Весной 2019 года Омск облетела новость: омич собрал электровелосипед. «Коммерческие вести» решили спустя несколько месяцев заглянуть в гараж, где проходила сборка электротранспорта.
Но нам это не удалось. Почему автор проекта Петр МЕЛЬНИКОВ больше не занимается гаражной сборкой велосипедов и какие идеи у него в запасе, узнала обозреватель Анастасия ИЛЬЧЕНКО.
– Петр, чем вы в принципе занимаетесь?
– Мы выявляем максимально востребованные характеристики велосипедов, самокатов и воспроизводим их в нашем продукте так, чтобы цена была не выше такой-то, скорость не ниже такой-то, вес не больше такого-то и т.д.
– То, что вы компилируете из запросов потребителей, реально на рынке не существует?
– Мы стараемся не создавать новое. Практика показала, что люди должны пройти прививку. К тому же к электровелосипеду сейчас в Омске больше негативное отношение, нежели положительное.
– С чем это связано?
– Местная аудитория очень долго привыкает. Прививка зависит не от зарплат, а от образа жизни. Омичи наш велосипед пока не воспринимает как транспорт, только как покатушки на выходных, в парке. При этом еще специальную одежду зачем-то нужно надеть. Если ты сел на велосипед, то автоматически воспринимаешься как спортсмен. А в инфраструктурно развитом регионе велосипед воспринимается как транспорт. С таким рынком удобнее работать.
– С чего начинался ваш проект?
– Я жил в Сургуте и продавал самокаты. Поскольку не любитель ездить на машине, то сам все лето ездил на них – в кино с женой на электросамокатах, за кофе. Когда вернулся в Омск (а я омич), то прихватил с собой парочку. Но выяснилось, что здесь их использовать нельзя: в Омске нет тротуарной системы, где можно было бы ездить на самокатах, велосипедах. В Москве, Санкт-Петербурге, Сургуте самокат можно считать транспортом, в Омске – нет. И тогда появилась идея сделать его комфортным для себя. Но остановился на велосипеде, поскольку он удобнее. Когда собрали первый, выяснилось, что он остался велосипедом, просто с моторчиком: у него не было подвески, сохранялась высокая неудобная посадка. И мы стали уделять время философии, проработали аналоги, нашли в США компанию Super 73, которая производит как раз тротуарно-скутерные вещи. Но они дорогие, самый дешевый – более двух тысяч долларов. Мы стали двигаться в сторону нашего менталитета. Например, можно было сделать велосипед без педалей, потому что они как таковые не нужны, но понимали, что человеку потребуется время, чтобы привыкнуть, значит, отказываться от педалей не стоит. И с точки зрения маркетинга легче продать продукт, который близок к потребителю. А это мы поняли, поскольку первый вопрос, который задавал человек, глядя на электровелосипед: как я доеду до дома, если сядет батарейка. Тогда-то и зародилась философия, которую мы продвигаем. Мы продаем не продукт, а образ жизни.
– Получается, вы этот велосипед создавали под Омск?
– Да, сначала прямо под наш город, потому что в большинстве других мегаполисов не требуется такая мягкая подвеска. Это был наш первый продукт. Впереди большая работа по созданию следующих, еще более продуманных.
– Что это будет?
– Мы накопили большое количество идей, готовы разрабатывать около 12 продуктов. Разделили их условно на несколько видов. Первый – гражданское производство, это электросамокаты, электровелосипеды. В ближайшее время будем работать над тремя электровелосипедами.
– Чем они отличаются?
– Первый был нашей визитной карточкой. Второй из более высокой ценовой категории, более профессиональный, со скоростью около 40 км в час. Третий, наоборот, недорогой. Станет ли вам интересно покупать за 30 тыс. рублей обычный велосипед, если за эти же деньги вы можете купить такой же, только с мотором?
– Вы согласны получать небольшую маржу?
– Пока у нас нет задачи сделать максимально маржинальный продукт. Компании из Омска очень тяжело занять долю рынка. Там укрепились киты, имеющие мощности и способные ставить низкий ценник. Низкомаржинальный сегмент – это деньги, вложенные в имиджевую рекламу, в бренд. При возможности загрузить производство это делается, чтобы занять долю на рынке.
– Каковы же планы развития вашей маркетинговой политики в таком случае?
– У нас скоро выход на дистрибуцию. Мы хотим успеть сделать не один продукт, а, образно говоря, занять полку – чтобы продуктов было несколько.
– Речь о тех 12, которые вы упомянули?
