С 22 августа вступает в силу уже второй большой пакет поправок в антимонопольное законодательство, который, как ожидалось, будет направлен на защиту свободы предпринимательства, в том числе от произвола чиновников. Изменения в Федеральных законах «О защите конкуренции», «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд», а также в других законодательных актах не только уточняют отдельные положения антимонопольного законодательства, но и усиливают ответственность за его нарушения. О том, какие именно изменения ждут омских предпринимателей, обозревателю «КВ» Николаю ГОРНОВУ рассказал руководитель Омского УФАС России Сергей СУМЕНКОВ.
— Сергей Васильевич, уже приходилось читать, что последние поправки практически на треть изменили Закон «О защите конкуренции». Это так?
— Я думаю, что такие вот оценки — на треть или на четверть — они весьма условные. Антимонопольное законодательство, как и любое другое, не стоит на месте. Оно развивается, совершенствуется. Отдельные положения в нем устаревают, отдельные — требуют изменений и дополнений. Главное здесь, я считаю, принципиальное, стратегическое направление нашей деятельности. Оно не меняется с 1991 года. Все остальное — это лишь развитие антимонопольного законодательства.
— И все же что нового появилось в очередной редакции Закона «О защите конкуренции»?
— Существенное нововведение, на мой взгляд, — это изменение такого понятия, как доминирующее положение на рынке. В предыдущей редакции закона положение хозяйствующего субъекта признавалось доминирующим, если его доля на рынке превышала 35%, а в новой редакции это положение законодатель уточнил. Теперь хозяйствующий субъект может быть признан монополистом и с меньшей рыночной долей, если его доля все равно самая большая на рынке и при этом он имеет возможность оказывать влияние на рынок. Существенно изменилось и понятие монопольно высокой и монопольно низкой цены товара. Правда, в этой части изменения уже вносятся не впервые. Законодателю пока не удавалось найти эффективно работающую формулировку.
— А в чем сложность?
— Исходя из норм действующего законодательства, нужно сравнить рынок, на котором компания занимает доминирующее положение, с сопоставимым рынком, который находится в условиях конкуренции. Но проблема в том, что далеко не всегда можно найти этот сопоставимый рынок. А в новой редакции уже имеется оговорка, что сопоставимого рынка может и не быть, а нарушением антимонопольного законодательства является уже само по себе повышение монополистом ранее установленной цены товара, если у него не изменились расходы на его производство и реализацию. Причем если затраты на производство и реализацию снизились, то неснижение монополистом розничных цен тоже является нарушением антимонопольного законодательства. Еще раз оговорюсь, что это положение закона «О защите конкуренции» касается только тех хозяйствующих субъектов, которые занимают доминирующее положение на товарных рынках. Никакого отношения к ограничению свободы предпринимательства, в чем нас постоянно пытаются обвинить, эта норма закона не имеет. Если предприятия или предприниматели не являются монополистами, то они могут назначать любую цену на свой товар, и никто их в этом праве ограничивать не собирается.
— А разве, например, новосибирский рынок не является для Омска сопоставимым?
— Далеко не всегда. Если говорить о рынке бензинов, который находится у нас сегодня под пристальным вниманием, то в Новосибирске компания «Газпром нефть» тоже доминирует. Еще четыре года назад ситуация было совсем иной. А сейчас «Газпром нефти» никто не может составить в Новосибирске конкуренцию.
— Какие изменения произойдут в отношениях власти и бизнеса, когда обновленное антимонопольное законодательство начнет действовать?
— Все, что раньше называлось помощью, поддержкой со стороны государства и так далее теперь заменено в законе «О защите конкуренции» более емким понятием — преференции. Более четко прописаны и все случаи, когда и кто именно имеет право на получение государственных и муниципальных преференций. В новой редакции, в частности, добавлена возможность предоставления преференций не только малому, но и среднему бизнесу, о чем, если помните, уже давно говорили. Расширен и уточнен перечень исключений в статье 17.1, где говорится о порядке предоставления государственного и муниципального имущества. Теперь без проведения конкурса и аукциона могут заключаться договоры аренды и договоры безвозмездного пользования с учреждениями образования независимо от их организационно-правовой формы. То есть они могут быть и негосударственными. Сделано такое же исключение и для негосударственных медицинских учреждений.
— Получается, что частным стоматологическим поликлиникам, частным детским садам и школам город сможет без конкурса сдавать помещения в аренду?
— Теперь сможет. Понятно, что на рынках медицинских и образовательных услуг тоже есть конкуренция, но эти рынки, что тоже понятно, нуждаются сегодня в поддержке со стороны государства. Именно поэтому и было, я думаю, принято такое решение на уровне государства. Участвующее в торгах негосударственное образовательное учреждение вряд ли сможет конкурировать с участниками аукционов, работающими в более прибыльных сферах бизнеса.
— А не получится, что чиновники будут распределять преференции тем, кто для них, мягко говоря, ближе?
