«Полагаю, что компенсационные фонды необходимо ликвидировать, вернув взносы участникам СРО, – они насчитывают около 150 млрд рублей».
В ноябре временно исполняющим обязанности президента Саморегулируемой организации «Союз строителей Омской области» избран кандидат технических наук, почетный железнодорожник, заслуженный строитель России Юзеф МОСЕНКИС, председатель правления саморегулируемой организации Ассоциация «Межрегиональный союз проектировщиков и архитекторов Сибири». Обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА расспросила эксперта о том, как себя сейчас ощущает строительная, проектная сферы, что беспокоит ее профессионалов:
– Юзеф Морткович, когда вы вступите в должность уже без приставки врио?
– Здесь нужно прояснить важный нюанс. Наименование «Союз строителей Омской области» носят два разных юридических лица: региональное объединение работодателей из 50 организаций и СРО, в которую входят 446 строительных организаций региона. И там, и там главой был Николай Иванович ЛИЦКЕВИЧ.14 октября случилось несчастье, он ушел из жизни. А все полномочия исполнительного органа были завязаны на нем, например, право подписи всех финансовых документов. В дирекции СРО 16 человек, все они не смогли получить заработную плату за октябрь, ведь оказалось некому подписать документы. В региональном объединении работодателей в штате всего три человека – директор, главный специалист и бухгалтер. Там сложилась аналогичная ситуация. Я вхожу в состав совета СРО, и правление регионального объединения работодателей. На заседаниях совета СРО и правления обеих организаций 10 ноября я был избран временно исполняющим обязанности президента. Изначально я предлагал на этот пост Валерия КОКОРИНА, который имеет огромный опыт в сфере строительства, был заявлен еще ряд кандидатур, но все снялись с голосования. Конечно, это большая ответственность, поскольку необходимо отстаивать интересы строительного сообщества, а люди, этим занимающиеся, элементарно опасаются за свой бизнес, их поведение понятно. Опять же, вся ситуация полностью зависала в воздухе, было неправильно оставлять людей без зарплат, поэтому я свою кандидатуру снимать не стал. Общее собрание Союза строителей Омской области намечено на начало апреля. Там уже будет избран полноправный президент саморегулируемой организации, а в последующем и президент регионального объединения работодателей.
– То есть вы не собираетесь и дальше оставаться президентом?
– Нет конечно, руководитель Союза строителей должен быть моложе.
– А какие кандидатуры вы предложите взамен себя?
– Пока не хотел бы называть. Подчеркну, так исторически сложилось, что Николай Иванович исполнял обе роли, но это совершенно необязательно. На самом деле региональное объединение работодателей и СРО могут иметь разных руководителей. Меня, если честно, коробит формулировка «президент». Юристам поручено проработать вопрос другого названия главы организаций – возможно, он будет называться просто «генеральный директор» или как-то еще.
– Какие проблемы сейчас есть у СРО «Союз строителей Омской области» и СРО «Межрегиональный союз проектировщиков и архитекторов Сибири»?
– Для начала следует понимать, что саморегулируемая организация – это объединение совершенно разрозненных структур, прямо говоря, конкурентов. Просто идею лицензирования заменили идеей саморегулирования. Создание компенсационных фондов, призванное гарантировать солидарность, общую ответственность участников СРО за проекты, фактически не отвечает своим задачам. Это лишь обернулось дополнительными расходами для организаций: фонды практически не используются, поскольку средства направляются только на возмещение явного ущерба при строительстве – подобных обращений за последние годы было очень мало. Более правильно было бы обозначить ответственность через страхование как более действенный и уже зарекомендовавший себя инструмент. Единственный, пожалуй, громадный плюс существования СРО в том, что участники отрасли собираются и обсуждают общие темы. На собрании Российского союза промышленников и предпринимателей президент РФ поручил правительству представить предложения по повышению эффективности работы саморегулируемых организаций. Возврата лицензирования вроде как не предвидится. Если брать СРО проектно-изыскательных организаций, у нас 62 тысячи участников, из которых проектировщиков только 50 тысяч. Причем две трети (30-40 тысяч) содержат штат аж шесть-восемь человек. Проектных организаций со штатом более 70-80 человек чуть меньше 1%. У строителей процентов 85 тоже микропредприятия со штатом до 15 человек. Вот и судите сами о реальных возможностях массового внедрения передовых технологий в таких организациях.
– Я правильно понимаю, чтобы участвовать в аукционах, конкурсных закупках, компания обязана быть участником различных СРО, порой даже нескольких? Допустим, чтобы исполнить заказ на проведение инженерных работ, организация должна вступить в СРО по инженерным изысканиям?
