В конце прошлого года у Внешэкономбанка в Омске появился региональный менеджер. Им стал директор департамента управления активами ОАО «Межгосударственная корпорация развития» Сергей СУМЕНКОВ. Обозреватель «КВ» Лев АБАЛКИН задал ряд вопросов Сергею Сергеевичу.
– Когда вы были назначены региональным менеджером Внешэкономбанка?
– Сертификат у меня от 19 декабря 2017 года.
– Насколько я понимаю, вы прошли конкурс? От Омска было много желающих?
– Информация о количестве желающих не публикуется. Всего по стране было три волны набора региональных менеджеров. Первая из них была пилотная. Не знаю, по какой причине, но в ней Омск вообще не был представлен. По поводу второй ничего не скажу. Но в третьей можно было участвовать кандидатам из Омска и ряда других регионов. И каждый желающий мог подать документы через онлайн-платформу.
– Это был конкурс резюме?
– Нет, не только. Процедура достаточно интересная. Помимо резюме требовалось написать эссе с ответом на ряд вопросов: какие отрасли вы считаете приоритетными для Внешэкономбанка в вашем регионе, почему это важно для вас, что вы собираетесь сделать на этом посту? Потом подготовить презентацию на эту тему. Кроме того, проводилось многоэтапное тестирование в онлайн-режиме.
– На время?
– Да. Тесты на вербальные способности, на числовые способности, на управленческий потенциал и др. То есть что-то похожее на то, что было в «Лидерах России», я в них тоже участовал. Но если я в «Лидерах России» в первую сотню по Сибирскому Федеральному округу попал по результатам общего, вербального и числового теста, то могу сказать, что у ВЭБа тесты на порядок сложнее.
– Пример можно привести?
– Дается короткая, но сложно структурированная информация, например, грубо говоря, объем отгрузок разных видов товаров в тысячах или миллионах тонн по пяти-шести разным портам и динамика за определенный период времени, допустим, за несколько лет. И тебе надо быстро посчитать, в каком порту динамика по отношению к другим портам была наибольшей в процентах в таком-то году. Там несколько периодов, несколько портов, несколько видов грузов. Сложные проценты. Время на задание – меньше минуты. Также проводилось видео-интервью: порядка 20 вопросов, на которые нужно ответить в режиме онлайн. Причем ты разговариваешь не с собеседником, а сам с собой, глядя в камеру, и у тебя только одна попытка записи видео. Перезаписывать нельзя. И вопросы заранее неизвестны. У тебя 2-3 минуты на каждый вопрос, за которые ты должен рассказать, что ты думаешь на эту тему. Одни вопросы связаны с твоим видением на ту или иную тему, связанную с инвестиционной деятельностью, другие – с пониманием стратегии Внешэкономбанка и ряда их нормативных положений.
– Вы сказали, что отвечали на вопрос о том, какие отрасли в нашем регионе перспективны для Внешэкономбанка. У нас что-то есть интересное для ВЭБа, кроме нефтехимии?
– Дело не только в моем мнении, но и в соответствии стратегии ВЭБ. А эта стратегия предусматривает правило, из которого могут быть и исключения, финансирование проектов общей стоимостью более двух миллиардов рублей...
– Ну, тогда только нефтехимия.
– … и попадание в их приоритетные направления. Этих направлений, грубо говоря, четыре: первое – экспорт; промышленность высоких переделов, инновации, создание высокопроизводительных рабочих мест – это все второе направление. Третье – инфраструктурные проекты: мосты, порты… Четвертое – конверсия ОПК. И вот по четвертому направлению Омская область тоже является одним из приоритетных регионов. Более того, для ВЭБ это очевидный приоритет – использование возможности предприятий ОПК для того, чтобы развивать какие-то гражданские секторы. Так что я говорил не только о нефтехимии в регионе, но и о предприятиях ОПК.
– Я даже догадываюсь, о каком предприятии вы в первую очередь говорили.
– На самом деле таких предприятий несколько.
– Я что-то не слышал в омской оборонке о двухмиллиардных проектах.
– Специфика нашего бизнеса в том числе и в том, что в широком доступе немного информации о проектах, которые «варятся» внутри компаний. Это, возможно, связано с коммерческой тайной, охраной технологий, защитой от промышленного шпионажа. Только по данным открытых источников трудно оценить, какие проекты есть в разработке, какая стадия готовности. Тем более когда это связано с оборонной спецификой.
– Но мы же говорим о переходе на гражданскую продукцию.
– Есть вопрос двойных технологий. Существует большое количество актов, как ведомственных, так и широкого спектра действия, на эту тему.
– Вы региональный менеджер ВЭБ на общественных началах?
– Да.
– Какие это дает права и полномочия?
