Все рубрики
В Омске пятница, 29 Марта
В Омске:
Пробки: 4 балла
Курсы ЦБ: $ 92,2628    € 99,7057

Людмила КОЗЛОВСКАЯ, председатель совета Межрегиональной общественной организации «Омское землячество»: "В Москве, пожалуй, нет такого ведомства, министерства или крупного предприятия, где не работали бы омичи"

4 июля 2013 16:48
0
5030

На кухонные посиделки в редакцию «КВ» пришла председатель совета Межрегиональной общественной организации «Омское землячество» Людмила КОЗЛОВСКАЯ. Людмила Михайловна родилась в Красноярском крае, долгое время жила в Омске, а в течение последних 12 лет владеет и руководит крупной подмосковной инвестиционно-строительной компанией «Стройпроект XXI века». Мы предлагаем читателям самое интересное из беседы.

— Людмила Михайловна, как деловому изданию, нам интересно узнать о вашем бизнесе. Насколько велика компания, которую вы возглавляете? Сколько человек у вас работает? Где вы строите?
— В сезон работают от 500 до 4 тысяч человек. Строю в основном в Подмосковье. Нарофоминский, Подольский районы, Новая Москва. Предприятие было создано с нуля. Все началось в 2001 году, когда я арендовала комнату в подмосковной гостинице и купила «шестерку». Когда я создавала компанию, она находилась в городе Щербинка Московской области, но вот уже год как границы столицы расширили, присоединив громаднейшую территорию на юго-востоке — вдоль Калужского шоссе до границы с Калужской областью, и теперь мы уже Москва. Сталкиваемся в связи с этим со всевозможными трудностями, поскольку правила в Московской области и в Москве сильно отличаются – и инвестиционный, и градостроительный законы, и все остальное.

— Все остальное – это что?
— Взаимоотношения между людьми, требования к строительным организациям, к квалификации кадров, к исполнительской документации.

— И к заработной плате?
— Мы находимся в шести километрах от МКАД, так что заработная плата у нас никогда не отличалась от московской. Полчаса до Москвы на электричке – это ерунда. Нормальным считается, когда люди два часа добираются до работы. Подмосковье — это города-спальники, где люди только живут, а работают в Москве, так что нам всегда приходилось в плане зарплат конкурировать со столицей.

— И как теперь называется город Щербинка, в котором находится ваша компания? Он стал микрорайоном Москвы?
— Теперь это называется «город Москва, город Щербинка» — город в городе. Можно было бы понять, если бы Щербинка стала префектурой или районом, но нет – город Щербинка в городе Москва. В паспорте теперь ставится отметка «город Москва», пенсионеры стали получать московскую пенсию, медицинское обслуживание — тоже московское.

— К вашему бизнесу мы еще вернемся, а сейчас хотелось бы поговорить об Омском землячестве. Что это за структура и чем она занимается?
— Я попытаюсь вкратце объяснить. Первое омское землячество 18 лет назад создали Сергей Иосифович МАНЯКИН и Борис Степанович ЦЫБА. Руководил им МАНЯКИН. Наше межрегиональное общественное объединение «Омское землячество» появилось, когда пять лет назад в Москве была создана ассоциация землячеств, которую возглавил префект Юго-Восточного округа Москвы ЗОТОВ. Это самая большая префектура в Москве – 3,5 тысячи населения, а префект этот на своем месте уже 20 лет. Надо отдать ему должное, благодаря своему напору он сумел организовать в ассоциацию 76 землячеств. Кроме региональных землячеств, туда входят сербская и молдавская диаспоры, Украина, Белоруссия и другие. В президиуме ассоциации десять человек — девять мужчин и я. Чем занимается «Омское землячество»? Практически всем, от встречи на вокзале, устройства на работу и доплат к пенсиям до проведения песенных фестивалей и спортивных мероприятий.

