В июне текущего года «Городской музей «Искусство Омска» (основан в 1991 году) обрел четвертого за свою историю директора. Необычность этого назначения состоит в том, что директорское кресло на этот раз занял не человек искусства, а предприниматель. Встреча корреспондента «КВ» Василия МЕЛЬНИЧЕНКО с новым директором музея долгое время не случалась. Но недавно состоялись торги на предмет определения генерального подрядчика на проведение ремонтных работ в музее. Сергей СИНЮТКИН согласился на встречу.
— Как легко вы согласились занять должность директора музея «Искусство Омска»?
— Честно говоря, нелегко. На мое решение повлиял тот факт, что у меня друзья, которые стояли у самого основания музея, здесь работали и работают, по их просьбе я и согласился на эту должность.
— Вы ради дружбы сюда пришли?
— Когда организовывался музей, я уже принимал участие в его создании, правда, только материально. Ко мне за помощью регулярно обращались, когда была необходимость в этом. Поэтому и для меня этот музей не чужой. Какое-то время я, конечно, подумал, пообщался, посовещался и решился. Такими вещами как стройки и ремонты, я много занимался, для меня это не ново.
— Вы стояли у истоков музея, с чего все начиналось?
— Сказать, что я был у истоков — не совсем верно. Надо сделать уточнение. Идея музея, который был бы обращен не только к изобразительному искусству, но и в целом к духовной культуре города, принадлежит известному как в Омске, так и в стране искусствоведу и музейному специалисту Владимиру ЧИРКОВУ. Как я вижу, он до сих пор этим бредит и никогда музей не оставит, хоть больше здесь и не работает.
— Уже поднимался вопрос, нужен ли городу этот музей, какое у музея будущее?
— Нужен. О будущем музея может говорить только собственник — город. У меня на руках есть вся сметная документация на реставрационный ремонт здания, и иной цели у здания кроме как быть музеем нет.
— Какой вам интерес как предпринимателю возглавлять этот музей?
— Материального — никакого. Ведь даже финансирование ремонтных работ пока не открыто, хотя уже и конкурс прошёл на исполнение работ по реконструкции. Скорее всего движения начнутся уже после Нового года. А личный интерес мог бы возникнуть только в том случае, если бы произошли некоторые изменения на уровне законодательства, устава музея. Может, какая-то коммерция здесь и получилась бы. Если честно, я уверен, что она здесь необходима. Потому что элементарно дети, студенты и прочие посетители должны приходить сюда как к себе домой, и получать здесь не только духовную, но и какую-то другую пищу. Здесь в округе я не знаю ничего подходящего, куда можно было бы сходить пообедать и продолжить свои занятия. Плюс, все художественные практики связаны с тем, что необходимы элементарные карандаши, краски и прочие художественные принадлежности. Я не знаю, каким образом город будет эти вопросы решать: сдачей площадей в аренду стороннему лицу или будет музею разрешено самому реализовать эти проекты. Но они здесь нужны. К тому же мировой опыт организации учреждений культуры говорит о целесообразности размещения под одной крышей искусства, культуры и досуга. Кто бывал в крупнейших музеях мира – Лувре, Эрмитаже, Tate Modern Gallery, знает об этом. Да зайдите в Интернет и там все увидите как на ладони. У нас пока все это сложно решить, но через согласование с учредителем музея, юридическими службами, я думаю, все эти вопросы можно будет решить. Было бы желание и воля. У меня и сотрудников музея она есть.
— Когда музей создавался, наверняка были планы ремонта здания, почему тогда этого не случилось?
— В то время город жил на налоги Сибнефти, и как раз на первые годы создания музея Сибнефть ушла из города. Сейчас, полагаю, вопрос с ремонтом решился бы чуть раньше, но мы попали в кризис. Впрочем мэр собирается финансировать ремонтные работы здания музея не за счет бюджетных средств, а за счет своего внебюджетного фонда.
— Вы знаете компанию, которая выиграла конкурс на реконструкцию здания?
— Название в рекламных целях не будем называть. Я знаю, что специалисты из этой фирмы выполняли ответственные работы по реконструкции исторических зданий города.
— Вас не смущает неизвестность компании?
— Смущает другое. Весь смысл этого конкурса в том, чтобы определить, кто будет делать дешевле. Но дешевле — не значит лучше. Сбрасывать в цене можно сколько угодно, а как потом выполнять работы? Разница в цене от первоначальной получилась очень серьезная — несколько миллионов рублей. Мы же понимаем, что рынок сложился, цены сложились, и где взять людей, которые будут работать бесплатно? Но, может, все будет нормально. Будем надеяться на лучшее, прилагая для этого свои усилия.
— За время, что мы с вами общаемся, уже появилось столько неизвестных величин, как вам работается в таких условиях?
— Если бы все зависело от меня и от музея, я бы на все вопросы дал ответ, а так как я понимаю, что не все зависит даже от города, я не могу отвечать за других людей. Я, по большому счету, лишь исполнитель.
— Если поставить вопрос иначе, в качестве управленца с исчерпывающими полномочиями, какие мероприятия вы бы в музее провели?
