О миллиардных вложениях в Псковскую область, приобретении Новочеркасского завода смазочных материалов, потерях в Казахстане и перспективах «Омского каучука».
В ноябре 2018 года омские ГК «Титан» и ООО «Полиом» (совместное предприятие ГК «Титан», «Газпром нефти» и СИБУРа) вошли в рейтинг делового журнала «Эксперт-Сибирь» «400 крупнейших компаний Сибири» по итогам 2017 года». А в конце этого же ноября входящий в группу компаний завод "Титан-Полимер" официально получил статус резидента особой экономической зоны ППТ "Моглино" (Псковская область). В этот проект «Титан» собирается вложить более 10 млрд. руб. Поэтому разговор главного редактора «Коммерческих вестей» Марата ИСАНГАЗИНА с председателем Совета директоров АО ГК «Титан» Михаилом СУТЯГИНСКИМ начался с вопросов о псковском проекте.
– В мае был подписан договор с особой экономической зоной «Моглино» на гигантскую сумму 14 млрд. руб. Почему именно с Псковской областью? Что с этим проектом происходит сейчас?
– Мы смотрели много мест. Не только Псков – все особые экономические зоны. Примерялись в том числе и к Омской области. Мы нашли для себя нишу – производство биаксиально-ориентированной полиэтилентерефталатной (ПЭТФ) пленки, которая импортируется сегодня в Российскую Федерацию.
– ТРИППЕЛЬ разве не ее в Омске делает?
– Нет. Он делает CPP-пленку – перерабатывает полипропилен, а мы будем использовать полиэтилентерефталат. Для производства ПЭТФ мы смотрели ОЭЗ в Калининграде, в Санкт-Петербурге. Выиграл Псков. Этот проект им нужен, мы это чувствуем. Они им занимаются каждый день. В особой экономической зоне Моглино, резидентами которой мы стали, создана соответствующая инфраструктура: энергетика, дороги с ливневкой, очистные сооружения, водозабор – все подведено к границам производства.
– Будет или уже есть?
– Территория обустроена на 90%. Уверены, проект будет успешным. Сегодня подписаны контракты по двум линиям, оплачены авансы, утверждены сроки поставки.
– ООО «Псковский завод «Титан-Полимер» располагается за пределами города?
– 14 км от Пскова.
– Кто будет поставлять сырье?
– Его мы будем закупать у производителей в Казани, Нижнекамске... Если российское сырье окажется невыгодным, будем покупать импортное. Сделали диверсификацию по сырью, чтобы больше не попадать на грабли.
– На какие грабли вы попадали?
– Мы на них наступаем по сегодняшний день…
– По «Омскому каучуку»?
– Конечно. Сырье сегодня дорогое. Можно сказать, что мы доплачиваем нефтяным компаниям за него.
– Когда предполагается первая продукция в Моглино?
– В июне 2020 года – первая линия.
– Сколько предполагается лет для выхода на рентабельность?
– По бизнес-плану через полгода должны выйти на проектную мощность. В принципе через эти полгода завод должен начать генерировать прибыль.
– Операционную?
– Да.
– Окупаемость вложений – это дольше.
– Семь лет – срок окупаемости. 25% – норма рентабельности.
– Но вопрос в том, что в России – вы это сами знаете по нефтехимии – если кто-то видит, что где-то очень хорошая маржинальность, то туда стремятся уже многие. То есть наверняка кто-то начнет в ближайшее время аналогичное производство.
– Есть такой момент. У нас есть уже информация, что индийская компания хочет аналогичное производство реализовать. Но они в стадии намерения, а мы – в стадии реализации проекта.
– По рынкам сбыта вы уже определились?
– Порядка 40 – 50 тысяч тонн этой пленки в Россию импортируется.
– Для чего она используется?
– Пищевая упаковка, подложки, пленка для стекол и гаджетов, ламинирование печатной продукции, в кабельной промышленности – много где!
– То есть перспектива увеличения потребности реально существует?