— Что это за мероприятия?
— Каждый год летом по воскресеньям на летней веранде музея «Усадьба князей Голицыных» землячества выставляют на фестиваль своих музыкантов и артистов. Каждое воскресенье – иное землячество. Сцена предоставляется бесплатно. Люди, которые не вышли на профессиональную сцену, имеют право заявить о себе на этом мероприятии. Участвуют и молодежь, и самодеятельные артисты. Молодежь мы вовлекаем и благодаря спортивным мероприятиям – всевозможным соревнованиям по волейболу, мини-футболу, баскетболу. На сегодняшний день списочный состав членов землячества составляет три тысячи человек, и около 45 процентов из них – это молодые ребята, студенты и «тридцатники». Самому старшему члену нашего землячества в этом году исполняется 90 лет. Это Михаил Петрович КУРБАЦКИЙ, ветеран Великой Отечественной войны, дипломат, работавший послом в Корее и Китае. Еще мы занимаемся тем, что увековечиваем память своих земляков. Несколько лет назад на меня вышли поисковики из города Севска Брянской области, где в марте 1943 года в одну неделю погибло 2 900 наших омских «ребятишек». Бригада формировалась в Калачинске, их там загружали в эшелоны и сразу отправляли в бой. Поскольку 30-я отдельная лыжная бригада из Омской области входила в состав дивизии КРЮКОВА, которого в 1946 году репрессировали, то о наших ребятах вообще нигде не упоминалось, хотя 50 наших бойцов выжили, а четверо из них до сих пор живы. Дагестанцы там поставили памятник своим воинам, тамбовцы – своим, казаки установили своим памятный крест, а 28-я алтайская, 29-я новосибирская, 30-я омская бригады были полностью забыты. В течение нескольких дней там погибло 8,5 тысячи сибиряков. После того как на меня вышли поисковики, мы туда поехали и в тот же год установили там памятную доску, а в августе 2011 года поставили памятник. В прошлом году в точности такой же памятник мы поставили в Калачинске. А ко Дню освобождения города Севска в 2012 году мы открыли там памятник танкистам 2-й танковой армии. Все, даже губернатор Брянской области, очень сомневались, что у нас получится поставить военную технику времен Великой Отечественной войны, но мне удалось ее найти. Мы привезли самоходную артиллерийскую установку СУ-100, которая как раз входила в состав 2-й танковой армии. Она принимала участие в последней съемке «Утомленных солнцем» МИХАЛКОВА, и нам разрешили ее забрать.

— Наверное, это стоило больших усилий?
— От меня все шарахались, когда узнавали, что я хочу взять эту технику. Мы составили письмо с бывшим главкомом сухопутными войсками генералом КОРМИЛЬЦЕВЫМ, который также входит в наше землячество, и оно каким-то чудом попало к еще одному нашему земляку — представителю Генштаба. Мы очень быстро сумели оформить и купить эту технику, но нужно было еще заплатить за ее демилитаризацию, ремонт, транспортировку и так далее.

— Вы сказали, что занимаетесь всем, включая встречи на вокзале и прием на работу. Можно об этом поподробней?
— В настоящий момент у меня на столе лежит 12 или 13 резюме от омичей. Не далее как несколько часов назад ко мне в гостиницу приезжал мальчик, который отслужил срочную службу в Кремлевском полку. У него есть мечта поступить в академию ФСБ. Почему не помочь?

— Вы можете в этом помочь?
— Поступить — нет. Если есть призвание, сам поступит. Просто он хочет перед 1 сентября лето поработать в Москве.

— А у вас в компании омичи работают?
— Если честно, я с большим удовольствием принимаю на работу немосквичей. Сама я родилась в очень-очень маленьком городишке Ужур Красноярского края, в семье ничем не примечательной. Я благодарна Богу, что родилась раньше, чем сегодняшняя молодежь. У нас была возможность встать на ноги, стать кем-то за счет своего потенциала, энергии и ума. К сожалению, сейчас у молодых меньше возможностей, чем у нас.

