Впервые журналисты заметили внучку выдающегося дендролога Герберта Гензе Полину МЕЛЬНИКОВУ в связи с не самыми радужными обстоятельствами – пикетами по поводу разделения денросада им. Г.И. Гензе.
Активисткой ее не назовешь, но тогда обычно держащаяся в стороне от политики девушка не смогла смолчать. Обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА немного расспросила МЕЛЬНИКОВУ о том, чем она живет, чтобы в очередной раз попытаться понять, какое же оно – «Поколение NEXT».
– Полина, в соцсетях твои страницы закрыты, поиск тоже не выдает никакой информации. Ты наверняка интроверт?
– Да, совершенно верно. Веду тихий, домашний образ жизни, не хожу по заведениям, провожу дни с книгами и сериалами.
– Какое у тебя образование?
– Я закончила 115-ю школу с английским уклоном и факультет регионоведения ОмГУ. Студенткой ездила по программе Work & Travel в США, прожила четыре месяца в штате Юта, где находится национальный парк Брайс-Каньон. Работала хостес в ресторане. В общежитии публика подобралась разношерстная – выходцы из разных стран, но немало было и американцев. Русские традиционно сторонились соотечественников, но потом мы сдружились с одной девушкой из Екатеринбурга, общаемся до сих пор. Больше всего напрягали девчонки-мормоны, которые осуждали мой роман с местным парнем – в их пуританских взглядах нет места отношениям без свадьбы. Некоторые ребята остались там жить, и насколько знаю, большинство из них так и перебивается подработками официантом, боюсь, я бы сейчас так жить не смогла. Но есть и те, кто нашел свою нишу – преподает йогу, занимается просвещением. Я же решила вернуться в Россию, чтобы закончить образование, но и по сей день не очень понимаю, чем бы хотела заниматься.
– А кем доводилось работать?
– Консультантом в МФЦ, переводчиком курсов для нефтегазовиков, в кожгалантерее. Какое-то время путешествовала по Венгрии и Украине. Два года прожила в Казахстане, в Астане, помогала открывать бар-ресторан: делала буквально все – искала для него помещение, курировала ремонт, разрабатывала меню, приглашала гостей и так далее. В ближайшее время вернусь к работе с документами. Мне сложно кому-то подчиняться, я люблю трудиться, будучи сама себе предоставленной.
– Насколько помню, регионоведов затачивали под чиновников с широким спектром знаний для переговоров или ученых-исследователей. Тебе ничто из этого не близко?
– Наука мне любопытна, да, но не вижу ее делом своей жизни. А для дипломата я аполитична. Новостями наелась еще на учебе, поэтому сейчас стараюсь ничего не отслеживать, иначе сильно тревожусь и начинаю в ущерб себе сопереживать людям. Да и не привыкла вмешиваться в то, в чем не разбираюсь. К тому же уверена, что лично я ничего изменить не могу, потому что у сильных мира сего все равно больше ресурсов для влияния.
– Знаешь, в 17 году прошлого столетия подобная система же перевернулась.
– Да, очень уважаю общественных активистов, юристов, тех, кто умеет отстаивать за всех нас справедливую точку зрения. Просто я не из таких людей. Недавно мой товарищ рассказывал, что полиция заявилась к его матери, мне бы не хотелось такого опыта для членов своей семьи.
– И это давление касалось, на его взгляд, как раз ситуации с дендросадом, я в курсе. Кстати, о семье. Герберт Иванович – твой дедушка по материнской линии?
– Это отец мужа моей бабушки. К сожалению, он умер до моего рождения. По рассказам домочадцев знаю его как очень умного, доброго и целеустремленного человека. Бабушка собирала все статьи о нем. Мне до сих пор не верится, что в нашей семье была личность такого масштаба.
– Как ты и твои близкие отреагировали на все эти перипетии с дендросадом?
– Семья, конечно, очень беспокоится. Я узнала о происходящем в Сети от своих друзей и присоединилась к их протестам – выходила на тот пикет с плакатом, снимала тиктоки. Когда в апреле обнародовали новый проект постановления о разделении, отдала свои письменные замечания в Минприроды с просьбой провести комплексное обследование обсуждаемой территории прежде чем делать какие-то выводы и принимать серьезные решения. Знакома с предыдущим исследованием, оно не выдерживает никакой критики. Складывается впечатление, что человек пришел, невооруженным глазом осмотрел местность и написал, будто ничего ценного на ней нет. Занятно, что с этим невинным предложением меня не хотел пускать охранник, но так как я была не одна, нам удалось прорваться. Хотя Минприроды само объявляло о приеме замечаний. Постановление же написано не ясно: вроде не делим территорию, но все-таки делим, вроде не лишаем одну из частей статуса ООПТ, но все-таки лишаем. На мой взгляд, документ так выглядеть не должен, не исключаю, он так выполнен из расчета, что на него никто не обратит пристального внимания. Категорически, разумеется, выступаю против какого-то бы то ни было строительства на любом участке дендросада. Постараюсь принять участие в общественных слушаниях, если правительство их организует, как обещало.
– Когда ты погружаешься в свой внутренний мир, что там находишь?
– Фантазии, книги. Проживаю каждую из них как отдельную реальность. Читаю в основном бумажные книги, но если сначала попалась электронная, потом все равно покупаю печатную и перечитываю заново. По жанрам нет предпочтений, люблю все.
– Напоследок: о чем мечтаешь?
– О мире во всем мире и чтобы у каждого произведения был счастливый конец.
– Идешь от противного?
– Видимо, да...
