Адвокат Богдана МАСАНА – о тонкостях судебного процесса: «Недобросовестный подрядчик присвоил перечисленные ему деньги, а обвинение предложило чиновникам вернуться в прошлое и уменьшить выделенный компании аванс»
23 марта Центральный районный суд в составе Инны ЕРМОЛАЕВОЙ начнет оглашать приговор фигурантам, пожалуй, одного из самых громких, резонансных дел Омской области: бывшему замглавы региона Станиславу ГРЕБЕНЩИКОВУ, экс-министру региона по строительству и жилищно-коммунальному комплексу Богдану МАСАНУ, бывшему замминистра строительства и жилищно-коммунального комплекса Омской области Евгению СКРУДЗИНУ и замдиректора по имущественным вопросам КУ Омской области «Омскоблстройзаказчик» Ольге ХОРЗОВОЙ, обвиняемым в злоупотреблении должностными полномочиями при реконструкции «Саламандры». Примечательно дело тем, что, по слухам, в свое время именно этим делом «выбили» из предвыборной гонки на пост мэра Омска Станислава ГРЕБЕНЩИКОВА. Прошедший с 2012 по 2017 год цепочку должностей – первый замминистра строительства и ЖКК Омской области, министр строительства и ЖКК Омской области, замминистра строительства и ЖКК – Богдан МАСАН вернулся в итоге в мэрию, в которой трудился ранее 7 лет. Сейчас он занимает значительно более высокий, чем до ухода в обладминистрацию, пост – заместителя мэра Омска и одновременно директора департамента финансов и контроля администрации города. Кроме того, как вице-мэр МАСАН курирует деятельность еще двух экономических департаментов. Тем временем в «Саламандре» официально открылся «Эрмитаж-Сибирь». Несмотря на то, что судебное разбирательство подошло к концу и стороны выступили в прениях, белые пятна в истории с этой скандальной стройкой, приуроченной к 300-летнему юбилею Омска, так и остались. Адвокат Богдана МАСАНА Михаил РОМАНОВСКИЙ согласился посвятить «Коммерческие Вести» в тонкости процесса.
– Михаил Эдуардович, напрашивается аналогия с уголовным делом, возбужденным в 2015 году в отношении главы Минтранса региона Олега ИЛЮШИНА. Судом было установлено, что в 2013–2014 годах он подписал документы, по которым НПО «Мостовик» получило более 1,2 млрд. рублей. Сумму перечислили в виде авансов в рамках реализации госконтрактов на строительство Красногорского гидроузла, участка окружной дороги Федоровка-Александровка и метрополитена в Омске. Аванс, полученный недобросовестным подрядчиком... Весьма напоминает дело, которое вы ведете. Нет?
– Это иллюзия схожести. Приговор по тому уголовному делу, о котором вы вспомнили, опубликован на сайте суда, и все могли с ним ознакомиться. Тогда министра обвиняли в незаконном распоряжении о перечислении подрядчику сотен миллионов рублей, которые были в результате безвозвратно потеряны для бюджета Омской области. В случае же с делом, которое сейчас рассмотрел Центральный районный суд, мы обнаруживаем, что область не потеряла ни копейки. Кроме того, МАСАН никаких денег подрядчику не перечислял. И не давал распоряжения перечислить!
– Утверждается же, что был нарушен Бюджетный кодекс, а чиновники действовали неэффективно, экономически нецелесообразно.
– При реконструкции «Саламандры» в 2015 году чиновники сработали, как говорится, в ноль. Сколько бюджетных денег потратили – на столько же работ и оборудования получили. Очевидно, теперь деятельность государственного служащего будет считаться эффективной только тогда, когда он сработает с прибылью – например, потратит миллион из бюджета, а товаров получит на два. Звучит очень несерьезно, конечно. Однако если следовать логике обвинения, то получается именно так.
– Но ведь платить подрядчику дополнительные деньги, до тех пор, пока он не отработал аванс, нельзя. Значит, порядок оплаты все-таки был нарушен?
– Конечно, нарушен. Я с этим и не спорил в суде. Однако за нарушение порядка оплаты работ и поставок по госконтрактам предусмотрена не уголовная, а административная ответственность!