– Около двух лет назад Внешэкономбанк решил кардинально поменять подход к финансироанию проектов, переформатировать миссию. Они декларируют, что они не просто коммерческий банк, а институт развития. Причем считают себя основным институтом развития в стране. И это действительно так, учитывая количество охватываемых секторов экономики, отраслей, масштабов финансирования, объемов денежных средств. Тем более что, в отличие от коммерческих банков, они финансируют проекты со сроком окупаемости свыше пяти лет. Они финансируют также стартапы, если брать дочернюю «ВЭБ-Инновации», проектную деятельность – есть соответствующее подразделение и прочее, прочее. Реорганизация коснулась и региональной сети. Они решили отказаться от модели, когда в регионах работают люди по найму. Эта стратегия ВЭБ2.0, которая переходит потихоньку в ВЭБ3.0, реализуется совместно с АСИ. Поэтому конкурсный отбор проводился на площадке Агентства стратегических инициатив. То есть они отказались от стандартного бюрократического подхода, когда проекты ходят от финансистов к юристам, от юристов к безопасникам и так далее, они перешли к формированию так называемых agile-команд. По сути, это то самое проектное управление, о необходимости внедрения которого нам регулярно говорят органы государственной власти в последние пять-десять лет.
– Как-то хотелось бы ближе к региональным менеджерам…
– А в регионах – это переход к сбору заявок на финансирование через онлайн-платформы, через которые каждый желающий может подать заявку на финансирование во Внешэкономбанк, что снижает бюрократические и прочие издержки. И они доверяют нам в регионах право первоначального отбора и взаимодействия с региональной властью по вопросам предоставления соответствующих мер поддержки. То есть когда проект появляется на онлайн-платформе, он распределяется к одному из региональных менеджеров – их может быть до трех человек от региона. Призводится первичная оценка проектов на соответствие базовым требованиям ВЭБ. Отраслевым, финансовым, а самое главное – репутационным. Региональный менеджер лучше понимает специфику происходящих в регионе процессов, насколько этот проект важен для территории. Ведь подразумевается, что этим проектам будет оказана поддержка и от местных властей.
– Вы не один региональный менеджер в Омской области?
– Пока один.
– То есть в следующей волне конкурса может поучастовать еще кто-то?
– Да.
– Если проекты должны поддерживаться властью на местах, то не логичнее ли ВЭБу работать с региональной властью напрямую, без общественных менеджеров? Тем более что в Омске есть агентство развития и инвестиций, которое именно на этом специализируется.
– С одной стороны, задача регионально менеджера – да, подбор качественных проектов. Формирование так называемой воронки проектов. Предполагается, что такой региональный менеджер должен быть в определенной степени патриотом своего региона. А патриотизм – вещь, которая не зависит от того, работаешь ли ты в органах власти или нет. Не всегда это взаимосвязанные понятия. Действительно, агентства инвестиций, работающие в разных регионах, должны выполнять схожие функции. Они должны быть агрегаторами господдержки и взаимодействия с различными федеральными и региональными институтами развития. В ряде регионов менеджерами Внешэкономбанка стали именно представители соответствующих агентств развития и инвестиций, в некоторых случаях даже их директора. Но это отбор конкурсный, представитель такой структуры, во-первых, должен подать такую заявку, во-вторых, выиграть конкурс. Подчеркну: мне неизвестно, подавали ли такие заявки представители соответствующей структуры в Омской области.
– Кто-то уже обратился к вам?
– Ряд региональных предпринимателей уже обратился. В настоящее время мы с ними обсуждаем параметры документов, которые должны быть представлены во Внешэкономбанк.
– Неужели у каждого из них проект стоимостью свыше двух миллиардов рублей?
– На самом деле планка может быть снижена до одного миллирада.
– Тоже существенная сумма.
– Есть же и дочерние подразделения ВЭБа. Есть экспортные гарантии или экспортное страхование, которые предоставляются на меньшую сумму. ВЭБ-Инновации занимается финансированием стартапов на этапе, когда есть готовый прототип. Это конечно, не совсем посевная стадия инвестиций, но еще не раунд А, наверное. Что-то между. Могут быть инвестиции путем вхождения в уставный капитал объемом 50 – 100 – 200 млн. Когда есть понятная модель масштабируемости такого стартапа и роста его стоимости, когда эта доля в дальнейшем может быть продана стратегическому инвестору.
Я надеюсь, что поле проектной деятельности в Омской области похоже на айсберг, где «над водой» видится небольшое количество интересных и качественных проектов, но «под водой» их куда больше. Тем более что кроме ВЭБа есть ряд других структур, поддерживающих инвестиции, с которыми тоже необходимо работать. Например, Межгосударственная Корпорация Развития, активно взаимодействующая с различными институтами развития национального и наднационального уровней. И Омск в этом плане действительно узловое место как в силу своего географического положения, так и в силу уникального исторического значения.
Ранее репортаж с суда был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 31 января 2018 года
