Непонятно, со слов его адвоката, был ли ущерб и чьим доверием злоупотребили.
21 мая в Первомайском районном суде продолжились прения по уголовному делу в отношении четырех сотрудников ФГБОУ ВО «Омский государственный технический университет»: бывшего ректора Дмитрия МАЕВСКОГО, бывшего ректора Анатолия КОСЫХ, преподавателей Владислава РАЧЕКА и Александры КОЗУЛИНОЙ. Им инкриминируют мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
Обвинение
По версии следствия, в 2014 году сотрудники одного из университетов Санкт-Петербурга провели научно-исследовательскую работу на тему «Формирование системы социальной адаптации иностранных мигрантов в России посредством культурной интеграции», по которой подготовили отчет и опубликовали в сети Интернет. В 2017 году Дмитрий МАЕВСКИЙ, являясь на тот момент первым проректором ОмГТУ, осознавая, что имеется готовый отчет о научно-исследовательской работе, вступил в сговор с ректором вуза Анатолием КОСЫХ и еще двумя преподавателями – Владиславом РАЧЕКОМ и Александрой КОЗУЛИНОЙ – на хищение денежных средств учебного заведения под предлогом выполнения научного исследования на схожую тему, только применительно к Омской области. Как утверждает следствие, подсудимые и не собирались проводить исследование, а планировали выдать чужой отчет за свой, частично перефразировав и изменив содержание текста.
Согласно смете стоимость подготовки научно-исследовательской работы составляла 2,7 млн рублей, из которых 1,7 млн рублей приходились на заработную плату научным сотрудникам, а остальное – на социальное страхование и командировки. КОСЫХ согласовал открытие исследования и дал указание о подготовке всех документов без обсуждения и утверждения на заседании научно-технического совета, назначив руководителем МАЕВСКОГО. Что любопытно, следствие полагает, что тема «Формирование системы языковой, социокультурной адаптации иностранных мигрантов на территории Омской области» не является «перспективным направлением научной деятельности университета».
На протяжении 2018 года, как утверждает гособвинение, КОСЫХ, используя служебное положение, должен был подписывать служебные записки о премировании РАЧЕКА и КОЗУЛИНОЙ, достоверно зная, что никакие работы не проводятся. В обязанности КОЗУЛИНОЙ входило составление плана проведения исследования и техническое задание. МАЕВСКИЙ же как научный руководитель ездил в командировки и на форумы в Москву и Санкт-Петербург. При этом отчетов об этапах научно-исследовательской работы, за которые были ответственны РАЧЕК и КОЗУЛИНА, включая итоговый, составлено не было, но КОСЫХ все равно санкционировал выплату денежных средств – 1,8 млн рублей. Обвиняемые вину не признают, на их имущество наложен арест.
Прокуратура Омской области в прениях сторон предложила суду назначить подсудимым наказание в зависимости от роли каждого в совершении преступления в виде лишения свободы от 4 до 5 лет в колонии общего режима со штрафом от 400 до 500 тысяч рублей и лишением права осуществлять деятельность, связанную с осуществлением административно-хозяйственных и организационно-распорядительных функций в системе образования.
КОСЫХ
На этот раз в прениях выступил Анатолий КОСЫХ. Он подчеркнул, что обнаружил в обвинительной речи прокурора «большое количество несоответствий и искажений действительности»:
– Все вопросы, касающиеся качества выполнения НИР и отчета, считаю не относящиеся ко мне. Я не был автором работы, не участвовал в написании отчета, не проводил литературный поиск и не отвечал за качество работы. За это отвечали авторы – МАЕВСКИЙ, КОЗУЛИНА и РАЧЕК, а также сотрудники научно-исследовательской части: ЖЕНАТОВ, ФЕФЕЛОВ, КИЧИГИНА, БАБЕНКО, ФИСОВА, КАШУБА. Все они, кроме ЖЕНАТОВА (его уже нет в живых. — Прим. авт.), были допрошены в суде и дали свои показания. Фактически в мою зону ответственности входили только вопросы, связанные с процессом открытия НИР. Выполнение НИР и контроль за ее исполнением – это ответственность других лиц, что подтверждается их должностными обязанностями и показаниями в суде.
Экс-ректор ОмГТУ назвал домыслом версию следствия о том, что в действительности НИР выполнять не собирались: при составлении календарного плана НИР в него были включены представление результатов работы на трех научных конференциях и на внешних форумах, а в 2018 году МАЕВСКИЙ опубликовал шесть научных работ по теме исследований:
– В ходе следственных действий, а также слушаний в ходе судебных заседаний никаких следов «преступного плана» обнаружено не было – ни письменных документов, ни оперативных записей разговоров подсудимых между собой, ни показаний свидетелей, которые лично видели этот «план». Когда я в ходе следствия впервые прочитал эту формулировку, я был крайне удивлен и спросил следователя: «Откуда вы это взяли? Где сам «план»? Где «Утверждаю» за подписью КОСЫХ?» Ответ следователя меня просто обескуражил: «Это наша версия!». Но, насколько мне известно, в основу судебных приговоров должны ложиться не версии следствия, а доказательства, которых представлено не было. Сам по себе факт подписания документов у сотрудников, ответственных за данное направление, является абсолютно стандартным для всех НИР и не может рассматриваться как преступный, ставиться в вину.
