В 2020 году Региональная энергетическая комиссия официально заложила в тарифы Омскгоргаза 68 млн. рублей убытков, а в 2021-м – уже 71 миллион.
В начале августа коллектив АО «Омскгоргаз» обратился с открытым письмом к губернатору Омской области Александру БУРКОВУ. Через несколько дней аналогичное письмо направил главе региона коллектив ООО «Омская областная газовая компания». Обе эти организации – основные поставщики сжиженного газа для населения в Омск и районы Омской области. Обе от этой деятельности получают убытки. Возместить которые не в состоянии, так как цену продажи газа им устанавливает Региональная энергетическая комиссия. И цена эта убыточная. Главный редактор газеты «Коммерческие Вести» Марат ИСАНГАЗИН встретился с директором Омскгоргаза Любовью МОИСЕЕНКО, директором по экономике и финансам Омскгоргаза Светланой ЦУСКМАН, директором Омской областной газовой компании Юрием БОРИСОВСКИМ и задал им ряд вопросов.
– Насколько я понимаю, базовое событие, которое потянуло за собой остальные проблемы, – изменение порядка формирования оптовых цен на сжиженный газ? Как это было?
МОИСЕЕНКО. До 2019 года государство регулировало цену на сжиженный газ, который поставляют населению. Был такой термин – балансовый газ. Цена, которая закладывалась в тарифы органом регулирования в лице РЭК, строго соответствовала цене, по которой мы покупали сжиженный газ для жителей многоквартирных домов (МКД) и баллонов. С апреля 2019 государственное регулирование было отменено. Но в 2019 и 2020 годы цены на это сырье хоть как-то сдерживались государством. 2021 год стал потрясением для нашей отрасли, поскольку цена мало того что поднимается от месяца к месяцу, может расти и два-три раза за месяц. На текущий год Региональная энергетическая комиссия нам заложила в тариф цену приобретения газа (СУГ) 16,6 тыс. рублей без НДС за тонну. Мы купили газ в этом месяце по 39 тыс. рублей за тонну c НДС.
– То есть в расчеты тарифа РЭК закладывает стоимость приобретения газа?
БОРИСОВСКИЙ. Да. Смотрите, даже если мы купили в этом месяце газ за 39 150, то буквально вчера цена на бирже была уже 47 тыс. рублей. То есть в принципе мы на той границе, где тариф, по которому я буду реализовывать газ населению (46 руб. 97 коп. за килограмм сжиженного газа), ниже нашей закупки газа (47 тыс. за тонну). И это не предел, говорят, что к концу года (мы общались с участниками рынка, которые знают, как формируется цена на бирже) цена ожидается выше 50 тыс. рублей за тонну.
МОИСЕЕНКО. Сейчас намечается интересный перекос с учетом пандемии: жизнь ухудшается, а цена на сжиженный газ растет катастрофически быстро. До того как отменили в 2019 году балансовую цену на газ, у Омскгоргаза не было проблем по поставке сжиженного газа в домовые установки и в баллонах. Сейчас мы каждый месяц думаем о том, где взять средства, чтобы купить нормативные объемы поставки, определенные, опять же, органом регулирования.
– Что за нормативные объемы поставки?
МОИСЕЕНКО. Если у вас нет приборов учета, 6,94 куба в месяц на человека, если вы пользуетесь приборами учета газа, то по факту получается 2,7 куба.
– То есть РЭК рассчитывает и уровень потребления населения, которое вы обслуживаете...
БОРИСОВСКИЙ. Мы зашли на этот рынок в конце 2017 года, когда балансовая цена еще была. Знай мы, что в 2019-м история изменится, трижды подумали бы, стоит ли заниматься этим.
