к просьбе обвинения по массовому оглашению показаний ключевых свидетелей может свидетельствовать о предрешенности судом исхода дела, а значит, о его предвзятости в этом деле»:
– Если такая практика будет узаконена, то возвращенные в суд первой инстанции уголовные дела можно будет рассматривать за несколько судебных заседаний. Прокурор встал, заявил, суд огласил протоколы судебных заседаний в новом судебном составе и вынес новый судебный акт. Упрощенная судебная процедура! Есть надежда, что омская апелляция (а если нет, то вновь формируемая кемеровская кассация) с таким подходом не согласится. А вообще все чаще вспоминаются слова Пьера Бомарше: «Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело и посмотрите, как он начнет толковать законы!»
Удовлетворит ли Омский областной суд апелляционные жалобы подсудимых, станет известно через неделю, в начале апреля.