– Дело даже не в том, что необходимо состоять в СРО для участия в аукционах. Причина немножко другая: необходимо быть членом СРО, чтобы в принципе иметь право осуществлять профильную производственную деятельность. Членство в СРО преподносится как гарантия качества работы.
– Как раз к этой теме я и клоню. Справедливо ли, на ваш взгляд, что СРО несет ответственность за своих членов, памятуя о скандале со строительной компанией «Лидер»?
– По этому делу в Союз строителей Омской области обращалась прокуратура. По закону саморегулируемая организация не вправе вмешиваться в производственную деятельность своих членов. Потому я и говорил, что создание компенсационных фондов не гарантирует качества строительных работ. При нарушении сроков исполнения контрактов СРО должна нести финансовую ответственность. В «Союзе строителей Омской области» 80 организаций, которые заключили 202 контракта на строительство самых разных объектов. СРО неизвестно при каких обстоятельствах заключались эти контракты, никого из дирекции СРО не приглашали на планерки в эти компании, на которых бы обсуждалось, способны ли предприятия уложиться в установленные сроки строительства. Тогда с какой стати СРО должно нести ответственность за решения, которые принимались без его участия? Ответственность за срыв сроков строительства вполне можно прописать в контракте на строительство объекта, этого будет достаточно. Полагаю, что компенсационные фонды необходимо ликвидировать, вернув взносы участникам СРО. Фонды строительных организаций всей страны насчитывают около 150 млрд. рублей, у проектировщиков около 15 млрд. Это мертвые деньги, которыми нельзя пользоваться, они просто хранятся на случай необходимости компенсировать ущерб.
– Кстати, вспомнила про «Первую гильдию строителей», ее идеолог Станислав МАЦЕЛЕВИЧ вышел на свободу.
– Да, мы виделись с ним. В свое время он создавал Единый строительный банк и самую многочисленную строительную СРО в регионе. Все было успешно, пока всех участников строительных СРО не вынудили законодательно регистрироваться только по месту размещения. Кстати, это не коснулось проектировщиков, а зря. Если брать проектно-изыскательные организации, половина из них – около 30 тысяч – является членами СРО в Москве и Петербурге. Когда ко мне обращались за вступлением в СРО из Владивостока, Хабаровска, был вынужден отказать, поскольку, чтобы принять новых членов, нам необходимо провести проверку этих организаций на месте их работы, а ехать в другой регион ради одного предприятия невыгодно. Предполагаю, что московская и петербургская СРО принимают организации из других регионов, подходя к отбору формально. Видимо, это просто вид бизнеса. Мы себе подобного не позволяем.
– Возвращаюсь к теме с «Лидером». Как обстоит положение с исполнением госпрограмм и нацпроектов в регионе?
– Перспективы, прямо скажем, нерадужные. Уже лет девять существует 44-ФЗ о конкурсных процедурах, и, несмотря на то, что все понимают, как некорректно работает закон, ничего не меняется. Четыре года назад был подготовлен законопроект, по которому в контракте главное положение отводилось не цене, а опыту работы компании, ее квалификации, ее репутации. Законопроект не приняли, по-прежнему исполнителя выбирают по минимальной предложенной стоимости исполнения заказа. Это самая настоящая глупость! В Германии проводятся подобные конкурсные процедуры, но там действует закон, по которому снижать изначальную цену больше чем на 5% не допускается. У нас разница может быть в разы ниже в среднем на 50-60%. Организации, не справляющиеся с заказом, затем идут в более опытные компании с просьбой помочь, а те соглашаются от безысходности. Законодательство в строительной сфере страны носит разрушительный характер – давно об этом говорю. К тому же само название «национальный проект» звучит, на мой взгляд, слишком громко – в советские времена строительство детских садов, школ считалось рутинной, обыденной работой. К сожалению, мы продолжим сталкиваться с тем, что тендеры будут выигрывать компании, неспособные исполнить заказ. Однако бюджетные структуры все так же будут обязаны по закону заключать контракты с более низкими ценами на строительные услуги, зная, что срывы сроков строительства неизбежны. Обсуждаются предпосылки принятия изменений в законодательстве касаемо проведения предварительного отбора для участия в тендере на основе квалификации. Инициатива, безусловно, правильная, только так возможно исправить положение. Но когда и в каком виде она будет воплощена – вопрос.
– Омск на фоне остальных регионов смотрится хуже в плане исполнения нацпроектов?