— Спорное мнение. Можете обосновать?
— В Москве зацепиться сейчас очень сложно. Я не соглашаюсь, когда говорят, что у нас плохая молодежь. Молодежь у нас прекрасная! Моему заму по финансовому аудиту Инне всего 33 года. У меня она работает уже семь лет. Инна из Белгородской области, пришла на работу помощником бухгалтера. Это самородок, которому дай небольшой толчок — и она пулей выстрелит, пойдет вверх. Такие люди рождаются и в наших сибирских деревнях, но не каждый рискнет собраться и поехать. Когда меня спрашивают, как я смогла состояться в Москве, я отвечаю: «Мне удалось заскочить на подножку последнего уходящего вагона». В Москве очень сложно устроиться. В администрации одного района мне открыто говорили: «Понаехали тут всякие!».

— Существует два омских землячества. Одно из них возглавляет вы, другое — Сергей БАБУРИН. У вас разные функции?
— В московской мэрии создан департамент по взаимодействию с регионами, куда входит около 45 землячеств, в том числе наше. Мы участвуем во всех мероприятиях, которые проводит департамент и ассоциация землячеств, взаимодействуем с регионом, финансируем приезд омских коллективов, и так далее. Второе землячество не принимает участие ни в фестивалях, ни в культурных программах, ни в спортивных мероприятиях – ни в чем. Когда мы создавали наше землячество, нашим главным кредо стало: землячество — это клуб по интересам. Оно вне политики. Поэтому на должность председателя и выдвинули именно меня, как человека бизнеса, который никогда не участвовал в политической жизни. Я в первую очередь женщина, мать, созидатель. Вне зависимости от того, какое руководство вы выберете в Омской области, мы будем искать пути общения с ним. Мы за конструктивную работу с регионом не потому, что мы такие лояльные, а потому, что живете здесь вы, и вы голосуете за эту власть. Выглядывать из-за печки в Москве и говорить, какие в Омске все плохие, — категорически неправильно. Если ты политик и тебе что-то не нравится, то приезжай сюда сам и с открытым забралом выражай свою точку зрения. Мне ПОЛЕЖАЕВ один раз задал такой вопрос: «Для чего вам нужно землячество?». Я ответила ему: «Мы молодеем в землячестве». Мы земляками собираемся до трехсот человек и вспоминаем общее прошлое.

— Тем не менее вы взаимодействуете с органами власти, влияя на их решения, не так ли?
— Да, но к политике это отношения не имеет. Если для решения вопроса необходимо выйти на какое-то федеральное министерство, мы в этом помогаем. В Москве бывает просто решить вопрос, но сложно подступиться к тому человеку, от которого это зависит. И в Москве, пожалуй, нет такого ведомства, министерства или крупного предприятия, где не работали бы омичи. Не могу сказать, что все они отзывчивы и искренни. Те, с кем я общаюсь, с удовольствием помогут пролоббировать какой-то вопрос в той или иной структуре, но вмешиваться в саму ситуацию не станут.

— В декабре к нам на кухонные посиделки приходил губернатор и сказал, что незадолго до этого состоялась встреча двух омских землячеств. Никакой информации ни на сайте одного, ни на сайте второго землячества об этом нет. Что это была за встреча?
— С новым омским губернатором мы познакомились на «Королеве спорта» в Большеречье и решили устроить такую встречу. Сначала мы встречались втроем: я, ВОЙТЕНКО и БАБУРИН. В тот раз мы решили, что должны встретиться наши старейшины. От нашего землячества было пять человек: РОЩУПКИН, БАРАНОВ, БЫЧКОВ, ИВАНЕЦ, ИСПРАВНИКОВ. С их стороны набралось трое: РЯБОВ, СИЛЬВАНОВИЧ и МЕЛЕХИН. Ни меня, ни БАБУРИНА там не было. На встрече было решено создать совет старейшин из восьми человек, и он был создан. Наверное, этот совет будет помогать советами. Правда, после того раза он больше не собирался. Что касается объединения землячеств, такой вопрос ставился. Дело в том, что у нашего межрегионального землячества есть отделения не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге, Калининграде, Сочи. Так что мы сказали другому землячеству: хотите объединяться – милости просим к нам. Если численность нашего землячества около трех тысяч, то у них, по моим приблизительным подсчетам, около пятидесяти человек. Но хочу сказать, что мы прекрасно относимся друг к другу. Никакого антагонизма нет.