– Рассчитываем, что к 2023 – 2025 годам рынок вырастет примерно до 75 тысяч тонн.
– Не случится ли такая ситуация, как с поликремнием? Когда вы его собирались запускать, его производство было суперприбыльным, так как мировые цены были очень высокими. Но в течение ряда лет цены резко упали, многие проекты оказались в этой «дыре», стали нерентабельны. Может быть, то, что у вас в Омске не получился этот завод, – и к лучшему?
– Нет. Наше предложение, которое было сформировано для Омской области, и сегодня остается актуальнейшим. Мы же собирались делать комплекс – полный цикл передела: Завод технического кремния, затем поликристаллический; здесь же должны были быть пластины и сборка панелей. Поликремний у нас должен был быть двух видов: солнечного качества и электронного. Расчетные данные показывали, что себестоимость нашего продукта получалась до 10 долларов за кг. Мы бы оставались рентабельными даже при падении стоимости на него до 16 долларов. Но он быстро отыграл назад: сегодня его стоимость 35 – 40 долларов за кг. Регион потерял этот проект, поддавшись псевдоэкологам.
– Какие могли быть налоговые отчисления от этого проекта?
– Расчетный прогноз на 10 лет составлял порядка 30 миллиардов рублей в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды.
– А новоуральский проект по кремнию продвигается?
– Проект будет осуществлен не в Новоуральске. Предполагалось, что городу присвоят статус ТОСЭР (территории опережающего социально-экономического развития), но, к сожалению, там не смогли этого добиться. Новоуральск – это закрытое административно-территориальное образование, что влечет за собой усложнение реализации проекта. Мы ушли в моногород Челябинской области. На данный момент определено место, проведены переговоры с фондом моногородов, ведется проектирование, собраны техусловия, определен генпроектировщик, контракт на поставку оборудования подписан, проплачены авансы. Так что завод технического кремния будет в Челябинской области.
– В начале года СМИ писали, что ГК «Титан» ведет переговоры о строительстве такого завода в Кемеровской области. Это был период, когда вы еще искали место?
– Это был поиск площадки. Мы ее искали в привязке к сырью. Там есть ТОСЭР и есть антоновское месторождение кварцитов. Но оно ожелезненное с точки зрения состава. А качество кварцитов на Урале такое же, как в Казахстане.
– А не связан ли отказ от Новоуральска с начавшимися там экологическими протестами?
– Нет. После переговоров с населением этот вопрос отпал, но правительству не удалось решить вопрос с ТОСЭР. Проект большой – под 8 млрд. руб, он требует определенной поддержки. В Челябинской области нам предоставили участок в 16 га, а также мы получили возможность подключения к «высокой» стороне по энергетическому обеспечению производства – это тариф напрямую из Федеральной сетевой компании. Мы сделали расчет санитарно-защитной зоны – 278 м. В этом проекте нет никаких захороняемых отходов и химических стоков – только хозбытовые.
– Какова судьба самого первого завода технического кремния, который вы запускали в Казахстане? И других ваших казахстанских проектов? Не разочарованы ли вы работой в этой стране?
– Были отдельные люди, которые поучаствовали в рейдерстве. Нельзя это переносить на весь Казахстан. Мы недавно получили предпоследнее решение, где нам отказано в возможности к возврату. Рейдеры осуждены на три с половиной года, но мы так и не смогли защитить свой статус и вернуть вложенные в Казахстан инвестиции. Продолжаем работать в правовом поле и намерены обжаловать решение.
– Завод-то там работает?
– Завод ни разу не вышел на то качество, которое было запроектировано. Они работают, но не на полную мощность. Впрочем, очень довольны и гордятся высокотехнологичным производством. Ваши коллеги журналисты пишут, что продукция предприятия реализуется в страны ближнего и дальнего зарубежья: порядка 50% на североамериканский рынок, 40% – это страны Европы, Евросоюза и 10% – Беларусь и Россия.
