Издательство Омега-Л; Т8 Издательские технологии выпустило в свет книгу Макса ДВОРЖАКА «История искусства как история духа» (М.; 2024 год; 480 стр.; тираж 1800 экз.).
«История искусства как история духа» – сборник статей Макса ДВОРЖАКА (1874–1921), австрийского искусствоведа, профессора Венского университета, одного из основоположников современных философии и теории искусства. Составленная учениками, книга открыла пятитомное собрание его сочинений. Как подчеркивают издатели, описание эволюции европейского искусства ДВОРЖАК начинает с поздней античности и сознательно избирает переломные моменты – раннехристианскую живопись катакомб, позднюю готику, маньеризм, заостряя внимание на конфликтности исканий творческого духа, его извечном и напряженном диалоге с данностью видимого мира. Книга, ставшая классикой искусствознания, предлагается читателю в полном составе.
Это переиздание. Книга увидела свет в пер. с нем. А. А. Сидорова, В. С. Сидоровой и А. К. Лепорка под общей редакцией А. К. Лепорка в 2001 году в серии «Мир искусств». Как писал тогда известнейший искусствовед Аркадий ИППОЛИТОВ, «впервые русский перевод этой книги я прочел более двадцати лет тому назад, будучи первокурсником Ленинградского университета имени Жданова. Это было издание 1934 года, носящее гораздо более скромное название «Очерки по искусству средневековья», и Христос в нем печатался с маленькой буквы. Уже тогда оно было библиографической редкостью и, конечно же, в список рекомендованной программой литературы не входило. Книга произвела на меня огромное впечатление и по сравнению с текстами Дворжака все труды советского искусствоведения казались столь лживо-невразумительными, столь мелкими и ничтожными, что вызывали непреодолимое отвращение к окружающей искусствоведческой действительности» (Новая Русская Книга, 2002 № 1).
Примечательно, что личное впечатление от «Очерков по искусству средневековья» впечатлительный ИППОЛИТОВ сравнил с впечатлением от купринской «Ямы», прочитанной в подростковом возрасте и глубоко поразившей людским несовершенством: «Особого увлечения Дворжаком я при этом не испытал, зачитываясь работами Панофского и полуподпольной тогда иконологией, но все время присутствовало ощущение, что книга Дворжака – основная профессиональная книга, что-то вроде «Войны и мира». Не то чтобы ее все время надо перечитывать или, тем более, на нее ссылаться, но она уже навеки присутствует в сознании и никуда от нее не деться, о чем бы ни думал».
