Epson ушел из России, но буквально через неделю появились аналоги – и китайские, и другие. Краски приходят в тех же пакетах, просто на них не написано Epson.
17-20 марта в Стамбуле в международной ярмарке «Istanbul Toy Fair 2022» приняло участие омское предприятие ООО «Акмус» с продукцией под торговой маркой «РанЧик». Директор и учредитель компании Илья БАКАЛИНСКИЙ рассказал обозревателю «Коммерческих Вестей» Анастасии ИЛЬЧЕНКО, как еще в 2011 году занялся импортозамещением и что сегодня предлагает потребителю.
– Илья Вячеславович, какую продукцию вы возили на ярмарку в Турцию, что производите?
– Мы занимаемся швейным производством школьных ранцев, рюкзаков под собственной торговой маркой «Ранчик» уже 11 лет. Все начиналось еще в 2009 году, когда я окончил Омский государственный университет путей сообщения. Изначально мы раздавали работу надомницам, искали ателье на аутсорсинг. И только в 2011 году открыли швейное производство. Сначала занимались изготовлением чемоданов, сумок на колесах, а за год до пандемии съездили на выставку «Скрепка» в Москве, увидели спрос на школьные ранцы и рюкзаки и сменили вектор. Когда начался локдаун, поняли: если бы продолжили делать чемоданы, которые сегодня мало востребованы, прогорели бы.
– А с ранцами все получилось? Дети в 2020 году в школу ходили не часто…
– Это было не снижение продаж, а отложенный спрос. Обычно у нас покупают ранцы с начала июля до 31 августа. Четко. 1 сентября уже продаж нет. А тогда просто все сместилось до середины сентября. Но школьные ранцы все равно оказались нужны.
– Получается, у вас очень четкая сезонность – июль – август, а чем занимаетесь остальное время?
– Работаем. В 2021 году нам в конце августа уже скидывали заказы на сентябрь 2022-го, поэтому мы круглый год шьем школьные ранцы. Также есть небольшой ассортимент спортивных сумок, сумок на колесах. Но подавляющее большинство ассортимента – это школьная тема. В августе у нас розница, а оптовики начинают активничать в апреле-мае. Сегодня уже массово идут отправки продукции.
– Почему торговая марка называется «Ранчик»? Когда она появилась, ведь вы начинали с чемоданов? И название компании «Акмус» какое значение имеет?
– Чемоданы и дорожные сумки мы производили под торговой маркой LeronBag. Затем возникли проблемы с ее регистрацией. В 2017 году решили сделать ребрендинг. Думали над новым названием полгода, «РанЧик» пришел в голову внезапно. Это игра слов. С английского переводится как «бегущий цыпленок» (как будто первоклашки и школьники бегут в школу), а на русском, понятно, это рюкзачки (смеется). А «Акмус» – если прочитать справа налево, то получится «сумка». Это название фигурирует только в документах, накладных и т.д.
– На какие регионы, страны вы работаете?
– В основном это Москва, Московская область. Но вообще по всей России. Из зарубежных стран у нас были отправки в Республики Казахстан и Беларусь.
– Московский заказчик – требовательный. Из каких материалов вы изготавливаете ранцы?
– Наши ранцы уже зарекомендовали себя. Московские оптовые покупатели дают хорошие отзывы. Работаем не один год и всегда говорим: если будет брак, могут вернуть товар. Статистика такова: за 2021 год мы отправили им около 15 тысяч ранцев, а вернули они 5-7. И то это были сомнительные поломки – где-то потертости, где-то излом в процессе транспортировки. Шьем ранцы из материалов, которые производятся в том числе и в Китае, но сейчас постепенно увеличиваем и российских производителей. Они и раньше были, работали на оборонку, но сейчас начали продавать ткани и гражданским, красить их не только в камуфляж, но и в цвета, которые нам интересны. Все пластиковые детали сейчас производятся в России – это защелки на ранцах, пряжки. Такая же история со стропами. Их тоже закупаем у отечественных компаний. Мы, кстати, используем и материалы вторичной переработки, в том числе полиэтилен. На школьных ранцах есть элементы, изготовленные из вторичного сырья.
– Сколько стоит ваш ранец в рознице?
– 4,5 тыс. рублей. В Омске мы их сами продаем в магазине на улице Ленина.