– Насколько серьезная?
– За подобное по статье 7.32.5. КоАП РФ должностному лицу полагается штраф в размере от 30 до 50 тысяч рублей. Такое административное правонарушение перерастает в преступление только тогда, когда, во-первых, оно причиняет значительный ущерб и, во-вторых, совершается из соображений личной заинтересованности. Ни одного из этих дополнительных условий, превращающих административный проступок в преступное злоупотребление должностными полномочиями, по делу установлено не было. Если любые нарушения инструкций чиновниками считать преступлениями, то нужно будет сразу обнести все госучреждения колючей проволокой и назвать их ИТУ. Повторю, служебное нарушение признается преступлением только тогда, когда причиняет вред и совершается из личной корысти.
– Но зачем нужно было нарушать установленный порядок взаиморасчетов с подрядчиком?
– Обвинение моего доверителя, МАСАНА, не связано напрямую с нарушением порядка оплаты. Попробую, тем не менее пояснить. На реконструкцию «Саламандры» из федерального бюджета была выделена субсидия 526 миллионов рублей. На 2015 год из них должны были перечислить 205 миллионов. По результатам открытого электронного аукциона подрядчиком стало ООО «СТИК» из Санкт-Петербурга. Никто из подсудимых не участвовал в аукционной комиссии – им достался уже выбранный подрядчик. Как бы там ни было, не допустить к аукциону «СТИК» было невозможно: все его документы были безупречны – лицензия на нужные виды работ, банковская гарантия. Не к чему придраться! От лица Омской области стороной контракта выступало казенное учреждение Омской области «Облстройзаказчик». По условиям госконтракта подрядчику был выплачен аванс – около 43 миллионов рублей. Его можно было потратить только на нужды реконструкции «Саламандры». Однако руководство «СТИК», находившееся в то время в сложном финансовом положении, получив в октябре 2015 года аванс, в тот же день использовало все средства на покрытие своих долгов по другим договорам. Возможно, они и не собирались присваивать деньги. Не исключено, что они планировали залатать текущие дыры новыми заказами.
– А почему не расторгли контракт сразу, когда стало ясно, что подрядчик ненадежный?
– Вот это точно было бы экономически нецелесообразным. Дело в том, что неосвоенная субсидия возвращается в федеральный бюджет. Кроме того, на область был бы наложен штраф в размере 10% от суммы субсидии. И если бы в ноябре был расторгнут контракт с подрядчиком, то для того, чтобы провести новый аукцион и назначить нового подрядчика, понадобилось бы не менее двух месяцев. Таким образом, федеральная субсидия на 2015 год осталась бы неосвоенной. Деньги вернулись бы в федеральный бюджет, на область наложили штраф. Лишить дефицитный бюджет Омской области 225 миллионов рублей? Достраивать музей за счет других статей расходов или вовсе остаться без музея? Это было бы незаслуженным наказанием для омичей. Мы точно ни в чем не были виноваты. Вернуть аванс в любом случае можно было только по банковской гарантии. Кстати, никаких проблем с КБ «Экспресс-кредит» – именно с ним был заключен договор – не возникло. Как только «Облстройзаказчик» потребовал от банка-гаранта вернуть перечисленный подрядчику аванс, деньги были тут же перечислены. Оплатил банк и неустойку. Очевидно, по этой причине «Облстройзаказчик» и отложил расторжение контракта до начала следующего года.
– Почему подрядчику платили при неотработанном авансе?
– Фактически работы на объекте и поставки оборудования осуществлялись омскими субподрядчиками. С ними необходимо было рассчитываться. А поскольку аванса уже не было, с субподрядчиками пришлось рассчитываться за счет той части субсидии, которая превышала аванс. Саму субсидию по дополнительному соглашению с Министерством культуры РФ уменьшили до возможного минимума 82,4 миллиона рублей, которые на тот момент уже фактически были перечислены из федерального в областной бюджет. Заплатить за поставленное оборудование субподрядчику напрямую было нельзя, по условиям контракта это надлежало сделать только через подрядчика. Надо отдать должное подрядчику, те средства, которые ему переводились за фактически поставленное оборудование, он, несмотря на свое сложное финансовое положение, перевел субподрядчику. В итоге все оставшиеся, помимо аванса, средства были израсходованы на приобретение оборудования, которое было полностью поставлено. Аванс был возвращен банком, выдавшим гарантию. Таким образом, никакого ущерба Омской области не было причинено. Об этом и заявил в суде представитель Министерства финансов Омской области. Омскую область не лишили ни копейки из субсидии, финансирование на следующий год продолжилось.
