— Изменение общего порядка возбуждения уголовных дел применительно к налоговым преступлениям имело своей целью не только и даже не столько затруднить необоснованное вмешательство в предпринимательскую деятельность со стороны коррумпированных правоохранителей, сколько устранить существенное противоречие российского законодательства в этой сфере правоприменения. О чем, собственно, речь?
Для того чтобы обоснованно возбудить уголовное дело по налоговым преступлением, необходимо, как минимум, установить факт недоимки по налогам и сборам у субъекта налогообложения и ее размер, достаточный и необходимый для такого решения. Исходя из этого милиция, а в последующем полиция, проводя проверку, предшествующую принятию решения о возбуждении уголовного дела, осуществляла действия, направленные на установление этих обстоятельств. В структуре управлений БЭПиПК этим занимались, как, впрочем, и сейчас, ревизионные подразделения по проведению документальных проверок, которые готовили по итогам своей работы некие заключения, используемые в дальнейшем в качестве основания для возбуждения уголовного дела. Фактически имела место налоговая проверка налогоплательщика, результаты которой оформлялись не актом и решением налогового органа, а не предусмотренным налоговым законодательством заключением неких ревизоров в погонах, получающих зарплату в одной кассе с оперативниками, заинтересованными в реализации их оперативных наработок.
По факту в стране был два государственных органа, проводящих налоговые проверки субъектов предпринимательской деятельности, при том, что по налоговому законодательству России налоговые проверки с выводами о наличии недоимки и ее размере мог осуществлять только и исключительно налоговый орган, каковым полиция не является. «Медведевская либерализация» лишила полицию права на проведение таких налоговых проверок. В настоящее время полиции возвращено право на фактическое проведение налоговых проверок без внесения соответствующих изменений в налоговое законодательство РФ.
Вместе с изменениями изменений вернется еще одна проблема. Дело в том, что ревизоры и эксперты правоохранителей проводят проверку и рассчитывают недоимку по-своему, а не так, как это делает налоговый орган. Подходы и применяемые методики тем и другим госорганом по одному предмету исследования существенно отличаются. Отсюда отличаются и итоговые выводы, так как следственные ревизоры и эксперты не обязаны применять методики налоговиков, а порядок проведения ими исследований в значительной степени зависит от того, каким образом будут сформулированы вопросы лицом, решающим вопрос о возбуждении уголовного дела.
Будет справедливым сказать, что «медведевские» поправки, ставящие в зависимость возбуждение налогового дела от наличия результатов налоговой проверки налогоплательщика ИФНС, в некоторой степени препятствовали расследованию налоговой деятельности за пределами последних трех финансовых лет, так как налоговое законодательство ограничивало именно этим сроком возможность проведения налоговых проверок. Устранение налогового органа из схемы возбуждения уголовных дел данной категории устраняет и препятствие к изучению поведения налогоплательщика в пределах срока давности, а он может достигать 10 лет. При этом изменения процессуального законодательства не влияют на возможность правоохранительных органов, руководствуясь этими изменениями, углубиться в прошлое любого налогоплательщика, так как это не то же самое, что изменения к худшему в уголовном праве. Думаю, уснувшим спокойно налогоплательщикам следует просыпаться.
Андрей ХАБАРОВ, адвокат