— Впереди 300-летие Омска. Несколько лет назад президент подписал документ, определивший программу подготовки к этому мероприятию, в том числе строительство объектов, выделение денег и так далее. До юбилея осталось три года, но финансовые планы, заложенные этим документом, срываются, причем серьезно. По-вашему, почему так произошло?
— В Москве очень много всевозможных программ. Я бы никогда об этом не узнала, но, оказывается, в Федерации футбола создан целый отдел, который бесплатно, за счет бюджетных средств разрабатывает программы развития и становления футбола в регионах. Потребовалось для Омска – узнала. Та же самая ситуация и с 300-летием Омска. Я считаю, что этот вопрос был утерян в момент смены двух омских правительств. Мы со своей стороны принимаем активное участие в подготовке к празднованию 300-летия Омска. Я не знаю, произойдет ли это к юбилею города или к 70-летию Дня Победы, но на Северном кладбище будет построен пантеон павшим воинам. Сегодня мы также обсуждали установку памятника МАНЯКИНУ на Спартаковской.

— По-моему, директор департамента культуры ШАЛАК говорил, что как раз «Омское землячество» профинансирует или поспособствует финансированию установки памятника МАНЯКИНУ. Это так?
— Ваша покорная слуга совместно с КОВАЛЕНКО Борисом Ивановичем будет финансировать пантеон на Северном кладбище. Я уже встречалась с автором пантеона, и мы с ним обсудили этот вопрос. По поводу памятника МАНЯКИНУ я вам пока не готова ответить. Если документацию по пантеону мне передали еще в марте, то макет памятника я увидела только сегодня.

— С чем конкретно связан ваш сегодняшний визит в Омск?
— Я приехала специально, чтобы передать дары нашего прославленного земляка, министра обороны СССР с 1987-го по 1991 год, маршала Дмитрия ЯЗОВА Омскому краеведческому музею и музею Омского кадетского корпуса. Специально для Краеведческого музея маршал заказал копию своей парадной формы с маршальскими звездой, жезлом и всеми прочими атрибутами, а также копии всех наград. Также он передал множество своих фотографий, семейные альбомы и целую коллекцию видеофильмов. Музей взялся за то, чтобы перевести эти фильмы в цифру. По описи все это было передано в музей. В музей Омского кадетского корпуса маршал передал копию своей повседневной формы, порядка 400 книг (и собственного авторства, и, очевидно, из своего личного архива), а также грамоты и копии части иностранных наград.

— Неужели вы все это на самолете везли?
— Все это было направлено в Омск еще 6 мая транспортом, а с собой на самолете я привезла только портрет ЯЗОВА под стеклом для Краеведческого музея и его грамоту маршала под стеклом – для кадетского корпуса.

— Все же в чем заключается феномен землячества? Живя в Омске, мы не чувствуем себя земляками и не стремимся друг о друге заботиться. Почему в Москве вы собираетесь, общаетесь, помогаете бывшим землякам?
— С одной стороны, ностальгия, а с другой – недостаток общения. Вам, наверное, не придет в голову позвонить другу и спросить: «А можно я к тебе вечером зайду?» — просто зайдете и все. А там все живут кулуарно, закрыто. Рядом со мной живет мой сын, и основное время только он и составляет мой круг общения. А с земляками мы собираемся раз в месяц, разговариваем, восполняем этот недостаток.

— Герман ГРЕФ не входит в ваше землячество?
— Нет, он никуда не входит. Были у нас робкие попытки его позвать, но он абстрагировался. Но в землячество входит Игорь ЛОЖЕВСКИЙ из «Дойче Банк».