– Раньше поставкой сжиженного газа населению занимался еще и Омскоблгаз, принадлежащий Газпрому. И его деятельность была в этом направлении убыточной. Он подал в суд на установившую тарифы с убытками РЭК, чтобы получить положенное по закону возмещение, а последняя в своем отзыве заявила, что раз невыгодно, то надо от этой деятельности отказаться (см. публикацию об этом в бумажной версии газеты «Коммерческие вести» от 18 августа 2021 года). И они отказались.
БОРИСОВСКИЙ. Они нам передали... Взяли мы на свою голову проблему...
МОИСЕЕНКО. Я несколько раз перечитывала эту фразу в решении суда, меня она удивляет: представители правительства Омской области предлагают прекратить вести убыточный вид деятельности, по сути, прекратить обслуживание населения!
БОРИСОВСКИЙ. Почему не отказываемся мы? Наши юристы детально изучали этот вопрос в текущем году. Так вот: это практически невозможно. У нас есть заключенные договоры о том, что мы оказываем коммунально-бытовые услуги населению. Договоры имеют статус публичных, прекратить их исполнение в одностороннем порядке нельзя. Мы можем отказаться их исполнять по технической какой-то причине либо в том случае, если человек перешел на альтернативный источник.
МОИСЕЕНКО. Я бы поняла такую формулировку, если бы в Омске и Омской области была альтернатива – дома были бы переведены на природный газ либо подготовлены к переводу. Тогда такая постановка вопроса была бы уместна. Но вот сидят два участника рынка перед вами, а третьего нет. Некоторые комментаторы говорят, что якобы эти две организации – то есть мы – не хотят перевода на природный газ. АО «Омскгоргаз» начало эту работу еще в 2019 году, подало документы в РЭК на утверждение инвестиционной программы по включению мероприятий по переводу жилых домов микрорайона в районе улиц Менделеева и Бархатовой на природный газ. На его реализацию потребуется 5 лет. Мы сами этот процесс инициируем и хотим, чтобы он быстрее осуществлялся, поскольку уже третий год работаем с убытком.
БОРИСОВСКИЙ. В 2019 году мы обращались в адрес губернатора Александра БУРКОВА, когда стало понятно, что деятельность будет убыточной в этом секторе. Мы предложили абонентов, проживающих в двухэтажных домах, перевести на индивидуальные газовые установки, или на электроснабжение с использованием электрических плит, либо на газоснабжение природным газом. Но этим никто так и не озаботился.
– Сколько примерно человек вы обслуживаете?
МОИСЕЕНКО. У нас порядка 450 тыс. абонентов на сжиженном газе и 19 тыс. постоянно заказывающих газ в баллонах.
БОРИСОВСКИЙ. У нас в городе 23 тыс. лицевых счетов (человек, естественно, прописано больше – 50-70 тыс.) и в области около 100 тыс. газобалонных установок, плюс 11 тыс. лицевых счетов, относящихся к домовым установкам.
– Эта регулируемая деятельность у вас на отдельном бухучете?
ЦУСКМАН. Конечно. Все фиксируется по каждому абоненту: конкретно лицевой счет гражданина, где указано количество проживающих, приборы учета, стоимость потребленного газа. Если в квартире установлен прибор учета, а там проживает, допустим, 5-7 человек, то там фиксируется суммарный расход, где не установлен прибор, то считается по норме на количество проживающих.
– Вы сказали, что в 2020 году еще было терпимо. В конце прошлого года какая была стоимость газа?
БОРИСОВСКИЙ. Газ начал расти начиная с июня 2020 года. Когда началась пандемия, естественно, был спад производства, спад передвижения людей. Соответственно, на общем рынке сжиженного газа цены были комфортными. Апрель-май мы прошли в принципе нормально, так как биржевая цена была низкой. С июня 2020 года цена начала расти и растет до сих пор неуклонно.
– В конце декабря РЭК закладывал цену на 2021 год? Вы уже знали эти цифры?