– Не все, конечно, попадут в дистрибуцию. Но речь о них. К гражданскому производству мы относим еще электролодки. Это уникальный проект, аналогов нет. Мы из автобоксов (пластиковые багажники на крышах автомобилей) делаем электролодку. Если ее снять, перевернуть, то с помощью встроенного мотора можно покататься. Также делаем пауэр-банки для самокатов, камеры-сигнализации для мотовелотехники. Камеры устанавливаются на рамы велосипедов в антивандальном замке и на 360 градусов передают на телефон картинку, что находится рядом с устройством (неважно, велосипед это или снегоход). По всему миру много краж велосипедов, самокатов, и пользователям хочется следить за ними.
– Уже налажен выпуск?
– Пока разработка в проекте. До выпуска проходит 2-4 месяца. Первоочередная наша задача – обеспечить дистрибуцию велосипедов, поэтому мы пока работаем только с ними. Готовимся выпускать их на заводе.
– Какие еще продукты вы не назвали?
– Еще мы планируем создавать два типа электросамокатов: легкий складной и помощнее – для старшего возраста, он более высокой ценовой категории. Затем продукты спецназначения, которые будем делать по госзаказу. В ближайшее время займемся разработкой электрических инвалидных колясок. Мы их хотим спроектировать с учетом российских условий. Это инициатива компании, с которой работаем. Также предлагаем конной полиции заменить их транспорт на электробайки специального назначения. Лошади требуют много внимания и опасны в толпе. Конная полиция с ними уже не эффективна. Мы предлагаем электротранспорт, который не требует обслуживания. Но надо понимать, что это спецтранспорт, он не для гражданского населения.
– Чем электробайк для конной полиции будет отличаться от простого?
– В его конструкции будет учтена специфика работы полиции.
– Мигалка?
– Конечно, звуковые индикаторы тоже нужны: если полицейский догоняет преступника, надо, чтобы в толпе все обратили внимание на него. Кроме того, электробайк должен быть быстрым, тихим, чтобы не пугать белочек в парках.
– Большинство ваших продуктов имеют сезонность…
– Да, если мы говорим про Омск, а если про Австралию, то нет. У нас, кстати, есть проект многосезонного мотоцикла. В нем мы хотим решить все проблемы байков. Мотоциклы не менялись уже много лет. Девушки на них не ездят, боятся, потому что они ужасно неудобные в управлении. Я, как байкер, это знаю, не раз падал с мотоцикла. Он тяжелый, неудобный, неуправляемый в плане мощности. И наш проект решает много проблем: удобная посадка, мягкая подвеска, ремни безопасности, отсутствие шлема. Хотим сделать мотоцикл удобным, универсальным и электрическим – он не так будет шуметь, а скорость останется прежней. Это тоже философия жизни.
– Что сегодня представляет собой ваше производство? Оно продвинулось с весны?
– Весной производство находилось еще в гараже: несколько человек каждый день собирали электробайки и продавали их через Авито, Инстаграм. Это был сборочный цех, а детали производились на омском заводе «Холод-МК». Мы собирали, упаковывали и отправляли в другие регионы. В основном продажи были не в Омске. А сейчас мы сами ничего не собираем. Отказались от кустарного производства, т. к. заключили договор с АО «ОНИИП». И теперь все будет производиться на заводе. Если руками мы собирали 20-30 штук в месяц, на «Холод-МК» могли 50-60, то здесь от 1 до 10 тысяч.
– Производство уже началось?
– Сейчас идет штучное, оно нужно для наладки всех этапов массового. Конвейер будет настраиваться еще около месяца. Предприятие современное, на нем можно спокойно делать электромашины.
– Как вы вышли на ОНИИП, наладили контакты?
– Наш знакомый из областного бизнес-инкубатора, к которому мы просто зашли попить чай, однажды привел сотрудника завода, мы пообщались, и все завязалось.
– Интересно, часто слышу, что у людей есть идея, а они не могут ее продвинуть. А у вас так все гладко вышло…
– Совершенно верно, У нас много умных людей, но никто их не учит, как развивать стартапы, куда идти с идеей, где взять деньги на реализацию. У нас нет школ акселерации для обучения молодежи. Мы сами сейчас учимся по факту, пока не упремся головой. И поняли, что в принципе человек за неделю может разобраться со всем, если ему это нужно. У нас команда настроена так, что пробивает все барьеры. Мы в октябре хотим организовать акселерацию для омских стартаперов. Им ведь не интересно, как на госуслугах зарегистрировать ИП, как работать с налоговой – зачем им об этом знать, если это работа бухгалтера? А вот как продукты стартапа продвигать – это интересно, где взять денег, где искать инвесторов. Оказывается, инвестплощадок огромное количество, а я, когда начинал, не знал об этом. Кроме того, мы планируем заняться электрификацией города, установить хотя бы пять станций электрозарядки для автомобилей. Сейчас мы в стадии разработки проекта. Для велосипедов у нас уже есть станции в пяти кофейнях. Сеть «Кофеин» установила у своих «стаканчиков» розетки, например, в Советском парке.
– А каким образом происходит оплата заряда?