— Ощущаете ли вы, что федеральный центр, имея возможность иногда о нас позаботиться, «поулыбаться» нам, в сущности хозяйничает в кармане регионов и оставляет нас без средств?
— Конечно. Я это ощущаю в первую очередь не как политик, а как хозяйственник. До прошлого года город Щербинка, в котором я работала, был подмосковным, а сейчас это Москва. Прежде Щербинка становилась донором. Копейки оставались в бюджете города, а основная масса средств уходила в область. Так что я абсолютно согласна с вами. У меня есть маленький леспромхоз в Ярославской области, в 180 км от Москвы по трассе, и я туда раньше иногда ездила. Так вот, еще семь лет назад там стояли дома под дранкой — не памятники архитектуры, а жилые дома. К сожалению, до сих пор то, что мы видим, отъезжая от Москвы, не входит ни в какое сравнение с жизнью в столице.

— Где вы учились?
— Я окончила Красноярский строительный техникум и вышла замуж. Муж мой родом из того же места, что и я, но служил в Омске. Когда мне было 19 лет, он меня сюда привез. Позже я заочно училась на факультете экономики Новосибирского транспортного института.

— Каждый день на стройках гибнут люди. Можете как эксперт прокомментировать сегодняшнюю ситуацию с техникой безопасности?
— Не далее чем неделю назад я прихожу на свою стройку и вижу, что у меня молодой мастер вышел на площадку в шлепанцах. Я его спрашиваю: «Тебе что, технику безопасности не преподавали?». Он говорит: «Преподавали». Ему сейчас вязать арматуру, заливать бетон, монтировать опалубку. Как он собирается с голыми ногами подниматься на этаж? Я сама, выходя из своего «мерседеса», тут же достаю сапоги, а то и калоши, и только тогда иду на стройплощадку. Раньше технику безопасности все проходили в техникуме. Вводный инструктаж, спецодежда у мастеров были в обязательном порядке. Сейчас, во-первых, до каждого человека это недостаточно доводится. А во-вторых, мы попросту утратили специальное образование. У нас места бригадиров занимают мастера и прорабы, потому что профтехобразования нет. Мы не можем нанять на работу квалифицированного плиточника, каменщика, сварщика – все это сейчас доморощенные кадры. У меня работают монолитщиками и арматурщиками узбеки уже по 9-10 лет, я их выпестовала и теперь над ними трясусь, как бы их кто не переманил. Начальник ОКСа у меня омич – и я над ним тоже трясусь, а ему уже 70 лет. Если ко мне в компанию придет специалист, которому за 60 лет, я его оторву с руками и ногами – никуда не отпущу. Это ведь люди, которые досконально знают все многочисленные и противоречивые строительные нормативы.

— А законов о соблюдении техники безопасности у нас нет, проверок не проводится... Или от них откупаются?
— От них действительно откупаются.

— Вы сейчас только в роли подрядчика выступаете?
— Нет. У меня инвестиционно-строительная компания, и я сама вот уже 12 лет инвестирую, строю и продаю. Сейчас у меня большие проекты жилого строительства в Раменском и Наро-Фоминске. Строю также торговые центры, склады. Есть один собственный торгово-развлекательный центр. Что-то продаю, что-то сдаю в аренду. Бизнес разноплановый, поскольку в одном сегменте бизнеса существовать сейчас очень сложно. 2009 год показал, что такое полная стагнация на рынке жилья. Строители в то время понесли большой урон.

— Вы можете объяснить, почему жилье так дорого стоит?
— Есть такое понятие, как инвестиционное обременение. Если ты заходишь в Подмосковье, то обязан от 10 до 20% отдать в виде постройки либо детского сада, либо школы, самостоятельно выполнить технические условия (канализационные коллекторы, водоотводы и так далее), заплатить за подключение, выкупить мощности. За один киловатт застройщик платит 47 тысяч рублей. Далее – проектная документация, согласования, разрешения и так далее, и так далее... Получается, что мы можем продавать жилье не в убыток себе по цене не ниже 48-50 тысяч рублей за квадратный метр. В итоге покупатель квартиры оплачивает строительство детсада, вне зависимости от того, нужен он ему или нет, а также коммуникации и все абстрактное благоустройство.