ЦУСКМАН. РЭК учитывает среднебиржевую стоимость. Они смотрят, какая была динамика цены. В декабре они определили, что в среднем цена на бирже будет 19,9 тыс. рублей в 2021 году. Но за первое полугодие средняя стоимость закупаемого газа сложилась уже более 25 тысяч рублей. Если посчитать между реальными 25 тыс. и 19 тыс., заложенными в тарифе, умножить на количество газа, приобретенное для поставки населению, то в первом полугодии 2021 года выпадающие доходы нашей компании составили 58 млн. 257 тыс. рублей, а за 2020 год – 40 млн. 127 тыс. рублей.
Система тарифообразования складывается так: определяются экономически обоснованные расходы исходя из расходов на приобретение газа и средств по другим статьям затрат для осуществления поставки газа населению. Однако есть ограничивающие параметры, которые говорят: есть сложившаяся цена, есть уровень инфляции, определяемый Минэкономразвития, на сколько в целом может вырасти стоимость жилищно-коммунальных услуг. Умножая предыдущий тариф на этот уровень сдерживания цен, формируют уровень доходов, возможных к получению от граждан. В 2020 году нас зарегулировали с убытком 68 млн., в 2021-м с убытком 71 млн. Нам говорят: да, ваша деятельность убыточна, тогда пойдите в банк, возьмите кредит, осуществите расходы, а в последующие периоды мы их вам вернем. И вернуть эти затраты нам обязаны по закону. Но из-за постоянного ограничения роста тарифа этого не происходит.
– Эти деньги вам не возместят?
ЦУСКМАН. В полном объеме, вероятно, не возместят. Мы несем убытки, а деятельность по обеспечению граждан газом бесперебойно нам нужно осуществлять каждый день. За счет чего? Согласно законодательству, если изначально установлен несбалансированный тариф, нужно найти источник компенсации недополученных доходов. И это делается во всех других регионах, где население снабжается сжиженным газом, кроме Омской области.
МОИСЕЕНКО. Боюсь, мы последний регион в России, где этот вопрос еще не решен. Все остальные регионы руководствуются нормативными актами по регулированию тарифов и при их несбалансированности на положения Бюджетного кодекса, который говорит, что должен быть разработан Порядок субсидирования поставщиков услуг. И варианты находят. Последний пример – Алтайский край, где дошло до чрезвычайной ситуации: компании не на что было покупать газ. Это подтолкнуло региональное правительство к разработке порядка компенсации и утверждению его в мае текущего года.
Мы все денежные средства, независимо от того, по какому виду деятельности они были собраны, направляем на приобретение газа. Собственных средств уже недостаточно, и должен быть разработан механизм компенсации извне.
БОРИСОВСКИЙ. Когда отменяли государственное регулирование цены оптового газа, обсуждали, как будет рассчитываться его цена, которую регулирующий орган будет закладывать в тариф. Федеральная антимонопольная служба России разработала методические указания, как РЭК по всей стране должны это делать. В них говорится, что если тариф устанавливается на экономически не обоснованном уровне, то должна быть компенсация из регионального бюджета. В нашей компании в 2019 году таких выпадающих доходов было 24 млн. рублей, в 2020 году – 37 млн., в 2021 году только на текущий момент – уже 36 млн. Складывается коллизия: нам обещают включить убыток в следующий период регулирования: если цена газа на рынке будет ниже, вы сможете компенсировать в пределах тарифа. Но мы же видим, что падения цены не происходит. Если в 2021 году мне убытки не компенсируют, мне их перенесут на 2022 год, но этих убытков будет уже не 55 млн., а 89 млн. Подчеркиваю, мы говорим об уже запланированных в тарифе РЭК убытках. И как уже было сказано, есть предельный индекс платы граждан за коммунальные услуги, а значит, повысить нам тариф, чтобы возместить эти плановые убытки, РЭК не сможет и в следующем году.