— Исключать, конечно, ничего нельзя. Но преференции — они ведь предоставляются не по принципу: кому хочу, тому и дам. Эта процедура сложная, публичная. Законодательством предусмотрено обязательное согласование преференций с антимонопольным органом. Я не хочу сказать, что мы самые умные и самые фильтрующие. Просто когда есть еще один барьер, то вероятность произвола при распределении государственных и муниципальных преференций существенно снижается. Если мы увидим, что они необоснованны, то мы не можем дать согласие. Кроме того, теперь при согласовании у нас появляется возможность дать свое согласие, но при определенных условиях. Если эти условия не будут соблюдены, то будем принимать меры по возврату преференций.
— Все говорят о том, что ужесточится ответственность за пренебрежение антимонопольным законодательством. Что именно изменилось в КоАП?
— За действия по ограничению конкуренции со стороны органов власти и органов местного самоуправления предусмотрено наказание, и не только в виде штрафа. К руководителям государственных и муниципальных органов власти, признанным виновными в таких действиях, может применяться даже такая мера, как дисквалификация на срок до трех лет. Более суровые меры ответственности предусмотрены теперь и в статьях 14.31 и 14.32. Если раньше руководители компаний, многократно признанные виновными в злоупотреблении доминирующим положением на товарных рынках или в заключении картельных соглашений, ограничивающих конкуренцию, можно было наказать лишь административным штрафом, то в новой редакции КоАП таких руководителей тоже ожидает трехлетняя дисквалификация. Еще одно существенное нововведение – новая статья КоАП, которая предусматривает ответственность должностных лиц за нарушение сроков возврата денежных средств участникам торгов. Это ведь большая проблема на самом деле. С победителем торгов все понятно. Он победил и заключил договор. А у остальных участников, вносивших залоги, довольно часто возникают трудности с возвратом своих средств. И ответственности за это никто не нес. Теперь если срок возврата денежных средств участникам торгов будет нарушен не более чем на три рабочих дня, то должностное лицо, отвечающее за организацию торгов, можно наказать штрафом в размере 5 тысяч рублей. А если срок нарушения больше трех рабочих дней, то штраф — до 15 тысяч рублей.
— Реально ли добиться дисквалификации чиновника или директора крупной компании? Такие решения антимонопольного органа можно долго обжаловать во всех судебных инстанциях…
— Решение о дисквалификации на самом деле выносит не антимонопольный орган, а суд. А мы должны будем, насколько я понимаю, с материалами дела о нарушении антимонопольного законодательства обращаться в суд. И если что-то и будет обжаловаться, то не наше постановление, а решение суда первой инстанции.
— Теперь вроде бы введены сроки давности нарушений антимонопольного законодательства? Это важно?
— Несомненно. Это важно и для нарушителей, и для нас. Вот выявлено, например, нарушение, которое произошло пять лет назад. Надо возбуждать дело или нет — большой вопрос. А теперь законодательство говорит однозначно: дело не возбуждается, если с момента совершения нарушения прошло более трех лет. А при длящемся нарушении — с момента его окончания или обнаружения.
— На первый взгляд трудно понять, какие изменения внесены в статью 178 УК РФ «Недопущение, ограничение или устранение конкуренции»? Но теперь-то эта статья станет «работающей»?
— Думаю, да. Если говорить об изменениях, то главное, на мой взгляд, законодатель учел. Если в действующей редакции статьи 178 УК РФ квалифицирующим признаком преступления было причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству, то в новой редакции этой статьи уголовная ответственность предусмотрена и за извлечение монополистом крупного дохода в результате действий по ограничению конкуренции. Доход подсчитать всегда легче, чем ущерб. Доход – он по бухгалтерской отчетности виден. А подсчитать ущерб, который нанес, к примеру, хозяйствующий субъект, который занимается розничной реализацией бензина, практически невозможно.
— Теперь вам будет легче отстаивать свою позицию в споре с нефтяными компаниями?
— Когда в силу вступит новая редакция закона, возможностей у нас будет однозначно больше. В рамках предыдущих редакций Закона «О конкуренции» нам не удавалось доказать, что компания «Газпромнефть-Омск», а до этого «Сибнефть-Омскнефтепродукт», реализовывала в Омской области нефтепродукты по монопольно высоким ценам, поэтому мы шли по пути доказывания других нарушений в области ценообразования.
— Омское управление, если не ошибаюсь, возбудило уже третье дело в отношении ОАО «Газпромнефть-Омск». Как идет его рассмотрение?
— К нам обратился с жалобой владелец одной из независимых АЗС, которому, по его словам, компания «Газпромнефть-Омск» отказывает в отпуске нефтепродуктов в связи с тем, что он устанавливает слишком низкие розничные цены. Дело действительно возбуждено, но пока говорить о его перспективах рано. Скажем так: дело рассматривается.
— Но нефтяники все же не торопятся снижать цены…
— Видимо, уверены, что одна из судебных инстанций все же примет решение в их пользу. Прошлого опыта поражений в споре с антимонопольными органами у них нет, поэтому, как и любые предпринимательские структуры, нефтяные компании будут бороться до конца. Если они все суды проиграют, то будут уже действовать осторожнее. Само по себе желание получить максимальную прибыль – оно для бизнеса органично. В этом желании для нас нет ничего непонятного. Нас не устраивает, что монополист, оставляющий потребителей без выбора, получает необоснованно высокий доход.