– Пожар на производстве фенола-ацетона на «Омском каучуке» принес большие убытки, но, с другой стороны, позволил вам произвести полную реконструкцию и запустить новые проекты.
– Можно, конечно, рассматривать и с такой точки зрения. Но лучше бы его не было, потому что на тот момент часть производства у нас уже прошла техническое перевооружение. Завод вышел почти на 70 тыс. тонн фенола, хотя изначально его установленная мощность была 45 тыс. тонн. А когда Группа компаний «Титан» пришла на «Омский каучук», фенол-ацетон вообще стоял. Конечно, восстанавливая сейчас производство, мы вынуждены были пересчитать все, что связано с рынком. И решили, что за счет более глубоких переделов имеем возможность выйти на новые мощности. Мы посмотрели, в чем нуждается государство, что может помочь нашему региону сделать рывок в экономике, и, исходя из этих условий и возможностей, сформировали свою стратегию развития.
– Насколько я помню, в самом первом – многолетней давности – инвестиционном проекте в рамках промышленной площадки завода «Омский каучук» были предусмотрены следующие переделы.
– Идеи по переделам фенола-ацетона появились уже позже. Мы решили, что необходимо провести техническую модернизацию производства кумола (основное сырье для фенола-ацетона) и повысить экологию производства – влияние на окружающую среду уменьшится в 15 раз по сравнению с тем, что было до 2014 года. По линии Фонда развития промышленности России мы на днях получили одобрение на 500 млн. руб. по этой части проекта. Из кумола мы получим фенол, который с частью ацетона идет на синтез бисфенола (по этому продукту мы еще ведем переговоры). Дальнейшая переработка будет идти по двум направлениям: первое – поликарбонат, второе – эпоксидные смолы. Это то, что мы утвердили в Минпромторге. Плюс к этому ацетон должен будет перерабатываться в изопропиловый спирт. В 2020 году это производство будет запущено при наличии региональных и федеральных мер господдержки. По изопропиловому спирту у нас всего-навсего будет 7,5 килограмма выбросов на 60 000 тонн продукции в год – это 0,0000125% от объема производства. ИПС очень важный для нас и региона проект. Он применяется во многих продуктах автохимии, но в основном идет на стеклоомывающую жидкость. Дело в том, что в большей части «омывайки» используется запрещенный метанол. Страдают от него все, но первый удар приходится на детей… Мы надеемся, раз внимание к экологии усилилось, власти более настойчиво будут проводить решение, чтобы метанол больше не использовался и замещался омским изопропанолом. У Группы компаний «Титан» есть опыт, есть производственные возможности и компетенции, которые региональное правительство сможет использовать для решения стратегических задач – прежде всего в области экологии.
– А производства эпоксидных смол разве не было на омском заводе пластмасс?
– Там были ионно-обменные смолы. Но, как известно, этот завод обанкротили всего за 62 млн. рублей и распилили на металл.
– С потерей завода пластмасс Омск потерял, похоже, приличный потенциал. Производственный, инвестиционный, налоговый…
– 1800 рабочих мест было. В итоге из России исчезло производство ионно-обменных смол, которые можно было использовать, в частности, для атомной промышленности или большой энергетики. Там тогда было самое новое производство полистирола на территории бывшего Советского Союза.
– Это произошло по чьему-то недоумению?
– Какое недоумие? Настоящий злой умысел.
– Вы говорили, что Омская область сможет стать регионом № 1 по малотоннажной химии. Имеются в виду все эти переделы на «Омском каучуке»? Почему малотоннажной?
– Я вам объясню. Например, из ацетона мы будем получать изопропиловый спирт, который, в свою очередь, имеет минимум восемь направлений: изопропиламин, омывающая жидкость, смазочно-охлаждающая жидкость (СОЖи) – их более 20 наименований… К примеру, омывающей жидкости для нашего региона нужно по году около 20 тысяч тонн. Изопропилового спирта там – до 25%, то есть примерно 5 тысяч тонн. Изопропиламина нужно всего 5 тысяч тонн. Когда из мощности в 60 тысяч тонн 30 производителей создают продуктов на 250 тысяч тонн – это и есть малотоннажная химия. Омская область может войти в тройку регионов по малотоннажке – не только поставлять по всей стране и за ее пределы перечень особо ценных продуктов, но и занять людей, дать толчок развитию науки.