– Вы не единственный производитель детских ранцев в России. Есть ли у вашей продукции специфика, отличающая ее от изделий конкурентов?
– Конкуренты, конечно, есть. И в Екатеринбурге производят ранцы, и во Владимире. Все заняли свою нишу. Кто-то шьет более мягкие рюкзаки, кто-то ортопедические. Но всем хватает работы, потому что сейчас логистически выгоднее производить в России, чем возить из Китая. Мы некоторые материалы заказываем в Поднебесной и ждем по 5-6 месяцев. Даже в доковидные времена этот срок составлял пару месяцев. И по цене выгоднее покупать у российских производителей.
Мы изготавливаем ортопедические ранцы, соответствующие ГОСТу. Есть декларация соответствия. Отправляем продукцию на испытания в Омский центр стандартизации и метрологии. Они исследуют ранцы на химический состав, на сопротивление трению и другие параметры. Наши ранцы безопасные, с дышащей спинкой и жестким каркасом. Он, кстати, сейчас российского производства.
– Вы, говоря о конкурентах, не назвали омскую компанию Pellecon.
– Они нам не конкуренты, а друзья, мы хорошо знаем друг друга (смеется). У них мощное современное производство, но занимается компания, в основном, кожей. Это абсолютно разные станки, разные руки.
– Какую гарантию вы даете на свои ранцы?
– На бирке указано, кажется, 30 дней. Мы покупателям говорим, что готовы предоставить гарантию год. Это уже проверено опытом. За все годы были лишь единичные случаи, когда нашу продукцию приносили и просили отремонтировать. Плюс мы иногда видим свои ранцы на вторичном рынке, на том же сайте «Авито».
– Обороты вашего предприятия в пандемию изменились? Переход с чемоданов на рюкзаки что дал?
– На рюкзаки мы перешли за год до локдауна. В пандемию в объемах ничего не потеряли – все время работали, рабочие места все сохранили.
– Сколько сотрудников в компании?
– 26 человек. Это швеи, закройщик, технолог, человек, который печатает картинки и наносит изображения.
– Много у вас моделей ранцев?
– Около 20. На каждую по 10-20 разных расцветок. Есть модельки для детского сада, для начальной школы, для 4-5 классов, для старшеклассников – это уже молодежные. И для взрослых тоже есть рюкзаки. Плюс шьем спортивные сумки, мешки для сменки. Наши клиенты – от 0 до 100 лет.
– Сколько вы в год реализуете изделий?
– Отшиваем около 40-50 тысяч – и сложных, и простых. Простые – это, например, мешок для сменки, поясная сумка, а самые сложные и трудозатратные – это ортопедические школьные ранцы. Если весь месяц шить только мешки для сменки, сможем сделать 10 тысяч штук, а если ранцы – то только 1,5 – 2 тысячи.
– Как вы разрабатываете картинки для ранцев?
– В основном это коллективное творчество. Мы в мессенджере обмениваемся идеями. Кто-то скидывает картинку и пишет: смотрите, какой крутой кот, а другой предлагает приделать ему еще и очки, а третий подкидывает идею пририсовать ему Apple Watch. Добавляем крутости. Сейчас дети копируют родителей, своих старших братьев и сестер и уже не любят котиков, пупсиков, сидящих на ромашке. Детская мода взрослеет. Даже если посмотреть на детскую одежду, видно, что это маленькие копии взрослой. Если на ранце и будет котик, то уже какой-то крутой, без мимимишности. Хотя у нас есть, конечно, и такие, для девочек делаем что-то нежное – розовое, сиреневое, с цветочками.
– Как вы пришли к производству чемоданов? Почему выбрали именно это направление?
– У родителей был бизнес – они продавали сумки, рюкзаки. Я попробовал работать в этой сфере, увидел, что есть рынок сбыта. У меня сейчас двое детей – 8 и 11 лет. Так что свою продукцию мы тестируем на них, они же выступают в роли фотомоделей. Некоторые картинки для рюкзаков они помогали выбирать.
– Расскажите, как съездили на выставку в Стамбул, чего достигли?