Раскритиковал КОСЫХ и мнение следствия о том, что тема исследования социальной адаптации мигрантов не актуальна: опровержение тому – страшный теракт в московском «Крокус Сити Холле»:
– Непонятно, на основании чего сделан вывод, что темы, подобные обсуждаемой в контексте настоящего уголовного дела, – это удел лишь гуманитарных вузов. Сейчас уже нет только гуманитарных, экономических или технических вузов. Характер деятельности вуза определяется не названием, а лицензией на осуществление деятельности. Вывод, что проведение указанной работы на базе ОмГТУ являлось нецелесообразным и относится к компетенции гуманитарных вузов, является домыслом следствия. По мнению Министерства образования и науки РФ для ОмГТУ, расположенному на границе с республикой Казахстан и являющемуся удобными «воротами» юга России, работа с мигрантами и иностранными студентами является приоритетным направлением, о чем свидетельствует презентация ОмГТУ по программе развития опорного университета, приобщенная к материалам суда.
Экс-ректор ОмГТУ добавил, что если какие-то огрехи в проведении работ и были, он о них знать не мог, потому что в поступавшей ему информации признаки нарушений отсутствовали:
– Контроль за ходом выполнением НИР возложен на начальника НИЧ. В 2018 году им был ФЕФЕЛОВ (затем и. о. ректора ОмГТУ. – Прим. авт.). Об этой своей функции и должностной обязанности ФЕФЕЛОВ прямо заявил в суде. Кроме того, это соответствует его должностной инструкции. При этом ФЕФЕЛОВ сам заявляет, что в 2018 году к нему минимум два раза подходил МАЕВСКИЙ со служебными записками о доплатах. Ректор подписывает служебные на доплаты только после подтверждения выполненной работы проректором по НИР и начальником НИЧ. Таким образом, если, как утверждает обвинение, работа не производилась, то ректор, видя подписи ответственных лиц, был введен в заблуждение своими подчиненными. Была ли это халатность или злой умысел со стороны проректора по НР или начальника НИЧ – это не мне судить. В любом случае у меня никакой информации, ставящей под сомнение факт выполнения НИР, не было. Показаниям ФЕФЕЛОВА доверять нельзя ввиду их противоречивости (то он ничего не знал, а то знал и не докладывал), а также его заинтересованности в отведении обвинений от себя в халатности.
КОСЫХ заявил, что никаких денежных средств по обсуждаемой НИР он не получал ни в какой форме и у него не было материальной заинтересованности в ее открытии, а также что никаких указаний ни ЖЕНАТОВУ, ни ФЕФЕЛОВУ относительно необходимости подписания служебных МАЕВСКОГО он не давал. Сам МАЕВСКИЙ к нему с просьбами о содействии в этом вопросе также, с его слов, не обращался:
– Мною были полностью обозначены исполнители предоставления отчетов в ЕГИСУ и сроки выполнения представления. Самое главное, мною был четко указан ответственный за выполнение этого приказа – проректор по научной работе ЖЕНАТОВ. Прошу обратить внимание, что, издав такой приказ, я пытался навести в вузе порядок и предотвратить неисполнение правил выполнения НИР. Полагаю, что с учетом данного обстоятельства все утверждения о том, что я совершил какое-то преступление, совершенно беспочвенны. В моих действиях нет никаких признаков даже халатности, не говоря уже о том, что нет никаких признаков причастности к хищению.
Прежде чем попросить суд вынести оправдательный приговор, КОСЫХ высказался относительно гражданского иска о возмещении нанесенного ущерба:
– Возникает два вопроса: в чем, собственно, состоит ущерб, был ли он? Если был, то какова методика его расчета? Несвоевременное представление отчета в Единую государственную информационную систему учета не может являться основанием для предъявления претензий о компенсации ущерба. Согласно материалам, приобщенным к делу защитником НИКИФОРОВЫМ, проверка отчета МАЕВСКОГО на оригинальность через систему «Антиплагиат» показала оригинальность текста отчета более 70% – говорить о возмещении какого-то ущерба за счет некачественности отчета неправомочно.