– Это следующие переделы, которых в ближайшие два-три года еще не будет, но вы для них уже сырье будете выпускать?
– Недавно мы защитили в Минпромторге проект по бутил-n-виниловому эфиру – НИР, НИОКР и опытно-промышленную установку. Получим субсидию на 120 млн. руб. и при этом дадим возможность развиваться дальше пяти направлениям, в том числе выпускать высоковостребованные на российском рынке продукты широкого спектра применения, относящиеся к малотоннажной нефтехимии: сложные эфиры, загущающие присадки полиэфирного типа, используемые в производстве авиационных масел. Производство планируется разместить на «Омском каучуке». Также продукты «малотоннажки» будут применяться в качестве сырьевого компонента на Новочеркасском заводе для получения высокоэффективных пластичных смазок премиального сегмента. У нас появился Новочеркасский завод смазочных материалов. Это наша тема. Группа компаний «Титан» начинала ей заниматься еще в 2003 году. Первое предприятие было в Азербайджане, и мы начинали производить смазки: литол, солидол, «веретенку», индустриальные масла – в том числе для РЖД, для авиастроения. С появлением форм поддержки промышленности развиваться стало реальнее. Взять, например, Фонд развития промышленности России. Для старта и развития проектов это уникальная возможность. Поэтому мы более активны в этом направлении стали. С приходом нового губернатора мы получили первую реальную помощь из обещанной регионом поддержки. В принципе это вселяет надежду, что когда-нибудь будет принята программа, благодаря которой появится возможность при дальнейшем увеличении налоговых платежей получать частичный возврат в виде субсидий на инфраструктуру. Наше предприятие способно создать площадку в Омске для развития среднего и малого бизнеса. Сейчас мы видим возможность появления около 40 предприятий в рамках нефтехимического промышленного кластера Омской области: переработка изопропилбензола, изопропилового спирта, даже из фенола можно делать антиоксидант, агидол, неонол и дальше углубляться. Далее – при появлении эпоксидных смол – это вся лакокрасочная промышленность России. Так что можно развивать как лакокраску, так и композиты-компаунды.
– А помните, вы говорили про будущий полипропилен, что-де вокруг него появятся десятки омских малых предприятий по его переработке. Появился «Полиом», и практически вся его продукция уходит за пределы региона. Нечего малым предприятиям перерабатывать. Не будет ли аналогичной ситуации с изопропиловым спиртом?
– Омский полипропилен перерабатывается не только за пределами региона. Можно смело назвать порядка 10 омских компаний из числа наших клиентов. Все зависит от того, какая есть региональная поддержка. Вот особая экономическая зона Тольятти. Они говорят: ребята, приходите к нам на переработку, мы вам поставим само здание, обеспечим всей инфраструктурой – ставьте только оборудование. Мы здесь разговаривали о том, что в Омске будет индустриальный парк либо технопарк. Но за пять лет ничего не сделано. В одном из предыдущих составов правительства региона написали кучу протоколов – и ничего никуда не продвинули. Бизнесу, особенно малому, брать на себя инфраструктурные затраты абсолютно невыгодно. Но если на наш поток малый бизнес сядет, он будет давать плюс 40% добавленной стоимости. И платить с них налоги. Поэтому: есть поддержка – будет развитие, нет поддержки – нет развития.
– Но сырье-то для этого малого бизнеса у вас будет? Вы же его продаете.
– Мы бы никуда его не увозили. Мы от трех до пяти тысяч рублей на тонне тратим, чтобы можно было увезти его куда-то.
– Вы тратите, а не покупатель?