– Хуже. Первого февраля я был на конференции в Новосибирске, на которую собрались строители, проектировщики, изыскатели со всей страны, руководители строительных министерств Сибири, и в докладах чиновников явно прозвучало, что Омск далеко не в передовиках строительства. За прошлый год жилых площадей в Новосибирске было введено в четыре раза больше, чем в Омске. Хотя омские строители вполне могут построить 1 млн. кв.м. за год. Другой вопрос, будут ли эти площади реализованы.
– Но ведь к нам как раз заходят иногородние инвесторы – «Эталон», «Брусника».
– Дело в том, что средняя стоимость квадратного метра у этих застройщиков в два – три раза выше, чем в Омске. Сильно сомневаюсь, что кто-то станет покупать жилье по такой цене.
– А как вы относитесь к самой ситуации, когда в регион заходят «чужие» застройщики, хотя у нас есть местные предприниматели?
– Мы снова сталкивается с вышеобозначенной проблемой: омские застройщики не являются единой семьей. «Эталону» дали земельный участок на Левом берегу, а ведь обустроить ту же территорию могли, объединившись, «Стройбетон» ЗОЛОТОВА, «Сибгазстройдеталь» ПЕВНЕВА, «ЗСЖБ № 6» ГУРИНОВА. Но они ведь не объединились. Не стоит пенять на региональные власти, они лишь приглашают тех, кто готов строить.
– А почему наши предприниматели отказываются?
– Все упирается в две главные проблемы: предоставление земельных участков и наличие коммуникаций. Следует также отметить низкий уровень руководства строительной отраслью в регионе. Профессионалов в Министерстве строительства Омской области нет, и это все сказывается на нынешнем положении. Необходимо очень осторожно относиться к объемам строительства. Даже пониженные ставки по ипотечным кредитам не спасают ситуацию. Около 20-30% потенциальных покупателей жилья не имеют средств даже на первоначальный взнос.
– Получается, нашим строителям ничего не остается, кроме как уходить в другие регионы?
– Да, ГУРИНОВ строит в Новосибирске, там чуть более привлекательная ситуация для реализации – зарплаты повыше. Наши немного строят и в Ханты-Мансийске. 80-90 тысяч омичей работает вахтовым способом. Но база все равно остается в Омске, переводить мощности в другие регионы – это проблематично и очень накладно.
– Кадровый голод остро ощущается?
– Эта проблема копилась годами. Бизнес не в состоянии обеспечить достойную оплату труда, сократилось количество училищ, готовящих арматурщиков, бетонщиков и так далее, престиж строительных специальностей очень низок.
– Думаете, лет через 10-20 строительная отрасль встанет?
– Жизнь невозможно остановить. Она может стать сложнее, труднее, но она не прервется. Серьезный удар нанесен системе высшего образования: нынешний бакалавр – это далеко не советский специалист. Не у каждого хватит сил и возможностей закончить еще и магистратуру. Мне нередко жалуются председатели госкомиссий на низкий уровень защищаемых дипломных работ. Но как бы ни сетовали публично ректоры высших учебных заведений на нецелесообразность действующей системы высшего образования (бакалавриат + магистратура), положение сохраняется. Резко упало и качество проектно-изыскательных работ. Например, в Советском Союзе было примерно 320 изыскательских организаций. На весь Союз! Сейчас только в одной России их 14 тысяч. Если в проектах выявляются грубые ошибки, то всего лишь выдаются замечания с требованием их исправить. В США, например, в подобных ситуациях компания может лишиться лицензии – их специалисты трижды подумают перед тем, как браться за серьезные заказы.
– То есть низкое качество проектов связано с потворством непрофессионалам?
– Сменилось поколение проектировщиков, и его очень трудно восстановить. После перехода к капитализму были разрушены ведущие проектные институты страны, где было много высококвалифицированных кадров. Проектировщики отправились зарабатывать чем придется – лишь бы выжить. Никого из них вернуть в отрасль почти не удалось. За это время выросли «специалисты» иного склада, которым никто свой опыт не передал. Чтобы приобрести же опыт самостоятельно, нужны годы. В 50 тысячах проектных организаций из 150 000 главных инженеров половина имеет стаж проектной работы до пяти лет. Когда я был директором института, назначал на эту должность через 12 – 15 лет работы, из которых выпускник 3-4 года работал рядовым инженером, еще столько же ведущим инженером, затем несколько лет руководителем группы из шести-восьми человек, затем полтора-два года главным специалистом, и только потом главным инженером. На мой взгляд, настоящий опыт появляется лишь спустя 10-12 лет, стаж меньше пяти лет для того, чтобы стать главным инженером, это, конечно, очень мало.