— Сколько времени занимает у вас строительство дома?
— От подачи заявления на выделение земельного участка до выхода на площадку проходит от 2,5 до 3 лет. А от выхода на площадку до момента завершения строительства – 14,5 -15 месяцев.

— А почему в Омске дома строятся по 3-4 года?
— В Щербинке уже несколько лет стоит порядка 120 тысяч квадратных метров брошенного жилья. Причем дольщики за него уже заплатили. Почему так происходит? Выходит на площадку инвестор, у которого есть небольшие первоначальные денежные средства. В нашем случае это была компания «Стройметресурс», которая вслед за Щербинкой начала строительство еще в 17 районах Подмсковья и других регионах. Этот инвестор взял первую площадку и начинал ее активно продавать. После того как на первой они построили всего один дом, не закрыв инвестпроект, администрация города уже предоставляет им вторую площадку. А квартиры в будущих домах они уже вовсю продавали. Хотели они обмануть людей или искренне предполагали все построить, я не скажу, но изначально это пирамида. На сегодня 1037 людей не получили своих квадратных метров, в том числе одна квартира – у моего сына.

— До революции в России многие держали доходные дома. В Европе, в отличие от нас, и сейчас никто не гоняется за собственностью. По сути ведь доходные дома, где внаем на долгий срок сдаются квартиры, — это чудная вещь. Почему у нас их нет?
— Вы прочитали мои мысли. У меня есть две мечты, которые я хочу осуществить до того, как уйду на пенсию: построить доходный дом и построить коммерческий дом ветеранов. На западе есть целые микрогородки для пожилых людей с клубами, кружками по интересам. Там их навещают дети, там за ними присматривают и предоставляют медицинское обслуживание. Я была в Дании в подобном месте – мне очень понравилось. Сейчас я веду переговоры по поводу территории, где можно было бы такое организовать.

— Где вы отдыхаете? Отпуск ведь у вас бывает?
— У меня до сих пор 15-часовой рабочий день, а отпуск я беру в декабре, когда заканчивается строительный сезон. Стараюсь бывать в разных концах света. Наверное, единственное место, куда я еще не добралась, – это Камчатка.

— Вы ведь еще и преподаете. Расскажите об этом.
— В 2003 году в Женеве я завоевала премию «Золотой слиток» с проектом малоэтажной застройки, и меня приняли в Международную академию архитектуры и строительства. Поскольку я не являюсь практикующим преподавателем, то должна в год отчитать порядка 60-70 часов лекций в нашем МАРХИ или за рубежом. Я принимаю участие в зарубежных строительных выставках, в экспозициях архитектуры и дизайна. Сегодня у меня есть два потрясающих ученика. Первый — это 22-летний мальчик из Петропавловска-Камчатского, у которого восхитительный проект малоэтажного строительства с использованием ландшафта. В ноябре я буду пытаться с ним выйти на конкурс в Берне. Второй – молодой человек из Воронежской области, который также представил работу на высоком уровне.

— У вас подписаны какие-то соглашения с Омской областью или с городом?
— Да, с областью подписан рамочный договор. Сейчас департамент мэрии Москвы подписывает с регионами эти договоры и предоставляет им в столице площадки для мероприятий.

— Некорректный вопрос. Вы на стройплощадке материтесь? В Вашем рассказе о мастере в шлепанцах явно не хватало ряда эмоциональных слов.
— Конечно. Я пришла на стройку, когда мне было 16 лет. У меня в то время от одного слова «материться» щеки пунцовыми становились. Я попала в бригаду каменщиков – 40 человек мужиков. Один меня спрашивает: «Материться умеешь? Научишься – будем слушаться, не научишься – не будем». Тогда я в лучшем случае могла сходить для них на рынок за семечками. Потом уже, конечно, пришлось научиться.

Комментарии
Комментариев нет.

Ваш комментарий


Наверх
Наверх
Сообщение об ошибке
Вы можете сообщить администрации газеты «Коммерческие вести»
об ошибках и неточностях на сайте.