– Я считаю, что тратим мы. Сегодня политика продаж такая, что ты довозишь, и цена определяется уже там, на месте. Ведь везут из Тобольска, из Уфы, из Москвы… Те, кто ближе к покупателю, имеют преимущество по логистике, поэтому цены приходится корректировать. А изготовленную из нашего полипропилена продукцию везут и в Омск. Его здесь можно было перерабатывать и здесь же реализовывать в радиусе полутора тысяч километров.
– Мне кажется, вы несправедливы к Леониду Константиновичу. Разве при нем помощи по инфраструктуре не было?
– Была. При Леониде Константиновиче не успели начатое довести до конца по известным причинам. Была сделана программа развития агропромышленного комплекса при нем, утверждена, мы начали по ней двигаться. Леонид Константинович лично курировал проекты: приезжал на совещания, оперативные штабы. В итоге газ довели к нам на площадку агробиотехнологического кластера, а дальше даже подстанцию делали сами, потому что она была убрана из региональной программы развития. А следующие пять лет просто пропали.
– Помню, много лет назад мы с вами говорили, что были планы в Китае строить какие-то заводы. И вы продукцию «Омского каучука» продавали в Китае. Потом Китай стал наращивать свой каучук, начал с вами конкурировать, а затем выяснилось, что у него он даже дешевле. Вот эта конкуренция на вас сказывается?
– Китай скоро весь мир закроет своей продукцией. Потому что они придерживаются той политики, которую приняли. У нас от договоренности до дела проходят годы. Китай, построив три последних завода по производству каучука, ввел антидемпинговые меры, тем самым повысив конкурентность своей продукции по отношению к нашей. Этого им хватило, чтобы перестроить промышленность на собственное сырье, и мы в данный момент упали в объемах. Мы производили 89 тыс. т каучука. Сегодня производим 45 тыс. т. Все идет к тому, что производство каучуков просто остановится.
– Какие направление тогда у вас останутся? Будут развиваться?
– Если брать цепочку фенол – ацетон – бисфенол – эпоксидные смолы, это более 30 млрд. руб. объем инвестиций. Вот еще пример: мы все мучаемся с нашими автомобильными дорогами. Их качество оставляет желать лучшего. Нами еще в 2000-х годах была предложена возможность производить другого качества продукт за счет полимерного битума. Наш каучук идеально подходит для того, чтобы можно было делать полимерный битум, с его участием производить асфальт, который не будет трескаться при резких перепадах температуры от плюс 40 до минус 50 градусов.
– Он, наверное, дороже?
– Да, его стоимость выше. Но как часто мы меняем асфальт? А здесь можно будет положить и 15 – 20 лет быть спокойными. Там, где нет большегрузного движения, и все 50 лет работать будет. Мы давно бы закончили всю эту историю с некачественными дорогами.
– То есть все ТУ и испытания уже есть?
– Европа же работает на таком материале. И будущий ПЭТФ, который будет выпускаться в Псковской области, может идти для дорог, чтобы делать георешетки, которые можно укладывать по всей протяженности дорожного полотна, а особенно на сложных участках. На Ленинградском мосту же использована георешетка. Да, покрытие из-за износа нужно будет менять, но основание такой дороги будет жить и работать.
– Вы упомянули Новочеркасский завод. Но он же практически новый, относительно недавно появился на свет. Что там не получилось у предыдущих менеджеров?
– Возможности завода были использованы для других вещей. Его заложили под проекты гражданского строительства. Оно провалилось, залог ушел к банку. Мы его выкупили уже при обанкроченном предприятии и перезапустили.
– А сырье? Логистика? Далеко от ваших других предприятий.
– Наша цель была не идти по тому направлению, которое было раньше. Мы уже порядка 12-15 продуктов ввели новых, а всего освоили более 100 наименований продукции, в том числе импортозамещаемой. Есть даже смазки, тонна которых стоит более 4 млн. рублей. Смазочные материалы с новой рецептурой и новыми возможностями. Сырье покупаем в разных местах, в том числе и по импорту. Там применяется более сотни различных компонентов.
