О дефицитном бюджете страны, недостоверной статистике и бешеной эмиссии.
В конце года в пресс-центре информационного агентства «Национальная Служба Новостей» состоялась пресс-конференция на тему «Экономические итоги года и новый дефицитный бюджет». Тяжелый для экономики России и рубля год почти подошел к завершению с принятием нового дефицитного бюджета. В результате противоэпидемиологических мер, начиная с весны, пострадали многие представители малого и среднего бизнеса, индивидуальные предприниматели и самозанятые, множество людей остались без работы или потеряли значительную часть доходов. Еще 31 марта доллар и евро стоили 64 и 72 рубля соответственно, а на дату конференции иностранные валюты выросли до 75 и 90 рублей. Впервые за несколько лет в Госдуме был принят дефицитный бюджет на 2021-2023 годы. А по результатам опросов в сравнении с прошлым годом сократилось количество россиян, планирующих дарить родным и близким новогодние подарки.
Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике Сергей КАЛАШНИКОВ признал, что пандемия внесла серьезные коррективы в планы на 2020 год, построенные в 2019-м, а также указал на существенные расхождения в воззрениях на экономические итоги года у разных официальных институтов:
– На сегодняшний день однозначного решения, какой же урон нанес текущий год, нет. Приведу пример. Если правительство оценивает снижение ВВП в среднем на 3-4%, то Счетная палата – на 7%. Международные экономические институты – вплоть до 8%-10%. В бюджете на 2021-2023 гг. заложен рост ВВП 3,4%, хотя условий для этого нет. Невозможно при отсутствии достоверной статистики подводить итоги года и строить планы на следующие!
Депутата тем не менее не испугал дефицитный бюджет (два предыдущих были профицитными):
– Большинство стран с таким работает. Планов всегда больше, чем возможностей. Любое государство, как и любой хозяйствующий субъект, закладывает цели, превыщающие его ресурсы, рассчитывая, что эти ресурсы будут пополняться в течение года, а также на заемные средства. Незначительный дефицит – не проблема. Проблема в другом – когда бюджет стал механизмом подъема экономики?! Любой российский бюджет – дефицитный, профицитный ли – не отвечает на главный вопрос: «Что хорошего мы получим, потратив эти деньги?» Даже исполняемые, лежащие на поверхности социальные показатели часто спорны. Выясняется, что Российская Федерация находится в нижней части перечня государств, тратящих средства на социальные нужды, у нас это 17% ВВП, у большинства стран не меньше 25%.
Депутат поиронизировал, что расчетам чиновников на ближайшие годы верить нельзя:
– Все, что касается прогнозов правительства, это из религиозной сферы, из сферы веры. Правительство представляет три прогноза развития экономики – все они равновероятны, но расчеты выполнены по самому оптимистичному.
Член президиума Столыпинского клуба, экономист Владислав ЖУКОВСКИЙ был не в восторге от текущего периода:
– 2020 год – это год обнуления. Обнуления надежд, обнуления перспектив, обнуления президентских сроков, обнуления предвыборных обещаний 2018 года, 2012 года, майских указов, нацпроектов, Стратегии-2020. На этом фоне я не удивлен девальвации рубля, так как в существующей модели сырьевой экономики России, в которой 92% экспортных доходов приходится на нефть, газ, нефтепродукты, нефтехимию, металл, лес, драгоценные камни, драгоценные металлы, зерно, для удержания на плаву российского бюджета девальвация необходима. При этом катастрофы с ценой нефти нет, сейчас она находится на уровне 2001-2005 годов при 40-48 долларов за бочку, но тогда курс рубля был порядка 26-27 рублей за доллар, а сейчас – втрое ниже, под 80 рублей. Девальвация рубля решает проблему спасения крупного бизнеса: создается рентный сверхдоход, который успешно вывозится из страны. В этом году из России по хорошей традиции, когда все в огне, рубль падает, а народ затягивает пояса, при рекордной депопуляции в 387 тыс. человек за 10 месяцев, вывезены 44,5 млрд долларов только по оценке Центробанка.
ЖУКОВСКИЙ пояснил, как можно было спасти рубль от девальвации:
– Для этого нужно было обязать крупнейшие госкорпорации и госбанки, те же Роснефть и Газпром, экспортеров сырья, металлургической продукции продавать экспортную валютную выручку. У нас же, наоборот, под эгидой либерализации рынка, экспортерам сырья разрешили ее не продавать, держа на счетах в российских и зарубежных банках. При возникновении дефицита валюты на рынке и активном на нее спросе получаем шоковую девальвацию рубля, что мы и видели в 2008, 2014 и 2020 годах. Второй момент – в России нет контроля за тем, как используют деньги госбанки. У нас ЦБ в моменте вливает в банковскую систему четыре-шесть триллионов рублей, в 2014 году – девять с половиной триллионов и при этом никакого контроля за чистой валютной позицией банков. Банки брали деньги Центробанка под ставки в 5-6% годовых и покупали валюту или иностранные бумаги, делая ставку на девальвацию рубля, хорошо на том зарабатывая. Это повторение 1998 года. Если принимается бюджет со стоимостью нефти в 42-43 доллара, так может стоит вернуть котировки на уровень 62 рубля за доллар, чтобы избежать скачка цен на импортные товары, медикаменты, продукты питания, одежду?