РОМАНОВСКАЯ
Адвокат КОСЫХ Наталья РОМАНОВСКАЯ выразила недоумение по поводу того, на чем строится обвинение ее подзащитного:
– Ему, специалисту в области радиоэлектроники, было достоверно известно о существовании работы «Формирование системы социальной адаптации иностранных мигрантов в России посредством культурной интеграции», выполненной питерскими специалистами? Одного указания о том, что работа выложена в открытую систему Интернет, явно недостаточно для того, чтобы считать доказанным тезис обвинения об осведомленности КОСЫХ. И явно недостаточно, для вывода о том, что МАЕВСКИЙ, с которым никаких неофициальных отношений у него никогда не было, работу по избранной им теме выполнять не собирался. Если, как утверждает обвинение, выполнять работу изначально никто не собирался, то зачем было прилагать усилия, направленные на открытие «непрофильной» НИР в обход НТС? Можно было найти и выдать за результат своих трудов другую работу, однозначно «профильную», «техническую», не вызывающую подозрений, и не связываться с проблемой, как обойти НТС.
РОМАНОВСКАЯ пояснила: все полномочия ректора в сфере организации и контроля за осуществлением научно-исследовательской работы, проводимой в вузе, делегированы проректору по науке. В силу распределения должностных полномочий, ректор может в принципе не перепроверять решения проректора по научной работе. У проректора также имеется персональная доверенность на распоряжение денежными средствами с лимитом на определенную сумму, в пределах которой он вправе сам подписывать договоры:
– Совершенно непонятно, что же на самом деле произошло? Что на самом деле послужило основой для возбуждения настоящего уголовного дела? Представлялся ли в действительности отчет по работе МАЕВСКОГО в 2019 году? Был ли на самом деле представлен отчет вовремя и он просто «потерялся», или его на самом деле не было?
Более того, как мы слышали в судебном заседании, проблема несвоевременности сдачи отчетов существовала всегда. Однако в принципе, когда это касалось внутренних НИР, то есть работ без стороннего и, тем более, государственного финансирования, к этому относились спокойно, проблемы решались в штатном порядке.
Отдельный упор РОМАНОВСКАЯ сделала на показания основного свидетеля обвинения:
– Возникает логичный вопрос, обладал ли начальник НИЧ ФЕФЕЛОВ сведениями о ходе выполнения НИР МАЕВСКОГО? Какой информацией он обладал по поводу сдачи отчета? Если отчет по НИР МАЕВСКОГО, как это утверждает обвинение, не был сдан вовремя, как было обусловлено планом в декабре 2018 года, то знал ли об этом ФЕФЕЛОВ? Какие меры для устранения этого нарушения им были приняты? А вот тут то и появляется повод задуматься, поскольку однозначного ответа на эти вопросы в противоречивых показаниях основного свидетеля обвинения ФЕФЕЛОВА нет. Учитывая вариант показаний ФЕФЕЛОВА о том, что он знал точно, что работа не выполняется, но подписывал документы на оплату, то налицо признаки соучастия в хищении, ч. 4 ст. 159 УК РФ. Очевидно, что Василий Федорович запутался. Оказавшись в нестандартной ситуации и, желая полностью обезопасить себя, он стал оговаривать других, но в результате искусственно создал почву для предъявления в свой адрес. Между тем, куда проще было сказать правду о том, что в действительности, если и были какие-то нарушения при выполнении НИР, то все это легко устранимо в рабочем порядке.
Адвокат задалась вопросом:
– Если выяснили, что отчета нет, то почему его спешным восстановлением занималась КОЗУЛИНА, а не МАЕВСКИЙ, который, являясь руководителем НИР, был обязан сам непосредственно осуществлять контроль за качественным выполнением работы и своевременностью предоставления отчета? Указание, данное некомпетентным руководителем, в авральном порядке, в спешке, «для проверяющих» представить отчет любой ценой, данное лицу, вовсе не обязанному это делать, а также сфабрикованное задним числом подписание акта приема-сдачи работ и сметы расходов – именно эти обстоятельства спровоцировали подозрение о том, что совершено хищение и в дальнейшем совершенно незаконное предъявление обвинения всем подсудимым. Что же касается моего подзащитного КОСЫХ, то в принципе непонятно, каким образом он оказался в списке обвиняемых. Ведь очевидно, что никакого отношения он к работе МАЕВСКОГО никогда не имел.
Также, по словам РОМАНОВСКОЙ, обвинение сформулировано как хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием с использованием лицом своего служебного положения, однако оно не содержит сведений о конкретном способе совершения КОСЫХ преступлений. Помимо этого следствие, по мнению адвоката, не установило ни одно из лиц, которые были бы обмануты либо чьим доверием злоупотребили обвиняемые.
Напоследок выступающая обратила внимание, что обвинение, предъявленное ее подзащитному, не просто незаконное и необоснованное, но и оскорбительное:
– Ученый с мировым именем, уважаемый человек, удостоенный высоких наград, эффективный руководитель одного из крупнейших вузов страны, добившийся пика в его развитии, и вдруг обвиняемый. Хочется выразить уверенность в том, что суд во всем разберется и вынесет единственно правильный по настоящему уголовному делу приговор – оправдательный. Честное имя Анатолия Владимировича должно быть реабилитировано.
Ранее репортаж был доступен только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 29 мая 2024 года.
Фото © Максим КАРМАЕВ