– На встрече предпринимателей с президентом России, на которой вы вели с Владимиром Владимировичем диалог, министр СИЛУАНОВ сказал, что льготные условия под специальные инвестиционные контракты (СПИК) будут действовать десятилетиями. Вы на это ответили, что это будет прорыв. Прорыв произошел?
– СПИК должен был гарантировать стабильность независимо от изменений на рынке во время реализации проекта. Сначала его огласили – СПИК-1. Потом посчитали, что нужно доработать до СПИК-2. Но новое правительство России приостановило действие всех СПИКов. Говорили, что до осени, но решений пока нет. Мы надежды не теряем.
– Прорыва нет?
– Нет.
– Вопрос об агрокластере. Помню, на «кухонных посиделках» в «Коммерческих вестях» ваш брат Александр Александрович рассказывал и про лизин, и про кучу других малотоннажных продуктов глубокой переработки зерна, которые имеют гигантскую маржинальность. Насколько я понимаю, вы все еще на уровне выращивания скотины, изготовления комбикормов – не далее.
– В 2015 году был создан второй документ (первый был при ПОЛЕЖАЕВЕ), который утвердил «дорожную карту» территориального Биокомплекса. Там было расписано все, включая господдержку, необходимую для реализации проекта. Был соответствующий проект, в котором все было разбито по годам, до 2022-го. Денег в это дело регион не вкладывал. Тем не менее в областном правительстве подхватили нашу идею кластерного развития, и в 2016 году был зарегистрирован первый за Уралом кластер – агробиотехнологический. Без территориальной поддержки этот комплекс не может быть реализован. В Казахстане в свое время для запуска было сделано все: первый водовод был подведен, подстанция поставлена, дороги сделаны и были даны на 100% льготы на все налоги. На все! Подоходный даже не взимался. Правда, второй водовод и вторую подстанцию они не сделали. 43 раза из-за этого останавливалось производство. Здесь же дорогу сделали только в прошлом году. И то не всю. Сами вынуждены были часть проложить за свой счет.
– Региону это было бы выгодно?
– Области это было бы архивыгодно. Если мы хотим бороться за экологию, не надо бороться с предприятиями. «Омский каучук» по балансу защищенному может выбрасывать 7 200 т по году. Мы выбрасываем 3 685 т. Наши мероприятия, которые мы заявили, могут еще на 37% снизить эти выбросы. Но никто не берет в учет, что, когда мы запустили завод полипропилена, 230 тысяч тонн пропан-пропиленовой фракции, которая горела у нас в городе у каждого на кухне, уже там не горит. Мы туда даем очищенный пропан, а пропилен забрали на производство полипропилена. 12 т сероводорода, 8 т серы – все это также выделили из данного объема, и чистейший пропан продали в Горгаз.
– То есть раньше смесь была?
– Там было 75% пропилена. Самая большая сегодня проблема по экологии – это не то, что делают предприятия. У нас 384 тыс. т выбросов в атмосферу в Омской области. 190 тыс. т из них выбрасывает автомобильный транспорт, 90 тыс. т – конкретно в Омске. А «Омский каучук» – 3 685 т. Даже 1% нет. По ряду продуктов мы либо вообще прекратили стоки, либо уменьшили в 1000 раз. Сегодня надо заниматься в первую очередь топливом. Тем, что мы предлагали давно, – производить этил-трет-бутиловый эфир вместо МТБЭ. Автомобильный транспорт выбрасывает больше, чем все наши ТЭЦ.
– Вы как-то вышли на глобальную тему. Это не региональный уровень.
– Это общая тема – то, что необходимо сделать, – заменить вид компонента и наши автомобили перевести на другой вид катализатора. И у нас в Омске будет так же, как в Европе.
– Что-то давно про биоэтанол не слышал. Он используется?
– В Европе биотопливом заправляют на АЗС. Мы в Омской области могли бы до миллиона тонн зерна переработать в этот и другие продукты.
– Какие?