– Выставка проходила с 17 по 20 марта и висела на волоске – и рейсы отменяли, и доллар взлетал. В целом прошла хорошо. К нам подходили и турки, и из Иордании, Польши, США, Германии. Были запросы на прайсы, на расчет доставки. Сейчас как раз этим занимаемся, потому что выстроить логистику в данный момент очень сложно, она во всем мире нарушена. Мы увидели интерес к нашим изделиям.
– Какое было отношение к русским?
– Тоже думал, что будут какие-то подоплеки, но ничего не почувствовал. Выставка посвящалась детям, на нее привозили игрушки, одежду для детей, яркую, красивую. Кроме нас, ранцы привозили, видимо, китайского производства, их выдавал дизайн (смеется). Но мы не жалеем, что съездили, живое общение не заменит ничто. Те же китайские оранжево-зеленые рюкзаки хочется потрогать, понять, из чего они, приятные ли на ощупь. Это наша первая заграничная выставка, новый опыт.
– Идеи импортозамещения сегодня витают в воздухе. А что они значат для вас?
– Мы и ранее занимались импортозамещением, до всех этих событий. Если в 2011-2013 годах люди не верили, что мы продаем отечественную продукцию, думали, что это китайское, но покупали, то после 2014-го появилась тенденция гордиться российской продукций. Мы и до 2014 года при том курсе рубля свою нишу находили, а когда курс изменился, стало только проще. Важно вовремя изменяться, подстраиваться под спрос.
– А дефицит зарубежных материалов вас не пугает?
– Нас затронуло то, что все картинки мы печатаем на принтерах Epson, т. е. нам нужны оригинальные запчасти, краски. Они экологичные, нетоксичные. Epson ушел из России, но буквально через неделю появились аналоги – и китайские, и другие. Краски приходят в тех же пакетах, просто на них не написано Epson. Свято место пусто не бывает: обязательно кто-то придет, адаптируется и начнет производить. Причем, если литр эпсоновских красок стоил 6,5 тыс. рублей до спецоперации, то сейчас за оригинал просят около 10 тыс. рублей, а аналоги с гарантией продают за 6,5 тыс. рублей. То есть мы вернулись к тем же ценовым категориям и к тому же качеству. Ткани тоже падают в цене. Просто надо не за два месяца заказывать, а за 3-4. У нас склады заполнены тканью.
– У вас вообще должны быть достаточно крупные склады, ведь и готовые ранцы надо где-то хранить.
– Когда крупные московские заказчики делают предоплату, заказывают (иногда под своей торговой маркой), мы отшиваем и храним у себя. До марта – апреля склад готовой продукции полный. А на складах тканей всегда есть материал на 3-4 месяца работы производства.
– Часто заказывают вашу продукцию под своими торговыми марками?
– В Москве в каждой МЕГЕ по 2-3 магазина детских товаров, которые позиционируют себя как производители. Они вписаны в декларацию соответствия. Сейчас модно быть производителями детских товаров. Причем они подходят индивидуально: у компаний есть дизайнеры, которые разрабатывают и присылают нам свои картинки. До нас они заказывали ранцы из Китая: на целый контейнер формованных ранцев сверху положили какой-то тяжелый груз. В итоге вся продукция оказалась мятой, ее отдали на благотворительность.
– А вы как упаковываете ранцы, чтобы они не мялись?
– В коробки по пять штук. Транспортной компании делаем пометку, что груз хрупкий, аккуратно надо обращаться. За все время нареканий не было.
– Есть ли у вас планы на развитие новых направлений?
– За двумя зайцами погонишься, обоих потеряешь. Где заработал, туда и вкладывайся. Тем более у нас есть запросы на расширение производства.
– Как планируете расширяться?
– Сейчас ведем переговоры с московской и с новосибирской фабриками, т. е. хотим отправлять им образцы, чтобы они отшивали изделия с нашим логотипом. Так ищем помещение побольше, чтобы увеличить маштабы производства. Но, конечно, встает вопрос качества. Мы здесь сами его отслеживаем и в процессе производства, и в конце.
– А какую зарплату вы предлагаете, если не секрет?
– 25-50 тыс. рублей. Это сдельная зарплата. Из-за дефицита персонала сейчас стараемся автоматизировать производство. Успели купить станки до повышения курса. Если на ранец нужно пришить отражающуюся ленту, станок может сделать это автоматически. Происходит десятикратное увеличение скорости и качества.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 6 апреля 2022 года.