Оценку официальными чиновниками текущей инфляции в 4% экономист высмеял, предложив прогуляться составителям статистики в местные супермаркеты, аптеки и заправки. Реальная инфляция, по его подсчетам, 10%-12%. На фоне падения доходов населения масштабы обнищания в России напоминают уже 1990-е годы:
– Я бы уже на месте властей не стеснялся, не занижал падение экономики в три раза, а сразу бы говорил, что мы растем... Только во втором квартале падение потребительской активности превысило 20% в структуре ВВП. То же самое со сферой услуг, машино- и авиастроением, общепитом, которые упали до 40%. Не считая нефтегазового комплекса, угольной отрасли и экспорта металлов, которые только укрепились при девальвации рубля, даже по оценкам Росстата, прибыли бизнеса упали на 45%. Но хочу уточнить: мы уже в 2019 году входили в зону рецессии. Реакцией на реформы правящей власти – пенсионную, повышение НДС, введение налога для самозанятых, повышение тарифов на бензин, газ, электроэнергию, налоговые маневры в нефтегазовой отрасли – стало затухание российской экономики. То же самое случилось в 2013-2014 гг., задолго до присоединения Крыма, мы оказались в кризисе. Темпы экономического роста в 2012 году были 4%, в 2013-м уже ниже 1,7%. Когда в экономике избыток накопления капитала, насыщенность товарной массой, есть реальный риск перегрева экономики, когда темпы роста превышают 8%, как в Китае, когда достигнут потолок загрузки мощностей, побеждены бедность и безработица, страна продает высокотехнологичную продукцию на внешние рынки, профицит ее бюджета можно понять. Наша же доля в экспорте высокотехнологичной продукции – меньше 0,8%, в три раза меньше нашей доли в мировой экономике. Только по официальным данным 20% населения проживают за чертой бедности, 70 млн людей имеют ежемесячный доход ниже 25 тысяч рублей – на уровне нищеты. Но в 2019 году у нас был профицитный бюджет – два триллиона. Словно мы копили деньги на пышную похоронную процессию! Судя по бюджету на ближайшие три года, взята дореволюционная политика: недоедим сами, но за рубеж вывезем и продадим. Правительство так и не планирует тратить деньги из Фонда национального благосостояния.
Дефицит бюджета в ближайшие годы, согласно анализу ЖУКОВСКОГО, будет стабильно большим. За 2021-2023 гг. накопится 5,5 трлн рублей. Он назвал «радостью наркомана» перевыполнение планов федеральным Минфином по расширению долговой нагрузки на отечественную экономику, увеличению госдолга:
– Пять крупнейших госбанков кредитуют российскую экономику на 90%, мы сами обеспечиваем им прибыль из наших налогов. Банки берут кредиты в Центробанке под ставку по РЕПО (4% годовых), дают кредиты государству по более высокой ставке, зарабатывая маржу, а мы платим деньги на обслуживание госдолга – расходы по этой статье выше, чем на здравоохранение, образование или сельское хозяйство.
ЖУКОВСКИЙ подчеркнул, что если мы идем к постиндустриальному обществу через цифровизацию и роботизацию, то следовало бы максимально раскрепостить самозанятых, микро- и малый бизнес, так как несколько сотен миллиардов рублей налогов от них для государственной казны ничего не решают. Но российские власти избрали другой путь, поэтому только за первую волну коронавируса безвозвратно сократилось 20% предприятий, еще 30% весьма вероятно потеряем в ближайшие полгода. Очевидный выбор в сторону финансирования силовых структур вместо образовательных также внес свою лепту:
– В ближайшие годы работа печатных станков будет безумнейшей. В Штатах, Еврозоне, Китае, Японии монетарная политика такова, что мы видим: такими темпами мировую экономику деньгами не заливали еще никогда. Масштабы эмиссии превысили 10 трлн долларов в пересчете на американскую крепкую валюту: балансы десяти крупнейших центробанков выросли с 14,5 до 25 трлн долларов. Мы уже находимся в Великой рецессии. Мировая экономика находится в худшем состоянии со времен 1929-1933 гг., из которых мы вышли благодаря военному и цивилизационному катаклизму. Только китайская экономика по итогам года будет в плюсе (2 – 2,5%). Остальные экономики крупнейших стран упадут на 8 – 15%. С одной стороны, падение производства, авиасообщения, сокращение инвестиций, с другой – взлет финансовых рынков, надувание пузырей. Мировая экономика в суперкризисе: богатые богатеют, бедные беднеют, возрастает поляризация общества, финансовый капитал находится в отрыве от промышленного и даже торгового – все по классике политэкономии начала XX века.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 23 декабря 2020 года.