МОИСЕЕНКО. Правительство Омской области в течение двух лет не принимало порядок компенсации для нас, который уже действует на территории Омской области для предприятий коммунальной сферы, где установлены льготные тарифы для граждан. Буквально в конце недели к нам на рассмотрение направлен проект порядка компенсации выпадающих доходов. Возможно, после его утверждения ситуация с приобретением газа изменится.
ЦУСКМАН: Из-за резкого роста стоимости газа только за первое полугодие 2021 года компания направила 58 млн. сверх сумм, запланированных РЭК в тарифах.
МОИСЕЕНКО. При этом РЭК признает все эти убытки подтвержденными.
– Какие в других регионах варианты компенсаций?
БОРИСОВСКИЙ. Интересный опыт у Красноярского края. Под гарантию правительства Красноярского края организации выдали беспроцентный кредит. Банки знают, что год закончится, субсидия будет получена, которой они этот кредит и закроют.
– То есть не только беспроцентный кредит, но все же и субсидия тоже. Кстати, в уже упомянутом судебном процессе Омскоблгаза помимо предложения прекратить деятельность по обслуживанию населения РЭК рекомендует брать кредиты на закуп газа.
БОРИСОВСКИЙ. А кредитов банки не дают. Я провел переговоры с несколькими кредитными организациями: все отказывают. Потому что нет механизма компенсации убытков. Движение по расчетным счетам есть, выручка есть, но они видят убытки. Нам говорят, что мы сможем получить кредит, если покажем хотя бы судебное решение о том, что взыскали с Минфина компенсацию.
МОИСЕЕНКО. Обратите внимание, Омскоблгаз давно передал эту деятельность, а теперь три года судится, чтобы возместить понесенные убытки. Что касается кредитов, то у нас помимо той проблемы, о которой сказал Юрий Викторович, есть и еще одна. В Москве идет известный судебный процесс, в рамках которого на счета нашего предприятия наложены обеспечительные меры. Мы не можем в месяц тратить более разрешенной суммы, цели определены – это покупка газа, зарплата, налоги. А у нас есть и другие виды деятельности, требующие средств, – капитальный ремонт газоопасных объектов, ремонт сосудов, проводимый в летний период, подготовка зданий и оборудования к зимнему сезону, содержание автопарка, покупка приборов учета, спецодежды для сотрудников и другие.
Выпадающие доходы по приобретению газа на протяжении двух лет нам не компенсируются. У меня складывается впечатление, что наше предприятие намеренно ведут к банкротству. Мы обратились с открытым письмом к губернатору Омской области только потому, что нуждаемся в государственной поддержке. До этого, около трех, лет вели безрезультатную переписку по вопросу разработки Порядка компенсации выпадающих доходов.
– А сейчас есть результат?
МОИСЕЕНКО. Правительство начало заниматься данным вопросом. По результатам нашего открытого письма Министерство энергетики подготовило Порядок предоставления субсидий. Пока он находится на обсуждении. Однако уже сейчас понятно, что он предполагает компенсацию только за 2020 год. Причем возмещается не фактическая разница стоимости приобретения за год, а стоимость газа, рассчитанная по минимальным среднегодовым параметрам биржевых цен. Мы просим компенсировать нам 40 млн. за прошлый год. По предлагаемой методике нам обещают компенсировать меньше.
БОРИСОВСКИЙ. Надо рассматривать фактическую цену приобретения. Мы ведь ее не скрываем, мы придем в РЭК и ее покажем.
– А почему вы не можете купить на бирже газ дешевле?
БОРИСОВСКИЙ. Биржевые торги идут пять раз в неделю. Да – каждый день цена разная. Поставщик берет среднюю цену за предыдущий период, например месяц. И по этой цене начинает в следующий период нам продавать. Может быть, в этот предыдущий период минимальная цена и была в какой-то момент на бирже условные 20 тыс., но средняя за период всегда больше – 25, допустим. И нам ПАО «Газпром нефть» продает СУГ за эти 25 и никак не меньше. Мы же приходим в РЭК и показываем все эти документы о поставках.