— Я здесь с июня. За это время я бы отремонтировал подвал и кровлю. Кровля сделана новая, но сделана плохо, она бежит. Подвал засыпан шлаками, в каком-то месте его нет, фундамент залегает глубоко. Я бы сделал систему отопления, она здесь старая, верхний разлив греет крышу. Летом я бы эти черновые работы не упустил. А зимой можно было бы делать внутренние работы. Все можно сделать. Но пока я как руководитель музея (в части строительства) простаиваю.
— Я правильно понимаю, что теперь ремонтные работы начнутся только весной?
— Они начнутся в ближайшее время, но это будут подготовительные работы.
— У вас какой основной бизнес?
— Разнообразный, я даже не могу что-то выделить. Приходится ориентироваться в сложных современных ситуациях постоянно, вносить коррективы едва не каждый день. Но я как управленец в бизнесе уже давно не работаю, работают мои деньги в различных секторах. Я даже не вмешиваюсь, если в бизнесе все нормально.
— В музей приходилось вкладывать свои средства?
— С надеждой на возврат — нет, как меценату — да!
— В какие сроки планируется провести ремонтные работы?
— Надеюсь, в два года уложимся. Пока же музею нужно куда-то переехать. Сейчас рассматривается один вариант, который, впрочем, сам нуждается в ремонте. Но помимо ремонта там нужно решить проблемы с арендаторами (им должны вскоре предоставить другие помещения), с системой безопасности музейных ценностей, которые состоят на учете в Государственном музейном фонде, и тогда мы переедем.
— Ходят слухи, будто город планирует продать здание филиала музея в районе «Голубого огонька».
— А смысл? Здание — исторический памятник, в аварийном состоянии. Конечно, с точки зрения местоположения оно коммерческим структурам интересно, но во всем остальном... Насколько я знаю, там будет только музей.
— Вы как сами ощущаете, при вашем руководстве музею удастся решить свои проблемы?
? А это не только от меня зависит, это от города зависит, от бюджета, от финансирования. Я себя чувствую лишь прорабом «перестройки». Когда здание будет отремонтировано, тогда посмотрим.
— Какая у вас зарплата как у директора?
— Четырнадцать тысяч рублей, минус подоходный налог. У остальных сотрудников музея — значительно ниже. Нужно будет думать что-то с увеличением доходов сотрудников. Здесь остались только преданные музею люди, но ведь нельзя эксплуатировать лучшие человеческие качества без благодарности. К тому же всегда нужна молодежь. За копейки никто из приличных специалистов работать не пойдет. Для решения этих вопросов необходимо развитие внутримузейной экономики. Но все это после того, как у музея будет своя постоянная выставочная база.
— Все-таки остается вопрос...
— Зачем я сюда пришел? Повторюсь, музей для меня не чужой. Далеко я не загадываю… Ведь что-то уже удалось сделать. Мы за три месяца провели работу, которую музеи делают в течение года, а имено: провели полную сверку и упаковку музейных фондов. А это немало – более 20 тысяч единиц музейного хранения. На период стройки, думаю, что я здесь очень нужен. Нельзя же бросать дело огромной культурной и социальной значимости для города, дело, которому уже 17 лет. Потом, возможно, потребуется специалист со специальным образованием. У меня есть мысль такое образование получить! Но сейчас главное — стройка: контролировать каждый шаг, каждый этап ремонтных работ, чтобы потом не вылезло брака. К тому же я думаю, что это правильно, когда во главе культурного учреждения должен стоять все-таки менеджер. Наукой, хранением, выставочной деятельностью должны заниматься замы.
— Близкие как относятся к вашему решению поработать в культуре?
— Друзья постарше понимают, помладше — нет. Много сомнений у людей, всем интересно, зачем мне это надо. Я им отвечаю, что на рыбалку и охоту я не езжу, на хоккей не хожу, пусть это будет моим хобби. В бизнесе лично я уже не участвую. А ремонт исторических зданий — это мне хорошо знакомо со времен кооперативов. Обычно что-то покупаешь в аварийном состоянии и восстанавливаешь. Так дешевле. Основное в здании — стены, а остальное все делается. Думаю, с музеем все будет нормально. Была бы возможность создать ОАО, общественный фонд развития музея, тогда деньги удалось привлечь бы быстрее.
— На базе музея?
— Есть в Омске люди, интересующиеся искусством, которые готовы вложить деньги в музей и знать, что вот эта часть его. Есть же разные формы владения собственностью. Человек может владеть какой-то частью музея (имею в виду здание, а не коллекцию, она государственная собственность), зная, что при необходимости он может ее продать. Но продать музею или другим лицам на условиях, выгодных для существования музея. Это лишь вопрос формы договора владения историческим памятником. На Западе же покупают замки частями, ремонтируют их, владеют. Нам нужно просто найти свои оптимальные для нас варианты. Насколько я знаю, московская городская дума рассматривает закон о продаже памятников архитектуры Москвы.
— А такая перспектива как частный музей может рассматриваться в Омске на данный момент?
— Для частного музея еще не та экономическая да и культурная ситуация в стране. Наш город не исключение. За рубежом частных музейных проектов достаточно. В России пока не знаю ни одного подобного предприятия. В Москве обилие частных галерей, но это не музеи, и это Москва. Увы!