– В чем же тогда обвиняют подсудимых?
– Основная часть средств, которые были израсходованы в конце 2015 года, была потрачена на покупку вентиляционного оборудования для «Саламандры» у выступавшего субподрядчиком ООО «РусВентПром» Вячеслава ВАСИЛЬЕВА. Оборудование было поставлено двумя партиями. В конце ноября была принята первая часть техники на 21 миллион рублей, а в конце декабря – вторая, на 14,9 миллиона. За каждую партию были переведены деньги на счет подрядчика, который в последующем рассчитался с субподрядчиком. Деньги за первую часть оборудования перечислил бывший тогда директором «Облстройзаказчика» Вадим ЗДОРЕНКО. К нему никаких претензий у правоохранителей не возникло несмотря на то, что оплата производилась так же, как и за вторую партию – при неотработанном подрядчиком авансе. А вот оплату второй, меньшей по объему партии оборудования живыми деньгами, а не зачетом аванса, сочли преступлением. Эту оплату провела ставшая на тот момент руководителем «Облстройзаказчика» Ольга ХОРЗОВА, которой, как считает обвинение, дал соответствующее указание ГРЕБЕНЩИКОВ через СКРУДЗИНА.
– Поставленное оборудование соответствовало по своей стоимости произведенной оплате?
– Разумеется.
– В чем же тогда заключался, по мнению обвинения, причиненный области ущерб?
– В обвинительном заключении об этом говорится примерно следующее: обвиняемые, перечислив за оборудование 14,9 миллиона рублей, а не произведя зачет ранее перечисленного аванса на указанную сумму, создали условия, при которых сумма выданного ранее аванса не уменьшилась на 14,9 миллиона. В результате этого руководство ООО «СТИК» «присвоило» (цитирую обвинительное заключение) ранее выданный аванс, а также перечисленные на счет подрядчика 14,9 миллиона. Таким образом, подсудимые обвиняются по существу в том, что не уменьшили сумму ранее присвоенного имущества. Но они никак не могли уменьшить размер уже совершенного хищения! К 31 декабря 2015-го, когда перечислялись 14,9 миллиона, аванс уже был присвоен подрядчиком, на его счетах не было средств. Это произошло еще в октябре, поэтому никак не могло находиться в причинной связи с действиями, совершенными подсудимыми в конце декабря. Для того чтобы уменьшить размер ранее совершенного хищения, подсудимым нужна была бы машина времени! Фантастика. Посредством зачета аванс мог быть уменьшен только на бумаге. Фактически же вернуть аванс можно было только по банковской гарантии, что и произошло. В то же время перечисленные в конце декабря 14,9 миллиона не были, вопреки утверждению обвинения, присвоены последним, а были израсходованы на оплату поставленного заказчику оборудования.
– То есть убытка все-таки не было?
– Конечно. Более того, примененный «Облстройзаказчиком» порядок расчетов был самым экономически целесообразным в сложившейся ситуации и помог избежать ущерба для бюджета. Поставивший оборудование «РусВентПром» подписал акты о передаче оборудования, но продолжал хранить его на своем складе. Фактически оборудование было передано «Облстройзаказчику» только после того, как «РусВентПрому» были перечислены средства. Допрошенный в суде владелец «РусВентПрома» ВАСИЛЬЕВ пояснил, что если бы деньги за оборудование в его компанию не поступили, то оборудование он бы не отдал. Позиция субподрядчика в этом случае полностью соответствует гражданскому закону – кредитор, у которого находится имущество, подлежащее передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе удерживать его у себя до тех пор, пока обязательство по оплате этого имущества не будет исполнено. И вот представим себе, что «Облстройзаказчик» не перечислил бы деньги за оборудование, а, как считает верным обвинение, произвел вместо этого зачет аванса. Это была бы просто бухгалтерская проводка. Аванс уменьшить было нельзя, так как его уже не было. А вот банковскую гарантию тем самым уменьшили бы как раз на сумму уменьшенного на бумаге аванса – то есть на обсуждаемые 14,9 миллиона рублей. И оборудования бы не получили – подрядчик, не имевший оборотных средств не рассчитался бы с «РусВентПромом», и последний не отдал бы оборудование. Область понесла бы ущерб на как раз 14,9 миллиона.