– Вы упомянули о затратах на капитальный ремонт газоопасных объектов. Что вы имеете в виду?
МОИСЕЕНКО. У нас на капитальном ремонте 500 сосудов (имеются в виду газгольдеры во дворах многоэтажных домов. – Прим. М.И.). Согласно требованиям законодательства, они проходят по графику техническое освидетельствование. Проведен ремонт этих сосудов, они ждут заливки. Физическо-химические свойства газа таковы, что газ в сосуде должен иметь зеркальное отражение. Туда нельзя просто залить 200 кг. Чтобы сосуд начал работать в осенне-зимний период, когда почва замерзает и газ будет конденсироваться от низких температур, расширяться-сужаться, газа там должно быть не менее 30-40%. Все лето мы закупали меньше газа, т. к. собственные средства ограничены, а порядок компенсаций не утвержден. Мы уведомили прокурора Омской области, подали иск о бездействии органов власти.
БОРИСОВСКИЙ. Небольшой технический комментарий к истории. Во дворе МКД есть несколько сосудов. Когда летом два-три сосуда убирают из реализации, их обслуживают, смотрят, газоснабжение идет из одного. Зеркало испарения является максимальным, если сосуд залит на 40%. Летние положительные температуры влияют на испарение газов, дом может работать на одном сосуде. Когда мы придем в зиму, в отрицательные температуры, одного сосуда для газоснабжения может не хватить. Нужно залить газ в три-четыре сосуда, чтобы испарение шло из каждого, тогда давления газа хватит для снабжения дома.
– Так вам скажут: ужимайтесь, оптимизируйте затраты.
БОРИСОВСКИЙ. У нас дикие затраты на запчасти, старые ЗИЛы для развозки баллонов и газа для домовых установок. Остановить снабжение нельзя, приходится каждый день докупать новые запчасти. Чтобы поменять технику, у меня средств нет. Если бы работал механизм компенсаций, я хотя бы оформил лизинг. Мы, когда зашли на этот рынок, провели оценку парка баллонов, которая повергла нас в ужас. В течение 2018 года мы потратили 30 млн. рублей собственных средств, закупили 20 тыс. газовых баллонов и просто раздали населению взамен тех, которые вышли из сроков эксплуатации. Нам обещали компенсацию, которую мы так и не получили.
МОИСЕЕНКО. Мы действуем. Исходя их сложившейся сложной экономической ситуации, разработали программу оптимизации расходов и увеличения доходов на 2021 год и приступили к ее реализации. Однако бесконечная оптимизация может привести к утере безаварийности и безопасности. Мы очень терпеливы. Три года стучали в двери чиновников, обращались по инстанциям, верили, что письма, походы в кабинеты принесут результат. Читаем прессу, комментарии к статьям про Омскгоргаз, есть горячие головы, которые считают, что мы тут завалены деньгами. К сожалению, это не так, мы не живем, а выживаем. Ситуация требует немедленного вмешательства.
БОРИСОВСКИЙ. Отношение чиновников можно продемонстрировать одним маленьким примером. В текущем году нам необходимо было продлить действующий договор с ПАО «Газпром нефть». Поставщик запросил у нас подтверждение того, что мы являемся газораспределительной организацией (ГРО), но мы не можем выцарапать у регионального правительства письмо, подтверждающее, что мы являемся поставщиками газа для населения, что мы являемся именно гарантирующим поставщиком СУГ. Нам пришлось собрать выписки из РЭК о том, что нам установлен тариф, что мы все-таки являемся газораспределительной организацией, а от министерства никакой помощи так и не дождались.
МОИСЕЕНКО. Я могла бы понять отношение к нашему коллективу, где работает почти 900 человек, но когда за нами 450 тыс. потребителей газа... Я не могу понять, почему у нас в Омской области с таким трудом принимается то, что без проблем принимается в других регионах.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 18 августа 2021 года.