– Это бесплатно. По электровелосипедам, наверное, и останется все бесплатным, а вот за зарядку электромобилей придется платить. Рано или поздно нужно устанавливать станции в Омске. Мы очень близко живем от транзита японских электрокаров. В Уссурийске уже каждый третий автомобиль – электрический, а для них нужны свои зарядки, парковки, инфраструктура, которой в Омске нет.
– Инвестиции в электростанции будут ваши?
– Это коммерческий проект, к которому мы будем привлекать инвесторов. Мы предлагаем не просто станции зарядки, это еще и рекламные площадки. Проект обойдется в копейки, а через пять лет окупится. Очень рассчитываем, что Омск будет меняться и мы догоним хотя бы соседние регионы. Устали уже от всеобщей депрессии.
– Автодилеры уверяют, что электрокары у омичей не пользуются спросом…
– Не пользуются, потому что инфраструктуры нет. Но в этом году в Омске появилось много электромобилей. Пока у нас заправок нет, они заряжаются дома. Инвесторы делятся на два типа. Краткосрочные хотят сразу зарабатывать, они будут ждать до последнего, пока не появится конкретный спрос. А мы, наоборот, сформировать его хотим и для этого будем бесплатно ставить заправки и долго еще не зарабатывать, пока все не привыкнут, что они есть и можно покупать автомобили. Омичи ничем не отличаются от новосибирцев, а там уже полно электрокаров.
– В Новосибирске все-таки повыше уровень жизни.
– У нас нет проблемы с уровнем жизни, везде есть бедные и богатые. Как средние зарплаты влияют на покупку автомобилей дороже миллиона рублей? Проблема не в уровне жизни, а в настрое постоянно ругать Омск. Не видел ни одного города, где бы жители так не любили свой город. Наши соседи уже знают, что омичи постоянно ноют, и смеются над нами.
– Но вы ведь сами уезжали в Сургут работать?
– Я очень часто жил в других городах – в Москве, в Санкт-Петербурге, в Сочи, в Сургуте, в Красноярске. И мне везде нравилось. Очень нравится Москва. В ближайшее время мы с ребятами туда поедем.
– Визит связан с проектом?
– Да, поедем заключить договор на дистрибуцию. Мы отдаем компании эксклюзивные права на всю нашу продукцию. Схема простая: мы проектируем, завод производит, дистрибутеры продают. Дистрибуторы – наши друзья, мы познакомились во время выставки в Питере. Им очень понравился наш продукт, его философия. Мы быстро договорились. Надеюсь, что к новому году первая партия товара уйдет за границу – в Австралию, Германию, Финляндию, Армению. Интересно, что нашим товаром заинтересовалась администрация Азербайджана, ребята договариваются с ними напрямую.
– Чем вы сегодня занимаетесь?
– Целыми днями работаю на заводе.
– У вас техническое образование?
– Из троих начинателей проекта техническая база только у Константина, у меня и у Павла КОЗИНКИНА – юридическая. Я подкован в части электроники, с детства рисую, увлекаюсь проектированием, делаю все руками. Конечно, мы привлекаем и специалистов. Сейчас нам надо сделать проект зарядной станции, и для этого пригласим архитектора. В данный момент создаем совместное предприятие с ОНИИП. Торговая марка и сертификаты остаются на нас.
– Когда будет создано совместное предприятие?
– Как только подпишем договор, но работа идет уже. Этот договор закрепит наши взаимоотношения, даст лизинг на производство.
– А сейчас у вас есть какая-то организационная структура?
– Наша компания называется ООО «ИСТ» – «Институт современных технологий».
– Весной минэкономики разослало всем СМИ информацию о вас. Все написали. Такая информационная раскрутка помогла?
– Любой контакт, движение приводит к информационным всплескам. Конечно, есть люди, которые сразу гнобят наши идеи, говорят, что мы деньги отмываем. На самом деле мы год почти бесплатно работаем. Мы еще ни копейки не заработали, если говорить о рентабельности. Пока в хорошем минусе.
– За счет чего вы тогда живете?
– У нас есть другие доходы. Мой доход никогда не был привязан к месту. Но в данный момент я, конечно, привязан к Омску работой.
– Вы последние семь лет жили практически кочевой жизнью. Не тяготит необходимость осесть?
– Я сделал все для того, чтобы не привязываться: постоянно вывожу ребят в Питер, в Москву, в ноябре поедем в Шерегеш, чтобы работа была не в офисе, а в других городах. Мы слишком долго находимся в социальном вакууме и не видим, что происходит в России. В Москве так не живут и так не думают, как мы, потому у нас все тут так медленно. Чем чаще ты из Омска выбираешься, тем больше от тебя толку. Сидя на одном месте, человек деградирует. Надо не просто передвигаться по России, а желательно пожить где-то недельку, найти кофейню, сходить постричься, побывать в кино.