– А «СТИК» рассчитался с банком, который вернул за него деньги Омской области?
– Нет.
– Получается, что убытки понес банк, выдавший гарантию?
– Только банк, в том-то и дело.
– Почему его не признали потерпевшим?
– Первоначально банк и был потерпевшим, его руководство допрашивалось именно в таком статусе. Позднее банку было предложено выяснять взаимоотношения со «СТИКом» в гражданско-правовом поле, потерпевшей «назначили» Омскую область.
– Привлечь чиновников за ущерб бюджету в разы престижней, чем коммерсантов за ущерб банку? Допустим. А в чем вина МАСАНА, если он не перечислял денег, как вы говорите?
– МАСАНА требуют признать виновным в том, что по указанию ГРЕБЕНЩИКОВА он уволил ЗДОРЕНКО, который отказался принимать вторую партию оборудования. Напомню, что первую партию он при неотработанном авансе благополучно принял и оплатил. Обвинение полагает, что увольнением ЗДОРЕНКО МАСАН создал условия для назначения на его место ХОРЗОВОЙ, которая и произвела расчет с подрядчиком за поставленное оборудование. Обвинение не оспаривает само право МАСАНА на увольнение подчиненного ему директора «Облстройзаказчика». Вместе с тем утверждается, что ЗДОРЕНКО был уволен без достаточных к тому оснований. При этом обвинение не объясняет, какие основания оно сочло бы достаточными для увольнения руководителя в порядке п. 2 ч. ст. 278 Трудового кодекса РФ. Нужно учитывать, что расторжение трудового договора по данной статье не является мерой юридической ответственности. Если руководитель совершит какие-то противоправные действия или аморальные поступки, то его, как и простого работника увольняют по ст. 81 ТК. Достаточным и законным основанием для увольнения директора по ст. 278 ТК является мнение уполномоченных на его увольнение лиц о недостаточной эффективности работы такого начальника. Утверждать, что МАСАН уволил ЗДОРЕНКО, исполняя заведомо для него незаконный приказ ГРЕБЕНЩИКОВА, можно было бы лишь в том случае, если бы имелись доказательства того, что сам МАСАН положительно оценивал работу ЗДОРЕНКО. Но за несколько дней до получения указаний от ГРЕБЕНЩИКОВА мой доверитель строго наказал директора «Облстройзаказчика», лишив его премии за срыв работы на всех вверенных объектах – реконструкция детской городской больницы № 3, строительство центра культурного развития в Калачинске, реконструкция здания «Галерки», строительство жилья детям-сиротам в районах области, детского сада в микрорайоне № 13, левобережной поликлиники на тысячу мест, трех фельдшерско-акушерских пунктов в районах области. За плохую работу МАСАН уменьшил ЗДОРЕНКО месячную заработную плату почти в три раза, лишив премиальных выплат, и тот, по-видимому, признал наложенное взыскание справедливым, поскольку не обжаловал его. Гособвинитель в суде, кстати, категорически возражал против приобщения к делу представленного нами приказа о наказании ЗДОРЕНКО. Еще бы, ведь этот приказ в корне подрывает позицию обвинения о том, что МАСАН увольнял ЗДОРЕНКО, считая собственное решение необоснованным. Суд, однако, удовлетворил ходатайство защиты и документ к делу приобщил. Следствие, к слову, по какой-то причине не стало привлекать ЗДОРЕНКО к уголовной ответственности, несмотря на то, что он совершил абсолютно те же действия, что и ХОРЗОВА – перечислил деньги подрядчику при неотработанном авансе. Но если обвинение считает такие действия преступными (защита так не считает), то, как минимум, увольнения, по их обвинительной логике, ЗДОРЕНКО заслуживал.