– Клейковину, крахмалы, лизин, треонин, аргинин и так далее. Сейчас мы даже изучили возможность переработки соломы. Мы с немецким концерном сделали мастер-план, заплатили 300 тысяч евро, разработали все материальные потоки, возможности микробиологических процессов… Но… Последний замминистра по финансам Минсельхоза России сказал: если лизин сделаете, мы вас профинансируем. А через месяц перешел на другую работу. Нужно несколько скорректировать государственную политику. Прежде всего в регионе. Вот в Татарстане, например, приняли региональную программу и неуклонно пробивают ее дальше.
– С Башкортостаном у вас какой проект?
– Мы сделали с ними совместный проект и освоили миллиард триста на нашей территории. Монтажники, оборудование, материалы – башкирские.
– На реконструкции нефтезавода работают китайские, сербские, турецкие инженеры и рабочие. Что, у нас в Омске, в Сибири уже собственных квалифицированных кадров не хватает? Это действительно проблема? Раньше строился нефтезавод, у нас целые тресты под это создавались.
– Раньше этим занимались. Был первый трест, шестой, Сибнефтехиммонтаж. Сейчас они все развалились. Мы не сохранили даже НПО «Мостовик». Созданием этой индустрии вновь нужно теперь заниматься. У нас сейчас работают на техперевооружении фенола-ацетона всего 400 человек. И нет больше монтажников. Потому что омский НПЗ все что можно собрал. Но ему мало. У него объем инвестиций в разы больше. Поэтому и привлекает всех, кого возможно.
– У вас проекты миллиардные. Такие, на мой взгляд, ради которых вам приходится становиться на цыпочки. Приходится крутиться с кредитами: у этих брать, этим отдавать, у других снова брать. Искать какие-то даже минимальные льготы, чтобы сэкономить, потому что в итоге для вас становится важен буквально каждый миллион. Зачем вы замахиваетесь на проекты, которые гораздо больше ваших возможностей?
– Если бы в 2012 году нас не нахлобучили в Казахстане… У нас остались от казахстанских проектов обязательства в России на 500 млн. долларов. Это нас очень серьезно подкосило. Группа на тот момент выпускала на 41 млрд. руб. товарной продукции, а сейчас 22 млрд. руб. Ну да, у нас с 15 млрд. руб. ушел за периметр корпоративной отчетности «Полиом», который не только стал одним из крупнейших налогоплательщиков, но и вошел в число наиболее рентабельных предприятий Сибири. Но у нас работал фенол-ацетон, работали в полную нагрузку каучуки. В данный момент я бы не стал говорить, что проекты больше, чем Группа. Но вот доходности нам – да, недостает, чтобы можно было в одиночку делать такие проекты. Есть замечательный пример – завод «Полиом», совместное предприятие. И мы готовы создавать подобные проекты в Омской области с привлечением партнеров. Но еще раз хочу повторить: масштабные проекты должны делаться с поддержкой региона. Там, где она есть – в Татарстане, Белгороде, Тюмени, Башкорстане, чувствуется инвестиционный бум. Мы же здесь замахивались на большие проекты только с условием, что нам поможет регион. Это позволяло нам спокойно привлекать инвестиционные деньги, строить объекты. А что вышло в итоге? На «Полиом» мы ни копейки не получили из бюджета. Только после того, как осуществили проект, нам дали льготу по региональным налогам. Это хорошая поддержка. И спасибо за это. Но этого недостаточно. Мы могли бы сделать в пять раз больше таких «Полиомов». И мы это доказали. Вы же помните, что говорили про будущий завод по производству полипропилена: все время переносят сроки, никогда не запустят. Тогдашний министр экономики региона выступал, что, дескать, такие проекты по силам только большим компаниям. Но мы все-таки вопреки всему сделали этот проект! Мы готовы делать еще больше вместе с регионом и для региона. Если правительство Омской области будет поддерживать инвестиционные проекты, они будут расти как грибы.
Ранее материал полностью был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 26 декабря 2018 года