– Но хоть что-то из отечественных проектов вам нравится?
– К сожалению, в основном у нас появлялись только жилые объекты и торговые центры, промышленных предприятий практически нет. Качественное жилье строят «Стройбетон», «Сибгазстройдеталь», «Трест № 4», нравится детский сад в Старгороде… Не беру в расчет «Мегу» или «Арену-Омск», поскольку этим занимались не омские проектировщики. Если брать иногородние проекты, то, безусловно, любопытна Москва-Сити, хоть она и меркнет на фоне небоскребов Дубая.
– На ваш взгляд, что-то изменится с появлением в городе главного архитектора?
– Вряд ли, так как у главного архитектора нет опыта и соответствующих полномочий. Честно говоря, я не специалист в этой сфере. Однако полагаю, что с приходом в мэрию компетентного специалиста Сергея КОЗУБОВИЧА, необходимые изменения будут внесены в генеральный план. Мне кажется неправильной идея не трогать зоны малоэтажного жилья в Омске, много вопросов к транспортной схеме города. Но это опять возвращает нас к теме профессиональных кадров – в департаменте архитектуры и градостроительства нет профильных специалистов. Экс-мэр Омска Оксана ФАДИНА в принципе была далека от всех этих проблем. Опять же, не будем забывать, что главный архитектор работает всего лишь полгода. На этот пост предлагались более опытные кандидатуры, но они были отклонены.
– Строительные материалы колоссально подорожали. Это не убило отрасль?
– Да, подорожали на 30-35% в среднем, хотя есть аномальные отскоки: никто не может понять, почему, допустим, подорожал в два раза песок. В основном подвел, конечно, металл. Никуда не получается уйти от монополистов, диктующих свои условия рынку. В любом случае, как я уже говорил, жизнь продолжается, и строительство будет продолжаться, пусть и в меньших объемах.
– Получается, больше всех пострадали строители, работающие как раз по госконтрактам? Они ведь были заключены с фиксированной ценой.
– Опять же, мне непонятны условия изменения стоимости заказа. Если объект стоит более 100 млн. рублей, менять условия можно, а если он стоит менее 100 млн. рублей, то почему-то нет. Мне кажется, если в принципе допускается возможность менять начальную цену контракта, то это необходимо применять вне зависимости от общей стоимости работ. Естественно, те строители, которым не разрешили изменить цену контракта, могут обанкротиться.
– Многих участников «Союза строителей Омской области» затронула эта проблема?
– Я попросил 15 февраля членов СРО представить расчеты обоснования увеличения стоимости контракта, которые должно быть оформлено до первого марта. Пока никто подобных документов не прислал.
– Я удивлена. А с какими чаяниями тогда к вам приходят члены СРО?
– Увеличить уровень ответственности, что позволяет претендовать на более солидные контракты, по поводу проверок качества работ на объектах и так далее.
– Как складываются взаимоотношения с региональным фондом капремонта?
– Удорожание стройматериалов может компенсироваться только повышением взносов. Проблема в том, что фонд сформирован частными деньгами, и это все напоминает мне финансовую пирамиду, которая неизбежно обречена на разрушение. Взять усиление домов 355 серии. На ремонт одного четырехподъездного дома требуется около 11 млн. рублей, а за год жильцы собирают около 250 тысяч рублей взносов. Соответственно, привлекаются средства из общего фонда, а когда очередь на капремонт доходит до следующих домов, то фонд пополнять нечем, ведь предыдущий панельный дом нужные ему средства в обозримом будущем не соберет. Тут необходимо либо использовать только федеральные деньги, либо ремонтировать только то, на что конкретно собраны частные средства. Участники нашего СРО в торгах фонда капремонта не участвуют, это невыгодно.
– Но в целом с чиновниками стало сложнее или проще взаимодействовать за последние годы в плане получения различных разрешений и прочего?
– Не проще однозначно. В России все подобные процедуры занимают раз в 7-8 больше времени, чем за рубежом. В Сингапуре и ОАЭ все разрешения оформляются в кратчайшие сроки – требуется полтора-два месяца, чтобы выйти на объект. У нас это может занять 20-30 месяцев. Для упрощения процедур начала строительства необходимо кардинально пересмотреть пакет законов в целях сокращения сроков оформления землеотводных документов, пересмотреть действующие правила подключения к инженерным сетям, повышать ответственность изыскательных, проектных, строительных организаций за безопасность и качество работ.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 9 марта 2022 года.