– Вы подчеркнули, что злоупотребление властью наказуемо только в тех случаях, когда совершается из личной заинтересованности. МАСАН говорил в своем последнем слове, что его, по сути, обвиняют в карьеризме.
– Да. Его обвиняют в том, что он уволил ЗДОРЕНКО, желая зарекомендовать себя перед ГРЕБЕНЩИКОВЫМ «деятельным и эффективным руководителем». И это противоречит тому, что установлено по делу. За 4 дня до принятия решения о расторжении трудового договора со ЗДОРЕНКО МАСАН подал губернатору Омской области заявление об увольнении по собственному желанию, которое НАЗАРОВЫМ было подписано.
МАСАН пояснял на допросе: он решил уволиться, так как убедился, что не обладает достаточной компетенцией для полноценного руководства министерством. Это обстоятельство полностью исключает такой мотив его действий, как желание зарекомендовать себя эффективным руководителем. МАСАНУ не было никакой необходимости стремиться угодить ГРЕБЕНЩИКОВУ 29 декабря 2015 года – при подписании распоряжения об увольнении ЗДОРЕНКО, так как следующий день был последним днем его собственной работы в должности министра.
– ГРЕБЕНЩИКОВ, по версии обвинения, обещал МАСАНУ другую хлебосольную должность.
– Когда МАСАН увольнялся в конце 2015 года, он уходил, не рассчитывая на какую-либо протекцию со стороны ГРЕБЕНЩИКОВА. В феврале 2016-го ему предложили работу заместителя министра, то есть с существенным понижением в должности. Пригласил и принял его на новую должность не ГРЕБЕНЩИКОВ, а БИРЮКОВ, ставший к тому времени министром строительства. Кстати, о хлебосольстве. Заработная плата министра правительства Омской области составляла 120 000 рублей, а зарплата зама – 50 000. Кто-то после этого будет утверждать, что МАСАН руководствовался стремлением к карьерному росту? Замечу, НАЗАРОВ был против того, чтобы МАСАН увольнялся с должности министра, просил его остаться. Однако Богдан Анатольевич настоял на своем, не побоявшись рассердить губернатора. Если согласиться с обвинением, то получается, что МАСАН не побоялся конфликта и не стал угождать губернатору, чтобы остаться на престижной и высокооплачиваемой должности, но в то же время пытался выслужиться перед его заместителем, для того чтобы занять в неизвестном будущем какую-нибудь нижестоящую должность. Не очень логично, правда? Если бы он руководствовался карьеристскими мотивами, то просто никуда не уходил бы с должности министра, с которой его никто, собственно, и не собирался увольнять.
– А как вообще доказывается этот «упрек» в карьеризме – составной части превышения должностных полномочий?
– Вот! В том-то и дело. Я ссылался, выступая в прениях, на вердикт Верховного суда, отменившего обвинительный приговор в отношении высокопоставленных региональных чиновников, признанных нижестоящими инстанциями виновными в злоупотреблении должностными полномочиями. В решении было сказано, что не представлено доказательств наличия личной заинтересованности. Если бы в нашем деле существовали факты договоренностей в духе «ты сделаешь это, иначе я тебя уволю» или «сделай, как я говорю, и я продвину тебя по службе», то мы с ними бы и спорили. Но их не было! Странно, что обвинение приходит к выводу о карьеристских мотивах в действиях подсудимых, основываясь на том, что они стремились избежать финансовых потерь для области. Проблема в том, что человек часто оценивает мотивы других людей, исходя из собственных представлений о жизни. Чрезвычайно досадно, что те, кому доверено проводить расследование и поддерживать обвинение, уверены, будто госслужащие могут действовать лишь из соображений собственной выгоды. Я же уверен, что подсудимые руководствовались интересами дела, чувством долга и стремлением принести пользу людям.
